Сквозь ширму

— До скорой встречи, Изуку, - Очако приятно улыбалась и по привычке махала ладонью, пока её силуэт не скрылся за горизонтом. Сегодняшняя тренировка была то ли самой тяжёлой и, казалось, вовсе бесконечной, то ли пролетела со скоростью света - это Мидория осознал, только когда зашёл в раздевалку и долгожданно расстегнул молнию спортивной формы. Тело беспощадно пылало, что хотелось сбросить с себя все и плюхнуться в еле теплую воду с головой. К сожалению, в общежитии академии UA располагались лишь несколько душевых кабинок, которые и стали заменой горячо любимой домашней ванны. Спустя пару минут Изуку потряс головой и наконец-то оторвался от точки в середине шкафчика, на которую он не прекращал смотреть все это время. Усталость завладела каждой мышцей, а теперь и вовсе добралась до сознания. Герой не любил подобное состояние, поэтому побыстрее стянул с себя спортивку и, сложив, положил ее в пакет, чтобы по приходу бросить в стиральную машину. — Ты ещё не ушел, Мидория? - по спине Деку от испуга пробежалась стая мурашек. От неожиданности Изуку настолько резко обернулся, что предательски потемнело в глазах. Ноги, дополняя весь спект ощущений, подкосились и больше не могли удерживать тяжёлое тело. — Мидория! — Прости, я в порядке, Тодороки, - Изуку замахал руками и попытался подняться. — Выглядишь не очень... - задумчиво прошептал Шото, рассматривая Изуку. Заметив на веснушчатом лице обильный румянец, Тодороки вопросительно вскинул бровь и, казалось, прищурился сильнее. — Что-то случилось? — Ты не мог бы... Отвернуться, - чуть ли не пропищал парень, прикрывая голый торс руками. — Прости меня, я просто... Я не то чтобы... Мне неловко. Шото чуть ли не сгорел со стыда (во всех смыслах этого слова). Герой отпрыгнул от друга как ошпаренный. Прислонившись спиной к соседней стене, Тодороки зажмурился и опустил голову, будто бы челка могла и вовсе скрыть его присутствие. — Я не хотел, - извинился Тодороки, пытаясь отогнать от себя трезвое понимание ситуации. В голове вспылыла недавняя картина, только уже в совершенно ином свете: Мидория, прижавшись всем телом к шкафчику, испуганно сидит на полу, в то время как пламенный герой, пристроившись в паре сантиметров на коленях, приобнимает Изуку за голые плечи. — Это ты меня прости. Мне не стоило так резко реагировать, - от стыда все лицо залилось румянцем. И правда ведь - думал Мидория - они ведь оба парни, так почему он так серьезно все воспринял? В горле мгновенно пересохло и начало скрести. — Понимаешь, - неуверенно начал Изуку, накидывая на себя футболку и шорты, - в старшей школе... Наверное, ты уже знаешь, что с Каччаном у нас отношения не ладились, - стоило начертить у себя в голове лишь пару тройку воспоминаний, как изнутри что-то лягнуло. — Тогда я не мог дать отпор, ведь не умел контролировать свою причуду, да и она не была такой сильной, чтобы противостоять Каччану, вот я и... До ужаса боялся его, - на помрачневшем на пару секунд лице вспыхнула кривая улыбка, но тут же скрылась за припухлой линией губ. — Но сейчас все иначе. Это в прошлом! Уверен, Каччан тогда... В прочем, неважно, - Изуку закончил собираться и направился к выходу, где и стоял в том же положении Шото. — Я лишь объяснил тебе, почему так перепугался. — Я вынудил тебя вспомнить прошлое, - виновато отозвался Тодороки, поднимая взгляд на Мидорию. — Прости, я... — Не извиняйся, пожалуйста, - нервно ответил Изуку, пытаясь теперь успокоить не самого себя, а Шото. — Я же сказал, это в прошлом. Сейчас Каччан... Он совершенно другой. — Бакуго разве не был тогда более неуравновешенным и агрессивным? - словно сказав что-то из ряда "это же невозможно", спросил герой. — Это ведь Каччан, - начиная расслабляться, Мидория приподнял уголки губ и обратил глаза в полумесяцы. — Он такой, какой есть. — Взрывной характер... - заключил Тодороки. «Это ведь Каччан» Изуку шагал в общежитие, сопровождаемый образом блондина. Сколько бы он не пытался подружиться с ним, все заканчивалось либо "сдохни", либо "умолкни, задрот". Мидория на это не