Мы бы встретились, Эрен

Будь проклята его дурацкая память, когда он, выходя к доске, оставил разблокированный телефон на парте, из-за чего весь класс теперь в курсе, что он сидит на сайте знакомств. На сайте знакомств, где накинул себе три года, наврав, что ему двадцать один. На сайте знакомств для геев. — Эрен, 21, люблю фотографию, путешествовать, увлекаюсь литературой, ха-ха. Литературой он увлекается, — раздаётся мерзкий голос Кирштайна, а у Эрена спина покрывается холодным потом. — Да у меня сестра в четвертом классе за год больше книг прочла, чем ты за всю жизнь! — Тишина в классе! Йегер, читай задачу, долго стоять будешь?! — Какая банальщина, — комментирует кто-то из девочек его анкету. — Йегер, двинешься с места, будешь стоять здесь до самого звонка! ЧИТАЙ ЗАДАЧУ! — громко повторяет мистер Аккерман, заметив, как Эрен уже напряг мышцы, готовый налететь на Жана, чтобы вернуть телефон и оторвать говнюку руки. — Йегер… Но холодное, беспощадное выражение лица преподавателя пугает гораздо больше, чем позор на весь класс. — Хорошо, мистер Аккерман. Сквозь досаду и гнев, а еще обиду и чувство несправедливости он поворачивается к доске, утыкается в учебник и начинает бубнить под нос условие задачи. — ГРОМЧЕ! — вновь гаркает Аккерман, а Эрен думает, что если тот сделает так еще раз, он выбежит из класса и застрелится. Мистер Аккерман был приглашен директором Смитом из университета, чтобы заменить ушедшую на больничный математичку. Он уже замещал у них года два назад, когда Эрену было пятнадцать, и за это время ни капли не изменился. Всё такой же мерзкий, злобный, вселяющий страх и ужас в детей, которых, судя по всему, ненавидит. Эрен много раз задавался вопросом, на кой черт мистер Аккерман вообще соглашался подрабатывать в их школе, если питал к этому занятию исключительно отвращение? Вот и сейчас, стоя у доски, кляня Жана, который продолжает давить лыбу с его телефоном в руках, под режущим, словно острие ножа, взглядом Аккермана, он снова спрашивает себя, какого хуя. Когда терпение мужчины лопается, он поднимается со своего места, подходит к Эрену, выхватывает учебник и принимается сам громко и с расстановкой читать задачу. Он совсем невысок ростом, из-за чего Эрену хочется скукожиться до полутора метров, чтобы не бесить Аккермана еще сильнее. Закончив, как и учебник ранее, он вырывает из рук Эрена мел, начиная составлять краткое условие на доске. Интересно, он сегодня всё за него делать будет? Может и трояк тоже сам себе поставит? Неожиданно в Эрена прилетает бумажка от Микасы: «Жан с твоего телефона назначил встречу в дорогущем ресторане какому-то 35-летнему мужчине. Вместо фотографии черный фон. Даже если не пойдешь, будь осторожнее, потому что он увидит твоё фото и будет знать, кто ты» — У меня чужое фото стоит, так что хоть обделайся, придурок Кирштайн! — Йегер, это была последняя капля! Пошёл вон! — Ч-что? Но мистер Аккерман?! — Проваливай вон с моего урока! Кирштайн, к доске! Эрен не знает почему, но очень часто он производит впечатление безответственного, ленивого и неопрятного растяпы. Но на деле ведь он совсем не такой. В душе. Где-то очень глубоко внутри. Именно поэтому его глаза округляются, будто с ним случилась самая несправедливая вещь на свете. — Мистер Аккерман! Я никуда не пойду! Я имею такое же право на образование, как и все дети в этом классе!!! Через пять минут, уже в коридоре он думает, что, наверное, зря начал кричать. Но этот злобный, низкорослый садист не оставил ему выбора. — Ему небось жена не дает, вот и бесится, — бурчит Эрен в тот момент, когда кто-то приоткрывает дверь кабинета и швыряет в него его же рюкзаком. В боковом кармане обнаруживается телефон, и парень облегченно выдыхает. — Хотя какая жена у этого маньяка? Он же вроде влюблен в эту?.. Как ее?.. Вечно торчит у нее в лаборантской… — Рассуждая сам с собой, он усиленно вспоминает имя чокнутой химички, которая недавно вышла за директора Смита. Может, поэтому мистер Аккерман такой злой? Неразделенная любовь? Кстати, о любви! Эрен вытаскивает телефон и заходит на сайт знакомств, чтобы оценить последствия. И действительно, как и было в записке, придурок Жан договорился с каким-то мужиком без аватарки о свидании в великолепном ресторане сегодня в семь часов. Эрен опускается на пол и взволнованно подтягивает к себе коленки. Это ведь было неплохо. Совсем неплохо, учитывая, что девяносто девять процентов контингента на этом сайте звали его либо сразу к себе, либо прогуляться в парке. А тут ресторан. Да еще какой! Лучший в городе. Да туда небось даже в джинсах не пускают… Ничего! Соврет маме, что идет на свидание, допустим… с Кристой Ренц! Точно! И она погладит его школьные брюки! Весь день Эрен проводит в