***
Дазаю было откровенно скучно. Сегодня они с Одой и Анго собирались выпить, как и всегда, в конце недели. Но в этот раз разошлись они довольно быстро, ведь у Анго были какие-то дела, а Ода пообещал навестить своих сирот. Поэтому сейчас, в час с чем-то ночи, он шагал по освещенной фонарями улице, направляясь к единственному доступному сейчас развлечению: Чуе. Его дом был совсем недалеко от станции, на которой вышел Дазай, так что долго думать и не пришлось. Как и сомневаться в том, что Накахара сейчас дома, а не в каком-нибудь баре. Только сегодня утром Чуя использовал Порчу на одном из заданий и после был отправлен к себе домой, отдыхать. Дазай никогда не видел его после использования Порчи, всегда оставляя его без сознания на пустом поле боя, но слышал, что ему нужно время на восстановление. Так что, он ожидал найти своего напарника распластавшимся на диване с бокалом вина в руке, за просмотром какого-нибудь глупого реалити-шоу, которые рыжий так любил. Чего он точно не ожидал, так это застать жилище напарника в полном беспорядке и с выключенным светом во всех комнатах. Открыв дверь, Дазай чуть не наступил на драгоценную шляпу Чуи, валявшуюся у порога. Чуть дальше от нее лежал его черный плащ. Дазай недоуменно нахмурился. Чуя определенно был дома, ведь без шляпы он никуда не выходит. Спит, что ли? Но почему тогда вещи так разбросаны? Чуя всегда очень аккуратно обращался со своей одеждой. Подняв плащ и шляпу с пола, Дазай положил вещи на стул и направился вглубь квартиры. Даже если Чуя спит, его все равно можно разбудить. Ему не в первой. Первым делом он решил проверить кухню, на случай если Чуя уснул за бутылкой вина. Наощупь найдя выключатель и включив свет, Дазай обнаружил еще больший беспорядок, чем в прихожей. На кухонном столе стояла аптечка, различные коробки с лекарствами разбросаны по деревянной поверхности, некоторые попадали на пол. Одна коробка была открыта, рядом с ней валялись помятые блистеры и недопитый стакан воды. Верхний кухонный ящик был открыт, рядом с ним стоял стул. Дазай усмехнулся. Зачем класть аптечку на верхнюю полку, если знаешь, что сам не сможешь достать? Дазай подавил в себе желание по приколу проглотить что-нибудь из разбросанных таблеток. Настроения для суицида сегодня особо не было. Подойдя к столу, он взял таблетки, которые, видимо, выпил Чуя, чтобы прочитать название. Обезболивающие, как он и думал. Наверное, у него после Порчи болела голова, вот он и лег спать пораньше. Странное дело, но Дазай никогда не видел Чую в первые несколько дней после Порчи. Когда они жили вместе, Накахару из больницы к себе забирала Кое, чаще всего на всю неделю. Сейчас, когда они уже жили раздельно, Дазаю как-то не приходило в голову навестить напарника, пока тот восстанавливался. Чуя, казалось, сам не хотел, чтобы к нему кто-то приходил. Дазаю он говорил, что несколько дней отпуска ему дают, потому что у него после использования Порчи болит голова, но не так уж и критично. Дазаю было откровенно все равно, так что он особо и не расспрашивал. С кухни он направился в спальню, но, к своему удивлению, Чуи там он тоже не обнаружил, хотя до этого он определенно там находился. Кровать была расправлена, одеяло и простыни смяты, будто кто-то очень неспокойно на них спал. Подойдя немного поближе, Дазай смог разглядеть какие-то темные пятна на светлых простынях. Кровь, догадался он и еще сильнее нахмурился. Чуя лег спать, даже не приняв душ? Что за черт здесь вообще происходит? На ковре тоже виднелись мелкие пятна крови, которые тонкой полоской следовали к ванной, освещенные желтым светом, исходящим из щели под