Гоззо-археолог и камень внутри головы

Гоззо-археолог любил копаться в истории. Мусор и отбросы были для него уликами и ключами к разгадке тайн, сокрытых в веках. Третий месяц он вместе с молодняком раскапывал поселение древних пахарей-пиводелов. Вот только пока его ученики копались в земле, сам он копался в огромных стопках бумаги. История проносилась перед его глазами. Свалка росла, землянки сменялись на срубы, появлялись печи и амбары — то земнопони осваивали всё больше и больше земель вокруг, и чем обширнее были поля, тем больше становилась деревня, а чем больше становилась деревня, тем обширнее становились поля. Зашлакованный участок земли, фрагменты ржавчины и печь — у них даже появилась своя кузница для ремонта многочисленных плугов. И вдруг количество черепков стало расти в геометрической прогрессии, причём не только на сильно переехавшей со времён основания поселения свалке. Да и свалка появилась новая — химически пережжённая земля в овраге. Повсюду стали встречаться монеты. Хлебопашцы доработались до того, что для утилизации гор зерна пришлось работать пивоварам. И односельчане явно не могли осилить хмельные реки, так что пиво шло на продажу. Пивная идиллия продолжалась лет двести. Монет, как и черепков, становилось всё больше и больше. Дома уплотнялись. Скелеты становились всё меньше и меньше. И вдруг на месте химического оврага появился мощный слой крупных черепков, а над ним и до поверхности — лишь земля. В деревне же чернел слой крупного пожарища, а возле свалки появился крупный могильник. Над пожарищем ещё некоторое время кто-то жил, но мусора становилось всё меньше и меньше, а ещё лет через двести культурный слой полностью исчезал. Всё было совершенно ясно… и предельно непонятно. Гоззо никак не оставляла мысль о том, что что-то здесь не так. Куда мог подеваться огромный для своего времени посёлок? Куда делись сперва пахари, а затем и пивовары? Неурожаи? На чернозёме? Исключено! Пожар? Такому крупному и богатому поселению отстроиться проще простого. Кризис перепроизводства? Но в архивах обратная ситуация — острый дефицит пива в ту эпоху! Даже злободневная песня “Дайте пони пива!” датируется примерно одним временем с этим пожарищем! Экологическая катастрофа? В пользу этого явно химически загрязнённый пивной дробиной овраг и обмельчание скелетов народонаселения. Разорительный набег соседей? Вполне возможно, пожарище этому соответствует, да и могильник тоже. С другой стороны, могильник выглядит слишком растянутым во времени, да и следов ранений на костях слишком мало. Гоззо днями и ночами ломал голову над этой загадкой. Не помогала даже трубка с отличным бизонским табаком. Очередной ничем не примечательны, рутинный день был пронзён удивлённым и восхищённым вскриком практиканта: — Единорог! Гоззо выпал из забытья и тут же оказался на месте преступления, а именно на свалке пивной дробины. Ещё бы! Единорог — в посёлке земнопони метакультуры раннего пост-раздора? Где это видано! Нигде. Но из груды черепков явственно торчал череп со продавленным внутрь рогом. В его реальности никто не сомневался. Ранний пост-раздор — эпоха, когда все три расы уже перестали воевать между собой, твёрдо и чётко, но вместе жить ещё не начали. Так что же заставило единорога прийти к земным пони и умереть от перелома черепа? Самые способные ученики Гоззо переехали на свалку. Вскоре скелет был осторожно раскопан и описан. Немолодой единорог в пышных одеяниях (судя по количеству драгоценных камней), с многочисленными раздроблениями костей от ударов тяжёлым тупым предметом. А рядом два его товарища с аналогичными повреждениями и земнопони с прекрасной золотой тиарой и камнем во внутричерепном пространстве. Гоззо-археолог радостно ухмылялся и пыхтел как паровоз. Наконец он на секунду оторвался от трубки, утёр слезу и сипло проговорил: — Птенчики мои! Да это же убийство знати на почве ненависти прямо на загадочной границе двух слоёв! Копатыч и Изумруд, два ученика Гоззо, земнопони и единорог, многозначительно переглянулись. — Значит это был набег? Но почему тогда в могильнике так мало боевых ран, но так много недоразвитых скелетов? — Прошу обратить внимание, уважаемые студенты, на эту милую сценку! Ещё раз! Что вы здесь видите? — Четырёх забитых камнями негоциантов или лордов? — Вот, пожалуйста! Вспомните Разгуляя Чечёткина, да храни Селестия его развратную тушку! Как он говорил? Булыжник — оружие пролетариата! Так он говорил! Гоззо пустил очень красивое колечко дыма, полюбовался на него и вновь вернулся к рассказу. — А дело, уважаемые студенты, было так! Успешный сельскохозяйственный район переходит к пивоварению и находит обширнейшие рынки сбыта по всему району. Растёт благосостояние народонаселения. Выделяются купцы и владельцы пивоварен, органы управления переходят от совета старейшин к торговому дому, поскольку именно там имеются рычаги экономического воздействия! Спрос растёт, мы ясно видим это из документов Раннего пост-раздора, а значит растёт и производство пивной продукции. Но сельское хозяйство той поры ещё недостаточно развито, и рост урожаев не поспевает за ростом спроса. Вдобавок пивная дробина, которую они просто выкидывают в кучу, не идёт на нужды народного хозяйства, не удобряет землю, а гниёт и выделяет ядовитые вещества. Болезни. Смертность. Снижается уровень здоровья народонаселения. И вот, пожалуйста! Экономический рост замедляется, продуктивность труда падает, хлеба становится меньше, питание скуднеет, продуктивность труда падает и мы попадаем в порочный круг! Отсюда измельчание и деградация скелетов в могильнике. Отсюда начавшийся дефицит пива! Вспомните, уважаемые студенты, народную песню раннего пост-раздора: “Дайте пони пива!”. Тем временем купеческий дом обязан поддерживать товарооборот, и вот, пожалуйста — соседи приезжают на переговоры, а голодная толпа вместо хлеба решила перемолоть несколько голов. — А пожарище? — осторожно спрашивает разошедшегося учителя Изумруд. Гоззо окидывает молодняк торжествующим взглядом: — Так вот оно!