странном, взвинченном состоянии, перечитывая их переписку. И как только Жану удалось буквально с первого раза устроить ему такой вечер? Удивительный тупица. В без пятнадцати шесть его буйная каштановая шевелюра была кое-как уложена пятерней (это его максимум), брюки пахли утюгом, со свитера оторвана этикетка, и даже невыносимые брови он попытался причесать маминой щеточкой для ресниц. Правда это не возымело эффекта, но Йегер всё равно улыбается, как придурок, своему отражению и чувствует странное удовлетворение. Путь в ресторан лежал через тихий сквер, где царили покой и умиротворение, однако тревога, от которой потели ладони, всё равно не отставала. Эрен сходил до этого на два свидания, но точно знал, что это будет особенным. И совсем не потому что он идет в ресторан. Боже, ресторан. Ну почему Жан играючи и легко способен такое провернуть? Может, поэтому по нему все девчонки так тащатся, несмотря на его странную вытянутую рожу? Он просто умеет это, вот и всё. Эрен в двадцать пятый раз открывает переписку. «Где хочешь встретиться?» — просто спросил незнакомец. «В ресторане. И ты платишь», — ответил якобы Эрен. — Жан, блять, гений… — хихикает он, присаживаясь на скамейку. Эрен точно бы не нашел в себе столько наглости. Пугает лишь отсутствие у этого человека фотографии. Но ведь и у Эрена не стоит своего фото, поэтому всё справедливо. Кстати его загадочный незнакомец так и ответил на просьбу прислать фотографию: «У тебя тоже стоит не твоё фото, так что всё честно.» — Всё честно, — повторяет Эрен вслух и тянется трясущимися руками за сигаретой. И стоит сделать первую затяжку, как его глаза в испуге расширяются, а сигарета летит в кусты. — Куришь, Йегер?! — Я же не на территории школы, мистер Аккерман! — Не повышай на меня голос, сопляк! Тащи сюда эту гадость! — Я за них заплатил!!! — Второй раз повторять не буду, иначе окажешься вместе с мамашей на ковре у Смита, — цедит сквозь зубы Аккерман, после чего вырывает из его рук смятую пачку. И что за привычка такая идиотская вырывать всё у Эрена из рук? Сначала учебник, потом мел, теперь сигареты… На секунду гнев настолько поглощает парня, что он еле удерживается, чтобы не стукнуть этого педантичного, въедливого засранца прямо по его мелким острым зубам. Эрен прикрывает глаза, шумно выдыхая в попытке успокоиться, а когда открывает, видит, как Аккерман достает ЕГО сигарету из ЕГО пачки, выуживает зажигалку и прикуривает. — Да вы… да вы… — Заткнись и проваливай. — Я вообще-то здесь раньше вас был! И это мои сигареты!!! — Я в курсе, что они твои, а не твоей бабули. — Откуда вы вообще здесь взялись, — с досадой ворчит Эрен, разъяренно плюхается обратно на лавку и насупливается, демонстрируя вселенскую обиду. Внутри всё клокочет, а Аккерман, тем временем, не спешит идти по своим делам, покуривая возле урны. Все внутренние органы Эрена напряженно сжаты, как будто, если он начнет дышать более свободно, Аккерман убьет его. Или наоборот. Ведь Эрен очень зол. Злится и боится одновременно. А Аккерман всё не заканчивает. «Третья подряд, как он не сдох вообще. Такой маленький и столько никотина». Йегер украдкой разглядывает его: короткие ноги облачены в идеально сидящие дорогие брюки, выглаженная рубашка заправлена, пиджак вместе с сумкой висит на широких плечах, рукава рубашки закатаны, а на лице привычное недовольное выражение. Маленькие губы как всегда недовольно поджаты, а веки надменно приспущены. И Эрена смущает мысль, что именно его присутствие - причина такого скверного настроения преподавателя. В конце концов, не мог же он даже наедине с собой быть таким? Так же и ахуеть можно? Ну докуривал, да и проваливал бы тогда, раз этому индюку рядом с Эреном даже находиться мерзко. Но нет, вы посмотрите на него, достает четвертую. — У вас что-то случилось что ли? — Отъеб… отстань! — Вы курите уже четвертую. Может, вы заплатите мне тогда за них, мистер Аккерман? — Эрен опять встает, тут же чувствуя себя неловко из-за своего роста. Вообще он был не слишком высоким, но мистер Аккерман едва дотягивает ему до кончика носа. И черт знает почему, но да, от этого Эрену неловко. Мужчина смотрит на него. Прямо в глаза. Долго, точно изучая его черты. Эрен тоже смотрит, не понимая, что происходит, лишь чувствуя, как ускоряется бег сердца. А затем учитель брезгливо суёт ему купюру по номиналу близкую к стоимости сигарет, бросает недокуренную четвертую в урну и молча отправляется прочь. Не успевает Йегер с облегчением выдохнуть, как вспоминает причину, по которой здесь торчит. Свидание. Чертово свидание в чертовом ресторане. Встреча с преподавателем так взбудоражила его, что всё вылетело из головы. Эрен пялится на часы, проглатывает приступ паники и идёт следом так резко, что мужчина аж