Даже если не бьется сердце...

Гарри лежал в отдельной палате. Он проснулся очень рано, когда только начало светать, и сейчас смотрел на восходящее солнце – до рези в глазах, до слёз. Он – человек! Он чувствовал, как мёрзнут его ноги на холодном полу, как солнце приятно греет лицо, касаясь кожи золотыми лучами, как колется ярлычок от футболки. И это было здорово! Гермиона так и не пришла, но самым странным было даже не это, а то, что она не прислала сову. Гарри успокаивал себя тем, что она всё же написала Малфою. Он полностью погрузился в размышления, когда услышал, как скрипнула дверь в палату и в проёме появилась белобрысая макушка. – Доброе утро, – улыбнулся Драко, продолжая стоять за дверью практически полностью. – Поттер, да вытащи ты хоть коленки из-под футболки! Как Скорпиус, ну ей-Мерлин! – рассмеялся он, глядя на выпрямляющего ноги краснеющего Гарри. – А почему ты не заходишь? – перевёл тему тот, любуясь счастливым лицом Драко. – Закрой глаза, – хитро улыбнулся он. Гарри повиновался. Он слышал, как скрипнула дверь, как щёлкнул на ней замок. Чувствовал, как прогнулась кровать, когда Драко присел на неё, и услышал тихое: – Открывай. Драко сидел на кровати в больничной палате и держал в руках три огромные разноцветные порции сладкой ваты. Счастливые зелёные глазищи, совсем такие же, как у Скорпиуса, с неописуемым восторгом смотрели то на лакомство, то на Драко. – Драко, ты… ты… Ты самый лучший, ты понимаешь?! Ты самый… – Гарри радостно подпрыгнул на кровати, а Драко смущённо отвел глаза. – Ты есть-то будешь? – хмыкнул он протягивая Гарри одну порцию, а вторую ставя в вазочку для цветов. Гарри сидел такой счастливый, откусывая от своего белоснежного облака, оставляя не только вокруг губ, но и на кончике носа кусочки сахарной ваты. Драко же аккуратно отщипывал понемногу от своей порции. – М-м-м! Драко, как же вкусно! Ты волшебник, ты знаешь? – счастливо жмурился Гарри. – Вообще-то я догадывался об этом примерно так с рождения, но вот сейчас ты сказал, и я полностью убедился, что так оно и есть, – хохотнул Драко. – Спасибо тебе большое! Так вкусно и так… приятно! – Да, в принципе, не за что, – смущённо улыбнулся Драко и облизал подушечку большого пальца. Гарри гулко сглотнул. – Что-то не так? – спросил Драко – Н-нет… Всё супер. Просто ты… А у тебя с каким вкусом? – глухо отозвался Гарри. – На, попробуй. – Драко с готовностью отщипнул от своего ярко-розового облака приличный кусок и поднёс ко рту Гарри. Гарри послушно взял лакомство. Пальцы Драко погрузились во влажный рот, а язык принялся, лаская подушечки, слизывать всё, до последней сахаринки. Это было, наверное, самое вкусное, что пробовал Гарри: сладкая вата и вкус Драко. По коже Драко пробежали щекотные мурашки, и тепло, исходившее ото рта Гарри, от кончиков пальцев растеклось по всему телу, скапливаясь внизу живота. Драко убрал пальцы, и Гарри вопросительно уставился на него. – Что ты так смотришь? Ну, мало ли что у тебя на уме, Поттер! Вот возьмёшь и откусишь, – пытаясь придать лицу непроницаемое выражение, проговорил Драко. – Даже и в мыслях такого не было. Все знают, что слизеринцы ядовитые, – отмахнулся Гарри, поглощая вату. – Да, мы такие, – задрал нос Драко. – Кстати, где Грейнджер? – А я не знаю, – пожал плечами Гарри. – Я думал, что она тебе ответила. Её не было. Может, у них что-то случилось? Надо связаться по камину. – Не переживай, найду я Грейнджер и сразу сообщу тебе. Ладно, отдыхай, мне уже идти надо, – улыбнулся Драко, вставая с кровати. – А ты когда ещё придёшь? – Гарри посмотрел Драко в глаза. – Если сегодня