- I -
Феррин был мёртв; Раде держал пальцы на его яремной вене и пистолет у его головы, пока не уверился в этом. Потом он направил оружие на мистера Мая и сказал: - Ты нас отсюда выведешь. - Я… - мистер Май открыл рот, как выпотрошенная рыба, поправляя очки на носу таким жестом, будто не мог поверить в увиденное. - А если попытаешься заманить нас в одну из тех ловушек, - поднимаясь, предупредил его Раде, - я тебя убью. - Мистер Март, - сказал мистер Апрель таким тоном, будто делал выговор. - Миссия пошла коту под хвост, а Вы не в состоянии отдавать приказы, сэр, - фыркнул Раде. Он протянул руку мистеру Апрелю, не глядя, как тот среагирует на его неподчинение, поскольку целился в мистера Мая. Мистер Апрель взял руку Раде, и тот помог ему встать, а потом обхватил за поясницу, прижимая к себе. - Обопритесь о меня настолько, насколько нужно, - указал Раде, - только идите. Мистер Май! - С… сюда, - заикнулся мистер Май и вывел их из помещения. Когда они покинули президентский особняк, Раде выстрелил мистеру Маю в грудь, а потом в голову. - Что вы делаете, чёрт возьми? – осведомился мистер Апрель. - Не следует оставлять свидетелей убийства, - ответил Раде. - Эдак Вы и меня убьёте, - саркастически сказал мистер Апрель, всё ещё прижимая руку к боку, а не протягивая к оружию, как должен был сделать, если бы верил в то, что сказал. Раде взвесил это предложение. В его пользу говорило то, что не придётся тащить раненого, и это, конечно, поможет Раде уйти. Кроме того, существовала возможность, что этого их спонсор и хотела – устранения нежелательного ухажёра её племянницы. Этот человек, несомненно, был дураком, с мерой идеализма, несовместимой с жизнью; Раде и сам не желал бы с ним породниться. Было также возможно, что адмирал одобряла просьбу мистера Апреля о руке её племянницы и дала Раде ему в напарники, чтобы быть уверенной, что миссия будет успешно выполнена и мистер Апрель получит повышение. У людей иногда встречались странные представления о хороших парах. Это, однако, не было причиной не принимать предложение мистера Апреля. Следовало лишь принять определённые меры предосторожности. - Честно говоря, да, - сообщил Раде мистеру Апрелю. Он убил мистера Апреля ножом, который носил в левом сапоге; сигнатура его энергетического оружия могла бы выдать его Аргоси. Он стёр с рукояти свои отпечатки пальцев краем рубашки и оставил нож в мёртвой руке мистера Мая.- II -
По указанию матриарха Афины Гахерис Раде был лишён происхождения, шпор и разведен с жёнами за антиницшеанские преступления любовной связи с партнёром как неподходящего для дачи потомства пола, так и недостаточного генетического качества. Ни тот, ни другой проступок не был особенно редким, однако их комбинация привела к рефлексивной жёсткости со стороны матриарха, которая была не совсем логична. В изгнании Раде обсудил это решение и разные пути обойти его со своим любовником-человеком. Раде остановился на том, что считал адекватным ответом на возражения матриарха – во всяком случае, те, которые она высказала вслух; Раде не собирался объяснять капитану Звёздной Гвардии Дилану Ханту, что слова «некачественные гены» стали кодовым выражением ницшеанской ксенофобии по отношению к другим членам Содружества после событий на Бранденбург Тор. Его любовник твёрдо отказывался сыграть свою роль в решении, предложенном Раде. Наконец Раде предложил сам сыграть эту роль и предоставить другую сторону Ханту и таким образом смог добиться его сотрудничества. Технология комбинирования тщательно отобранного генетического материала двоих мужчин в чужой клеточной мембране и имплантации получившегося эмбриона в брюшную полость одного из партнёров для последующего кесарева сечения существовала уже сотни лет. Однако Юлий Раде, сын Гахериса и Дилана, был первым ницшеанским ребёнком, который появился на свет таким образом. Матриарх Афина, мягко говоря, содрогнулась, но когда Юлий родился с пятью пальцами на каждой ручке и ножке и шестью шпорами, пробивающимися из-под кожи предплечий, у неё не осталось иного выбора, кроме как отменить свой приговор. Раде неохотно вернули происхождение; во время изгнания его шпоры заново отросли почти полностью; и большинство его жён снова вступили с ним в брак.- III -