останавливается, зло уставившись. — Я вообще-то по своим делам иду. В ресторан между прочим. Как будто мне заняться больше нечем, как следить за вами. Я так-то, знаете ли… — Йегер. — …человек занятой! Вы сами остановились и стали стоять рядом, а я там раньше вас был! — Йегер! — А? — Заткнись! И они пошли молча. А Эрен думает, что не нужно было вот так вскакивать со скамейки. Хотя бы пять секунд надо было выждать, и это решило бы всё, а теперь он идет рядом с ним, как полный, круглейший идиот. Увидит еще кто-нибудь. В молчании они доходят до ресторана, у входа в который Эрен громко выражает удивление такому совпадению. И из-за того, что прибывает в шоке, испуге и еще в невесть каких состояниях, потому что его хоть и временный, но всё же учитель математики увидит Эрена на свидании с 35-летним мужиком, Йегер пропускает мимо ушей вопрос администраторши о номере столика, молча двигаясь к четвертому. — Эм, мистер Аккерман, тут не вы… ох… стойте, подождите… — Эрен второпях достает телефон, когда видит, как мистер Аккерман с невозмутимым лицом усаживается за вообще-то ЕГО столик. Должно быть, Эрен перепутал цифры. Вообще-то Эрен очень умный, просто порой четыре и шесть кажутся ему очень похожими. Его столик шестой. Точно шестой. Наверняка. Но когда он открывает переписку с загадочным незнакомцем, то отчетливо видит цифру четыре. Протирает глаза, переводит внимание на табличку на столе, за который сел Аккерман, терпение коего, кстати, заканчивается. Четыре. Четыре. Мистер Аккерман. Нет. Этого дерьма не может быть. Эрен правда умный. Честно. Просто он совершенно не умеет ориентироваться в критических ситуациях, а потому, вместо того, чтобы тихо свалить и излиться ором в голосовых сообщениях Армину, он просто: — Мистер Аккерман, так это же вы? Вы?! Это с вами у меня свидание?! ВЫ с сайта знакомств?! Столик находится в углу в отдалении от остальных, маленький и неприметный, с небольшой белой свечкой в центре. Но голос Эрена звучит так громко, что на них оборачивается пара человек. И без того бледное лицо преподавателя белеет не то от ужаса, не то от поглощающего всё его нутро гнева. И Эрену неловко. До ужаса, просто до смерти неловко. Как, блять, он вообще мог попасть в такую ситуацию? Но хуже всего то, что вместо того, чтобы просто заткнуться и уйти, он продолжает нести вздор: — Такое совпадение, Армин в обморок упадет. А Микаса так вообще прибьет меня, но вы только вдумайтесь, это же такой кошмар… — Йегер. — То есть, я хотел сказать не кошмар… Точнее кошмар не потому что свидание с вами — это кошмар, я имел в виду, что ситуация до кошмара нелепая, я же ваш ученик и всё такое… — Заткнись и сядь. — Знаете что? Я сейчас просто уйду и мы забудем, хорошо? Я никому не скажу, кроме Армина и Микасы. Ну, может, еще Конни, и Саше, и Жану, ну тогда и Кристе, а то она обидится, а так больше… — Йегер, захлопни пасть и сядь! Выпучив глаза, Эрен осторожно присаживается. Но не успевает он разразиться новым потоком слов, как из-за его спины, как черт из табакерки, выскакивает чокнутая очкастая химичка и… директор, мать его, Смит. — Леви, дорогой… - встретившись взглядом с Эреном, она резко затыкается. Ее лицо становится растерянным, и Эрен, наверное, умер бы, если бы не…: — Он сын опекунов моей племянницы, его родители свалили вместе с ней, забыв оставить ему ключи. Что? Что он несет? Они же с Микасой просто однофамильцы, это все знают! — Так вы ж не… — мистер Аккерман пинает его по коленке так сильно, что Эрен видит звезды. — О, как тесен мир! А мы думали, ты сегодня на свидании! — Пришлось отменить из-за сопляка. — Мы будем прямо вон там, если захотите распить бутылочку винца, присоединяйтесь, милые, — игриво блестит она очками и удаляется, утащив с собой Смита. Эрен не шевелится, сидит, с открытым ртом глядя на мистера Аккермана, который принимается лениво листать меню. Однако стоит ему вдохнуть, разомкнув губы, как преподаватель опережает его: — Я должен был сказать им, что именно с тобой пошел на гребаное свидание, Йегер? — Но мы могли бы сказать правду, что это просто нелепое совпадение, и я уже ухожу! А теперь я не смогу вот так просто уйти, иначе они вас раскусят! Мы могли бы сказать правду! — Никто не поверит в это дерьмо! — Почему?! Это же правда! Они же ваши друзья, хорошо вас знают, разве они могли бы подумать, что вы действительно способны пойти на свидание с кем-то вроде меня? — И, тем не менее, я здесь, тупица! — Всё в порядке? — раздается вежливый голос официанта. Но разошедшийся до красных щек Эрен не обращает на него внимания. — Но вы же это не специально! Вы бы не пошли со мной на свидание, вы думали, что я 21-летний красавчик! — Я знал, что там не твоё фото! И подозревал, что если ты соврал про внешность, то