***
Происходящее до сих пор кажется Талли фантазией или галлюцинацией, обманом разума, очередным испытанием, будто она снова вернулась к урокам в академии, но теперь у неё нет ви́денья, чтобы распознать иллюзию. Последние несколько месяцев они провели, скитаясь по стране, прячась от камарильи, Сильвера и армии. Искали Раэль, вступали в неравный бой, надеясь на чудо и помощь Матери. То, что наконец можно облегченно выдохнуть и вернуться к прежней жизни, кажется слишком желанной фантазией. Только обычно в фантазии все идеально. Когда Эбигейл говорит, что не позволит двум любимым засранкам устроить простую церемонию на десять человек, Сцилла предлагает одновременно с ними жениться Эби и Адилю. — Это так романтично! — радостно восклицает Талли. И она действительно рада. Счастлива за своих друзей, которые могут наконец быть вместе и не бояться, что завтра умрут. Но эта свадьба заставляет ее чувствовать себя особенно одиноко, хоть она и не может говорить об этом и признаться даже себе. Белвезер подначивает Григорио пригласить Талли пойти вместе, и та соглашается, но одиночество никуда не исчезает. Крейвен слушает клятвы своих подруг, в глазах застывают слёзы. Это слёзы радости, потому что она не из тех людей, которые в такой день будут думать о себе. Любовь лишь мечта, а не что-то обязательное для счастья, верно? Поэтому она будет радоваться и не думать о том, что рядом с ней нет подходящего человека. Раэль и Эби нашли тех людей, с которыми проведут не пять лет, как традиционно приписано у ведьм, а всю жизнь. По крайней мере, они любят достаточно сильно, чтобы верить в это. Когда романтичная музыка сменяется веселой, когда к молодоженам присоединяются другие пары, а Талли выпивает два бокала игристого, она вспоминает, что любит и умеет веселиться, хорошо танцует и способна отдаться моменту, подчиниться музыке, позволить ей задавать настроение. — Мы ее украдём у тебя, — перекрикивает музыку Эбс, обращаясь к Григорио, который кивает и присоединяется к группе колдунов и ведьм, танцующих неподалёку. — Разве вы не должны танцевать со своими… — начинает Талли, когда они с Эби подходят к Раэль. — Мы начинали вместе, Талли, и мы преодолели все это дерьмо вместе, — беря ее и Эби за руку, кричит Коллар. — Мы тоже вместе навсегда, засранки, — поддерживает Белвезер. — Не слишком сентиментально для тебя? — смеётся Талли. — Заткнись, Крейвен, и просто танцуй! — сквозь смех отвечает Эбигейл. Алкоголь при активных танцах начинает бурлить по венам, приятно кружа голову и освобождая разум. Все переживания уходят, оставляя после себя желание съесть пару канапе, которые Талли видела ещё до церемонии, и, возможно, снять каблуки, чтобы на несколько минут почувствовать свои ноги. Она уходит к столикам вдали от общей толпы, чтобы немного передохнуть. Кладёт на тарелку тарталетку и несколько канапе и, присаживаясь на ближайший стул, наконец снимает обувь. — О, Богиня, как приятно, — тихо произносит Талли, облегченно выдыхая. Она кладёт в рот закуску, пьёт немного вермута, чтобы убрать сухость, и съедает канапе из оливок из коктейльного бокала. — Тебе идёт зелёный, Крейвен, — раздаётся голос за ее спиной, и Талли торопится проглотить оливку, прежде чем повернуться. Она знает этот голос и всегда реагирует одинаково, когда слышит его, — тепло разливается в груди, сердце стучит быстрее, пока она пытается сдерживать эмоции. — Спасибо, — Талли поворачивается с улыбкой на губах, потому что сегодня ее не беспокоит безопасность мира или ее друзей. Сегодня обычный день, когда вместо улыбки ей приходится контролировать своё дыхание, которое обрывается, когда она изучает наряд Алдер. Она не знает, что ожидала увидеть: армейскую форму или наряд, в котором она видела ее пару недель назад во время битвы с камарильей. Это было бы странно, но ещё более непривычно видеть генерала в подходящем для свадьбы темно-синем костюме, подчеркивающим доминирующую энергию, исходящую от неё. — Прекрасный костюм, — Талли подбирает более нейтральный комплимент, уговаривая себя быть сдержанной. — Не ожидала, что ты придёшь на свадьбу. — Хотела убедиться, что с самым проблемным подразделением все в порядке и вы не навлечёте на себя новые неприятности, — с легкой улыбкой отвечает Алдер. Пронзительный взгляд