обижался, даже иногда улыбался от очередного "чертов Деку", "идиот" или "дурак". Странный фетиш на обращения, о котором он предпочитал молчать - эта тайна умрет вместе с ним. Поймав себя на мысли, что он снова думает о Бакуго, Изуку со всей силы ударил себя по щеке, оставляя на ней красноватый отпечаток. Боль привела в движение нервную систему, заставляя прервать вновь подходящие оды о Кацуки. Наконец-то облегчение растеклось по телу, приятно пробирая до мурашек каждую мышцу. Изуку поежился на кровати, довольно прикрывая глаза и потягиваясь. Руки все ещё жгло от обильных подходов к комплексу упражнений, который Всемогущий сделал для него чуть сложнее, чем для остальных студентов. Изуку сжал пальцы в кулак и тут же расслабил, прикусывая губу от подходящей боли. Ощущения приятные - выражение лица в этот момент выдавало в нем мазохиста, а если учесть ранее упомянутый фетиш, то Изуку Мидория прекращал быть таким уж невинным. Чувства. Мидория скрывал даже от самого себя, что падок на них. Стоило вспомнить фирменное "дурак" от Кацуки, как Изуку невольно ликовал внутри. Он понимал, что это ненормально, но и противиться не стал - это бесполезно. Герой просто признался самому себе, что неравнодушен к Бакуго. Да, к тому, кто его на тренировках умудряется вмять в стенку. Изуку провел ладонями по груди, на которой красовалась сегодняшняя царапинка от причуды Бакуго. Ранка приятно щипала и грела кожу, стоило намеренно задеть её ногтем - футболка притупляла эти ощущения, поэтому Изуку просто напросто ее снял (дверь ведь он закрыл, верно?). Приятно и горячо. Мидория водил пальцем по свежему увечию, вспоминая сегодняшний поединок. Голова закипела после нескольких минут анализа тактики боя, от чего Изуку шумно вздохнул. Хотелось расслабиться и забыть обо всем, что заставляло мышцы ныть и рефлекторно сжиматься. Подумав об одном из способов, Деку раскраснелся и зарылся лицом в подушку, тихо постанывая от собственных мыслей. «Он же просто расслабится, ничего больше. Никто об этом не узнает, да и как вообще кто-то может узнать!?» С этими словами Мидория стыдливо выключил свет в комнате и прикрылся одеялом. Пальцы дрожали и медленно проскальзывали под шорты. Дотронувшись подушечками до боксеров, Изуку дрогнул и сильно-сильно зажмурился, обвиняя, казалось, себя чуть ли не во всех смертных грехах. Набрав в лёгкие воздух, Мидория что-то прошептал и постарался отключиться от внешнего мира. Тепло обдало бедра, заставляя почувствовать себя странно. Он делал это раньше, но каждый раз был как первый - стыдно и до сладкой, ноющей боли приятно. Изуку дотронулся до ставшего твердым члена и ласково провел пальцами по всей длине. Тело машинально прогнулось, а с губ сорвался тихий стон. Одного прикосновения хватало, чтобы начать скулить от удовольствия. Он ускорял темп лишь под конец, который чувствовался уже после первых минут. Мидория не знал, хорошо это или плохо, что он кончает так быстро - мысли об этом отзывались головной болью и краснотой на щеках. Каждую мышцу покалывало множество иголок, заставляя Изуку тяжело дышать и изредка сжимать горящий орган, который становился чуть влажным. — Эй, Деку, - скрип двери и нежданный голос Бакуго заставили Изуку чуть ли не закричать от неожиданности. Герой мигом вытащил руку, а потом и себя из под одеяла и округлыми глазами, в которых так и тряслись радужки, уставился на вошедшего в комнату Кацуки. — Каччан!? - подал голос Изуку, даже не думая включать свет. Парень вновь закутался в одеяло, сжимая ткань до побеления в костяшках. — Что ты... Что ты здесь делаешь!? — А? - Бакуго спрятал руки в карманы и попытался разглядеть Изуку. — Двумордый попросил передать тебе это, - Кацуки закрыл за собой дверь и важно прошел в глубь комнаты, освещая себе путь фонариком телефона. — Как же бесит... Он сам не мог тебе это занести? Какого фига я должен быть курьером и таскать книжечки!? Подходящее раздражение достигало точки кипения. Кацуки и сам нехило устал после тренировки, так ещё и стук в дверь поздно вечером заставил его возненавидеть Тодороки