и про возраст тоже. Ты должен был оказаться либо слишком старше, либо слишком младше. Я знал, на что шёл, поэтому для меня нет ничего удивительного, что этим придурком оказался кто-то вроде тебя, Йегер! Мне пожалуйста бефстроганов из говядины классический с пюре и сливками, — начинает он без перехода, а Эрен аж вздрагивает, обнаруживая возле себя неловкого официанта в фартуке в бордовую полоску. — А вы что-нибудь будете, сэр? — Эм. Э-э-э, знаете… — мямлит он, неуверенный теперь, что за него заплатят. — Ничего. — Что значит ничего?! — Моих денег хватит только на пачку сигарет, мистер Аккерман. — Не выставляй меня идиотом, Йегер! Поняв намек, Эрен принимается лихорадочно просматривать страницы меню, останавливаясь в итоге на первой попавшейся пицце. Мистер Аккерман никак его выбор не комментирует. Около двадцати минут они проводят в молчании, а когда блюда приносят, Эрену кусок в горло не лезет. Да и что за придурком нужно быть, чтобы заказать пиццу, когда он умеет есть ее только руками? Эрен глядит на преподавателя, который, вооружившись приборами, аккуратно разрезает мясо. Почувствовав взгляд, мистер Аккерман смотрит в ответ. — Приятного аппетита, мистер Аккерман, — сдавлено произносит подросток, глядя в серые ледяные глаза. — Почему не ешь? — Вам нравится что ли быть таким? — спрашивает Эрен. — Каким? Эрен шумно сглатывает, как перед прыжком с обрыва. Что самое худшее может с ним случиться? Мистер Аккерман скажет ему убираться, а потом влепит тройку в семестре? Так у него и так будет эта тройка. А в том, чтобы убраться отсюда, нет ничего страшного. Он хотя бы сможет спокойно дышать. Надо просто сделать это дерьмо. Резко. Как сорвать пластырь. — Злым, раздражительным, держащим всех вокруг в напряжении! Мистер Аккерман оставляет приборы и выпрямляется, теперь смотря прямо на него. Трудно сказать, что выражает его лицо. Потому что… оно выражает то же, что и всегда: недовольно сдвинутые тонкие брови, поджатый маленький рот, прямой, пробирающий до костей бездушный взгляд. Эрен вжимает голову в плечи в ожидании ответа, но немая сцена затягивается. Мистер Аккерман так долго смотрит и молчит, что Эрен успевает, как следует, рассмотреть его, подумав, что если бы тот не хмурился, не недовольничал и не ненавидел бы его так сильно, то мог бы быть очень даже привлекательным молодым мужчиной. Вообще-то Йегер и раньше замечал это. Лицо учителя настолько гармонично, что он бы был даже красивым, если бы не отталкивающая темная энергия. Щеки Эрена вдруг вспыхивают, и он первым разрывает зрительный контакт, уставляясь на свои заусенцы. А когда поднимает голову снова, то преподаватель уже ест, так ничего и не ответив. — Я не ем, потому что умею есть пиццу только руками. А при вас вообще есть трудно. Вот. — Мне плевать, как именно ты будешь ее есть, Йегер. Эрен неуверенно протягивает руки к треугольному ароматному куску и без особого аппетита откусывает. — Вкусно, — говорит, не чувствуя вкуса. — Рад за тебя. Какое-то время они вновь молчат. Эрену это дается тяжело, потому что он… буквально не может провести с кем-то час, не болтая. Миссис Ханджи Зое пару раз наведывается к их столику не ясно зачем, но даже в эти моменты лицо Аккермана не смягчается. Эрену становится интересно, с таким же настроением он присутствует на свиданиях, и на сколько свиданий сходил вообще. Шумно выдыхая, он несмело решается завести беседу. — Мистер Аккерман, и… давно вы на этом сайте? — тут же ему начинает казаться, что вопрос вышел не слишком тактичным, и Эрен неловко чешет свою лохматую голову. — Полгода. — Ого! Ой, то есть, я… ох, это же на сколько свиданий вы сходили? Брови Аккермана приподнимаются на целый миллиметр, пугая Эрена, из-за чего он спешит исправить ситуацию, — Простите, это некрасивый вопрос! — Это нормальный вопрос. — Да? — Все задают его. Это нормальный вопрос, когда приходишь на свидание с человеком с сайта знакомств. — Так… на сколько? — Двенадцать. — Оу! То есть, простите, я… эм… — Что вообще отвечают на такое? — А ты? — Два. Три вместе с вами. Вот. Я там всего две недели. На первое сходил в прошлый понедельник. Пришел парень… ростом слишком высокий, блондин, кажется его звали Райнер. Он студент. Два часа нес чепуху про какой-то пейнтбол, я, знаете, пару раз хотел сделать вид, что потерялся, ха-ха, и свалить по-тихому. — А второе? Эрен чувствует странную взволнованность из-за того, что мистер Аккерман вот так вот интересуется. Спрашивает и ждет ответа, смотря прямо. Непонятно только, действительно ему любопытно узнать что-то про Эрена, или он тоже устал от тишины. — Про второе я бы не очень хотел говорить. Всё вышло… скверно. — Ты поехал к нему? В животе что-то тревожно сжимается от воспоминаний и от прямого вопроса. Он