Во тьме ночного клуба

   С битвы Поднебесья и Токийской свастики прошло уже две недели. Признаться честно, участники обеих банд были сильно покалечены: начиная от синяков и заканчивая переломами. Были и случаи пулевых ранений: глава первой банды, Изана, был доставлен в больницу в тяжелом состоянии.    Каждый человек все равно обсуждал за спиной остальных. Некоторые планировали отомстить. Так, Нахоя был настолько зол на братьев Хайтани, что каждый раз при любом удобном случае желал им смерти и говорил, что они твари, раз посмели так навредить Сое. Хотя, дрался с замом командира четвертого отряда только Риндо, поэтому было непонятно, зачем старший сюда приплетает и Рана.    Хаккай же был полностью согласен со старшим Кавата и также кричал, что эти «припизднутые братья» должны ответить за то, что долбанули кирпичом Мицую. Парень за него всегда был горой, поэтому так остро реагировал. Впрочем, Нахоя действовал по таким же принципам. Им обоим было важно здоровье близких людей, и иногда у них возникали мысли избить Хайтани также, а можно даже еще хуже.    В любом случае, не только Ран и Риндо были объектами сплетен и ненависти. В Тосве также абсолютно всех раздражал тот же самый Шион, Какуче или Изана. Честно, они пытались понять членов Поднебесья, но в конце концов приходили к выводу, что эти придурки охуели в край и надо бы еще раз их отпиздить. В общем, ладить не получалось.    На одном из собраний командиров Нахоя снова вспылил: он продолжал гнать на Хайтани, оскорблять их просто за то, что родились. К нему подключился Хаккай, и теперь аура злости была в два раза мощнее. На все просьбы Майки и Дракена сменить тему или пообсуждать это потом, Кавата и Шиба огрызались, но, понимая, с кем говорят, поспешно извинялись. С одной стороны, понять их было можно: вся эта обида появилась из-за переживаний за дорогих людей. В Токийской Свастике уже все знали, что эти двое готовы на все ради своих.    –Нахоя, успокойся! –Грозно крикнул Дракен. –Я понимаю, что сделали Хайтани и сам не в восторге от этого, но пожалуйста, остынь. –Чуть мягче добавил он. –Твоя ругань сейчас не поможет Сое.    –Да нихуя ты не понимаешь, потому что родного брата у тебя нет! –Злится Кавата. –Этот сумасшедший акробат сломал Сое ногу и руку блять. Он буквально сделал из брата конструктор лего для врачей. Ты даже, сука, представить себе не можешь, как я хочу его убить.    На этом моменте выпали все: неужели Нахоя умеет злиться? Не то чтобы это было странно, просто… неожиданно? Обычно все привыкли к тому, что капитан четвертого отряда ходит вечно с улыбкой и всех подбадривает, а теперь они видят абсолютно другого человека, которому нужна поддержка. Дракен понимает это, поэтому не обижается, а лишь дает высказаться, пока остальные члены Тосвы сидят с округленными глазами.    –Так, а ты вспомни, как этот недокрашенный Таканчика по голове пизданул кирпичом! –Развивает тему Хаккай. –Да ему въебать мало будет!    –А ну затихли. Оба. –Со злостью говорит Мицуя, сидящий на этом же собрании, но с забинтованной головой.    –Что ты такое говоришь? –Удивляется Шиба, обращаясь к своему капитану. –Хайтани надо проучить за такое!    –Сейчас речь вообще не о них, а о том, что будет дальше с нашей бандой. Заебали уже со своими Хайтани. Хайтани то, Хайтани сё…других тем что-ли нет? Поймите, что прошлое не изменить. Остается ждать выздоровления Сои и день реванша.    –Полностью согласен с Мицуей. –Вмешивается Рюгуджи. –То, что вы хуесосите их за спиной им не аукнется никак. Хайтани даже и не знают, что вы здесь про них говорите, так что это бессмысленные слова.    Шиба и старший Кавата замолкают, понимая, что Кена лучше не злить. Остальные тоже соглашаются с замом главы Свастонов и все-таки переводят тему на первичную.    –Так и что сейчас делать? –Спрашивает Такемичи.    –Нам остается только ждать. Многих наших избили, некоторые до сих пор не оправились. Нападать сейчас будет не самой лучшей идеей, так как у них много сильных соперников, которые могут отправить в нокаут, несмотря на полученные травмы. Если пойдем, то рискуем получить еще больше раненых… –Рассуждает Майки. –Возможно, нам все же удастся договориться и избежать битвы.    –Ага-ага, да! Эти припизднутые братья слов не понимают вообще! –Вновь заводит шарманку Хаккай.    –Так они и не главные в банде. Хайтани всего лишь командиры, а глава Поднебесья – Курокава Изана. И завязывай притягивать за хуй этих Хайтани к любому удобному случаю! –Не выдерживает Мицуя.    –Но этот ваш Изана может сам на переговоры не выйти, и послать их! –Продолжает Шиба. –Мало ли, может ему слишком лень разговаривать!    –В таком случае Тосва откажется от переговоров. –Подключается Дракен. –хотелось бы поговорить без лишних ушей: с обеих сторон по главе и заму, и достаточно. Так и проще будет, и легче договориться по нашим условиям.    Теперь банда занята обсуждением переговоров. У замов командиров задача одна: добыть информацию о верхушках Поднебесья, а именно номера телефона, аккаунты в социальных сетях, адреса и прочее, а капитаны заняты составлением дальнейшего плана действий. Цель одна: добиться перемирия, не используя физическую силу, и Свастоны отныне сделают все, чтобы достичь этого.    –А…А вы уверены, что идея с переговорами вообще сработает? –Боязливо спрашивает Ханагаки.    –Может просто дадим им пизды еще раз? –Спрашивает Кавата.    –Дело в том, –Спокойно продолжает Дракен. Он подавляет свою внутреннюю злость на этих двоих, которые о Хайтани вообще не затыкаются, но получается с трудом. –Что если мы захотим реванша, то они нас расхуярят и во второй раз. Хоть сейчас и непонятно, кто победил, а кто проиграл, но у них достаточно сильные люди, и мы сами в этом убедились вот буквально две недели назад. Нам выгоднее быть с Поднебесьем в ладах: мало ли, настанет когда-нибудь такой момент, что нам будет просто необходимо объединиться с кем-то, чтобы одолеть какую-нибудь, и вот у нас уже есть кандидат.    –Также будет лучше, если ваши обожаемые всем сердцем Хайтани будут, например, за нас, а не против. –Продолжает Мицуя, получая в ответ взгляды, полные недоумения. –А что, вы сами их при первой возможности упоминаете. Значит они вам так сильно в душу запали, что вы нормально поговорить не можете, все о них и думаете. Влюбились что-ли? –Такаши игриво дергает бровями, в то время как остальные командиры и замы начинают смеяться.    Нахоя и Хаккай стоят в полном шоке. В их взглядах читается множество вопросов по типу «Зачем Мицуя так нас унизил?!», «Что он вообще несет?!» и «Как ему это вообще в голову пришло?».    –Да нет же! –Кричат Кавата и Шиба в один голос. Остальные начинают смеяться еще больше.    –Ладно, ха-ха, закрыли тему. –Дракен успокаивается и призывает все сделать тоже самое. –Продолжаем наше собрание. На чем мы остановились?.. Для Нахои оно проходит как в тумане. Он все еще не может простить этот поступок «припизднутым братьям» (это выражение уже стало любимым). Перед глазами – битва с Поднебесьем, долбанный Риндо, который опять делает захват и с улыбкой на лице причиняет боль младшему брату и заплаканные голубые глаза заместителя капитана четвертого отряда Токийской Свастики. В памяти раздается крик Сои, полный отчаяния из-за только что сломанных костей. И нет, старший Кавата помнит о том, что младший потом встал и, опираясь на сломанную ногу, пошел давать пиздюлей этим Хайтани и вырубил обоих с одного удара. Он осознает, сколько всего пришлось пережить брату и гордится его стойкостью и смелостью, ведь не каждый сможет буквально за считанные секунды отправить в нокаут самих лидеров Роппонги.    –Вся Тосва понимает, каково сейчас Нахое и Хаккаю: будь они на их месте, тоже бы матерились направо и налево, упоминали Хайтани при каждом случае и не отходили от пострадавших, практически ночуя в больнице. Естественно, их дорогим людям было хуже: Шибе вообще сложно представить, насколько больно сейчас Такаши, а капитан четвертого отряда просто в ахуе с выносливости Сои.    Хотя, младший Кавата не раз говорил старшему, что всю дорогу до больницы закусывал губу и, тихо шипя, материл Риндо. Уж что-что, а кости он ломать умеет также хорошо, как и танцевать. Рыжик всегда бесился, цедил сквозь зубы, чтобы брат уже забыл этот ебаный вечер, проведенный с Хайтани на танцполе. Соя же на это лишь отвечал: «Не могу…», и отворачивал голову.    У Улыбашки вообще в голове это не укладывалось. Вот в смысле, блять, не может?! Парень несколько раз твердил ему, что этот ебаный гимнаст лишь «поматросил и бросил», что таких, как Злюка у него будет миллион, если не миллиард. Тут и ослу понятно, что этот человек – бабник, который не собирается заводить серьезных отношений, и ищет только тех, с кем можно на одну ночь сойтись, а утром разбежаться. Пострадавший лишь отводил взгляд в сторону, даже не зная, что ответить на это.    Из собственных мыслей парня вырывает голос Дракена. Рюгуджи оповестил, что собрание завершено, и в итоге Тосва надеется на переговоры с Поднебесьем и, хотя бы, достижения нейтральности.    Многие с решением главы были не согласны, однако ничего не поделаешь. Почти все хотели реванша, чтобы отомстить за всех, кому довелось получить травмы из-за этого боя, однако Майки был непреклонен: как он говорит, что-то внутри ему подсказывало, что не стоит организовывать еще одну стычку сейчас. По крайней мере, было два варианта: подождать и напасть, испортив отношения окончательно, и провести переговоры, чтобы как минимум потом сотрудничать в будущем.    Наконец-то Сано сказал, что все могут быть свободны. Капитаны и их заместители постепенно расходились. Тоже самое сделали Нахоя и Хаккай.    –Как думаешь, что с этими двумя делать? –Тихо спросил Майки у своего заместителя, подходя к тому немножко ближе и чуть прижимаясь к боку, чтобы ненароком никто, кроме Дракена, не услышал.    –Оставить пока что все так… –Также отвечает Кен. –Мне, конечно, не нравится их поведение, но и парней можно понять. Поверь, я бы тоже был в бешенстве, если бы тебя избили. Я сейчас конкретно про нашу банду говорю, если что.    Обстановочка, конечно, больше смахивала на кадр из какого-нибудь поучительного фильма, в конце которого два главных героя стоят на закате и размышляют о смысле жизни. Так и сейчас, только у Майки и Дракена была тема поинтереснее, а небо лишь добавляло ярких красок. Рыжие облака становились все ярче, пока последние лучи солнца освещали тротуары, деревья, идущих мимо людей и животных. Птицы казались огненными, как будто вылетевшими прямо из сказки. В общем, самая лучшая атмосфера для обычной дружеской беседы.    –Я понял. Просто иногда такое ощущение, что они на нас вымещают злость, хотя мы не виноваты. И все в Тосве знают, что я переживаю абсолютно за всех, и мне важен каждый. Знаешь, я тоже не в восторге от того, что вообще сделали члены Поднебесья с нашими, и мне тоже бывает обидно за это … –Все также еле слышно отвечал глава, смотря вслед уходящим Свастонам.    –Когда-нибудь они это поймут, и, надеюсь, извинятся за все сорванные собрания. –Рюгуджи как никогда серьезен. Вообще он всегда относился ко всем делам банды очень ответственно, поэтому терпеть не мог, когда кто-то ведет себя так похабно. А если этот человек еще и занимает руководящую должность, то, по его мнению, это просто неуважительно. –Пошли домой. –Лишь произносит он, а глава кивает и уходит вслед за своим замом.    Нахоя в это время вновь сбегает в больницу к Сое. Он торопится, иногда спотыкается и падает, иногда задевает людей, а потом поспешно извиняется и продолжает гнать на своих двоих так, что даже гепарды позавидовали бы его скорости. Это все парень делает для того, чтобы побольше провести времени со своим младшим братом: часы посещения и так закончатся в десять вечера. У него останется три четверти часа, чтобы поговорить со Злюкой, ведь не стоит забывать, что время также уходит и на дорогу до больницы, а бежать до этого здания как минимум сорок минут.    Кавата старший все рассчитал: если сейчас он свернет и побежит через дворы, то прибудет на место чуть быстрее, чем нужно, однако тогда сильно устанет и Сое вновь придется его отчитывать, а если будет бежать по городу вдоль главной дороги, то рискует затеряться в толпе и не успеть. Сейчас вечеров начался час пик, поэтому ехать на метро, такси или автобусе не вариант. Можно было сначала примчаться домой, завести мопед и поехать на нем, но этот вариант тоже отпал из-за пробок на дороге. Поэтому ничего не оставалось, как скоротать путь через дворы. Однако бежать без передышек будет сложно, поэтому Улыбашка решил, что остановки все-таки будут.    Было сложно: несмотря на хорошее телосложение, крепкий организм и хорошую выносливость, юноша все равно начинал задыхаться и ему иногда приходилось делать внеплановые остановки, но все же он успел добежать и пришел в палату к Сое ровно в то время, в которое хотел.    Брат был в восторге. Конечно, скучно лежать весь день одному, даже поговорить не с кем. Телефон быстро наскучил, ведь там не происходило ничего интересного. Мемы становились все абсурднее, друзья заходили в сеть редко, поэтому переписываться было особо не с кем. Нахоя старался навещать его каждый день, баловать вкусными фруктами и больше обнимать, зная, что Сое это нравится.    –Хоя! –Радостно закричал он. –Наконец-то ты пришел!    –Да-а-а-а, я здесь… –Старший подходит к кровати младшего, ставит стул, присаживается и сразу же тянет руку к голубым волосам, а потом треплет макушку. –Как ты себя чувствуешь?    –Мне уже лучше, однако я заебался лежать! Тут скучно, из развлечений только окно… Телефон надоел, ничего интересного, кроме того, что наши пишут. Такемичи сказал, что навестит завтра. Жду не дождусь этого…    Нахое парень очень доверял и говорил все, что происходит в жизни, зная, что его не осудят. И нет, дело не в том, что они братья, а в том, что у Улыбашки такой характер. Конечно, первая причина тоже весома: у Злюки нет никого дороже близнеца. Вместе эти два факта дают просто невъебенный эффект.    –Никак не могу забыть этот клуб… –Тихо начинает голубоволосый, чтобы поставить в известность своего брата о мучающих его кошмарах. –Как только усну, так сразу вспоминаю ту ночь. Мы тогда так хорошо провели время вместе, и я даже чуть не влюбился, если честно. Но потом в мгновение ока рай сменяется адом: после этого я вижу ту битву, и, кажется, даже чувствую боль во сне. А лицо Риндо в этот момент…боже. Этот высокомерный взгляд и ухмылка до сих пор пугают. Также я слышу хруст своих же костей. Жутко… Но в то же время я понимаю, что должен возненавидеть Риндо за это, но не могу…    Нахоя приходит в ярость. То есть, ему сейчас брат говорит, что чуть не влюбился в человека, который сломал ему руку и ногу, и до сих пор нормально к нему относится?.. Его переполняют эмоции: дружелюбный тон сменяется на агрессию, но он честно пытается держать себя в руках, однако, будем честны, это получается плохо. В голове один вопрос: «Как этот блядский Хайтани смог так охмурить моего брата?!». Ответа на него, к сожалению, нет.    –Соя… –Осторожно начинает брат. –Ты понимаешь, что для него это было развлечением на одну ночь? –В ответ получает кивок. –Это хорошо. Знаешь, мой тебе совет: не вспоминай ты больше этот клуб и мелкого Хайтани. Я тебе говорю, он ничего хорошего с тобой не сделает. Риндо – безжалостная тварь, которая не знает, что такое «любовь», «забота» и тем более «поддержка». Ему лишь бы кому-то нав…    –Не говори так о нем! –Не выдерживает младший. –Хоя, я понимаю, что ты зол на него и Рана, но как ты мог назвать человека, которого не знаешь, «безжалостной тварью»? –Кавата пытался говорить спокойно. Юноше просто хотелось понять, почему старший так думает. –но в любом случае, я его тоже хорошо пизданул…    –А ты слухи вспомни! Они в тринадцать лет убили человека и отсидели за это! Не просто покалечили, а у-би-ли! Также много ситуаций обсуждаемы до сих пор. Ты понимаешь, что Ран ударил нашего Мицую кирпичом? Даже если это был приказ «вывести несколько командиров из строя», то другие выбрали бы более щадящий способ. И кости с улыбкой на лице тоже никто не ломает... Они – садисты, у которых такого рода вещи уже совершаются автоматически! И вот после всего вышеперечисленного ты мне предлагаешь его ангелом назвать, да?! –Не выдерживает Нахоя и срывается на младшего брата, цедя сквозь зубы каждую строку. –А то, что ты его пизданул, сделает потом тебе только хуже. Как выздоровеет, позовет братву или этого ебаната с косами и тебя еще раз изобьют, только в этот раз переломами ты, блять, не отделаешься! –Кажется, что парня слышат не только в соседних палатах, но и на всем этаже – настолько громко он кричал на родственника и, по всей видимости, даже не думал останавливаться. –Не будь таким наивным, блять! Хайтани – явно не принц на белом коне, и уж точно плохой человек. Он только и умеет, что бить людей, издеваться над беззащитными и смотреть на то, как они плачут! С тобой будет также, ты это, сука, понимаешь или нет?! –Старший притягивает его к себе за ворот больничной футболки и округляет глаза. Он что…сам только что довел Сою до слез?..    –Молодой человек, покиньте палату! –Кричит только что вбежавшая вместе с охраной медсестра. Она отгораживает младшего близнеца от Нахои. За спиной рыжика стоят два амбала, и вот тут он понимает, что конкретно проебался.    –Соя, я… –Хочет извиниться он, но в ответ услышал лишь тихое «уходи».    Делать нечего, исправить все по крайней мере сейчас уже не получится, потому что поговорить не дадут работники, собравшиеся в помещении. Улыбашка с пустотой в голове покидает больницу и первым делом доходит до ближайшей лавочки. Он садится, пряча лицо в руках, и понимает, что уже сегодня мало что можно исправить. По щеке невольно катится слеза, но рыжик все равно пытается успокоиться. В голове лишь одно: «Я не должен плакать, не должен, не должен, не должен…». Успокоиться юноша тоже не может: он никогда еще не грубил брату настолько сильно. Вообще, они почти всегда мирились сразу же, но только не сейчас. Пока Нахоя плачет на улице, Соя плачет в палате, и оба не могут поговорить.    Тем временем у Сои настоящая истерика: его трясет, из глаз буквально реки слез, а голова уже начинает раскалываться от переизбытка эмоций. Парень отключает телефон, потому что уже заебал этот гаджет, а еще, потому что не хочет сегодня разговаривать с братом. Он понимает, что им обоим надо остыть, а потом уже пытаться что-то делать.    Младший отчасти может войти в положение старшего: он явно сделал это не из плохих намерений, а просто потому, что переживает за него и хочет оградить от все опасностей. Однако сегодня он переборщил, ведь хватать за ворот футболки, орать и оскорблять вообще не надо было. Юноше и так несладко приходится с переломами, ситуация с Риндо становится еще более абсурдной и причиняет еще больше моральной боли, чем было до этого. Сегодняшняя ссора со старшим только усугубляет дело и добивает Сою окончательно.    Но Злюка страдает не один. В глубине души он, по крайней мере, на это надеется. Юноша хочет, чтобы Нахоя понял, что натворил и извинился поскорее. Вины голубоволосого здесь нет: он просто поделился переживаниями с братом, как делал это всегда, а вместо поддержки получил шквал негатива в свою сторону.    Тем временем рыжик бежит подальше от этой лавочки куда глаза глядят, лишь бы подальше от этой больницы. Парень не хотел, чтобы Свастоны заметили плачущим, а они в этой области могут ошиваться, поэтому он подрывается, бежит со всех ног куда глаза глядят в противоположную сторону от Шибуи, и останавливается только в каком-то парке. Определить местоположение самому не удается, но сейчас на это плевать с высокой колокольни. Важно лишь то, что здесь по крайней мере точно не будет никаких знакомых, поэтому юноша может спокойно плакать, даже не беспокоясь о том, что его увидит кто-то в таком состоянии. Нахое не хотелось бы, чтоб кто-то знал, что постоянно улыбающийся человек может проявлять и негативные эмоции. Ладно, гнев – это не так страшно, а вот слезы… Это же первый признак слабости! Хоть он и доверял членам своей банды, но искренне не желал биться в истерике при ком-то из них, ведь считал, что после этого его перестанут уважать и будут относиться плохо. Но с чего в голове такие мысли?..    Он просто падает на первую попавшуюся лавочку и подавляет всхлип в рукаве форменной куртки Токийской свастики. Потом все-таки вспоминает, что на улице, и принимает сидячее положение, вот только теперь ноги на доски ставит и прячет голову в коленях. Успокоиться парень не может: в мыслях плотно засел момент с плачущим братом, и это настолько больно… Он буквально видит перед собой растерянный взгляд брата и две еле заметные дорожки слез, и от этого на душе аж кошки скребут. Улыбашке становится стыдно от самого себя: сначала он мешал Майки вести собрание, потом и вовсе поругался с Соей из-за своей ненависти к Хайтани, которая затмила ему глаза.    Несколько прохожих оборачивались вслед юноше: кто-то жалобно смотрел, но подойти не решался, кто-то, наоборот, спрашивал, могут ли они помочь, на что Нахоя убитым голосом отвечал «спасибо за беспокойство, но со мной все в порядке», а кто-то говорил, что это обычный наркоман, и подходить к нему не стоит.    Кавата не обращал на них внимание. На данный момент в его мыслях был лишь Соя, эта ссора и огромный монолог про то, какие Хайтани ублюдки. Однако здесь Улыбашка осознал, что ублюдок здесь только он, раз посмел так сильно накричать на самого родного человека в своей жизни.    –Эй, поцан! –Крикнул какой-то незнакомец, но рыжик так и не поднимал голову. Ему не было дела до этого человека даже тогда, когда он услышал приближающиеся шаги. Не шелохнулся, когда юноша сел рядом с ним и уставился пронзительным взглядом на этот «комок». –Ты чего ревешь-то?    –Спасибо за беспокойство, но все в порядке… –Подавленно отвечает Нахоя, даже не имея представления, с кем он сейчас говорит.    –Да-да, слышал уже… Я уже давно тебя видел, с момента твоего прихода сюда.    