дверью. “А, так вот он где”, усмехнулся Дазай. Совершенно бесцеремонно открыв дверь, он тут же наткнулся на Чую, который скрючившись сидел на полу, одной рукой обнимая унитаз и положив щеку на сидушку. Выглядел он, мягко говоря, не очень. Лицо бледное, волосы запутанные, рыжие локоны частично окрашивала грязь и застывшая кровь. Он так и не переоделся, вернувшись с миссии, оставаясь в местами порванных и грязных рубашке и брюках. Скорее всего, вырубился, как только дополз до кровати. Чуя чуть запоздало отреагировал на нарушившего его покой напарника. Его глаза расфокусировано посмотрели на Дазая. Накахара моргнул, будто его мозг не мог переварить то, что видел. Наконец его голубые глаза встретились с карими, и он приоткрыл потрескавшиеся, кровавые губы, чтобы произнести: - Блять, у меня что, глюки теперь начались? Его голос был сиплый и еле слышный. Посмотрев на Дазая еще раз, он как-то истерически хихикнул. Потом опять его взгляд затуманился, улыбка сошла с его бледных губ и его вывернуло в унитаз. Дазай в отвращении поморщил нос. - Ты что, уже нажраться успел? – Он уже хотел посмеяться, но тут же остановил себя, заметив, что Чуя стирает с уголка губ тыльной стороной ладони. Его вырвало кровью. Дазай сделал шаг вперед, опускаясь на корточки рядом с напарником. - Эй, ты в порядке? – Он протянул руку, чтобы убрать волосы Чуи с лица, но тот только отмахнулся. - Не надо. – Прохрипел он, сразу же заходясь в приступе кашля. На его губах выступили новые капли крови. – Не трогай. - Что? – Не понял Дазай, но руку все же опустил. Чуя приподнял голову, опять переводя взгляд на Дазая, а потом на его руки. - Регенерацию остановишь. – Еле слышно пояснил он, опять падая головой на стульчак. Дазай удивленно расширил глаза. Чуя все еще восстанавливается? Он думал, что этот процесс проходит намного быстрее, но, судя по состоянию рыжего, все было куда сложнее. Чуя в это время попытался встать на ноги, опираясь на унитаз, так сильно напрягаясь, что даже костяшки на руках побелели. Наконец он встал и облокотился на стену, встав напротив Дазая, который все еще стоял у двери и подавлял в себе желание схватить Чую за локоть, чтобы помочь стоять. - Что ты здесь делаешь? – Устало, но с нотками раздражения просипел рыжий. - Да так, проведать решил. Но, видимо, ты не очень хорошо себя чувствуешь. – Ответил он, обводя Чую многозначительным взглядом. - Спасибо, Капитан Очевидность. – Пробурчал он, закатывая глаза и делая шаг к раковине. Тут же его тело откликнулось на резкое движение. Из ноздри вниз по подбородку побежала тонкая алая струйка. - Черт. – Выругался Чуя, запрокинув голову и прикрыв нос рукой. Дазай молча протянул ему рулон туалетной бумаги. Пока Накахара пытался остановить кровотечение, он все же схватил его за локоть и подвел к раковине. С его прикосновением все силы Чуи будто разом покинули его, но его тело расслабилось, заставляя его чуть ли не упасть лицом в раковину. - Умойся. – Спокойно сказал Дазай, включая холодную воду. От его командного тона Чуя кинул на него злобный взгляд, но все же подставил голые ладони под струю и начал отмывать лицо. Прополоскав рот, он выключил кран и устало оперся на раковину, спрятав лицо в ладонях. С болезненным вздохом он потер виски и мокрой рукой убрал пряди со лба. Немного придя в себя благодаря холодной воде, он наконец смог более или менее выпрямится и посмотреть на напарника, который в последние несколько минут был подозрительно тих. Дазай стоял у ванны, держа в руке душ и выжидающе смотря на Чую. - Что ты делаешь? – Выдохнул он, всеми силами стараясь не облокачиваться об раковину. Дазай только пожал