Симбиоз

      Форд испустил глубокий, гармоничный вздох и опустил ладони на скрещенные ноги. Техники медитаций и доступ к безмятежному пространству разума были всего лишь очередной каплей в море среди всех тех вещей, которым его обучила гениальная муза; каплей в море среди всех тех вещей, за которые он вечно ему будет благодарен. Форд никогда не был из тех, кто хорошо спит — его мозг беспрестанно работал и почти не позволял отдыхать, но теперь он мог просто очистить и упорядочить свой разум так, как считал нужным, погрузиться в медитативное состояние и проснуться в полном блаженном расслаблении вместе с утренним солнцем.       Однако сегодняшней ночью его разум был сосредоточен на том, что у него выходило лучше всего: на исследованиях.       Форд распахнул глаза и лëгким движением руки окружил себя своими архивными воспоминаниями: бесчисленными четко организованными блокнотами и книгами в твёрдом переплёте. Билл предлагал превратить их во что-то более абстрактное, менее ограниченное и более подходящее для быстрого и точного поиска необходимой информации, но Форд предпочитал хранить свои знания в классических формах, которые он мог просматривать физически, даже если это и отнимало немного больше времени.       Он встал из своей медитативной позы и потянулся, чтобы взять ближайшую книгу. Социальное развитие млекопитающих. Хм, это не пойдет: он безусловно не вписывается в класс млекопитающих. Был ли он вообще позвоночным? У него определенно точно больше физического сходства с насекомыми, так что, может, стоит начать свои поиски с той стороны? Форд нахмурился. Это не будет лёгкой задачей.       Внезапно он почувствовал рядом с собой знакомую вспышку присутствия, и его сердце радостно застучало.       — Вечер добрый, умник! — поздоровался Билл, бодро приподняв шляпу.       — Билл! Я очень рад тебя видеть, — сказал Форд, поворачиваясь к своей музе с восторженной улыбкой. — Мы довольно долго не виделись.       — Конечно, ты прав! Времена напряжëнные, мой друг. Времена напряжëнные, — Билл огляделся. — Так, я вижу, ты усердно работаешь над нашим межпространственным прорывом! Молодчина, Шест... погодите-ка, — Билл прищурился. — Разница человеческого и животного поведения. Что это?       — Ох, — Форд рассмеялся, — прошу прощения. Я обязательно вернусь к вычислениям для портала, как только разберусь со своим маленьким побочным проектом.       Билл снова прищурился.       — Побочным проектом?       — Полагаю, ты знаешь о том метаморфе, который недавно вылупился из яйца и теперь живёт в подземном бункере для моих дальнейших изучений. Сейчас я просматриваю свои воспоминания, чтобы обдумать, как лучше всего будет пройти процесс его социализации.       — Ну, выходит, ты нашëл себе ещё одного подопытного уродца! Ха, разве это не очаровательно, Форди! — подмигнул Билл. — Под социализацией ты ведь подразумеваешь приручение, верно? Вот так, знаешь, ты и завёл себе милую и покорную зверушку!       — Я думаю, слово «приручение» не совсем точно охватывает то, чего я хочу добиться от этого создания, — объяснил Форд. — Шифти — так мы его назвали — по-видимому, очень умён. Гораздо умнее, чем все одомашненные животные. Мне ещё предстоит выяснить, насколько его социальная природа сравнима с какой-нибудь другой социально развитой фауной, или, возможно, даже с людьми.       — Но ты планируешь держать его взаперти и приучать к похвале и заботе, верно? По-моему, похоже на домашнего питомца! Или даже ещё лучше — на лабораторную крысу!       — Ну... это немного сложнее, чем то, что ты сказал. Видишь ли... — Форд замолчал. Неужели он собрался побыть лектором для своей всезнающей музы? Абсурдно. Но, все-таки... возможно, его муза была поверхностна, и в первую очередь разбиралась в «что», не утруждая себя тонкостями «как».       Он прочистил горло, мысленно уже готовя бурю извинений на случай, если уловит хоть малейший намёк на обиду в экспрессии своей музы.       — Возможно, эта научная вставка прольёт немного света на то, что я имею в виду. Последние исследования в теории социальной антропологии предполагают... — Форд огляделся. — Я, пожалуй, смогу найти статью, где вычитал это, если ты хотел бы прочитать сам. Наверняка она парит где-то здесь.       Билл нетерпеливо взмахнул рукой.       — Я занятой парень, так что ближе к делу! Мы всегда можем проверить факты позже.       — Хорошо. Исследователи нашли доказательства того, что мы, возможно, в сущности, и не приручали собак. Вместо этого, похоже, именно они приручили нас.       Билл расхохотался.       — Ха! Вот это хорошо, Форди! Хочешь сказать, что это хвост виляет собакой? Может, слухи о пушистых дворняжках, контролирующих общество из тени, окажутся правдой? Ну, я уж точно здесь никаких вероятностей не отрицаю, будь уверен! В любом случае, всё, что ваши массы думают, что знают о правительстве — сплошная ложь! А-ха-ха-ха, это бесценно!       Форд улыбнулся. Способность его музы находить развлечение в каждой теме была поистине изумительной.       — Позволь мне объяснить. Когда человечество и предковый вид собак впервые вступили в контакт, люди ещё не развили по-настоящему социальную и кооперативную природу, на которой основан наш нынешний образ жизни и даже сама сущность как вида. Первые собаки, возможно, даже всё ещё являющиеся волками, сблизились с нами и в конце концов стали помощниками в добывании пищи. Они сопровождали нас и защищали от других хищников, а взамен получали наше покровительство и заботу. Это были глубоко симбиотические отношения, которые принесли огромную выгоду обеим сторонам, однако собаки в свою очередь тоже научили нас чему-то совершенно новому.       Билл выглядел немного скептически.       — И что же это может быть?       — Верность, — было что-то значительное в том, чтобы произнести вслух это мощное слово, и это заставило Форда слегка покраснеть. — Даже, можно сказать, дружба. Пока люди с собаками учились делиться своей территорией и своим жизненным укладом, человечество училось выражению своей привязанности и новым способам общения, начинало тянуться друг к другу. Некоторые даже полагают, что этот межвидовой культурный обмен мог сыграть решающую роль в самом основании цивилизации, какой мы еë знаем.       — Может быть, может быть! — Билл кивнул, всё ещё выглядя скорее развлечённым, нежели убеждённым. — Но буду честным с тобой на секунду, Стэнфорд. Я не думаю, что твой вид взял вершину власти над этой планетой благодаря силе почёсывания животиков!       — В этом ты прав, — рассмеялся Форд. Но когда он продолжил, в его голосе появилась нотка печали. — Всё же я не верю, что человечество в сути своей и правда является жестоким и алчным завоевателем, присваивающим всё на своём пути, каким оно часто показывается в истории. С теми, кто смотрит на нас без плохих намерений, думаю, мы больше предпочитаем... партнëрство, — его румянец усилился, и ему пришлось отвести глаза от мягко светящегося существа перед ним.       — Ага-а. Ладно, что бы ни вещала твоя филантропическая натура, Шестопал! — сказал Билл, беззаботно размахивая своей тростью. — Так какое отношение всё это имеет к твоему маленькому склизкому питомцу?       — Я хотел бы научиться лучше понимать и удовлетворять любые потребности, которые он может изъявить. Шифти уже развил первостепенные лингвистические навыки и, как и множество других средств коммуникации, использует их для взаимодействия со мной. Я не хочу недооценивать его социальные возможности или неправильно истолковывать намерения, вот и всё.       Билл ухмыльнулся.       — Похоже, ты сам уже всё продумал, так что всё, что я сейчас смогу сделать — это пожелать удачи! Я уверен, что у чего-то, что постоянно меняет свою личину, нет ничего, кроме доброжелательности и дружеских мыслей! Настоящий джентльмен, прямо как твой старый приятель Билл!       Форд тепло улыбнулся обходительным словам воодушевления своей музы.       — Это мне кое о чем напомнило... — он неловко почесал затылок, а его лицо стало ещё краснее, чем было. — Билл, я даже представить себе не могу, сколько, должно быть, у тебя неотложных дел. С моей стороны ужасно эгоистично даже заикаться об этом, но... если есть какой-нибудь способ это устроить... я бы, м-м, очень хотел видеть тебя почаще.       — Хм? — Билл бросил на него любопытный взгляд. — Но ты видишь меня постоянно, Форд, и я тебя тоже! Разве не для этого ты притащил в свой дом все эти артефакты, изображающие меня?       — Да... да, думаю, ты прав. Я имел в виду... я хочу говорить с тобой вот так, лицом к лицу. Для меня большая честь находиться в твоём присутствии, и это приносит мне столько же восторга и радости, сколько и вдохновения. Я люблю слышать твои восхитительные откровения обо всём между Луной, Солнцем и дальше. Я многому научился от тебя, и, ну... — Возможно, ты бы тоже мог чему-то от меня научиться. Но этого он не осмелился сказать вслух.       — Хм-м-м... — Билл постучал пальцем по месту выше бабочки, будто что-то обдумывая. — Что ж, продолжай работу над нашим с тобой проектом, и я, возможно, сумею найти время навещать тебя каждую ночь!       — Ч-Что? — глаза Форда расширились. — Каждую... каждую ночь?       — Конечно! Уверен, тебе всё равно понадобится рука, указывающая верное направление! Мы только начинаем, Форди, у нас впереди долгие рабочие ночи! Это может занять даже годы! — он ещё раз подмигнул ему. — Достаточно часто для тебя?       — Да, это... больше, чем я мог даже позволить себе надеяться, — если до этого лицо Форда нельзя было назвать пылающим, то сейчас оно уже точно было в тон малиновым книжным обложкам позади него. — У меня нет слов, чтобы выразить то, как я благодарен. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы это стоило твоего времени.       — Супер! Я знал, что в тебе такое есть, умник. Пока ты держишь курс на главный приз и позволяешь побочным проектам быть побочными проектами, я готов остаться с тобой надолго!       Форд кивнул. Его грудь наполнилась гордостью и энтузиазмом. И, возможно, чем-то ещё. Он протянул руку.       — Я с нетерпением жду наших будущих начинаний.       И, когда он почувствовал тепло чёрных пальцев и холод бледно-голубого огня, стал странно убеждён, что их соединëнные руки воплощают что-то большее, чем просто симбиоз.