больше не получится, то завтра точно. И не переживай, Забини сказал, максимум, что тебе грозит, это пробыть здесь до конца недели. – Хорошо… Мне нужно будет поговорить с тобой. – Гарри посерьёзнел, а Драко стало совсем не по себе. – Ладно. Ты выпишешься, и мы поговорим. Отдыхай, – кивнул он и вышел. Вот чего не ждал Драко, так это толпы журналистов у входа, среди которых была Уизлетта. Ну как же, она же одна из ведущих репортёров «Ежедневного пророка», как она могла пропустить сей жареный факт! Вопрос в другом: откуда она узнала? – Мистер Малфой, вы совершили настоящий прорыв и изобрели лекарство от вампиризма. Расскажите об этом подробнее! – А Гарри Поттер, пока был вампиром, кого-нибудь кусал? – На вас нападал мистер Поттер, пока был вампиром? – А где находился Гарри Поттер, пока вы его лечили? Посыпался град вопросов. Драко сжал челюсти, метнул свирепый взгляд на Уизлетту и, процедив: «Без комментариев!», – аппарировал. А дома его ждала Гермиона. – Драко, мне так жаль! Мы с Роном вчера были в министерстве на приёме, а Джинни сидела с Рози. Она и получила твою сову. Мне очень жаль! – оправдывалась она. – И как только тебя угораздило связаться с этой долбаной семейкой? – рявкнул Драко. – Что теперь делать? Так! Пошли пару авроров к палате Поттера, чтобы туда не проникла ни одна живая душа с колдофотоаппаратом. Незачем Гарри сейчас лишний раз нервничать. Гермиона кивнула. – А дальше будем думать, – сказал Драко. – Ненавижу Уизли… Вечером Драко так и не попал к Гарри, потому что решал в кругу семьи вопрос о том, как ему теперь дальше себя вести и что говорить стервятникам-журналистам у палаты Поттера. Лучшее решение неожиданно предложил Люциус, правда, предварительно выслушав все версии, которые были выдвинуты Драко и Нарциссой: – О Мерлин, ну о каких вообще ответах на вопросы журналистов можно говорить, если речь идёт о медицинской этике и врачебной тайне? – И ты молчал?! – вспыхнул Драко, вскакивая на ноги. – Я всего лишь хотел выслушать все варианты. Кстати, некоторые были весьма неплохи, хоть и совершенно утопичны, – почесал мизинцем бровь Люциус, обводя торжествующим взглядом жену и сына. Драко вернулся домой совершенно измотанным, зато Скорпиус сиял как только что выпущенный галлеон, потому что папа пообещал взять его с собой к Гарри. Он ведь даже подарок подготовил – слепил лошадку. Правда, он до сих пор обиженно посматривал на отца, потому что тот сначала совершенно не признал в синем кусочке пластилина с ножками лошадь, спросив: – А какой породы эта собачка? *** Однако утром в больнице Драко ждал новый сюрприз. В палате Поттера находилась семья Уизли практически в полном составе: Молли сидела на кресле возле изголовья кровати, Джиневра – на самой кровати, время от времени поглаживая то руку, то бедро Гарри, Рон и Артур стояли за спиной Молли, а Перси – в ногах. Гарри выглядел уставшим и измождённым, будто не спал всю ночь, а в палате стоял бесконечный гул. Драко уже было решил, что придёт позже, но тут его заметила Гермиона, стоявшая возле двери. – Драко, проходи! – с улыбкой и каким-то облегчением сказала она. – Здравствуй, Скорпи! – улыбнулась она ребёнку. – Доброе утро, тётя Гермиона! – ответил улыбкой Скорпиус и радостно помахал рукой Гарри. – Вообще-то вежливо было бы сказать «миссис Уизли», милый, и не размахивать руками, а поздороваться с мистером Поттером, – поправила его Молли. – Вообще-то милым меня называет бабушка, а для посторонних я Скорпиус Гиперион Малфой, – дрожащим голосом, но довольно твердо произнёс Скорпиус, задирая подбородок. – И тётя Гермиона