плечами. - Тебе стоит помыться, ты весь в грязи и крови. Сам ты этого сделать не в состоянии, так что я тебе помогу. Раздевайся. Чуя уже открыл было рот, чтобы возразить, но Дазай довольно резко его перебил. - Ой, давай без этого, пожалуйста. Быстрее залезай в ванну, пока я не передумал. На это Чуя раздраженно скрипнул зубами, но сил на словесную перепалку у него не было от слова совсем, поэтому кое-как сняв с себя одежду, а точнее то, что от нее осталось, он не без помощи Дазая смог залезть в ванну и опуститься на холодное дно. От вида его тела Дазая слегка передернуло. Чуя и в одежде выглядел не шибко здоровым, но вид его голого тела даже искусного мафиози Дазая Осаму ужаснул. Весь его торс был покрыт синяками и царапинами, на правом боку у него виднелась коричнево-красная гематома, некоторые порезы до сих пор кровоточили и были достаточно глубокими. Даже от вида этих ран становилось больно. Дазай ненавидел боль. Как же Чуя это выносит? Включив душ, Дазай сразу облил Чую ледяной водой, моментально приводя того в чувства. Рыжий дернулся, слегка шипя, когда вода попала на порезы. - Извини, сейчас сделаю потеплее. – Без тени сожаления пробормотал Дазай, поворачивая кран в другую сторону и уменьшая напор. Чуя немного расслабился, откидываясь на бортик и прикрывая глаза. Струя воды медленно бродила по искалеченному телу, подольше задерживаясь на участках с запекшейся кровью. Вооружившись мочалкой, Дазай начал аккуратно оттирать с его рук грязь. - Тебе не обязательно это делать. – Еле слышно пробормотал Чуя, видимо, с трудом оставаясь в сознании. - Не обязательно. – Кивнул Дазай. – Считай, что я возвращаю тебе должок. Он не пояснял, за что именно, но этого и не нужно было делать. Они оба отчетливо помнили тот день, когда Чуе пришлось своими собственными руками зашивать вспоротые запястья Осаму, после того как нашел его в луже крови на полу кухни. Тогда он чуть ли не умолял своего напарника не везти его в больницу или, еще хуже, к Мори. Чуя кричал, обзывался, материл его, но швы все же наложил слегка дрожащими руками. После этого Дазай мало что помнил, но в его воспоминаниях четко остался момент, когда Чуя осторожно уложил его слабое тело на диван и накрыл одеялом. Еще он помнил, как Чуя жаловался, что чуть ли не два часа оттирал пол от его “гребанной крови блять, что же ее так много”. После этого они никогда об этом не заговаривали. Чуя тактично молчал и Дазай был ему за это даже благодарен. Теперь, оттирая руки Чуи от крови и стараясь не давить на болезненные синяки, он пытался убедить себя в том, что делает это только чтобы не быть у напарника в долгу. То, как его сердце болезненно ныло при одном взгляде на израненное тело Чуи, он успешно игнорировал. Отложив мочалку в сторону, он оглядел полку с большим количеством различных бутылей. - Где у тебя здесь шампунь? – Спросил он, держа душ над рыжими локонами, которые из-за воды стали почти каштановыми. Теплая вода смыла большую часть крови, но шампунем тоже стоило помыть, иначе будут пахнуть. Чуя сморгнул воду со светлых ресниц и рассеяно посмотрел на Дазая. Он уже успел задремать и не расслышал вопроса. Еще его начало опять подташнивать, но он всеми силами сдерживался, чтобы опять не выблевать кровь, смешанную с желчью. Он чувствовал, что ему становится хуже из-за прикосновений Дазая, ведь так бог внутри него не мог продолжить лечить свой сосуд. Но сил не было даже на то, чтобы руку поднять, поэтому Чуя решил забыть про свою гордость и просто принять помощь, хоть и от Дазая. - Шампунь. – Напомнил Дазай про свой вопрос, демонстративно проводя рукой по мокрым волосам. Чуя кивнул