Удачный момент для сна

      Находясь под легкой дымкой сна, Минхо перекатился на бок под плотно покрывающим его одеялом. Аромат ополаскивателя белья просачивался в ноздри с каждым вдохом. Где-то в ногах свернувшись в клубок спала подобранная с улицы кошка, имя которой еще предстояло дать. Безмятежная тишина продолжала стоять в общежитии. Ничто не могло потревожить сон: ни встающее за окном солнце, ни чиркающие на ветвях птицы. Вся внешняя суматоха осталась позади их квартиры, которая служила крепостью. Разлепляя веки, Минхо потянул конечности в стороны, выгнулся в спине, словно кот, довольно расплываясь в улыбке. Плотно задвинутые шторы мешали солнцу осветить комнату, однако небольшой оранжевый свет, исходивший из-под плотной ткани, позволял рассмотреть силуэты мебели. Найдя глазами висящие у шкафа часы, Минхо растерянно приподнялся на локтях. Циферблат указывал на 6 часов утра. Не чувствуя за собой особой сонливости, он спустил ноги на пол, выбираясь из крепких объятий одеяла. Пройдя небольшое расстояние от постели до двери, Минхо бесшумно открыл дверь, стараясь не потревожить спящего на соседней кровати Хенджина.       В коридоре также не пришлось идти на ощупь: словно маяк, оранжевый свет озарял узкие стены, а темные доски пола блестели. Дойдя до гостиной, Минхо взял с журнального стола бутылку воды. Прохладная жидкость избавила от сухости во рту и немного освежила затуманенный сном мозг. Кинув почти пустую бутылку в угол кровати, Минхо размял плечи, жмурясь от звонкого щелчка костей, и уже было поплелся в ванную, как краем глаза он увидел горящий в прихожей свет. Обнаружив, что все куртки, а также обувь на месте, он закрыл дверь изнутри, громко повернув замок и выключив свет. Совершенно спокойный Минхо остановился у порога кухни. Глаза немного щипали от проникавшего из больших окон утренней зари, но это не мешало разглядеть черный силуэт, склонившийся над кухонным столом. Дойдя чуть ли не на ощупь до первого попавшегося стула, с громким вздохом откинулся на деревянную спинку, пряча глаза под густой темной челкой. Щебетание птиц и нервное постукивание пальцев по столу, появившееся спустя секунды после его прихода, звучали несколько раздражающе. Минхо почувствовал себя усталым. — На завтрак приготовить двадцать четыре блина? — спустя какое-то время спросил Минхо. Он поднял голову, чтобы встретиться с усталыми глазами лидера их группы. — Да, — хрипло ответил Чан, опуская глаза на экран своего ноутбука. Просидев так еще немного, Минхо с глубоким вздохом наклонился к краю стола, сложив руки перед собой. Казалось, Бан Чан не хочет больше встречаться с ним взглядом. Но Минхо был настойчив. Опустив экран ноутбука вниз, Минхо поджал губы. — Еще слишком рано для завтрака, хён. Если бы ты вернулся в положенное время, то видел бы седьмой сон с остальными. Наблюдая за нейтральным, но усталым выражением лица Бан Чана из-под козырька кепки, Минхо закусил губу. Конечно, бессонница преследовала их лидера не впервой. Сопровождалась она лишними часами в студии. Минхо помогал Чану найти более подходящее снотворное или разобраться в мыслях, которые мешали ему заснуть. Благодаря этому целый месяц Чан спал здоровым и глубоким сном. По крайней мере, Минхо надеялся, что месяц. Встав из-за стола, Минхо поставил ставил нагреваться воду в чайнике. Толку от того, что он отправит хёна в постель, сейчас не было, поэтому на такие случаи у него были другие идеи. Найдя в шкафчике над головой коробку печений, которые младшие не доели, Минхо закинул в кружки пакетики с чаем, а через время залил их горячей водой. За спиной беспрерывно стучали клавиши ноутбука. Взяв в обе руки кружки с исходящим из темной жидкости запахом ягод, и засунув печенья в карман спортивных штанов, Минхо кинул коротки взгляд на Чана, прежде чем тихо сказать: — Я включу фильм в гостиной. Приходи. Оставив Чана позади, Минхо дошел до гостиной и поставил чай на журнальный столик. Упаковка печений из кармана перекочевала вслед за чашками. Из кухни раздался скрип, а затем и тихий топот ног. Пускай Минхо не видел, но Чан оставил кепку в коридоре, прежде чем сесть на другом конце дивана. Минхо не возражал. Найдя между подушками пульт, он включил телевизор, облокачиваясь на подлокотник. Включив случайный документальный фильм, который, судя по обложке, был скучным, Минхо сделал глоток своего чая. Фильм начался настолько со скучного разговора, что Минхо перевел взгляд на Чана. — Я знаю, что ты делаешь, — не отрывая взгляд от экрана, пробормотал Чан. Несмотря на то, что он сидел дальше, чем до этого на