Улыбашку аж током прошибло. Его в таком состоянии уже видели?.. Черт! Парень волновался, но виду не подавал: не хватало к истерике еще и страх добавить. Сейчас если кто-нибудь из Свастонов наметит, то все, пиздец. Остается надеяться, что этот человек не из Тосвы и не из Поднебесья. Лучше пусть он вообще не будет связан ни с какой бандой.    –Может поделишься, что случилось? –Спрашивает человек. –Обещаю никому не рассказывать!    –Не вижу в этом смысла.    –Хм, вот как. Ну хорошо. Тогда я просто посижу с тобой.    Вот тут стало не по себе. Незнакомец и правда не уходил, даже не сдвинулся с места, лишь продолжал буквально испепелять взглядом Нахою, будто показывая, что без подробностей он не уйдет. В итоге Улыбашка сдался и рассказал все, но «без имен»:    –У нас есть своя банда. Недавно мы конфликтовали с другой бандой, и подрались. Там был человек, с которым мой младший брат-близнец танцевал в клубе ночью, а на следующий день был назначен махач, и вот этот… человек сломал моему брату ногу и руку. Сегодня в больнице мой брат сказал, что не может ненавидеть того человека и все равно хотел бы узнать его получше, а я вспылил… Я хотел сделать как лучше и защитить брата от этого человека, но в итоге нагрубил ему сильно, и помириться мы так и не смогли: пришла медсестра и сказала охранникам выпроводить меня. И вот я здесь... Я пытался писать ему, звонить, но телефон он по всей видимости выключил. –Кавата и сам удивился, что не стал называть Риндо тварью и вообще хоть как-то оскорблять. Что на это повлияло он тоже не знал, однако это не могло не радовать: парню не хотелось слишком сильно открываться перед незнакомцем.    –Я уверен, что завтра ты сможешь объясниться перед ним. Ты ведь хотел как лучше… Тот человек реально опасен, так что лучше с ним не сталкиваться, исходя из твоего рассказа.    –Его старший брат тоже не промах: кирпичом нашего пизданул, да еще и в крысу, со спины… –Ах, если б Нахоя только знал…    –Да уж… Знаешь, я наслышан про банды и их правила: у меня почти все окружение там тусуется, так что о таком осведомлен.    Тут Кавата внезапно ощущает легкость: он понимает, что перед ним человек, которому явно до двадцати лет. Хотя изначально он не хотел, чтобы этот незнакомец был связан с бандами и лучше, чтоб вообще не знал о них, но кто ж мог предполагать, что все пойдет наоборот?.. Парень знает, что люди редко вступают в банды в таком возрасте, ведь у таких уже появляется работа и семья. Им уже не до этих «ребяческих войнушек», которые однажды переросли в настоящие бои со всякой жестью.    –А ты разве не в банде? –Спрашивает Улыбашка.    –Нет. –Лжет незнакомец.    Дальше наступает молчание, которое тянется буквально вечность, однако истерика рыжика уходит на второй план, и сейчас он просто «сохраняет свою анонимность» и не хочет показывать лицо незнакомцу. Юноша ведь тоже не пустое место: у него есть заслуги в этих уличных драках, а имя известно уже за пределами Тосвы. Не хочется ударить в грязь лицом и опозориться. Слухи, однако, быстро расползутся.    –А ты не думал, что те люди выполняли чьи-то приказы? –Спрашивает человек.    –Думал конечно же… Но можно было и не так жестоко! Можно было обойтись без кирпича и переломов.    –Тут ты прав, можно было в подворотне подловить и ногами заколпашить.    –Эй! Я с тобой тут переживаниями за наших делюсь, а ты!..    –Не злись, я не хотел сказать ничего плохого. Но и ты должен понимать, что вы враги. Вы явно не будете пить чай на полянке и обсуждать «май литтл пони». –Тут незнакомец рассмеялся, но очень тихо. –Вот ты бы выполнил приказ своего главы?    –Конечно! Что за вопросы?    –Даже если бы тебе пришлось отправить в нокаут командиров другой банды? –Улыбашка чувствует на себе пронзительный взгляд и боится шелохнуться. Такое ощущение, что если сдвинется, то его тут же испепелят глазами.    –Естественно.    –Так вот и мы, Кавата Нахоя, выполняли приказ. –Стоп…это Ран?! У парня уже внутри все перевернулось раз двести, ибо сейчас он только что рассказывал старшему Хайтани о том, что его брат опасен… –Нам поручили задание устранить командиров и замов Тосвы, причем не просто «вывести из строя», а с особой жестокостью.    –Ебаный ты в рот, Хайтани! –Рыжик поднимает голову и теперь в его глазах еще больше отчаяния и злобы. И правда, он видит перед собой одного из лидеров Роппонги, в фирменном плаще и с косами, как обычно. Сомнений нет: ему пизда. Он ведь за своего Риндо отпиздит и глазом не моргнет… –Ты сука настолько сильно изменил голос, что я тебя не заметил?    –Да нет, ты просто очень глубоко ушел в свои мысли. Я вообще охуел с того, что ты понял это только сейчас.    –И что, сволочь, пиздить меня будешь теперь? –Улыбашка вновь не выдерживает и злится.    –Да нет же, успокойся. –Вполне умиротворенно говорит Ран. –Я тебя понимаю: как старший брат ты поступаешь правильно. Ты пытаешься всеми силами защитить… Сою, ведь он самый дорогой для тебя человек. Я бы сделал также: мне важен Риндо, и я за него порву любого. Считай, что они квиты, кстати. Твой мелкий так ебнул моему по носу, что даже операцию делать пришлось. Лежат в итоге оба и страдают…    –В каком это плане? –Нахоя реально не понимает, причем тут это и почему Хайтани говорит за двоих.    –Любая сломанная кость болит. –Улыбашка лишь закатывает глаза, а потом выдыхает и произносит до жути заебанное «да ладно?!». Хайтани старший лишь смеется с реакции собеседника, а после замолкает    –Наши главы так-то встретиться собираются. –Внезапно выдает Ран после десятисекундного молчания.    –Чего?!    –Изана очнулся день назад. Первым делом он собрал нас у себя в палате и сказал, что мы будем вести переговоры с Токийской Свастикой. Насколько я знаю, у Майки такое же желание.    –Откуда?.. –Хочет продолжить Нахоя, но не успевает.    –Мне передали.    –Кто?    –А вот это тебе уже знать необязательно! –Улыбается длинноволосый.    –Хайтани закидывает руку на плечо Кавата, кладет одну ногу на другую и уже вовсю улыбается. Такое ощущение, будто пришел на встречу со своим давним другом. Однако Нахоя так не думает. Он явно не видит в Ране приятеля, и вот лучше бы он не поднимал голову и не смотрел…    На удивление, лидер Роппонги настроен дружелюбно. Вообще, Улыбашка ожидал, что сейчас огребет по полной, ну или Хайтани просто поиздевается над ним и добьет моральное состояние парня, которое и так одной фразой можно уничтожить полностью. Ожидания оказались напрасными. Ран спокойно сидит и разговаривает, даже сказал, что пиздить не будет. Где такое видано вообще?    –Слышь, зебра недокрашенная… Мелкий твой в каких ебенях затерялся?    –Дома сидит. Мне надоело сидеть, и я вышел погулять. Вот так и встретил тебя. –Сейчас длинноволосый даже закрыл глаза на прозвище, которым его только что назвали. Сам же пообещал, что разговор пройдет без телесных повреждений с его стороны.    –И ты домой пиздуй, а то изобьешь меня еще своей палкой-аналкой блять… –Свастон все равно опасается такого исхода. Ему уж точно не хочется повторить участь Сои.    –Я тебе сказал, что не собираюсь тебя пиздить! И это телескопка, а не палка-аналка… –Хайтани специально делает грустный взгляд и голос, будто собирается сейчас разрыдаться на плече у Кавата словно маленький ребенок, у которого в детском садике игрушку оскорбили.    –Ой, блять…ты еще обидься мне тут…    –Вот захочу и обижусь!    –Пошел на хуй!    –Эй, я с тобой нормально разговариваю! –Вот теперь Хайтани серьезно обижается и замолкает. Он ведь пытался поддержать, слушал, советовал, а его тут посылают. По мнению лидера Роппонги это как минимум неуважительно… Вместо благодарности за потраченное время и нервы он получил... это? В следующий раз помогать не будет.    Нахоя тоже молчит. Лишь сидит и смотрит на тусклые фонари, бьющихся о них насекомых, которых привлекает свет, и на тень, которую отбрасывают листья. Да, многие скажут, что это все настолько обычно, что невозможно этим восхищаться, однако Кавата возразит: сейчас он смотрит на мир по-другому и восхищается каждой мелочью, которую замечает, и это ему нравится. Действительно, он никак не ожидал, что разговор с Раном так сможет на него повлиять.    Старший Хайтани реально смог открыть Улыбашке глаза на всю реальность этого мира. Он понял, что не стоит поливать грязью человека за спиной, не разобравшись во всей ситуации. Нет, конечно, ненависть к этим двум братьям не ушла, но стала на процент меньше. Парень все еще не может простить Рана и Риндо за все поступки, но теперь понимает их причину. Рыжик действительно благодарен своему собеседнику: эмоции прояснились, и теперь юноша может трезво мыслить и думать, как заслужить прощения у Тосвы и отдельно у Сои.    –Это…спасибо тебе, что-ли…    –За что? –Удивляется лидер Роппонги.    –За то, что выслушал и не стал пиздить за то, что я сказал о твоем младшем брате. –Улыбашка ведь реально боялся, что сейчас начнется драка, потому что Ран сам упомянул, что порвет любого, кто обидит Риндо.    –Скажу тебе так: нас многие ненавидят. У нас поклонников меньше, чем врагов. Именно вторые и являются причиной всех слухов, которые о нас ходят. Обычно говорят, что мы хладнокровные убийцы, раз смогли заколпашить человека, однако не думай, что было легко. Было жутко осознавать, что он скончался по дороге в больницу, а мы хотели лишь слегка покалечить… Тогда пришлось надеть маску перед Риндо и молчать о своих эмоциях. Тоже самое и ты сделал сейчас: ты бы мог позвонить Майки, Хаккаю, Дракену или любому другому члену Тосвы, однако выбрал скрываться в неизвестном Свастонам парке.    –Зачем ты мне все это рассказал?    –Один-один, Нахоя. Теперь если ты расскажешь мой секрет, то я без зазрения совести расскажу твой, и мы будем квиты, понимаешь?    –Кавата лишь кивает. «Вот черт, меня только что прочитали как открытую книгу!» -- думает он и тут же паника начинает овладевать его разумом, но длится это недолго. Парень продолжает успокаивать себя тем, что сейчас у них дружеская беседа вне банд, и у него это получается. Тревога отступает, и все вновь проясняется. В конечном итоге юноша решает, что ему не мешало бы поспать.    –Ладно, я пойду. Бывай, Хайтани! И спасибо за разговор. Ты вроде не такой ебанутый, как кажешься…    –Сочту за комплимент. А еще мне лучше тебя вывести, ибо ты близко к Роппонги. Сам понимаешь, что здесь тебя может ожидать…    Так и пошли вместе. По дороге каждый думал о своем. Они изредка перекидывались фразами на различные темы, а потом снова погружались в мысли. Пройдя рядом с Кавата семь минут, Хайтани сказал, что теперь ему не угрожает ничего: они вышли за территорию района, а значит банд уже нет. Еще раз попрощавшись с Раном, Нахоя побрел в сторону Шибуи.    Придя домой, юноша умылся, поел и еще какое-то мгновение поглядел в пустоту, прокручивая в голове сегодняшние события, а также в мыслях составил варианты извинений и лег спать. Утро вечера мудренее ведь.    Так и оказалось. Кавата проснулся с рассветом. За окном пастельными тонами переливалось небо, солнце только-только просыпалось, а птицы уже вовсю начинали щебетать, тем самым пробуждая людей и животных.    