головой на полку. - Зеленая склянка с розовой надписью. – Прохрипел он, утвердительно кивнув, когда Дазая взял в руки нужный бутылек. Комнату наполнил приятный, цветочный запах и Чуя расслабленно лег обратно на бортик, закрывая глаза от удовольствия, ощущая, как чужие руки массируют кожу головы. Но делали они это совсем не долго и очень скоро пропали вместе с теплой водой. Чуя сдержал разочарованный стон и приоткрыл глаза. - Посиди здесь, я принесу одежду. – Сказал Дазай, поднимаясь с корточек и направляясь к двери. Немного порывшись в шкафу, он выудил самые свободные вещи, которые смог найти, чтобы ткань не раздражала поврежденную кожу. Он решил, что на этот раз Чуя может обойтись и без нижнего белья. Вернувшись в ванную, он застал Чую на том же месте, где и оставил. Без всей запекшейся крови он выглядел намного лучше, но синяки и царапины никуда не делись, как и нездоровый, зеленоватый цвет лица. - Если хочешь стошнить, то вперед. Я и похуже вещи видел, ты знаешь. Ну или, если хочешь, могу выйти. – Равнодушно произнес Дазай, положив вещи на ящик для белья. - Отъебись. – Проворчал Чуя в ответ. – Не собираюсь я блевать. Но лучше и правда выйди, я оденусь. Дазай скептически поднял бровь. - Да ты еле на ногах стоишь, чиби. Как ты сам оденешься? - Домой же как-то дошел. – Прошипели ему в ответ, с ясными нотками обвинения в голосе. – Так что, спасибо за помощь, но дальше сам справлюсь. С этими словами Чуя на дрожащий ногах поднялся и перешагнул через бортик, становясь босыми ногами на холодный кафель. Совершенно не обращая внимания на Дазая, он начал с трудом надевать штаны. Дазай же только вздохнул, но, кажется, в первые в жизни решил выполнить просьбу Чуи и ретировался из ванной комнаты обратно в спальню. Еще раз окинув взглядом грязные простыни, он все-таки решил поменять их, чтобы Чуя смог хотя бы поспать в чистой постели, а то от всех его трудов в ванной не будет проку. Пока он снимал окровавленные простыни и менял их на новые, он думал о том, что сказал ему Чуя. До этого он никогда не задумывался, как его напарник добирался до дома после Порчи. Он оставлял его где-нибудь в доках, каждый раз укладывая рядом с его бессознательным телом шляпу и перчатки. Об остальном Дазай даже и не волновался, продолжая заниматься своими делами. Но то, с какой обидой в голосе Чуя его упрекнул, заставило его почувствовать себя как-то странно. Он не чувствовал себя виноватым, совсем нет, но задумался о том, что может быть, оставлять так Чую одного на поле боя может быть немного опасно. А если что-то случиться с Чуей, Мори с него три шкуры сдерет. - Ты все еще здесь? – Прервал его мысли хриплый голос. Чуя стоял в дверях, опираясь на косяк. Видимо, ему было все еще тяжело стоять без поддержки. В свободной, домашней одежде и с растрепанными волосами, вода с которых стекала на серую ткань футболки, он выглядел максимально непривычно. Дазай слишком привык к его официальному образу, в идеально выглаженной одежде и с его дурацкой шляпой. Даже когда они жили вместе, он видел Чую в домашней одежде только пару раз, ведь он никогда не заходил в его спальню или ванную комнату. Еще более непривычным для Дазая было видеть голые руки Чуи, которые он мог обычно лицезреть только в первые секунды до Порчи, когда тот снимал перчатки и проговаривал заветные слова. Все остальное время бледные руки Чуи были покрыты черной тканью. Видимо, Чуе самому было некомфортно находится так долго без перчаток. Вначале, уловив взгляд Дазая на своих ладонях, он неловко спрятал их в карманы домашних треников. Но, видимо тут же передумав, направился к шкафу и выудил с одной из