Гахерис стоял, звякая вилкой для креветок о бокал шампанского и чувствуя себя слегка смешным. Привлечь всеобщее внимание наверняка можно было и как-нибудь половчее, но это была традиция. Когда даже Дилан и Сара прекратили угощать друг друга пирогом и приготовились слушать, Гахерис начал. - Меня как шафера попросили сказать несколько слов. – Если бы это была ницшеанская свадьба, он прямо перешёл бы к пожеланию множества здоровых детей, но Дилан просил его сказать что-нибудь смешное. Гахерис был вполне способен на иронию, но его ницшеанский юмор оказывался не всегда доступен людям. Вдохнув поглубже, он пустился вплавь со своей отрепетированной речью. - Я мог бы рассказать вам, как я познакомился с женихом – но, как он сам говорит, "я мог бы вам рассказать, но после этого мне пришлось бы убить вас". Гахерис сделал паузу, но, очевидно, никто не находил это забавным – кроме Старк, миг спустя воскликнувшей: - И что б Вы тогда делали с кучей трупов?! В ответ тут и там прозвучал испуганный смех. Гахерис кивнул Старк с признанием и благодарностью и продолжил: - Адмирал дала мне разрешение рассекретить небольшую часть обстоятельств нашего знакомства. Краем глаза он увидел, что Сара отпустила руку Дилана и выпрямилась, услышав эти слова. Гахерис бросил взгляд молодой паре и улыбнулся, видя, что Дилан не разделял интерес невесты – он чуть ли не помертвел в нервном ожидании. - Во время нашей первой общей миссии, - продолжил Гахерис, - Дилан ухитрился чуть было не погибнуть. Заверяю вас, он сделал это с самой благородной целью, о которой я ничего не могу рассказать… - Старк хихикнула, ещё несколько человек скалились. Сара откинулась назад с разочарованным видом. – Однако благие намерения не сравнятся с импульсным оружием. У нас не было подкрепления, полевая аптечка совершенно не соответствовала ситуации, и единственное, что пришло мне в голову, это впрыснуть ему некоторое количество наноботов в моей крови. - Видите ли, - пояснил Гахерис публике, уловив шёпот некоторых ницшеанцев, - ницшеанские наноботы не только хранят наше здоровье, они ещё и содержат клановые маркеры. Поделившись с Диланом наноботами, я фактически сделал его своим братом. Если тебя просканируют какие-нибудь ницшеанцы, - повернулся он к Дилану, - первое, что они скажут, будет: "Здорово, Раде из племени Солада." А второе, конечно: "Куда ты подевал свои шпоры?.." К удивлению Гахериса, большинство гостей засмеялись, и он, поощрённый, продолжил: - На это ты волей-неволей объяснишь, что тебя приняли в клан. И, надеюсь, ухитришься упомянуть моё многочисленное и замечательное потомство, чтобы никто не подумал, что тебя приняли в клан по необходимости. Это рассмешило только ницшеанцев. Капитану Халиду настолько понравилась шутка, что он поднял бокал и выпил за это. После краткого замешательства Дилан тоже покачал головой, улыбаясь Гахерису, и тот снова обратился к гостям. - Дилан – член моей семьи, - сказал он уже серьёзнее и опять повернулся к счастливой паре, обращаясь на этот раз к невесте, а не к жениху. – И так же, как я зову Дилана Ханта моим братом, я зову тебя, Сара Райли, моей сестрой. Я буду защищать тебя как родную, как защищал бы собственную дочь. Это было самое великодушное предложение защиты, которое мог сделать ницшеанец: дети считались драгоценными. Гахерис не был уверен, что Сара поняла, потому что она слегка поморщилась при слове "дочь". Придётся объяснить ей попозже. Старк, с другой стороны, скалилась, как акула; такой расклад делал её тётей Гахериса – кошмарная перспектива, с