***
Девушка открыла тяжёлые стеклянные двери ночного клуба, проходя внутрь. Громкая музыка сразу же ударила по ушам. В помещении была разноцветная подсветка: все оттенки розового, синего, фиолетового. На потолке висели диско-шары. Толпы пьяных подростков уже во всю веселились, почти что не соблюдая приличия. Осмотревшись, Хоуп усмехнулась своим мыслям и направилась в сторону барной стойки. Да, сегодня она повеселится в очередном клубе. Возле барной стойки был ряд из нескольких высоких стульев с кожаными сидениями. Хоуп уселась на один из них и обратилась к бармену: — Текилу, пожалуйста. — Вам нет двадцати одного года. Покажите Ваше удостоверение. Хоуп закатила глаза и, вздохнув, достала маленькую карточку из кармана и протянула её бармену-вампиру. Мило улыбнувшись, Майклсон, внушая, проговорила: — Вы будете делать так, как я скажу, не задавая лишних вопросов, — глаза вампира сузились и расширились. — Я буду делать так, как скажете Вы. — Вот и отлично. А теперь дайте мне мою текилу. Бармен принялся наливать выпивку. Запивать боль, которая была раньше, алкоголем — самое то. Три года… Прошло ровно три года со смерти её родителей и дяди Элайджи… За это время никто из её родственников не поинтересовался, как же живётся их племяннице. Всё это время она была одна… А они были не одни… Ребекка вышла замуж за Марселя, как только умерли Клаус, Элайджа и Хейли. У Килин и Фреи появился сын Никлаус. Кол и Давина счастливы вместе и путешествуют по всему миру. А Хоуп, которая все эти три года, как никогда ранее нуждалась в их поддержке, — была одна. Но теперь Хоуп плевать на всё: на семью, на друзей, которые так отчаянно пытались вернуть ей человечность. Это выглядело очень глупо… Как можно быть такими наивными и верить в то, что трибрид вернёт свою человечность? Опрометчиво было надеяться на спасение Хоуп… Больше нет старой доброй Хоуп, которая помогала всем и старалась изо всех сил угодить каждому, лишь бы не быть одной. Теперь появилась новая Хоуп. Сильная, смелая, жестокая. Хоуп, которая пойдёт по трупам через реки крови, чтобы добиться своей цели. И ей плевать на всё и всех. Всему этому виной маленький рычажок, который выключил человечность девушки, когда она потеряла того, кого любила; того, кем дорожила; того, ради которого была готова пойти на всё, лишь бы он жил. Но его нет, так же, как и её человечности. Интересная штука эта человечность. Некоторым может показаться, что она определённо нужна всем. Потому что нужно быть добрым, отзывчивым, уметь сопереживать людям, помогать всем. Но, с другой стороны, — она лишь мешает. Ведь зачастую нужно слушаться не сердца и каких-то чувств, а здравый разум и ледяное сердце. Эмоции только мешают при важном выборе. Когда их нет — выбор прост. Хоуп с человечностью — добрая Хоуп, которая помогает и защищает всех; та, кто не показывает при людях, насколько ей тяжело быть одной; та, которая пожертвует собой ради других. Хоуп без человечности — жестокая Хоуп, которой важна только её жизнь. Она пожертвует другими ради собственной жизни, даже не задумываясь. Бармен поставил стакан с текилой на барную стойку. Трибрид взяла стакан и залпом осушила его. Поморщившись, Хоуп поставила уже пустой гранёный стакан на деревянную стойку с глухим стуком. — Ещё… — не просьба, приказ. Вампир беспрекословно подчинился и налил стакан текилы, поставив перед девушкой. Трибрид махом опустошила стакан, поморщившись. — Та-а-а-ак… — протянула Хоуп. — А теперь налейте-ка мне колу с виски в соотношении три к одному. Потупив взгляд, вампир начал приготавливать напиток, в то время как Хоуп стала досконально осматривать помещение, сканируя каждого присутствующего здесь взглядом. Выпив много разнообразных напитков, Хоуп встала со стула и пошла в сторону пьяных танцующих людей. Она взяла одну девушку за руку, и они начали танцевать. Трибрид притянула к себе девушку и впилась ей в шею своими острыми клыками, глотая красную горячую кровь, стекавшую по её подбородку.***
