Пит ворвался в здание престижной частной школы Макао. Очевидно, ангельскому терпению пришел конец. Брови нахмурены, и весь вид так и кричит, что мужчина готов к бою. Это видно по решительности в глазах и сжатой от напряжения челюсти. Картину дополняет детская переноска у него на груди с лепечущим что-то младенцем. Телохранитель позади него примерно с таким же выражением лица толкает детскую коляску, набитую игрушками. Вряд ли кто-то, увидев эту сцену, рискнул бы предположить, что эти мужчины за свою жизнь убили и серьезно ранили большое количество людей.
Питу только что позвонил директор и доложил о драке, в которую ввязался Макао. И конечно же мелкому приспичило это сделать как раз в тот момент, когда Пит укладывал Вениса на дневной сон. Тем не менее, Пит без колебаний собрал детскую сумку, подхватил самого малыша и поехал в школу.
Пит был зол. Целый месяц он не получал никаких звонков из школы и уже было обрадовался, что период бунтарства младшего прошел, как ему доложили об обратном. Конечно же, он никогда не думал о том, чтобы отпустить ситуацию и бросить Макао на произвол судьбы. Но это не значит, что он не может злиться.
— Вегас, тебе лучше приехать прямо сейчас, — Пит позвонил мужу сразу, как подошел к приемной, — мне плевать, кого ты там пытаешь, — повысил голос, — у Макао проблемы в школе! — с этими словами он бросил трубку и повернулся к секретарю, уже жалея о последней части предложения. Он на самом деле не собирался о таком упоминать, но был слишком взволнован и хотел уже увидеть старшего сына, чтобы убедиться, что тот в порядке.
— Гм… Мистер Тирпанякун? — нервно улыбнулась девушка. — Макао сейчас в кабинете директора, вы можете пройти.
— Большое спасибо, — поблагодарил ее Пит, добавив, — мой муж скоро должен быть здесь, пропустите его, пожалуйста.
— Разумеется, господин, — чуть более нервно ответила секретарь, вероятно, все еще прокручивая в голове слова о пытках.
В кабинете сидел директор, что-то помечая в своих бумажках, напротив в креслах находились Макао и какой-то мальчик, за которым, предположительно, стоял его отец.
Как только Венис заметил брата, тут же начал вертеться в своей переноске:
— Као! — завизжал он, заставляя всех присутствующих вздрогнуть.
Макао тут же вскочил со своего места и бросился к Питу.
— Мне так жаль, я клянусь, я не хотел… — начинает он, задыхаясь от паники.
Однако Пит не обращает внимания на его слова, также его не волнует ребенок, который пытается выбраться из своей переноски, чтобы ухватиться за брата. Все что он видит на данный момент — это огромный синяк, формирующийся вокруг левого глаза Макао.
— Боже мой, — он тянется к лицу сына, — ты в порядке? — нежно проводит кончиком пальца по коже, заставляя Макао вздрогнуть.
Недолго думая, Пит притягивает мальчика к себе, крепко обнимая. Только теперь он понимает, как сильно волновался из-за этой драки.
Не проходит и пары секунд, как Венис начинает копошиться, зажатый с двух сторон. Они расходятся, и Макао достает брата, усаживаясь с ним обратно в кресло. Пит садится рядом.
Макао, возможно, хотел успокоить ребенка, однако, на самом деле, Венис был тем, кто всегда успокаивал его. Макао влюбился в брата сразу же, как тот появился в их доме. В первый раз, когда Вегас и Пит увидели их вдвоем, они замерли на месте, не в силах отвести взгляд. С тех пор между Макао и малышом образовалась сильная связь.
— Так что же произошло? — наконец спрашивает Пит.
— Этот хулиган ударил моего сына, вот, что произошло! — незамедлительно отозвался отец второго ученика.
Теперь, когда у Пита появился шанс спокойно оценить обстановку, он первым делом повернулся к мальчику, которому, кажется, досталось больше, чем Макао. На самом деле, Пит слегка испугался, когда увидел кровавое месиво на чужом лице, а он, на секундочку, за годы работы телохранителем повидал многое.
— Сэр, я прошу вас успокоиться и присесть, чтобы мы могли во всем разобраться, — попросил директор, указывая на свободное кресло.
Нехотя отец мальчика все-таки уселся на место, продолжая бормотать непонятные ругательства.