неотрывно изучает лицо Талли, будто следя за каждой эмоцией. — Где твой кавалер? — Кто? — переспрашивает Крейвен, поперхнувшись вермутом. — Григорио? Он не мой… кавалер, — она усмехается такому определению. — Я просто не хотела быть сегодня одна. — Пройдёмся? Сара кивает в сторону тропинки, ведущей в сад. Талли ставит бокал на стол, опускает ноги в туфли и идёт за ней. Вероятно, Алдер не хочет привлекать к себе внимание, поэтому предпочитает уйти в более безлюдное место, но Талли больше удивляет, как она до сих пор оставалась незамеченной, учитывая, какое влияние и репутацию имеет. — У тебя есть причины думать, что сегодня может что-то случиться? Потому что я собиралась немного расслабиться и радоваться. Мне не стоит? — Я просто люблю все контролировать, Крейвен. И не люблю сюрпризы. — Это я заметила, — усмехается Талли, вспоминая, сколько раз она врывалась в офис Алдер без приглашения или выкидывала какую-то неожиданную глупость. Она до сих пор уверена, что будь это другой человек, он бы не дожил до сегодняшнего дня. — Я соскучилась, — выпаливает она, прежде чем осознаёт это. — Рядом с тобой я чувствую что-то... особенное, — Алдер замирает, будто действительно поражена ее словами, будто раньше не слышала от Талли чего-то подобного. Такая резкая реакция пугает Крейвен, и она добавляет, натягивая на губы усмешку, — не знаю, когда это наконец пройдёт. Талли уже давно не считает то тепло, что она чувствует рядом с Алдер, комфорт, гармонию, будто все на своих местах, остатком их связи со времени, когда она была бидди. Бидди умерли. Умерла и сама Алдер. Разве все мистические связи не должны были исчезнуть вместе с ней? Но называть это остатками связи бидди безопасно. Верить в эту мысль просто, потому что она точно не будет счастливее, если признает правду. — Прости, я… — продолжает Талли, но Сара ее перебивает. — Твое предложение ещё в силе? — Что? Какое предложение? — Крейвен хмурится, пытаясь вспомнить, что она успела предложить Алдер сегодня. Канапе? Мысль приходит в голову со смешком, когда она вспоминает, с каким восторгом генерал ела закуску из начос, когда они встретились в баре. — Ты приглашала меня на танец. Текила и женщина, укравшая часть первой песни, воздействовали на твой разум, но такие вещи обычно помогают в реализации наших желаний, а не наоборот. Талли чувствует, как сердце начинает бешено колотиться в груди, заглушая тихий шелест ветра в саду и музыку, доносящуюся с празднования. Воспоминания, когда она была под действием песни, отрывочные до сих пор. Она помнит, как выпила несколько шотов текилы, как танцевала, отдаваясь песне, позволяя ей проникнуть в ее разум, очистить его от тревог и проблем. В основном она помнит эмоции, но также и лицо Алдер рядом со своим, ее голубые глаза и сейчас вспоминает, как предлагала ей потанцевать. Возможно, именно тогда им стало комфортно находиться так близко друг к другу, вошли в привычку эти разговоры, когда между ними едва ли есть двадцать сантиметров, прикосновения, длящиеся дольше любого даже дружеского объятия. — Ты сказала «Возможно, позже», — вспоминает Талли. — Возможно, сейчас. Спустя пару секунд она выскальзывает из своих туфель, вновь чувствуя облегчение. Трава под ногами мягкая и приятно щекочет кожу. Она вспоминает Белтейн, как отдалась празднеству и танцевала босиком несколько часов. Тогда ее заботило лишь то, нравится ли она какому-то парню. Те проблемы кажутся ничтожными в сравнении с тем, что им пришлось пережить. — В следующий раз на свадьбе я буду в ботинках, — усмехается Крейвен. Она делает несколько шагов в сторону Сары и замирает, впервые за долгое время чувствуя неловкость от близости. Алдер перехватывает инициативу, сокращая расстояние между ними, берет руки Талли в свои, одну кладёт себе на плечо, вторую держит в своей. «Конечно, она будет вести. Всегда и во всем,» — отмечает про себя Крейвен, чувствуя тёплую ладонь на своей талии. Алдер немного выше ее сейчас, когда она сняла туфли, и ей приходится приподнять голову, чтобы встретиться с ней взглядом. Внизу живота возникает тянущее чувство, к которому она успела привыкнуть за последние встречи, а тепло с талии и их переплетённых пальцев, расходится по всему телу, даря комфорт и безопасность. Наверно, немного странно