Особенные

Вайпер стучит ногтем по столу. Ритмичное цоканье отдается от стен лаборатории небольшим эхом. Такое цок-цок-цок. Как каблучки по бульвару. Цок-цок-цок. Тихое дыхание в этой гнетущей тишине такое непривычно громкое, словно кто-то рядом прямо над ухом. На столе ваза. Красные-красные цветы. Розы. Пахнут так ярко-ярко, вся комната пропахла этим сладковатым запахом. На самом деле они так уже не пахнут, но запах отчетливо стоит в комнате, как дым над бушующим пламенем. Завяли, прямо как их отношения. Даже грустно. Бокал опустел. Да и бутылка тоже. Алкоголь довольно страшная вещь, к которой легко привыкнуть и трудно отказаться. Сабина это прекрасно осознает, даже больше, чем нужно. Но ей все равно. Она снова наливает себе вина. Красного, как эти чертовы розы. Розы, подаренные мышонком. — Все взрослые проблемы я оставлю на потом, — смеется, делая глоток. — Будь я своим отцом, я бы отдала себя в детдом, — какая-то песня, которую она слышала по радио, пока шла по улице. — Вайпер, — дверь в комнату открывается, а в проеме показывается Сейдж с таким обеспокоенным лицом, словно кто-то умер, — почему ты… — взгляд падает на бутылку, а потом на расслабленное личико, — даже спрашивать не буду, — быстро подходит к столу, забирая бокал и унося его на кухню. Сабина удивленно посмотрела на Сейдж. Так, как будто та сделала что-то плохое. Конечно сделала! Забрала бутылку. Вайпер лишь закатила глаза. — Пойдем, тебе нужно лечь спать, — Линь подходит ближе, положив руки на чужие плечи. — Идем. — Что, даже не спросишь, что случилось? — чуть смеется, ехидно улыбаясь. — Вы просто расстались. Такое бывает. Люди не всегда остаются вместе. Кларе это тоже сложно далось. Я понимаю, но Вайпер, — Сейдж присела на корточки, — ты второй день подряд глушишь вино после работы. — Не второй. Больше, — Сабина слегка посмеивается, а после берет Сейдж за подбородок. — Напомни, ты сейчас свободна же, да? — улыбается так по-кошачьи ехидно, а еще смотрит хитро-хитро. — Это неважно, — Сейдж поднимается, чувствуя, как ее тянут за рукав. — Не уходи, подожди, — Сабина встает, чуть качаясь, и приближается к подруге, мягко обнимая ее за талию. — Оставишь меня одну? Ты разве не пришла мне помочь? — Ты перепила. И сама доберешься до кровати, судя по всему, — Сейдж дергает руку, но хватка у доктора крепкая, почти железная. — Сейчас я хочу остаться с тобой, — Вайпер поднимается, притягивает особу за талию, жмется к ней сильно-сильно, а потом касается губами чужой шеи. Линь чуть содрогается, но не отталкивает, нет. Ей просто нужно дать Вайпер то, что она требует, а потом… а потом они разберутся. — Сабина, мы не можем… — Сейдж отворачивает голову, чуть сглатывая. — А кто запрещает? — Гадюка смеется, целует чужие губы, прикусывая нижнюю и оттягивая ее. Совсем немного. С некоторой нежностью. Алкоголь ли это, а может так, просто желание «поиграть» с уязвимой Сейдж — неважно. Руки сами тянутся к чужим брюкам, а губы мягко спускаются по шее, оставляя красные отметины, эту легкую дорожку поцелуев. Вайпер сорвет с этого невинного ангела нимб. Кровать холодная, но чертовски мягкая. Сейдж сжимает в руках простынь, между пальцев, прогибается в спине, а еще выдыхает. Слишком громко. — Вайпер… — имя срывается с губ нежно, а каждый поцелуй верхней отдается дрожью по телу. Сабина не отвечает, лишь кусает чужое бедро, проводит языком по внутренней стороне и касается клитора мягко, еле ощутимо. Но этого уже достаточно, чтобы рой мурашек пробежал по ногам. Каждое движение отдается судорогой, но такой желанной и яркой, что Сейдж уже ни о чем не думает. Расслабляется под этими сильными руками, плавными движениями и мягкими поцелуями. Язык проходит по лону все чаще, быстрее. Сейдж вдруг прогибается в спине, громко выдыхает, сжимая простынь, а после обмякает, хватая ртом воздух. — Вайпер… — Сабина приближается, укладывается на чужое тело и целует девушку в лоб, накрывая их одеялом. Утром она встанет тихо-тихо. Соберет вещи в комнате, не включая свет скроется в темном коридоре, тихо шагая по холодному паркету. Вайпер будет помнить все. Ей будет очень-очень стыдно. Сейдж тоже будет стыдно. Но она примет это как есть вместо того, чтобы отрицать. — Сабина, — Линь появляется в кабинете внезапно, совсем незапланированно. — Мы…можем поговорить? — Гадюка поднимает голову от документов, отводит взгляд, лишь кивает, вместо разговора. — Прости я… перебрала вчера, мне жаль, — тараторит как может, избегая прямого контакта. — Не извиняйся, — Сейдж кладет ладонь на чужую руку. — Ты не виновата. Мне даже понравилось, — румянец внезапно появляется на щеках. — Мы можем… стать особенными подругами? — Вайпер поднимает брови, затаив дыхание. — Особенными? — Особенными, — Сейдж улыбается, положив руку на чужое личико. А затем мягко-мягко касаясь чужих губ своими.

Они все еще подруги. Просто «особенные».