полок новую пару чистых черных перчаток. Его руки тут же покрыла ткань. Дазай не совсем понимал его пунктик насчет этого, но знал, что это помогает Чуе чувствовать хоть какой-то контроль над собой. - Хватит пялиться на меня. – Опять кинул на него злобный взгляд Чуя. – Съебывай отсюда, что ты вообще здесь забыл? Дазай пожал плечами. - Если честно, мне просто было скучно. – Безразлично ответил он. – Я хотел тебя побесить немного, но совсем не ожидал, что мне придется тебя мыть. - Тебя никто и не просил, придурок. – Прошипел Чуя. На его щеках проступил оттенок смущения. Видимо, до него только сейчас дошло, что Дазай мог видеть его голое тело на протяжении всех тех тридцати минут в ванной. – Тебе реально стоит идти, я спать хочу. С этими словами он на дрожащих ногах подошел к кровати и скользнул под чистое одеяло, ложась спиной к стоявшему у подоконника Дазаю. - А я думаю, - Спустя какое-то время ответил Дазай. – Что мне стоит остаться здесь и узнать, какого черта здесь происходит, Чуя? - О чем ты? – Не поворачивая головы поинтересовался он. - Это - последствия Порчи, да? И всегда оно у тебя так? Чуя помедлил с ответом, все также не поворачиваясь. Через секунд двадцать он наконец ответил: - Нет. Просто сегодня я был там… слишком долго. Дазай на это заявление только закатил глаза. - Не правда. Вот зачем врать, если не умеешь. – И пока Чуя еще не успел возразить, добавил. – Я засекаю время каждый раз, когда ты используешь Порчу. Я никогда не держу тебя дольше трех минут, ведь когда ты был там три минуты и двадцать четыре секунды, ты пролежал неделю в коме. Сегодня я остановил тебя на пятьдесят восьмой секунде. Этого было даже слишком мало. Значит, те последствия, что я увидел сегодня, это еще цветочки, да? Чуя продолжал молчать. - Головная боль, говоришь. – Усмехнулся Дазай. – Да ты же каждый раз чуть не помираешь, получается. Сколько дней ты обычно восстанавливаешься? - Обычно не дольше трех дней. – Наконец послышался тихий голос. – Обычному человеку потребовалось бы больше месяца, чтобы все это вылечилось. Но мне повезло, он лечит меня сам. Дазай недовольно поджал губы и присел на край кровати, смотря на напряженную спину Чуи. - Почему ты раньше мне об этом не говорил? - А смысл? Будто тебе не плевать. В то же мгновение Дазай резко придвинулся к нему и грубо схватил за поврежденное запястье, разворачивая Чую и заставляя смотреть на себя. - Если бы ты не врал мне, я бы не оставлял тебя самого добираться до дома. Я думал, что ты чувствуешь себя нормально, после того как вырубаешься. Да как ты вообще добрался до дома, ты же еле ходишь? - С остановками. – Саркастично ответил Чуя, слегка морщась от сильной хватки на запястье. – Отпусти, мне больно. Дазай тут же выпустил его руку, но не отодвинулся, продолжая смотреть в голубые глаза. Он сейчас не на шутку злился. - Ты хоть понимаешь, как безответственно это с твоей стороны? Я – твой напарник. Ты обязан говорить мне о таких вещах, чтобы я знал, в состоянии ли ты себя защитить. Почему нельзя было просто сказать мне, чтобы я не оставлял тебя одного после Порчи! - Да потому что! – Взорвался Чуя, тут же заходясь в приступе кашля от слишком большого напряжения на раздраженное горло. – Нормальный человек и без чужой подсказки бы так не сделал! Я считал, что даже если скажу тебе, тебе все равно будет без разницы. Ты же спишь и видишь, как бы от меня избавиться. К чему весь этот цирк? Дазай чувствовал, как сам начинает терять самообладание. Чуя всегда знал, как вывести его из себя. “Нормальный человек”. Очень смешно. Но как бы сильно ему не хотелось задеть Чую в ответ, он знал, что это ни к