Где-то в загробном мире Никлаус бродил по Новому Орлеану, кишащему мёртвыми, обозлёнными сверхъестественными существами, которые хотят выбраться отсюда и уйти на покой. Клаус в каждом втором встречном узнавал тех, кого сам когда-то убивал. Очень яркая белая вспашка резко озарила небо. Клаус прищурился и поднял правую руку чуть выше лба, чтобы закрыть глаза от ослепительно-яркого света. В голове начало гудеть. Со всех сторон слышалась одна и та же фраза: «Ты должен её вернуть!»***
— А-а-а-а! — Клаус распахнул глаза и начал жадно глотать воздух, приводя дыхание в норму. Он лежал на деревянном полу в магическом кругу, нарисованном магическим мелом. Поднявшись на ноги, он начал озираться по сторонам. Ник оказался в церкви «Святой Анны» в Новом Орлеане. Он стоял посередине круга, вычерченного волшебным белым мелом. В реальном мире. В мире живых. Этого не может быть… Он жив… Он вернулся… — Я воскрес… — сам себе сказал Клаус. Майклсон не может в это поверить. Он жив… Прошло ровно три года с его смерти. Последние три года он наблюдал за своей принцессой. Он знает, что она стала полноценным трибридом и отключила свою человечность. Как же она сейчас? Она одна… Всё время она была одна… Как её отец, он просто обязан вернуть свою малышку. Он больше никогда не совершит ту ошибку, он больше никогда не оставит её одну. Никогда!.. Клаус слышит, что на улице настоящий шторм: ураган, льёт дождь, сверкают молнии и гремит гром. Не обращая внимание на непогоду, Ник вышел на улицу. Ураганный ветер просто сбивал с ног. Он понимает, что это не просто обычный шторм. Буря вызвана сильной тёмной магией. Ураганный ветер сметает всё на своём пути. На вампирской скорости он дошёл до своего дома. Внутри все стены заросли плющом; здание изнутри полуразрушенное; фонтан, в котором должна быть вода, — бьёт кровью. Это ужасно… После своей смерти он понял, что клятвы «Всегда и навечно» больше не существует… А ведь они все так отчаянно пытались её сохранить. Он встал напротив картины и начал рассматривать её. Дверь скрипнула, и в комнату кто-то вошёл. Клаус обернулся на звук. — Кто здесь?! — спросил он. — Ник, — Клаус обернулся на знакомый голос и начал вглядываться в темноту комнаты, — всегда так драматично, — сказала Ребекка с улыбкой на лице. — Ребекка… Бекс быстро подошла к брату и прижала его к себе крепкими объятиями. Клаус в ответ крепко обнял сестру. Ребекка отстранялась от Ника и сказала: — Хоуп ясно дала понять, что не хочет иметь какие-либо контакты с семьёй…***
В клубе стояла гробовая тишина. Все люди, которые два часа назад были живы, — мертвы. Их обескровленные тела валялись повсюду: на полу, на барной стойке, на столах. Хоуп стояла посреди всех этих трупов и допивала кровь последней живой девушки. Трибрид отбросила безжизненное тело девушки от себя. — Вечеринка окончена! — усмехнувшись, крикнула Хоуп, вытирая лицо от крови. Наступая на трупы и лужицы крови, Майклсон вышла из клуба через задний вход. Улица, на которой находился клуб, была самой тёмной и малолюдной в этом городке. — М-да уж… Это единственный клуб в Мистик Фоллс. Insendio, — задание мгновенно вспыхнуло. — А теперь его нет, — пожала плечами Майклсон. — Хоуп! — услышала она позади себя знакомый голос Лиззи. Хоуп медленно повернулась. Перед собой она увидела близняшек Зальцман, которые держали друг друга за руки, и их руки светились красным, а рядом с ними стояла тётя Фрея. — Не стоило вам