стреляет в преподавателя загнанными глазами, обнаружив, что тот всё так же продолжает смотреть, аккуратно поедая картофель. — Да. — И что именно тебе не понравилось? — Оу! Мистер Аккерман действительно хочет поговорить об этом? Серьезно? Об… ЭТОМ? — Ну… Он… Это было впервые у меня, вот, и… этот парень, точнее мужчина… он был груб со мной. Вот, — закончив, Эрен нервно тянется к стакану с соком. Чёрт! Ну на кой хрен он вообще ответил на этот сраный вопрос? Почему?! он же мог просто сказать: «Я же сказал, что не хочу говорить, мне неприятно.» Но нет! Рот Эрена опять живет отдельно от его бестолкового мозга! — Тогда зачем ты пошёл на это снова? — То есть?.. — Зачем снова пошел на свидание со взрослым? Или ты думаешь, что если так случилось с прошлым, то кто-то другой будет с тобой нежничать? — Но разве смысл… — У Эрен язык не повернется сказать при мистере Аккермане слово «секс», — э-э-э-э-э… соития, — Это пиздец, — Не во взаимном удовольствии? Не в нежности? Если бы Эрен знал, с кем он будет обсуждать это дерьмо, то он бы постарался сделать так, чтобы тот мужик убил его, честное слово. — Тому, кто видит тебя в первый и в последний раз, крайне мало дела до твоего удовольствия, поверь мне, сопляк. Ты был ему никто. И, учитывая твой идиотский характер, смею предположить, что даже когда тебе было больно, ты всё равно не нашел смелости сказать «нет». Тогда в чем твоя претензия к нему? — Да что вы знаете о моём характере?! — Я знаю то, что с тобой можно делать буквально, что угодно. Залезть в твой телефон, отобрать учебник, оскорбить, выгнать за дверь и так далее. Сперва ты, конечно, повозмущаешься, как сегодня с сигаретами, но в конце всегда уступишь. Ты можешь поспорить, сказав, что не смеешь тягаться со мной в силу моего возраста и авторитета. Но что на счет твоих одноклассников, которые высмеяли тебя сегодня? Ты даже сейчас, просто разговаривая со мной, весь трясешься, Йегер. — Нет, не трясусь! Леви вздергивает бровь, а Эрен изо всех сил пытается контролировать свою ногу, которой тряс до этого так, что за соседним столиком позвякивала посуда. И вдруг его осеняет. Его преподаватель принял сторону того мужчины, потому что сам поступал так же. Разумеется. Кто, если не такие эгоистичные, жестокие, бесчувственные ублюдки, как он, способны на такое? Поэтому он никого и не нашел себе за столько времени на сайте знакомств. Он и не искал отношений. Он был, как тот человек. От этого осознания по позвоночнику бежит неприятный холодок. — Я не трус, мистер Аккерман! — Побольше повторяй себе это, Йегер. Может, даже сам поверишь. — Уж не беспокойтесь об этом, — отвечает он тихо, стараясь больше не смотреть в ледяные глаза. Признаться честно, сейчас он был бы рад даже вмазать по этому каменному лицу с холеной ровной кожей. Растрепать эту педантичную, «волосок к волоску» прическу. Сорвать этот галстук и душить, душить, душить… — Тогда скажи мне «нет». — Что? — Скажи мне «нет», Йегер. Мгновение, и Эрен забывает, где они. Весь мир будто замирает, внешний шум исчезает. Вакуум. В котором лишь он и его учитель математики. — Я не совсем понимаю… — Ты, вероятно, думал, что я вот так вот проторчу с тобой здесь два часа, — в этот самый момент к ним подходит официант, предлагая расплатиться картой, что мужчина и делает, — а потом ты весело отправишься домой рассказывать мамочке, как вкусно пожрал? — Но вас могут уволить… — Я не трудоустроен в твоей школе официально, лишь исполняю просьбу Смита. — Но директор Смит и миссис Зое… — Мне глубоко плевать на них. — Я несовершеннолетний, — делает последнюю попытку Йегер. — Ты достиг возраста согласия. Просто скажи «нет», малолетний придурок! — То есть, хотите сказать, что я вам понравился?.. — Брови Эрена готовы пробить потолок. Он не знает, что чувствует — эйфорию или ужас. — А почему должно быть иначе? Ты молодой и не урод, еще ты боишься меня и у тебя покорный характер. Мне это подходит. — Я не боюсь вас! — возмущенно выкрикивает Эрен вместо вопроса, почему для мистера Аккермана подобное вообще является плюсом. В этот момент они поднимаются из-за столика и двигаются прямо мимо Смита и Зое, которые просто не могут не слышать их разговор. Лицо Эрена покрывается пунцовыми пятнами, когда он различает за стеклами очков химички внезапное сомнение, затем удивление, а потом и черт знает еще, что. Одно ясно, она всё поняла. А еще ясно то, что мистер Аккерман не соврал. Ему действительно плевать. — Вы обманули меня, вынудив остаться здесь с вами. Потому что, если бы вы с самого начала дали понять, что вам всё равно, что подумают миссис Зое и директор Смит, то я бы ушел… А просто попросить меня остаться? Гордость не позволила? — Какой догадливый. Эрен на ватных ногах следует за прямой спиной