кухне, Минхо отчетливо разглядел красные глаза, темные круги под глазами и полуоткрытый рот. Чан не выглядел напряженным или сонным. Просто… расслабленным. — Ни разу не слышал от тебя, что ты против, — заглушив голос в чашке, пробурчал Минхо. Останавливая взгляд на неряшливых кудрях Чана, Минхо тянется за печеньем. Оно крошится у него во рту, но сладкий вкус шоколада вызвал мурашки. Хорошо, что Сынмин вчера спрятал это печенье, иначе бы им не досталось. — Я не против, — вздохнув, Чан наклонился за чашкой и, сделав глоток, взял печенье. — Просто не понимаю, зачем ты это делаешь. Оставив чашку на столе с громким стуком, Минхо поднял ноги на диван, сев в позу лотоса. Спина откинулась на мягкие подушки, а голова наклонилась в бок. — Мы ведь уже обсуждали это. Зачем снова поднимаешь эту тему? — приподняв бровь, Минхо убавил звук на телевизоре. От внезапно появившихся египетских мотивов заболели виски. — Просто. — Чан поджал губы, поерзав на месте. — Мне не нравится, что из-за меня ты лишаешься сна. Утомленно вздохнув и запрокидывая голову назад, Минхо закрыл лицо руками, потирая кончиками пальцев лоб. По его поведению, могло показаться, что ему надоел этот разговор. Верно. Надоел. Потому что первым делом, после пробуждения разговор начался с тяжелого. С чувств. Минхо было тяжело говорить о своих чувств с кем-то, кто не являлся Ханом. Что касается чувств других, Минхо не знал как стоит себя вести. Нет, он внимательно выслушивал собеседника, поддерживал и мог помочь решить проблему. Но это было сложно. Чан знал, поэтому не был удивлен такой реакцией. — Я не лишаюсь, — приглушенно начал Минхо. — сейчас я проснулся сам, — подняв голову, он встретился взглядом с Чаном, — и все прошлые разы я тоже просыпался самостоятельно. Ты не хлопаешь дверью или не шумишь чем-то другим, когда возвращаешься из студии. Так что все нормально. Вернув внимание к телевизору, он продолжил: — Я не против помощи. Даже наоборот, — откинув пульт в сторону, Минхо вновь взял печенье, — я рад, что могу ответить взаимностью. Чан вскинул брови: — Разве я помогал? — Очень, — кивнул Минхо. Крошки от печенья упали на его штаны. — Если бы ты не приходил в танцевальный зал каждый вечер, я бы так и остался там, — отряхнув штаны, он прокрутил печенье в руках. — Ты многое делаешь для меня и остальных. Так что это меньшее, чем мы можем тебе отплатить. Закинув печенье в рот, Минхо замолк. Краем глаза он видел, как на лице Чана растягивается улыбка. Ему определенно было приятно это слышать. Даже несмотря на то, что Минхо сказал не совсем то, что думал. Он не «платил по счетам», нет. Он помогал и заботился точно так же, как и Чан. — Спасибо, — кивая головой, Чан сократил расстояние между ними, сев нога к ноге. Руки его обвились вокруг Минхо, а голова упала на плечо. — Мне приятно слышать это. — закрыв глаза, выдохнул Чан. Минхо промычал. — Но почему у тебя вновь бессонница? — наклонившись в сторону Чана, он позволил ему прижаться грудной клеткой к своему плечу. — Это не важно. Минхо слегка отстранился, вглядываясь в лицо хёна. — Переживаешь? — спросил Минхо. Получив в ответ легкий кивок, он положил руку на чужую макушку. Зарывшись пальцами в темные завитки, Минхо прижался подбородком ко лбу Чана. — Камбэк всегда полон переживаний, — шепнул Минхо. — Но мы справимся с этим. Как всегда. — Мне кажется, я не справляюсь, — отозвался Чан, горячо дыхнув в ключицы младшего. — Справляешься, — утешил его Минхо. — Еще как. Но я и остальные будем рядом, если тебе понадобится. Ответа не последовало. Посидев так некоторое время, Минхо не убирал руки, а Чан не ослаблял объятий. Предложение выпить снотворное, чтобы поспать часа два, Чан отклонил. То сильнодействующее снотворное, что он принимал нельзя было употреблять три дня подряд. Но предложение поменять позу на лежачую, он с удовольствием принял. Спина Чана хрустнула, оказавшись в прямом положении, а диван прогнулся с удвоенное силой. Лежа на Минхо, Чан укрыл их ноги небольшим пледом, что оставался до этого момента висеть на подлокотнике. Фильм шел так же медленно и скучно как до этого. Чай остыл, а остатки печенья были раскрыты. Грудь Минхо вздымалась при вдохе, а медленное сердцебиение заглушало звук телевизора. Чан не возражал. И лишь через некоторое время, когда на него накатила усталость, а дыхание Минхо стало равномерным, Чан поднял голову. Минхо уснул. Вернув голову в прежнее положение, он закрыл глаза ощущая тепло тела под собой. Сознание медленно проваливалось, и последнее, что уловил его слух, был хлопок двери одной из комнат. Кто-то проснулся.