чему не приведет. Вздохнув, он попытался успокоиться. - Послушай, Чуя. – Уже спокойнее начал он. – Это не личное дело. Это прямо касается нашей работы и наших обязанностей. В мои обязанности входит не только останавливать тебя во время использования Порчи, но и сохранять тебя в живых. В твои обязанности входить всецело доверять мне, как во время миссии, так и после. - Не так уж это и серьезно, чтобы уведомлять тебя об этом. – Пробурчал ему в ответ Чуя, смотря куда угодно, но не на Дазая. - Хватит врать. - Ладно! – Опять взорвался Чуя. – Хочешь правды, будет тебе правда. Да, каждый раз после Порчи мне приходится собирать себя по кусочкам. Да, все выходные я провожу без сознания, пока не станет лучше, в перерывах выблевывая кровавые ошметки, что когда-то были моими органами. И да, мне хуево от того, что ты всегда бросаешь меня одного, но так даже лучше, чем видеть жалость в твоих глазах! Дазай на такое заявление изумленно расширил глаза. Чуя смог обозначить словом то странное чувство, что мучило Дазая весь последний час. Ему, бессердечному исполнителю Портовой Мафии, который за всю свои жизнь подверг страшным пыткам стольких людей, что и сам уже потерял счет, в данный момент по-настоящему Чую было жаль. И он прекрасно знал, как сильно Чуя презирает жалость, тем более по отношению к себе. - Жалость? – Попытался отшутиться он. – Да брось, чиби, ты серьезно думаешь, что мне есть дело до… - Тогда почему ты здесь? – Перебил его Чуя. И, не дождавшись ответа, продолжил. – Может тебе и нет дела, но факт остается фактом. Я выгляжу жалко. Настолько, что даже в тебе проснулась эмпатия. И это унизительно, Дазай! - Почему? – Непонимающе моргнул Дазай. - Да потому что это ты! Мне было бы все равно, если бы здесь была анэ-сан или даже Акутагава. Да кто угодно, только не ты! Меньше всего мне сейчас хочется выслушивать издевки. Слова Чуи опять неприятно кольнули Дазая. Он серьезно думает, что Дазай опустится до того, чтобы насмехаться над ним, когда он в таком состоянии? - Я не буду издеваться над тобой, Чуя. – Спокойно проговорил он. – Точно не на эту тему. Ни сегодня, ни завтра. Это низко. Чуя не выглядел убежденным. Дазай устало вздохнул. - Можешь мне не верить, но я говорю правду. Нет ничего унизительного в том, чтобы побыть иногда слабым. - Ты хоть сам себе веришь? – Усмехнулся Чуя. - Конечно. – Спокойно ответил Дазай. – Ты видел меня в мои самые худшие моменты, но никогда не использовал их против меня. Если тебе нужна помощь, просто скажи мне об этом. Не нужно мне врать и говорить, что все в порядке. Чуя какое-то время ничего не отвечал, молча рассматривая Дазая в темноте комнаты, видимо, делая для себя какие-то выводы. Потом он едва заметно расслабился, опускаясь обратно на кровать. - Ладно. – Пробормотал он наконец. – Может быть, ты прав. Но если ты заговоришь об этом завтра, я тебя урою, ясно? Дазай слабо улыбнулся и кивнул. - Ясно. Чуя довольно хмыкнул, зарываясь под одеяло. - А теперь вали отсюда. Я скоро вырублюсь, но не смогу спокойно спать, зная, что ты находишься в моем доме. - Ладно. – Необычайно быстро согласился Дазай, поднимаясь с кровати и направляясь к выходу. – Я заеду завтра утром, а то умрешь здесь от скуки. Привезти тебе что-нибудь? - Обезболивающее. Мое закончилось. – Сонно пробормотал Чуя. Дазай кивнул и уже собирался открыть дверь, когда Чуя добавил: - И мороженое. - Клубничное? – Опять улыбнулся Дазай. - Ага. – Послышалось в ответ. Дазай последний раз взглянул на Чую, свернувшегося в комочек под пушистым одеялом. Я совсем не волнуюсь о нем. Но клубничное мороженое он все же купил.***