невысокого мужчины, будто привязанный незримой нитью, и даже не замечает, как оказывается в черном такси, как выходит из него, проходит в лифт, как дрожат коленки уже в прихожей. Он словно вытягивает себя за шкирку из какого-то странного дурмана, когда уже находится в просторной гостиной, где стены и весь интерьер в бледно-серых тонах, как цвет глаз ее хозяина. Кажется, мужчина наливает себе еще вина, поставив открытую бутылку на журнальный столик. Эрен просит налить и себе тоже, но ему отказывают, обозвав малолетним сопляком. Ему страшно. И весело. И страшно. И ужасно приятно, и ужасно ужасно... боже... Какое-то время они просто наблюдают друг за другом. Эрен прохаживается по гостиной, рассматривая абстрактные изображения картин в темных рамках, пока Аккерман осушает очередной бокал. Спиной он чувствует его взгляд и иногда отвечает, погружаясь в серое заволакивающее нечто, после чего вновь и вновь в смущении и страхе отворачивается. — Ты же понимаешь, что всё еще можешь сказать «нет», Йегер, и не получить за это двойку? — Мистер Аккерман садится на диван, кладет ногу на ногу и принимается покачивать бокалом красного в руке. — Если ты не научишься этому, то так и будешь попадать в беду. Весь он кажется расслабленным, кроме лица, которое по-прежнему хранит морщинку раздражения меж бровей и недовольство в поджатых губах. — Понимаю, — отвечает хрипло подросток, так и не решаясь присесть рядом. — Тогда валяй поскорее. — Не могу. — Почему? — Аккерману действительно интересно, судя по внимательному блеску в его глазах. Видимо, Эрен всё-таки удивил его. Не мог же он в самом деле оказаться настолько безвольным, ограниченным и трусливым? — Потому что я ни за что не прощу себя, если упущу такой шанс. — Шанс? — То, что я здесь, означает, что вы хотите меня. — Тебя продолжает это удивлять? — Вы же ведете у нас математику! — призрак интереса в серых глазах резко испаряется, и Эрен с досадой это замечает, — Я что-то не то сказал? Я разочаровал вас? — Ты не разочаровал меня. Ты просто сопляк Йегер, только и всего. Ложись, раз так хочешь почувствовать себя крутым, — мужчина резко встёт, звонко ставит бокал на журнальный столик и обходит парня со спины. — Похвастаешься друзьям. — Эрен аккуратно садится на диван, ни на что больше не решаясь. — Ты собираешься делать это через штаны? — Н-нет. — Тогда снимай с себя всё, — приказывает мужчина тем же тоном, которым еще сегодня вызывал его к доске. И Эрен не в силах ослушаться. Дрожащими пальцами он расстегивает ремень, затем пуговицу и молнию, после чего слегка приподнимается и садится обратно, стянув брюки до колен. Всё это время Аккерман просто стоит и наблюдает за его нелепыми манипуляциями, из-за чего Эрен чувствует себя еще большим малолетним придурком, чем является. Он раздевается медленно, еле-еле, растягивая это на долгие минуты. Но совсем не из-за того, чтобы продлить сладкое предвкушение. Сладкого предвкушения нет. Он помнит. Помнит, что вообще-то проникновение — это больно. И то и дело взволнованно сглатывает слюну. — Извните, п-просто я… волнуюсь. Ну… понимаете, тот мой опыт, да и… — Я запомнил ту историю и с первого раза, Йегер. Ты долго будешь возиться? — Хорошо, — зачем-то произносит Йегер, по взгляду преподавателя понимая, что вообще-то ничего хорошего. — Я расстроил вас? — Нет. — Я расстроил вас. Я вижу это. Но я здесь не только потому что хочу похвастаться перед одноклассниками… Если хотите, об этом вообще никогда никто не узнает. Я сделаю, что хотите… — Я и так в курсе, что ты не умеешь отказывать, — это становится последней каплей, после которой Йегеру делается так нестерпимо обидно. Больно. Неужели мистер Аккерман действительно считает его ничтожеством? Почему вообще все, с кем он ложится в постель, считают его ничтожеством? — Вы так хотите, чтобы я отказал вам?! — Я хочу, чтобы ты делал то, что хочешь, Йегер! А не потому что, в твоей тупой башке происходит не пойми что! — мистер Аккерман тоже выходит из себя. Только не бояться. Не бояться его. Они не в школе и это не урок математики. — Я не хочу вам отказывать, потому что вы… вы красивый. Вот. Я хочу сделать это с вами. Простите, я… Блять… — он опускает лицо, трет его руками, отворачивается и складывает брюки и рубашку на край дивана. Мистер Аккерман ничего не отвечает. Молчит, пока Эрен аккуратно складывает носки. Затем, оставаясь в одних серых боксерах, аккуратно ложится. — Их тоже снимай. — Точно? — Йегер… Эрен медленно снимает белье, оставаясь совсем обнаженным, неловко пытается прикрыть себя, краснеет, боится поднять взгляд. А когда всё-таки решается, то обнаруживает своего учителя уже без рубашки и слегка подвисает. Он видит перед собой… красивое мужское тело, сильное и притягательное. — Мистер