разрешила мне так её называть, и Гарри тоже. А вежливые взрослые тётеньки сначала здороваются, – закончил мальчик, крепче сжимая руку отца. Драко обвёл взглядом ошарашенные лица присутствующих, и только Поттер сидел с улыбкой от уха до уха. – Такой маленький, а уже… – начала было Джинни. – А уже Малфой, – жестко оборвал её Гарри. – Я был рад всех вас видеть, но мне бы хотелось пообщаться с Драко и Скорпиусом наедине, – уже спокойнее сказал он. Представители семьи Уизли потянулись на выход, недовольно глядя на Драко, который стоял ровно, едва приподняв бровь и скривив губы, и на Скорпиуса, вжавшегося спиной в ноги отца, но точно так же поднявшего подбородок. Правда, губы малыша всё же слегка подрагивали. Джинни остановилась перед Драко: – Ну что, Малфой, ты хотел славы? Ты её получил. Теперь вы с Гарри оба публичные люди, ты доволен? – Весьма, – в упор посмотрел на неё Драко. – Теперь всему магическому миру будет интересно, как же дальше станут развиваться ваши отношения. Теперь каждый ваш шаг будет под прицелами колдокамер, – хмыкнула Джинни. – Джинни, ты не могла бы нас оставить? – По голосу было слышно, что Гарри теряет терпение. – И тебе придётся ответить на некоторые вопросы, Малфой. – Джинни сделала вид, что не слышала Гарри. – Хорошо, Уизлетта, у тебя есть одна пресс-конференция, на которой я отвечу хотя бы на часть твоих каверзных вопросов. Всего одна. – О, я тебе сообщу о ней, – ехидно улыбнулась рыжеволосая девушка. – Ошибаешься, Джинни, это я тебе о ней сообщу! Да уйди же ты, наконец! – рявкнул Гарри, и Джинни выскочила за дверь. В палате повисла тишина, нарушаемая только всхлипами Скорпиуса. – Ты чего, маленький? – Драко присел перед сыном, по щекам которого текли слёзы. Спустя всего мгновение Гарри подлетел к ним, садясь перед Скорпиусом на корточки. – Они… они нехорошие… – горестно всхлипнул мальчик, вытирая кулачками глаза. – Только тётя Гермиона хорошая! – Хорошая, – кивнул Гарри. – Не плачь, Скорпи! Знаешь, я тобой горжусь, – серьёзно сказал он, стирая большими пальцами слезинки с мокрых щёк ребёнка. – Вон как ты ответил! Молодец! – Д-да? – шмыгнул носом Скорпиус. Гарри кивнул. – А что это у тебя? – Он поспешил сменить тему, обращая внимание на зажатую в кулачке фигурку. – А это тебе, – просиял малыш, протягивая лошадку Гарри. – Ты же догадаешься, кто это? – уверенно добавил он. Гарри неуверенно кивнул, бросая взгляд на Драко, который поднял брови, всем своим видом давая понять: мол, давай угадывай. – И кто это? – наклонил голову вбок Скорпиус. – Эм-м-м-м… Со… – начал Гарри, но Драко замотал головой, а нижняя губа Скорпиуса задрожала. «Лошадь», – одними губами проговорил Драко. – Так это же лошадка! – облегчённо выдохнул Гарри. С победным воплем Скорпиус кинулся к нему на шею, а потом повернулся к Драко и гордо проговорил: – А ты не догадался, папочка! «Спасибо», – кивнул Гарри, благодарно глядя на Драко, который в ответ только пожал плечами. Они просидели в палате у Гарри почти до обеда, пока Забини не пришёл на осмотр. – Кстати, думаю, что в понедельник я его уже выпишу, – обратился он к Драко. – Тогда я сообщу Джинни, что пресс-конференция будет во вторник. Чего тянуть? – сказал Гарри. Драко сдержанно кивнул. Будь его воля, он бы вообще не стал участвовать ни в какой пресс-конференции. Сволочь рыжая как рассчитала: Поттер снова выжил и опять будет на первых страницах, а значит… Драко скривился. Ну о каких отношениях между ним и Гарри может идти речь? Нельзя. Не поймут. Не примут. Герой должен быть идеален со всех сторон. – Скорпиус, прощайся с Гарри, нам пора