Шото ещё больше. Стоило сыну Старателя произнести имя "Мидория Изуку", как все внутри сжималось в черную дыру, устраивая безутешный хаос. Бакуго бы выкинул это из головы, если бы не ежедневное, нарывающее чувство вины. Он сегодня же покалечил Деку, хоть и не был намерен этого делать. Видеть в изумрудных глазах животный страх ему хотелось меньше всего на свете - это было соразмерно наказанию за скверное прошлое, которое они оба бы с удовольствием выжгли из памяти друг друга. Подобное выжимало из человека все жизненные силы, вот Кацуки и взял эти несносные учебники из рук потенциального, как он боялся самому же себе признаваться, соперника. Сколько бы он не убеждал себя в том, что плевать ему на Мидорию, каждый раз убеждался, что нагло врет самому же себе. Смысла в этом ноль, поэтому сопротивляться внутреннему Кацуки было бесполезно. — Да и какого хуя ты не спишь, - прорычал Бакуго, оставив учебники на столе и направив фонарик на Изуку. — Т-так ты же зашёл, - от яркого света слепило глаза, которые в порыве страха успели стать влажными. Мидория как можно быстрее вытер скопившиеся в уголках глаз слезинки и отвернулся от Кацуки, скрываясь за плотной тканью одеяла. — Ты что, задрот, плачешь? - после минутной паузы спросил блондин, переваривая увиденное. Мидория не смел сдвинуться с места. Сейчас от позора на всю жизнь его спасает какое-то одеяло и влажные боксеры. Из ушей словно пошёл дым, а к глазам поступала очередная партия слёз. Хотелось, чтобы Бакуго его принял за трупа и вышел поскорее, оставив наедине с бесконечными самоугрызениями, однако Кацуки будто бы нарочно продолжал светить на него фонариком, в то время как Изуку варился в одном из котлов в аду. — Ничего не плачу, - Мидория пытался сделать голос увереннее, но попытка не увенчалась успехом. — Прости, все правда в порядке. Давай поговорим об этом завтра? - Изуку зажмурился изо всех сил, прижимая ноги к груди. Стоило шевельнуться, как в районе паха вновь становились нестерпимо горячо, от чего Мидория невольно дрожал. — Пожалуйста, давай завтра, - прошептал герой. — Нет, - заявил Кацуки. Бакуго насупился и, прекратив светить на закутанный в одеяло комочек, направился прямиком к кровати. В тот момент, услышав приближающиеся шаги, Мидория был готов активировать причуду на пять процентов и ударить Бакуго, лишь бы он не приближался к нему, однако голос Кацуки звучал иначе, что Мидория не оставил без внимания. Он нежный, бархатный и даже с долей беспокойства, от чего сердце невольно затрепетало. Будь они в других обстоятельствах, Изуку бы уже давно обернулся и принялся большими глазами изучать нового, ранее незнакомого Бакуго, но сейчас хотелось только сбежать или получить причуду Хагакуре. — Каччан, правда, все хорошо, - почувствовав, как на матрасе теперь находился не он один, Мидория прижался к стене, оставаясь укрытым с ног до головы. — Идиот, - сорвалось с губ Кацуки, — думаешь, я слепой или что? Блять, прекрати скрываться под одеялом, я с тобой разговариваю. Тебя манерам не учили? Посмотри на меня, - ни секунды не раздумывая Бакуго схватил одеяло и потянул на себя. — Стой, стой, стой! - запищал Изуку, успевая прикрыться по пояс. — Каччан! — Что ты орёшь, придурок, все спят! - шикнул Кацуки, поднимая глаза на Изуку. Бакуго много раз видел Изуку в раздевалке, однако, оставшись с ним наедине, светлая кожа Мидории заставляла невольно краснеть. Свет от уличных фонарей пробирался через занавески и падал на изящное тело. Кацуки успел пройтись взглядом по тонкой шее, которую прикрывали лишь свисающие кудри, выразительным ключицам и подкаченным вследствие упорных тренировок рукам, на которых красовалась парочка шрамов. Только после пары минут молчания Бакуго отпустил ткань и отстранился, переводя взгляд на плакаты с Всемогущим и сдерживая учащенное сердцебиение. — Прости, - Мидория не двигался, а от выражения лица Бакуго и вовсе забыл, что одеяло с него наполовину стянули. — Ещё раз извинишься - тебе писец, Деку, - прорычал Бакуго, голос которого явно стал на тон ниже. Он сжал руку в кулак и