грустью подумал он. И сказал Саре: - Если когда-нибудь ты не сможешь о чём-то меня попросить или наступит время, когда я не смогу помочь, ты можешь обратиться за помощь к моей матери, отцу, братьям, сёстрам, к моим жёнам и детям, и они с радостью тебе помогут. Теперь ты член семьи. И Гахерис снова обратился к гостям, поднимая бокал шампанского для тоста: - За Дилана и Сару, и да будет их брак долговечен, проблемы незначительны, а дети многочисленны! - За Дилана и Сару! – отозвалось множество людей. Гахерис выпил шампанское и с облегчением сел. - Ну как? – тихо спросил он Дилана. - Не совсем то, чего я ждал, - ответил Дилан, - однако – спасибо.- IV -
- Первая атака будет у Гефеста, - сказал Гахерис. Дилан посмотрел на его руку. Гахерис всё ещё вертел в ладони камень для го – принадлежавший Дилану – хотя они оставили игру полчаса назад. - Гефест? – резко переспросил Дилан. – И что у Гефеста? - Ничего, - ответил Гахерис. – Изменники-ницшеанцы собираются заманить в систему корабли Звёздной Гвардии сообщениями о природной катастрофе и просьбами о помощи – и уничтожить, когда они прибудут. - Засада, - понял Дилан. Это была очень ницшеанская тактика – зачем давать врагу время подготовиться? - Множество засад, - поправил Гахерис. Спокойный, невыразительный тон, которым он говорил всё это время, чтобы убедить Дилана в своей серьёзности, наконец пропал; в его словах была боль, может, даже раскаяние. - Если не предотвратить это, сотни тысяч будут убиты ещё до того, как Содружество поймёт, что на него напали. - Почему? – возмутился Дилан. – С чего это ницшеанцы решили разрушить Содружество? - Потому что они считают, что Содружество отказывается признать истинный масштаб угрозы со стороны магог, - всё так же ровно ответил Гахерис. – Содружество заключило с ними мир, и многие из моего народа считают, что этот договор только даст магог возможность в следующий раз атаковать нас неожиданно. - А ты так не считаешь? - Я знаю то, чего не знают мои родичи, - едва улыбаясь, ответил Гахерис. – Содружество тоже не намерено придерживаться этого договора. Дилан был поражён. Сжалившись, Гахерис добавил: - Спроси адмирала Старк. Все антимагогские операции Содружества теперь проходят под Аргоси. Дилан схватился за волосы. - Старк… - простонал он. – Я вынужден буду рассказать ей об этом, этом ницшеанском восстании. Немедленно. - Конечно, - сказал Гахерис, словно испугавшись, что Дилан пришёл к этому выводу только что. – Надо бы также запереть всех ницшеанцев экипажа в их каютах. - Кроме тебя, - утвердительно сказал Дилан. - Не думаю, - ответил Гахерис. – Твоё расследование покажет, что я… втянут в это дело. Я не мог бы получить эту информацию, не предпринимая определённых шагов против Содружества с целью убедить ницшеанских изменников, что я лоялен им и достоин доверия. Так что можешь посадить меня под замок прямо сейчас. Дилан уставился на друга. - Ты хочешь сказать мне, что ты предатель? - Если бы я был предателем, - ответил Гахерис, кладя белый камень Дилана назад на доску, - я бы тебе не сказал.- V -
- Эта возможность была статистически незначительна, - надменно сказала Андромеда. - Дай определение "статистически незначительного", - попросил Телемах. - Учитывая его ницшеанское строение и наноботов, расположение его раны, скорость, с которой Дилан поместил его в криостазис… - пожала плечами голограмма. – В руках квалифицированного хирурга у него был девяностопроцентный шанс ожить. - Есть, - поправил Дилан. – Мы его вернём. - Зачем? – спросила Андромеда. - Зачем?! – вспыхнул Дилан. – Почему ты с самого начала не сказала мне, что мы могли его спасти? - Он меня саботировал, - раздражённо ответила Андромеда. Капитан и его крейсер уставились друг на друга одинаково упрямыми взорами. - Лучше поздно, чем никогда, - сардонически сказал Телемах. – Что такое три года по сравнению с тремя столетиями, в конце концов?end