Аккерман?.. — Иди сюда, — произносит преподаватель, и сам подается вперед, оказываясь сверху. Эрен, не в силах оторвать взгляд теперь от лица, точно это напоминает ему, что это он, математик Аккерман, злой, въедливый, всё с тем же недовольным выражением. Это всё еще он. Как вдруг его резко переворачивают, из-за чего Эрен оказывается лицом в диванной подушке из серого бархата. Затем он ощущает, как тёплые жесткие ладони ложатся ему на бока, как проходят по ребрам, ощупывают живот, поясницу, беззастенчиво спускаются на ягодицы. Не может быть, этого не может… Казалось бы, это закономерный исход того, что он ехал сюда в такси, что он не сказал «нет», зашел в подъезд, поднялся по лестнице, вошел в дверь, разделся… Но это всё, весь путь сюда будто забылся. Забылось и их свидание. Перед глазами лишь картинка того, как Эрен стоит у доски с учебником математики, бубнит условие задачи себе под нос, как трясутся коленки, когда мистер Аккерман рявкает, чтобы он читал громче, выхватывая учебник и начиная читать сам. Потом вспышка, и вот тот же самый мистер Аккерман трогает его… там. Палец, смазанный чем-то скользким. Это что-то приятно пахнет, согревает кожу. — Расслабься. Йегер. — Д-да, — и совсем другие мысли вымещают мысли об учителе. Мысли об его первом и единственном опыте. Тело сковывает. Еле-еле в него помещается палец, пока другая рука Аккермана продолжает трогать его тело, спускаясь с ягодицы на бедра и обратно. Выступающий позвоночник, острые лопатки, непослушная лохматая копна каштановых волос, которые несильно потягивают, вновь и вновь запуская в них руку. Палец в нем скользит неохотно, болезненно, о втором и речи не идет. Эрен морщится, его вдруг одолевает паника. У него не получится. У него ничего не получится с мистером Аккерманом. — Ты меня так не впустишь… — выдыхают сзади, а потом вдруг тянут назад и переворачивают, из-за чего Эрен, весь красный, растеряный, напуганный и до ужаса удрученный шмякается на спину. — Йегер… — Простите, простите… я правда хочу, чтобы вы это сделали! Честно! Я не знаю, что со мной, простите… — Эй, — зовут его тихо, но Эрен будто не слышит. — Просто я не знаю… ничего не знаю и не умею, я очень хочу, но я… я не хочу вот так просто упустить вас! Простите, мистер Аккерман! — почти срывается на крик и чувствует, как в уголках глаз собираются позорные слезы. — Эрен… — Ч-что? — Мистер Аккерман впервые позвал его по имени. Он никогда его так не называл. Но не только это приводит его в шок. Он понимает, что… он возбудил его. Эрен даже ничего не делал, лишь дышал в подушку, зажмурившись, но мужчину напротив ведет и накрывает. Его педантская прическа растрепалась, бледное лицо приобрело цвет, влажный рот слегка приоткрыт, а его тело… его невероятное тело… Мистер Аккерман выглядит великолепно. Эрен никогда не подозревал, что тот настолько великолепный. Он выглядит… замечательно! Преподаватель подается вперед, нависает над ним. Эрен чувствует тепло его кожи. Эрен чувствует страх, борющийся с трепетом. Эрен чувствует скованность в каждой своей клеточке и ненавидит себя за это. — М-мистер Аккерман, н-не уходите! Я попробую, честно! Я расслаблюсь! Мужчина вдруг замирает, точно задумываясь о чем-то. Смотрит. Эрен ловит себя на том, что тот слишком часто вот так вот смотрит. Может… что-то во внешности Эрена так сильно нравится ему? Не успевает он развить эту мысль, как Аккерман неожиданно произносит: — Как меня зовут? — Ч-что? — Как меня зовут, Эрен? — Мистер… — Нет, — прерывают его, — по имени. Назови меня по имени. Эрен знает, как его зовут. У мистера Аккермана короткое и приятное имя. Его так позвала миссис Ханджи Зое в ресторане. А еще он натыкался на его имя в списках преподавателей, что висят в коридоре возле учительской. Он знает. — Эрен, давай, — его осторожно, едва касаясь, гладят по горячей щеке. Дыхание Эрена слегка успокаивается. Преподаватель смотрит прямо ему в глаза. Но там не требование. Там… просьба? Он просит его? — Леви. — Да. Сейчас я не мистер Аккерман. Не твой преподаватель. И не тот мужчина, который обидел тебя в твой первый раз. — Ты Леви… — смакует Эрен это имя на языке. Оно безумно ему нравится. Леви. — Не бойся меня, Эрен. Ты всегда можешь остановить меня, слышишь? Всегда можешь попросить подождать или подсказать, как тебе больше нравится. — Но, ведь главное, чтобы вам нравилось… — Почему ты так решил? — Потому что… Ну, потому что… Эм… — Боже… как еще много работы тебе предстоит, Эрен, — вздыхает мужчина и… целует его. Касается своими губами искусанных губ Эрена. Дыхание замирает, всё исчезает. Даже бьющееся в висках сердце. И тремор рук. И стеснение наготы. Он не знает, сколько минут продолжается их поцелуй. В какой-то момент в животе словно проходит