***
Ей снятся алые розы в ее руках — свадебный букет, просьба Диего, он так любит***
Габриэль… Ему иногда снятся алые розы на ее фате, единственная ее просьба перед их свадьбой. Он не знал, почему она больше ничего не попросила, но ему и все равно, главное, она с ним, а не с ним, и хорошо. Как он ревновал, когда она стояла у алтаря с этим мальчишкой. Каждый ее взгляд, брошенный ему, вызывал у него нескончаемый поток ненависти, поэтому когда через год какой-то мужчина раскрыл личность Зорро, лейтенант не стал церемониться… Просто расстрелял и взял к себе девушку с новорожденной дочерью. Ему до сих пор снится толпа горожан, которые до последнего скрывали личность их героя. Ему снится тот роковой день, когда после выстрелов все сняли шляпы и встали на колени перед одним человеком, который защищал их всех, и которого они не смогли защитить. О Бернарде он тоже знал. Знал, что тот помогал Зорро, но не тронул его, он ещё ребенок, а потом и вовсе о нем забыл. Просыпаясь каждый раз, ему мерещится черный плащ и белая блуза на фоне золотой луны.***
Бернард Стук копыт разрывает ночную тишину, поглотившую лес. Двое всадников скачут к церкви. Добравшись до места, старший, спешившись, привязывает белоснежного жеребца к изгороди, младший делает тоже самое и со своим конем. Оба обходят церковь и приходят туда, куда ночью горожане стараются не ходить. Старший всадник с лёгкостью находит статую плачущего ангела и подзывает к себе своего маленького напарника. Когда наездник снимает шляпу, под луной становятся видны очертания молодого лица, которому не дашь и двадцати, черная маска скрывает глаза, а каштановая копна волос поблескивает при серебряном свете. — Здесь всегда много цветов, — молодой человек кладет на камень белую розу, — ты знаешь зачем я привел тебя сюда, Антонио? — Нет, Бернардо, чья это… — Это мой предшественник, брат, спаситель, лучший друг… Ты так стремишься стать Зорро после меня, вот я решил тебе показать нашу судьбу. — Он был неаккуратен или слаб? Бернард с грустью смотрит на своего маленького помощника, потом оборачивается обратно. — Нет, он был сильнейшим фехтовальщиком в Калифорнии, самым добрым человеком в Сан-Таско, и… Это я виноват, — произносит он тише, — я. Ему до сих пор снятся алые розы, красные цветы, распускающиеся на белой рубашке и превращающие ее в бордовую. Маленькая ошибка, «его ошибка», и Зорро пойман, его идеальный план провалился, он его провалил… Дождь, раненый Диего… И своя оплошность, он рассказал Лолите и двум семьям о Диего, о его тайне, какое он имел на это право? Он мог хотя бы скрыть лицо друга под маской… Это он виноват. Он… Бернард просыпается в холодном поту. На подоконнике кто-то едва слышно играет на гитаре… Кто? На него смотрят глаза цвета голубой лагуны, пальцы лучшего друга продолжают перебирать струны, рядом в кресле сидит Лолита с девочкой на руках и напевает ей колыбельную..... Это был просто кошмар, ему все ещё десять, и у него есть семья, в их городке теперь прекрасный, добрый управляющий… Все хорошо… Все. Хорошо. — А ты неплохо стукнулся головой. Я тебе говорил — на Торнадо не садиться? Говорил! А ты? — Диего отрывается от струн и подходит к мальчику, поправляет повязку и гладит по голове. Алые розы Бернардо больше не снятся. И кошмары тоже. За окном уже день, а, значит, их ждут новые подвиги.