Улыбашка заварил себе кофе, оделся, зашел в сеть и увидел, что Соя онлайн. «Телефон включил значит…» -- размышлял парень. Написав сообщение о том, что необходимо поговорить, он начал ждать ответа, и когда увидел короткое «приходи, жду», то выбежал из дома и помчался в больницу к своему брату, не забыв взять с дома апельсин, ведь Злюка их просто обожает.    Уже там парень успел перепугать всю охрану, медсестер и посетителей, ведь люди впервые видели, чтобы человек настолько сильно куда-то торопился. Остановившись у регистратуры, Кавата смог добиться разрешения поговорить с родственником, дав обещание, что кричать на него он больше никогда не будет. Еле как ему удалось уговорить врачей не стоять под дверью, однако юноша все-таки смог это сделать, чему был несказанно рад.    –Соя! –Крикнул вбежавший в палату юноша. Подойдя к кровати, он первым делом обнял Злюку. –Мне столько всего нужно сказать…    –Я знаю, Хоя… --Ответил парень. –У тебя быстро стучит сердце. Опять бегал?    –Прости, хотел как можно быстрее поговорить и…извиниться. Я достаточно сильно перегнул палку и наговорил много лишнего. И о тебе, и о Хайтани… Я не хотел, честно. Я погряз в своих мыслях, и единственной целью было защитить тебя и больше не допускать встреч с Риндо, однако это неправильно. Мне стоило более спокойно выражать свои эмоции. Прости, что довел тебя до слез… –Закончив свой монолог, Улыбашка берет стул и садится напротив, чтобы не стоять.    –Дурак ты! –Младший Кавата неожиданно рассмеялся и погладил близнеца по волосам. –Я простил тебя еще в тот вечер, ибо понимал, из-за чего ты вышел из себя. Однако я нуждался в поддержке: я запутался и не понимаю, кто я для Риндо – важный человек или игрушка? Я надеялся услышать совет, однако вместо него на меня обрушился шквал негатива и оскорблений. Знаешь, это гораздо больнее, чем сломанная кость. –Вот это для старшего был удар под дых, однако заслуженный. К горлу подступал ком от осознания всего дискомфорта, который пришлось испытать голубоволосому. –Однако я тебя прощаю. Уважаю, что ты сам осознал, что натворил. Теперь осталось извиниться перед Тосвой. –Заметив заторможенную реакцию брата, младший рассмеялся. –Мне Мицуя все рассказал.    Спасибо, Соя… –Камень с души свалился. С этого момента Нахоя поклялся себе, что будет контролировать свои эмоции. Кстати, я тебе апельсинов с дома взял…    –О. Снова апельсины!    –Снова? Я тебе их первый раз тащу!    –Странно… Мне передали вчера целый пакет, но медсестры наотрез отказались называть имя человека, который их купил для меня.    Тут рыжик немножко охуел: это ведь явно не Свастоны, но тогда кто? Сразу пришла мысль о Хайтани, но как пришла, так и вышла, потому что зачем им делать такие подношения Сое?    Так, парни просидели вместе несколько часов, пока Нахою не выгнали медсестры из палаты из-за переизбытка общения. Так Соя вновь остался один: он смотрел на деревья, на бегущих мимо людей (благо обзор из окна хороший и напрягаться ему абсолюно не приходилось: стоило лишь повернуть голову в правый бок и любоваться красотой внешнего мира), проезжающие машины и автобусы. Вот и нашлось второе развлечение: юноше стало так интересно наблюдать за жизнью, что ему тоже сильно захотелось на улицу. Однако встать и пойти он не мог: кости не восстановились. Жаль, что Такемичи так и не смог прийти сегодня…    Еще одним развлечением являлась «игра в детектива», а именно розыск этого поставщика апельсинов. Голубоволосый не мог успокоиться и перебирал варианты в голове постоянно. В конце концов он пришел к выводу, что это Свастоны решили немножко поднять ему настроение, потому что в последний раз Майки говорил, что обязательно придумает способ развеселить заместителя капитана четвертого отряда Токийской свастики. Но что еще страннее: в этом пакете младший Кавата находит абсолютно пустой белый лист, и внутреннее состояние не дает ему просто выкинуть эту бумажку. Что-то прям подсказывает, что нужно сохранить ее.    Юноша настолько погрузился в эту игру, что не заметил, как цель найти этого добряка полностью затмила разум, и улица его теперь больше не интересовала. Первым делом он оповестил об этой странности старшего брата, потом скинул в беседу верхушек Тосвы, но должного ответа не получил. Все писали, что ничего не делали и не передавали, и Соя не знал, притворяются они или говорят правду. Тем не менее, ребята тоже заинтересовались, и теперь дело начало набирать обороты, потому что каждый помогал как мог. Вот теперь телефон вовсе не надоедал, как раньше.    Парни придумывали различные теории, потом подтверждали их или опровергали, и каждый раз становилось все интереснее и интереснее. Апельсины начали появляться каждый день, по одному в пакетике, спелые, но злюка уже заебался их жрать, поэтому половину отдавал Нахое. По классике вместе с фруктом шел обычный бумажный лист, на котором не было написано абсолютно ничего, что только подливало масла в огонь.    К сожалению, к какому-либо заключению прийти не удалось. Свастоны лишь накидывали всевозможные варианты и не сдвигались с места вообще: ни прогресса, ни регресса. Так проходят еще две недели, и за все время этот таинственный незнакомец даже не менял наполнение своих «подарков», что тоже волновало младшего Кавата. В голове был буквально миллион вопросов, однако жаль, что озвучить он их не сможет…    Настал день выписки: в этот момент присутствовали и руководители Тосвы, и их заместители. В общем, было весело. Забрав Сою, парни пошли в кафе напротив больницы, так как Злюке пока нельзя было ходить на дальние расстояния, и буквально наелись как в последний раз. Они успокаивали себя тем, что для этого есть повод, и немного раскошелиться можно, но все равно потом даже боялись смотреть на цену этого замечательного обеда. К счастью, этот вопрос им решить удалось, но каждый из присутствующих выгреб последние деньги. Также во время обеда рыжик успел извиниться перед остальными верхушками за свое поведение, ну а те признались, что не обижались на него долго, и сейчас очень рады, что юноша осознал свою ошибку.    –Эх-х-х… --Грустно вздыхает Майки. –Жаль, что мы так и не нашли этого человека…    –Да! –Соглашается Чифую. –Мне понравилось искать… Я чувствовал себя детективом, который расследует очередное загадочное дело.    Так и дошли до начала Шибуи. По пути каждый выражал свое недовольство из-за того, что желаемого результата достичь не удалось. Даже неожиданно, что многие так сильно увлеклись этим…    Время пролетело незаметно: многие расстроились, что уже вечер, и придется расходиться по домам, но ничего нельзя было поделать с этим. Попрощавшись со всеми, Нахоя и Соя направились в сторону своего дома. Младший ехал на спине старшего, так как просто не выдержал длительной ходьбы, ну а тот вовсе не был против. Улыбашка понимал, что Злюке не стоит много ходить в первый же день и что нагрузку надо увеличивать постепенно. Фактически, голубоволосый начинал учиться заново ходить, и сегодня он смог немного пройти без опоры в виде рыжика.    –Соя, слушай… –Неуверенно начал старший Кавата. –В тот день, когда мы поссорились, я поговорил с Раном.    –Чего? Ты шутишь?    –Я сам не знаю, как так вышло! Мы случайно пересеклись в парке. Зато я узнал, что эти жестокие крысиные нападения были приказами, а также они приняли тебя за меня, и изначально именно я должен был оказаться на твоем месте…    –Хоя… Давай забудем об этом? Нам всем сейчас тяжко, не сыпь соль на раны.    –Прости, но я должен был поделиться с тобой, но не хотел поднимать эту тему в больнице.    Голубоволосый лишь кивнул головой, жестом говоря, что понимает, но солгал: на самом деле теперь у него появилось еще больше вопросов к брату. Для себя парень делает вывод, что обязательно его расспросит обо всем утром, потому что сейчас он бы не отказался от душа и сна на огромной родной мягкой кровати.    –Так… он тебя не бил? –Спрашивает Соя после недолгой паузы. Да, усталость все-таки берет верх, но о брате волноваться никогда не поздно.    –Не-а. Я сам на него сначала нагнал типа: «Че, пиздить будешь?», а он так странно посмотрел и выдал: «Не собираюсь я тебя пиздить!». Вот с этого я вообще выпал. Мы разговаривали как знакомые, без банд и вражды. А еще я узнал, что наши главы мириться собираются. Изана тоже хотел провести переговоры после всего этого, как и Майки.    –Жесть… Ладно, время покажет.    Дальше шли молча. Злюка почти уснул на плече у рыжика, но вовремя переборол себя. Он стал говорить о том, что хочет сделать дома, какие фильмы им нужно обязательно посмотреть с Нахоей дома и куда сходить, как только это будет возможно.    По приходе Соя занялся всем тем, что запланировал на сегодняшний вечер. Улыбашка возражать не стал: он понимает, что за все время нахождения в больнице парень настолько вымотался, что даже выжатый лимон на его фоне будет красивее.    Первым делом младший Кавата загрузил ноутбук и поставил фильмы скачиваться на флешку, чтобы потом их можно было посмотреть на большом телевизоре в гостиной. Постепенно по одному он увеличивал список загрузок, и в итоге их получилось двадцать шесть. Старший, услышав цифру, чуть не помер: это же сколько часов уйдет?.. Парни сошлись на том, что будут устраивать вечер кино только тогда, когда у них будет свободное время. Пока скачивание продолжается, они заварили себе любимый чай и ушли разговаривать на кухню. Злюка рассказывал о том, как коротал время и что делал, как разговаривал с медсестрами и врачами, которые и посоветовали парню эти фильмы, как иногда выходил в коридор на костылях и какой вкусный салат цезарь там в столовой. Нахоя внимательно слушал брата и был счастлив, так как теперь они смогут проводить время вместе почти все двадцать четыре часа в сутки и нет больше никаких ограничений вроде «часов посещения».    –Кстати, тебе Риндо вообще ничего не писал после той ночи в клубе?    –Нет… Несмотря на то, что у него есть мой фейсбук, за этот месяц, что я пролежал в больнице, не приходило ни одного сообщения. Ни банальное «как ты?», ни «прости за подлянку», ни «поздравляю с выпиской» или что-то в этом роде. Вообще ничего. Но я следил за его страницей: стал реже появляться, заходил раз в семь-девять дней, и то на две минуты. Конечно, в глубине души я надеялся увидеть в нашем чате хотя бы что-нибудь, но так и не увидел. Признаюсь честно, я немного волнуюсь за него.    –Вот Риндо почти не заходит, а Ран онлайн постоянно.    –Вы тоже в друзья добавились? –Удивляется Соя.    –Нет, но очень часто вижу раздел «возможно, вы знакомы…», и там страницы людей. Ран всегда был в том списке, и я видел зеленый кружок под аватаркой очень часто. Знаешь, проще перечислить дни, когда он был не в сети, ха-ха!    –Неужели настолько часто онлайн?    –Ага!    Братья дружно рассмеялись. Дальше обсуждали все, что можно: и Тосву, и Поднебесье, и странного поставщика апельсинов, и Хайтани, и Хаккая… Казалось, что они затронули абсолютно все темы, которые только можно было. Обсуждение пришлось прекратить, так как время уже давно перевалило за полночь и стрелки показывали 03:13. Заметив это, юноши почистили зубы на ночь, поставили гаджеты на зарядку и заснули.