теплая, вязкая волна, замирая где-то внизу в тугой узел. Он начинает возиться, несмело касается плеч мужчины, ощущая под ладонями горячую кожу, льнет, хочет касаний там, внизу. И целует. Неуверенно размыкая губы вновь и вновь, пуская в себя мягкий влажный язык. Леви мягко разрывает поцелуй. Его серые глаза смотрят внимательно. Он всё равно нахмуренный и слишком серьезный, другим быть не умеет. — Раздвинь ноги, — просит шепотом, после чего опять целует раскрасневшиеся от поцелуев губы, затем щеки, задевает скулы. Эрен слушается. — Пошире, еще чуть-чуть. Вот так вот, умница, Йегер. Он берет его под загорелую коленку, и теперь палец входит легче. Эрен принимает его весь, затем второй. — Чуть-чуть больно… — Дыши, и расслабься, давай… Эрен… — Л-леви… — Да. Мы были на свидании, слышишь? — Да. — Это была не случайность, а закономерность, — Леви всё-таки погружает второй палец, аккуратно разминая, массируя упругие стенки, постепенно увеличивая интенсивность. — Да, Леви… — Потому что, если мы оба сидели на этом сайте, то рано или поздно должны были встретиться. Мы бы встретились, Эрен. И я мог бы ни быть твоим учителем математики. Я просто мужчина, с которым ты пошел на свидание… — И, вероятно… я бы не звал тебя мистером Аккерманом, а сразу бы звал Леви… — подхватил Эрен, морщась от усилий, которые приложил, чтобы так смело сказать это. — Всё верно. — Аккерман убирает пальцы, наклоняется, из-за чего их лица находятся слишком близко. Эрен взмок, часто дышит, он чувствует, как что-то более крупное касается его входа, а затем Леви входит в него. Медленно, скользко из-за смазки. Эрен чувствует, как его заполняет и растягивает, его поглощает ощущение завершенности. Он впивается мужчине в плечи, закусывая многострадальную нижнюю губу. — Л-леви! Ах! — А я бы сразу звал тебя Эреном, — продолжает мысль преподаватель и делает первый короткий толчок. Затем еще один, более настойчивый. И еще. Эрен вскрикивает, цепляется за все подряд, плечи, руки, обивка дивана, рубашка Леви, каким-то образом оказавшаяся у него под поясницей. — Леви, Леви, Леви! Аккерман продолжает толкаться, задевая простату, растягивая сильнее, так сильно, что Эрену кажется, что это его предел. Он больше не может. Он стонет вперемешку с непонятными словами. Он не помнит ничего. Он комок из чувств, он точка, руки гладят мощную спину мужчины, сжимают, он тянется целоваться, вылизывая чужой рот жадно и беспорядочно, пока его продолжают брать. — Эрен, ты… — Я ваш, Леви, ваш, слышите!!! Я люблю математику! Пожалуйста, ах… Леви! Да!!! — Эрен… Йегер, сопляк! — выдавливает Аккерман, и Эрен чувствует, как его заполняет что-то теплое и вязкое глубоко внутри. А затем, стоит Леви сжать его член, бурно кончает сам, крича что-то неразборчивое про то, что он больше не свой, а его, мистера Аккермана. Расщепленное на частицы сознание медленно приходит в себя, взгляд фокусируется, дыхание всё еще тяжелое, а руки не в силах перестать обнимать разгоряченное тело на нем. — Эй… — Мистер Аккерман… — мужчина приподнимает голову, выглядя растерянным, и Эрен тут же поправляет себя: — Леви… — Болит? — Чуть-чуть, когда вы… то есть, ты вышел, стало больно, но чуть-чуть. Мне понравилось. Очень понравилось! А тебе… было приятно? — Ты невыносимый. Конечно, мне было приятно, — отвечают ему, и Эрен наслаждается теплым дыханием на своей шее, а затем поцелуем, мягким и теплым. — Почему ты так нежен со мной? — спрашивает Эрен раньше, чем успевает подумать. Потому что, по правде говоря, он удивлен. Он поражен Леви. Он не знал его таким и даже не предполагал, что мистер Аккерман способен так обращаться с ним, смотреть так, говорить так, делать так. Эрен боится, что это разрушится, потому что, черт, он так хочет остаться с этим Леви, в его руках, в его ласке, он готов даже всем сердцем полюбить математику. Он так надеется, что Леви не лукавит и ему действительно понравилось, хотя всё, что делал Эрен — это просто лежал. Но, может быть, ему дадут второй шанс? Он бы так хотел остаться с ним! — Потому что ты замечательный, Эрен. Такой покорный, робкий, и одновременно с этим упертый и капризный. В тебе столько всего, ты даже не представляешь… Если хочешь, я буду с тобой таким всегда. Каким ты хочешь, чтобы я был? Йегер забывает, как дышать, не веря своим ушам. Он слегка отстраняется, чтобы взглянуть на преподавателя. Те же серые, прекрасные глаза, взгляд которых, как две иглы, проникает в самое нутро. Черные волосы взлохмачены, рот теперь не выглядит недовольным — на нем полуулыбка, а губы покраснели от поцелуев и укусов. Эрен смотрит, и его охватывает то же самое осознание, которое пришло к нему, когда он впервые увидел мистера Аккермана еще в пятнадцать лет: он невероятно красивый. — Моим.