домой, – строго сказал Драко. Скорпиус непонимающе посмотрел на Гарри, поцеловал его в щёку и вышел вместе с отцом. Драко же только кивнул совершенно растерянному Гарри, и они с сыном ушли. Драко заметил, что сегодня Гарри даже не пытался его обнять. Всё своё внимание он уделял Скорпиусу, будто старшего Малфоя там и не было. Нет, к сыну Драко не ревновал, просто чётко начал осознавать, что Гарри привязался к ребёнку, а Драко он просто благодарен. Кроме того, Уизлетта сделала всё, чтобы навредить Драко, и у их с Гарри отношений не было будущего. На следующий день Драко убедился в своей правоте. Он смог вырваться к Гарри только вечером и уже подходил к двери, когда услышал голос Кевина, того самого Кевина, с которым Гарри когда-то был в клубе. – Не забудь: смазка и растянуть, как следует растянуть. Это важно, особенно для первого раза. – Не уверен, что до этого дойдёт, – тихо проговорил Гарри. – Пф! Можешь быть уверен! Главное, не теряйся, и всё получится! Судя по тому, что я видел в прошлый раз… Ладно, до встречи, Герой. – Кевин вышел из палаты, плотно закрывая дверь и натыкаясь взглядом на Драко. – Э-э-э… Привет, – улыбнулся Миддлтон. – Ты, кажется, клялся здоровьем матери… – Да, клялся, что не подойду к вампиру Поттеру. Так он не вампир, это раз, и он сам меня позвал, это два. – Сам? – Драко сел на кушетку. – Да. Я бы мог тебе сейчас всё объяснить, но ты меня всё равно не услышишь. До скорого, Малфой. – Кевин сунул руки в карманы, и зашагал по коридору. А Драко, посидев перед палатой, отдал фрукты медсестре, чтобы та передала их Гарри, и ушёл, решив, что пресс-конференция станет, пожалуй, их последней встречей с Поттером. Гарри понял, что Драко больше не хочет его видеть. Понял, когда медсестра отдала ему пакет, который принес Малфой. Он даже не зашёл. И на следующий день тоже. И в выходные. И только в понедельник прилетела сова с сообщением, что пресс-конференция состоится в 16:00 в комнате номер триста один издательства «Пророк». А Гарри-то, дурак, размечтался! Он ведь специально целиком и полностью сосредоточился на Скорпиусе, чтобы постоянно не пялиться на Драко. На его длинные пальцы, то и дело задевающие его, когда они вдвоём щекотали Скорпиуса; на тонкие ключицы, выглядывающие из расстёгнутого ворота рубашки, которые хотелось облизать и даже укусить, потому что сейчас можно; на капризно изогнутые губы, которые Малфой будто специально облизывал, лишая Гарри любых мыслей, кроме как о поцелуях. Хотелось всего Драко. Полностью. Чтобы как тогда, в лесу, до всхлипов, до стонов, до последней капли, до хрипоты в голосе. Гарри зажмурился. Нет, ну какой же он дурак! И даже ненавидеть Малфоя не получалось, потому что тот вернул ему жизнь. Гарри уже решил, что плевать он хотел с высокой башни на чьё бы то ни было мнение об их с Драко отношениях. Где был весь этот магический мир, когда он не был человеком? Где была семья Уизли? Да всем было плевать! И только Драко находился рядом с ним постоянно – поддерживал, не давал падать духом, помогал принять себя таким, какой есть. Благодаря Драко он понял, что даже если у тебя в груди не бьётся сердце, это совсем не значит, что ты не человек, что ты не можешь чувствовать. Драко… Гарри закрывал глаза и вспоминал, как тот признался ему в любви. Он слышал. Но, по всей видимости, это была терапия. Метод сработал – Гарри жив и практически здоров. А ещё он решил, что обязательно поговорит с Драко и попросит видеться со Скорпиусом, а там уже можно будет показать, как ему важен Малфой. Да и просто быть рядом, пусть лишь в качестве друга, что уже не так плохо.