— Я благодарю вас, что вы нашли время прийти сюда так быстро, потому что ситуация, сами видите, не терпит отлагательств, — начал мужчина, — в обеденное время учителям пришлось разнимать этих мальчиков, так как они затеяли драку прямо в столовой.
— Оба? Вы издеваетесь? — зло бросил отец второго ученика. — Да вы посмотрите, что этот малолетний преступник сделал с моим сыном! Поглядите на его лицо!
— Не смей называть Макао преступником, придурок! — тут же влез Пит.
— Придурок, — захихикал Венис.
— О нет, малыш, не говори так, — Пит тут же повернулся к ребенку, который все еще сидел на коленях брата, уже сожалея о выборе слов.
Пит исподлобья посмотрел на директора, проверяя реакцию, и вздохнул, успокаиваясь и позволяя мужчине продолжить.
— Да, господин, мне известно состояние Люка, однако, прошу заметить, что именно он был тем, кто спровоцировал драку.
— Нет, не был! — возразил Люк, вскакивая со своего места.
— Да, блять, был! — заорал Макао, также поднимаясь и передавая Вениса Питу. Он указал пальцем на парня и продолжил, — Ты назвал Пита и моего брата педиками, а моего младшего брата отродьем, ты, фанатичный кусок дерьма!
— Как будто это неправда! — в ответ завопил Люк.
— Давай, скажи это еще раз, и больше вообще ничего не увидишь, — выплюнул Макао, стремительно приближаясь к парню.
— Достаточно! — прогремел голос директора как раз в тот момент, когда Пит схватил Макао за руку, чтобы не допустить еще б
ольших проблем. На самом деле, он бы позволил делать Макао все, что ему заблагорассудится, потому что сам он пребывал в таком же настроении, что и подросток. Пит понимал, что Макао был прав, однако он не мог прослыть плохим отцом из-за того, что разрешил устраивать драки.
— Очевидно, — внезапно начал отец Люка, — мой сын сказал только правду об этих гомиках. И посмотрите, какой у них агрессивный ребенок! Я требую его исключения!
Директор только собрался что-то ответить, дабы смягчить ситуацию, как Пит резко поднялся с кресла, усаживая в него Вениса. Малыш тут же начал хныкать, потеряв контакт с отцом, но Пит не обратил на это внимания. Перед глазами встала красная пелена.
— Ты чертов сукин сын! — он схватил мужчину за воротник. — Сексуальные предпочтения меня и моего мужа не твое собачье дело, гомофобная ты тварь! Мой сын, — он выделил первое слово, — не сделал ничего, в отличие от твоего. Хотя, думаю, мы оба знаем, что яблоко от яблони…
В этот самый момент в офис зашел Вегас, явно в шоке от происходящего. Он точно не ожидал увидеть орущего на какого-то мужчину мужа, Макао, который пытался успокоить Вениса, удрученно смотрящего на эту сцену директора, и… Что там говорили о его сексуальной жизни?
— Какого черта тут происходит? — его голос эхом разносится по комнате, заставляя всех присутствующих замереть. Он даже не кричал, но, очевидно, выработанная за годы способность доносить свои мысли до других так, чтобы они уяснили все с первого раза, дала о себе знать.
Даже Венис, который до этого плакал, остановился, как только увидел отца. Он соскользнул с коленей брата и пополз к Вегасу. Пит отпустил ворот рубашки мужчины, заметно расслабляясь в присутствии мужа.
Директор, как ни странно, также облегченно выдохнул, когда глава семейства зашел в кабинет.
Вегас подхватил ребенка на руки, тот тут же затих и начал рассматривать присутствующих, а потом громко прошептал:
— Папа и Као плохие.
— Я вижу, — говорит Вегас, стирая слезы с пухлых щечек, — а теперь мне кто-нибудь объяснит, почему у моего брата фингал под глазом, мой сын плачет, а муж, похоже, решил совершить убийство?
— Я тут вообще ни при чем, — бросил Пит, откидываясь на спинку кресла и раздраженно бормоча что-то о недалеких людях.
***
Всем требуется около десяти минут, чтобы наконец успокоиться и прийти в себя. Венис, измученный, засыпает у Вегаса на коленях, а остальные рассаживаются по местам, готовясь услышать вердикт директора.