осмелился вновь посмотреть на Изуку. Обоих словно током пронзило. — Так, блять, или ты рассказываешь мне, что здесь происходит добровольно или я сам вытащу из тебя это, - Бакуго очнулся первым. — Ничего не случилось! - отмер Мидория, оттягивая на себя одеяло, однако ему этого сделать не дали - Кацуки впился в ткань, сам того не осознавая. — Деку, я предупредил, - Кацуки приблизился, остановившись в паре сантиметров от Мидории. — Даю три секунды, иначе... - Бакуго ещё с детства запомнил, что Изуку боится щекотки до невозможности. Кацуки серьезно посмотрел на героя, стараясь игнорировать собственные чувства и шумно дышать, заглушая стуки сердца. — Нет! - чуть ли не завопил Изуку, понимая, чем это может обернуться. Стоит Бакуго к нему прикоснуться в его состоянии, он потеряет контроль, и тогда можно будет позабыть о хороших отношениях. Мидория знал, что себя не простит за такое, а то и вовсе из UA переведется. — Как скажешь. Кацуки резко подвинулся ещё ближе, ехидно улыбаясь и дотрагиваясь руками до пылающего тела Изуку. Мидория правда засмеялся бы, будь это на лекции или тренировке, однако сейчас Изуку невольно прикрыл глаза и не сдержал короткого стона. В комнате повисла тишина. — Каччан, прости меня, я не хотел, это все не так, я... - Изуку разгорелся и начал тараторить, сам того не заметив, как выбрался из одеяла и чуть ли не вплотную подобрался к Кацуки. После он ринулся к стенке, забиваясь в угол кровати и сжав ноги, чтобы прикрыть недоразумение в боксерах. — Пиздец, - выдал Кацуки, у которого начинали дрожать руки от понимания ситуации. — Только, блять, не говори мне, что до я застал тебя за... - Бакуго хотел продолжить, но его перебили. — Пожалуйста, прости меня. Прости, пожалуйста, мне очень стыдно, очень стыдно, - не унимался Мидория, не успевая контролировать обильные слезы, раздражающие кожу. — Прости, что так вышло. Мне... Мне стыдно! — Деку, угомонись, - Кацуки потерял контроль и повысил голос. — Ты издеваешься? Может, ещё извинишься за то, что кончил? - губы дрогнули, и Бакуго привычно нахмурился, про себя благодаря полумрак за возможность скрыть собственный румянец. — Забыли! — Но... - Мидория виновато всхлипнул. — Идиот, я же сказал, забыли! - Кацуки фыркнул и хотел уйти отсюда поскорее, чтобы помимо сердцебиения в своей комнате унять кое-что ещё, однако продолжил сидеть на кровати, чего-то выжидая то ли от Мидории, то ли от самого себя. — Ты прости. — За что? Каччан, здесь виноват только я, - подал голос Изуку, теребя пальцы и оставаясь в том же положении. — Я не хотел, чтобы ты увидел меня таким... Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт! - Изуку схватил подушку и зарылся в нее лицом, сильно сжимая. — Как так можно было... — Деку, перестань, - от смешанных чувств внутри что-то щёлкнуло, от чего Кацуки схватил подушку с другой стороны и оторвал от Мидории. — Это останется между нами, ясно тебе? Разболтаешь - убью тебя. Мидория хотел снова извиниться, однако он не смог проронить и слова, когда губы Кацуки прикоснулись к его собственным. Изуку почувствовал, что сейчас готов сгореть подобно спичке, от чего дрожали уголки губ и поджимались ноги. Кацуки и сам был готов подорваться, пока неспеша целовал Изуку, соприкасаясь с его языком. Деку такой мягкий, что Бакуго невольно терял контроль, стоило Мидории перехватывать инициативу в поцелуе пару раз. Он и не думал, что парень способен на что-то подобное - это нещадно заводило. — Мне об этом молчать?.. - отстранившись от нехватки воздуха, спросил Изуку, стараясь не кончить на стадии поцелуя. Мидория проклясть себя готов за отсутствие какой-либо стойкости в этом деле. Любые ощущения словно увеличивали в сто раз, от чего герой был готов простонать даже от незначительных прикосновений. — И обо всем, что будет дальше, - отдышавшись, ответил Кацуки и тут же стянул с себя майку, затаскивая Мидорию в новый поцелуй и прижимаясь к нему голой кожей. Мидория не думал, что может начать задыхаться от прикосновений, однако сейчас он жадно глотал воздух, пока Кацуки проходился горячим