приходить. Потому что я вас сейчас убью! — прорычала Хоуп, показывая свою вампирскую сущность. Хоуп хотела подойти к ним, но сёстры и Фрея начали шептать какие-то слова на латыни, и трибрид, схватившись за голову, упала на землю, скорчившись от боли. Хоуп открыла глаза. Она оказалась в бесконечном коридоре с множеством дверей. Посередине коридора весело много ключей, излучающих небольшое свечение. Девушка подошла к ключам. На них были написаны разные имена. Она сняла ключ, где было написано «Клаус». — Почему бы не начать с очевидного. Проблемы с папочкой, — абсолютно безэмоционально сказала Хоуп и подошла к двери. Она вставила ключ в замочную скважину и провернула его. Замок щёлкнул, и дверь открылась. Хоуп взялась за ручку и, надавив на неё, толкнула дверь от себя. В помещении была кромешная тьма. Хоуп прошла внутрь, ничего не видя вокруг себя. Дверь за ней захлопнулась. Трибрид оказалась в Новом Орлеане, в их доме. — Опять их жалкие попытки вернуть мне человечность. Но теперь я в нашем разрушенном доме… Хоуп прошла вглубь комнаты. — Хоуп, — сказал мужской голос, и трибрид обернулась на звук до боли знакомого голоса. На мгновение она замерла и не могла вымолвить ни слова. Это её отец. Он стоит перед ней… Живой… Как же в этот момент ей хотелось верить, что это всё правда, а не очередная выходка её мелких друзей в виде жалких попыток вернуть её человечность. — Клео, опять твои жалкие фокусы с перевоплощением? Как тогда с Лэндоном. Меня этим не обманешь. — Принцесса, это правда я… — сказал Клаус. — Клео, раз ты хочешь продолжить эту глупую комедию, — хорошо, — пожав плечами, сказала Хоуп. — Моя человечность отключена. И если ты сейчас же не уйдёшь — я вырву твоё сердце и скормлю его твоим маленьким друзьям. Клаус ничего на это не ответил, а лишь ближе подошёл к своей дочери. — Серьёзно, папа? — сделала ударение на последнее слово. — Ты изучила мои старые трюки… А ты знала про этот?! — сказал он и схватил Хоуп за голову, погружая в омут воспоминаний. Яркие вспышки мелькают перед глазами. Вспышка. Вспышка. Вспышка. Больно. Они ослепляют. Хоуп пытается отодвинуться от Клауса, но он не позволяет ей сделать этого. Вспышка. Клаус держит на руках малышку- Хоуп, которая недавно родилась, и кладёт её в кроватку. Он улыбается и смотрит на мирно спавшую малютку. Вспышка. Две машины стоят друг против друга. Клаус выходит из чёрной машины, на руках держа Хоуп. Из машины напротив выходит Ребекка. Клаус передаёт малышку Ребекке. Та забирает её. Именно в этот момент Клаус даёт ей имя Хоуп. Их надежда… Вспышка. Ребекка и маленькая Хоуп в парке. Ребекка раскачивает малышку на качелях. Младшая Майклсон радостно улыбается. Вспышка. Хоуп уже семь лет. Она сидит на улице за столиком с Клаусом. И они вместе рисуют. Вспышка. В Хоуп вселилась Пустая. Майклсон сидит в тёмной комнате в своём сознании и старается сопротивляться Инаду. Клаус приходит к Хоуп, рассказывает ей историю и помогает ей справиться с Пустой. Вспышка. Первое обращение Хоуп в оборотня. Клаус забрал её из школы Сальваторе и отвёз в лес. И вот через некоторое время перед Ником стоит белоснежный пушистый волк, точнее волчица. Вспышка. Последний семейный ужин, на котором собрались все члены семьи Майклсон вместе за одним столом. Все, кроме Хейли. Вспышка. Разум проясняется. Хоуп отшатывается от папы и чуть не падает на пол, но тот придерживает дочь. По щекам скатываются слёзы. Хоуп всхлипывает. — Папа… — еле слышно прошептала Хоуп. — Папа… — повторяла она, начиная ещё сильнее плакать. — Т-ш-ш… тихо, Хоуп. Это я. Я с тобой. Я больше тебя никогда не оставлю. — Папа, — Хоуп крепко обняла Клауса, прижимаясь к нему. Он обнял дочь в ответ и поцеловал в макушку.