— Эта школа — престижное и всеми уважаемое заведение, в котором не терпят притеснения и неподобающего поведения, — начинает он, — мы всеми силами стараемся препятствовать любому проявлению насилия, — отец Люка на этих словах начинает ухмыляться, — однако, — директор выразительно смотрит на него, — эта школа, также, ни при каких обстоятельствах не терпит проявления гомофобии в любом из ее проявлений, — теперь настала очередь Пита гаденько улыбаться сидящему напротив мужчине.
— Подождите, что именно произошло? — в замешательстве спрашивает Вегас, которому до сих пор не объяснили суть конфликта.
Пит вздыхает и наклоняется к мужу, тихо объясняя:
— Этот парень назвал нас педиками, и Макао полез в драку. И кстати, дорогой, у тебя все еще кровь на рубашке, не забудь отдать ее в чистку вечером.
— Знаю, я забыл мой пыточный плащ дома, — также шепчет Вегас в ответ, но получается чуть громче, чем предполагалось, из-за чего каждый в комнате слышит фразу. Макао закатывает глаза, а директор и отец Люка в ужасе смотрят друг на друга. — В любом случае, — он возвращает привычную громкость, — как я понимаю, Макао встал на защиту ни в чем не виновных людей, которые всего лишь хотят признания общества. В это же время вы все еще пускаете в свою школу ограниченных людей, давая им право на подобное поведение.
Отец Люка делает шаг вперед, чтобы сказать что-то в свою защиту, однако Вегас поднимает руку, заставляя его молчать:
— Я вложил кучу денег в эту школу и мой брат — прекрасный ученик. Будет обидно, если СМИ узнают о привычке школы оправдывать гомофобию.
— Конечно, господин Тирпанякун, — директор улыбнулся, — поэтому я думаю, что нам следует наказать обоих учеников. Не нужно беспокоиться об исключении, однако, я считаю, что будет справедливым оставлять их неделю после занятий — Люка за оскорбительные комментарии и Макао за применение силы.
— Справедливо, — соглашается Пит, и Вегас кивает, радуясь разумному заключению.
Тем не менее, отец Люка, кажется, хочет возразить, но в итоге сдается. Боится Вегаса. В любом случае, Пит был благодарен директору. Ему хотелось уже вернуться домой, так как встреча оказалась очень утомительной.
— Ладно, — пробормотал мужчина.
— Ну и чудно! — директор, похоже, выдохнул с облегчением. — А теперь пошли все вон из моего офиса, — чуть ли не плача добавил он.
***
— Слушай, Пи, ты же не сердишься из-за наказания? Это всего лишь пара часов после уроков, — говорит Макао, когда они все вместе едут домой в машине Пита. Машину Вегаса ведет телохранитель, потому что задние сидения снизу доверху заполнены рабочими бумагами.
— Я не сержусь, Макао, — Пит вздыхает. Он на самом деле понимает парня, тот защищал свою семью. — Тебе просто не следовало так сильно его бить. Хотя… — он усмехается. — То, что он сказал — недопустимо, поэтому я могу закрыть глаза на твое поведение в этот раз.
— Значит, ты не заберешь меня из школы и не заставишь учиться в доме главной семьи? — с надеждой спрашивает Макао.
Пит смеется:
— Конечно нет.
Макао драматично вздыхает.
— Спасибо, что пришли ко мне, — смущенно добавляет мальчик несколько секунд спустя.
Пит поворачивается к нему всем корпусом, заглядывая в глаза:
— Мы всегда придем, несмотря ни на что. Ты и Венис всегда будете для нас в приоритете, понимаешь?
Хотя Макао уже слышал это раньше, его глаза все равно начинают немного слезиться. Он правда благодарен за то, что Пит появился в их жизни. Когда Макао спешно кивает, Пит поворачивается обратно. Его глаза тоже слегка блестят.
Улавливая эмоции мужа, Вегас легонько сжимает его ладонь. Пит делает то же самое и улыбается.
— Кстати, — Вегас устанавливает зрительный контакт с Макао и подмигивает ему, — хороший удар.
— Не подначивай его! — возмущается Пит, вырывая руку из чужой хватки и легко ударяя ей Вегаса по колену.
Вся семья начинает смеяться, избавляясь от ранее появившегося напряжения и готовясь вместе насладиться остатком дня.