языком по венкам на шее. Он аккуратно прикусывал кожу, после чего так же осторожно зализывал рану, контролируя состояние Изуку. Мидория приобнял Кацуки, скрестив руки на скульптурной спине и виновато оставляя на ней полосы от ногтей. Изуку и не скрывал, что восхищается Бакуго во всем: начиная от причуды и заканчивая характером. Сколько бы остальные не шугались от вечно орущего Кацуки, казалось, что только Изуку видел в нем самого заботливого героя. Разглядеть сквозь ширму вечного недовольства жаждущего тепла человека не так-то просто, однако Мидория готов был отдавать всего себя ещё с детства, лишь бы Бакуго было хорошо с ним. — Я хочу попросить тебя снова поцеловать, - Мидория смог выдавить из себя слова, прерываясь на сладкие, короткие стоны, когда Бакуго задевал своим пахом разгоряченный орган. — А если не поцелую? - ухмыльнулся Бакуго, оголяя клыки. — То, что я захотел с тобой переспать, не значит, что буду покладисто себя вести и выполнять любую твою просьбу, - Кацуки сказал это лишь для того, чтобы вновь насладиться обильным румянцем на щеках, однако ответная ухмылка со стороны Изуку заставила его замереть. — Пожалуйста, Каччан... - умолял Изуку, прогнувшись и прикусив губу. От повышенных ощущений мозг Мидории не способен был переваривать каждое действие наперед и планировать следующий ход, как он делал обычно, из-за чего Деку целиком и полностью поддался искренности. Он бы побоялся сделать так, если бы не доверился Кацуки ещё в тот момент, когда герой спросил его о самочувствии. — Изуку, - Бакуго огрел горячем дыханием мочку уха Мидории и продолжил говорить шепотом. — Хорошо попроси, тогда я подумаю. — Что? - изумрудные глаза из приоткрытых вновь округлились и изумлённо смотрели на Бакуго, пока по телу снова прошлись электрическим зарядом. Изуку приоткрыл губы, сбито дыша и смотря в алые глаза, пока ноги сжимались и пульсировало в бедрах. Алые радужки игриво сверкали, от чего Мидория сходил с ума. — Если ты не сделаешь этого, я буду мучиться, - стыдливо признался Изуку. — Позаботься обо мне... — Ты безнадёжен, идиот... - выдохнул Бакуго, устраиваясь на бедрах Изуку. — Блять... - Мидория не сдержался, услышав заветное обращение. Спустя секунду он прикрыл рот руками, зажмурившись. — П-прости... — Так тебе нравится, когда я тебя называю так? - вскинул брови Кацуки, поражаясь, что у Изуку может быть фетиш на подобное. Мидория промолчал, но его выражения лица вполне хватало, чтобы все понять. Бакуго юркнул под боксеры рукой, заставляя Изуку вздрогнуть и, прикоснувшись рукой в мокрому члену, подарил Мидории очередной поцелуй, более дерзкий и страстный. — Дурак, - простонал уже Кацуки, пытаясь сдерживать собственный подходящий оргазм. — Изуку, ты идиот, которого я люблю, - продолжал Бакуго, ускоряясь. — Люблю тебя, слышал? — Каччан, пожалуйста... Я не... — Мидория тихо стонал, от наслаждения сжимая одело и отвечая на поцелуй. Больше всего Изуку таял от того, что Бакуго о нем заботился. Кацуки и правда стал тише, делал все, чтобы Мидория не почувствовал боли или прочих неприятных ощущений - от этого хотелось расплакаться, чувствуя себя самым счастливым человеком; Деку наверняка сделает это позже. — Люблю тебя, - выскулил Изуку в целуй, все же кончая. — Ты такой невинный, - улыбнулся Бакуго, целуя Изуку в лоб и отстраняясь. Кацуки улёгся рядом с Изуку, обнимая его и зарываясь носом в шею. Для первого раза достаточно - подумал Кацуки, пока Мидория прижимал его руки к своей груди. Герой чувствал, как большое сердце маленького Изуку вот вот вырвется из груди. Беспокойство мелькнуло в глазах, от чего Бакуго только сильнее прижался к своему герою. — Ты только не сдохни раньше времени, - пробубнил блондин, добиваясь ответа от Изуку, чтобы проверить его состояние. — Я в порядке, - ответил Мидория, переворачиваясь к Бакуго лицом и обнимая его в ответ. — Даже более чем в порядке... Каччан, я счастлив, - дополнил парень, начиная засыпать. — Вот и славно, - шепотом ответил Бакуго, положив подбородок на зелёную макушку и приглаживая вьющиеся волосы.