ощущать безопасность и доверять человеку, которого недавно ты винил во всех возможных грехах, которого считал изначальной причиной войн и зарождения спри. Но она доверяет и чувствует себя в безопасности, словно наконец может расслабиться, не прикладывая к этому усилия и не выпивая полбутылки виски. Они двигаются в своём темпе, медленнее, чем звучит музыка, словно это какой-то момент единения, которого они ждали непозволительно долго и теперь не хотят торопиться. Талли видит, как эмоции отражаются в голубых глазах, сменяют одна другую и смешиваются в новую, но она не может дифференцировать ни одну из них. Ей становится вновь неловко и страшно. Она опускает взгляд ниже, задерживаясь на губах и тяжело выдыхает, осознавая, насколько они близко и насколько чувствительно тёплое дыхание ощущается между ними. Ее внутренний голос кричит, ругает, что она даже в руках себя не может держать, словно это то, что нужно перетерпеть, а другой уговаривает расслабиться и наслаждаться, сосредоточиться на своих ощущениях, на тепле на ее талии, на том, как ощущается ткань костюма под ее пальцами, и даже на том странном чувстве внизу живота. — Я тоже соскучилась, — произносит Сара и тут же ловит взгляд карих глаз. — Ты в этом не одна. Она не знает, что должна ответить. Не знает даже, что хотела бы сказать. Еще сложнее понять, что она может произнести. Но вместо этого спрашивает: — Разве это не глупо? — Глупо было просить меня пожертвовать твоей жизнью, — с усмешкой произносит Алдер. — А это не глупо, это чувства. Какими бы странными они порой ни казались, это то, что идёт от сердца, а не от разума, в отличии от желания принести себя в жертву ради общего блага. — Я мечтала поступить в армию с самого детства! — возражает Крейвен. — Служить своей стране, защищать мир. Пусть даже такой ценой. — Если мира можно добиться не только своей смертью, разве ты выбрала бы это? — в глазах Талли отражается понимание, и она коротко кивает. — Разум и сердце. Крейвен переводит задумчивый взгляд вдаль, слышит шум веселящейся толпы. Шум смешивается с музыкой и превращается в единый звук, ощущаемый тише, чем есть на самом деле. Живая изгородь словно поглощает любые звуки, возвращающие к реальности. Они в саду одни, наедине со своими мыслями и друг другом. — Я не уверена, что хочу оставаться в армии после всего, — тихо произносит Талли. — Это было моей мечтой. Мне кажется, я хотела быть в армии даже сильнее, чем Эбигейл. Но сейчас... Как много жизней было загублено за последние полгода? Разве это похоже на поддержание мира? Да, были тяжёлые времена, но как можно смотреть на это, понимать, что ты ничего не можешь исправить и продолжать действовать по приказу? — Вы с подразделением остановили все это, — напоминает Сара, но это не то, что хочет слышать Талли, она знает это. — Твой вклад огромен. Думаю, Петра бы освободила тебя от клятвы, если ты действительно этого хочешь... Ты хочешь? — Я не знаю. Я хочу ощущать, что действительно поддерживаю мир и безопасность, помогаю людям, — она с самого детства знала, чего хочет. В прошлом году она сомневалась в Алдер как руководителе, считала ее приказы неверными, но никогда не сомневалась в армии и своем месте в ней. — А ты? Ты не хочешь вернуться? — Мое время прошло, — Талли ожидает услышать в голосе Алдер сожаление, но его нет. — Я отдала все, что могла. Другие люди сейчас справятся лучше меня. Ну а подчинение кому-то мне никогда не нравилось. — И что ты будешь делать? Ответ рождается сам: — Найду место или людей, которым нужна помощь, и сделаю все, что в моих силах. В мире происходит слишком много плохих вещей, которые никак не связаны с армией, Талли. Талли долго смотрит Саре в глаза с улыбкой, в голове одна картинка перетекает в другую. Она не понимает: так ярко выглядят ее фантазии или к ней вернулся ее дар. Талли скользит рукой с плеча за шею, притягивая ближе, касается ее всем телом. Картинка становится чётче. — Это звучит как хороший план, — шепотом произносит она. Ее дыхание опаляет шею Алдер, и она чувствует, как горячий воздух проходит возле ее уха, где расположена метка, яркая впервые с момента, как она танцевала в баре. — Ты что-то видишь? — тихо спрашивает Сара, будто боясь спугнуть видение. — Да. И я хочу в это место с тобой.***