С самого первого дня их знакомства основной темой издевок над Чуей для Дазая были его волосы (помимо его низкого роста, одежды, чокера, привычек в еде, обуви на платформе, любви к собакам и т.д.). В тот самый момент, когда его со всей силы швырнули в стену и он краем глаза увидел рыжую макушку, он сделал для себя вывод, что рыжий – самый смешной цвет волос из всех возможных. Он просто не мог представить, как кто-то мог выглядеть грозно, когда у тебя на голове будто апельсиновая бомба взорвалась. С такими волосами сложно даже быть незаметным (хотя, когда ему самому это было нужно, у Чуи получалось). Сам Чуя на эти шутки реагировал не так болезненно, как на шутки про рост и, кажется, совершенно не комплексовал по этому поводу, ведь яркий цвет волос ему самому, в отличие от низкого роста, очень нравился. Он всегда тщательно ухаживал за своими волосами: наносил миллион масок и бальзамов, использовал кокосовое масло и как-то по-особенному сушил волосы, чтобы они правильно вились и не заламывались. С самого прихода в мафию он также задался целью отращивать волосы и теперь ходил с небольшим низким хвостиком, перевязанным черной резинкой. По мнению Дазая, выглядел он просто смешно, но никак не привлекательно. Совсем не привлекательно. Нисколечко. Но насчет этого с ним мог поспорить целый порт. С самых первых дней Чуи здесь его запоминали в основном по цвету волос. Когда он еще был только учеником Кое, выполнявшим всякие мелкие поручения, его знали как “того рыжего паренька” или “мальчишку, с волосами как львиная грива” (а еще “повелитель гравитации”, но суть не в этом). Его волосы было первым, что замечали в нем люди. Многие считали, что рыжий цвет только больше подчеркивает его характер: такой же пылкий, необузданный, высокомерный. Но многие также очень часто делали ему комплименты. Сколько раз Дазай закатывал глаза в раздражении, когда очередной подчиненный мимоходом в разговоре с Чуей отпускал что-то по типу “У вас такие красивые волосы, Чуя-сан!”. Чуя на такое всегда отвечал короткой благодарностью и самодовольно улыбался. С годами Накахара становился все более уверенным в себе, понемногу даже прекращая стесняться своего роста. Он знал, что в глазах многих людей он был привлекательным, можно даже сказать красивым, и откровенно этим пользовался. На многих заданиях, когда им нужно было под прикрытием находится на каком-нибудь важном вечере, Чуя часто был отвлекающим маневром, бесстыдно флиртуя с мужчинами и женщинами, обращая все их внимание на себя, пока Дазай подмешивал им что-то в стакан или крал из кармана нужную флэшку с информацией. Его очень часто приглашали на свидания, спрашивали его номер, а некоторые смельчаки даже предлагали встречаться. Но Чуя по какой-то причине всегда им отказывал. Дазай даже не мог понять, спал ли Чуя когда-нибудь с кем-то (не то, чтобы он часто об этом думал, конечно). Но, помимо всего перечисленного, больше всего волосы Чуи так сильно его раздражали, потому что он на них отвлекался. Это было просто невозможно терпеть. Каждый раз, когда у них было совместное задание, эта копна рыжих волос, что мельтешила перед глазами, заставляла его забывать весь план. Волосы Чуи всегда так ярко переливались в свете заката, из медного превращаясь в красный, а с приходом темноты становились почти каштановыми. Дазай не мог прекратить засматриваться на его рыжие патлы. И это его дико бесило. Был случай, когда Дазаю пришлось нести напарника на руках до ближайшего укрытия, когда на миссии загородом Чуе пришлось использовать Порчу. Всю дорогу его волосы, выбившиеся из хвостика в битве, лезли Дазаю то в рот, то в нос, то в глаза. Приятного было мало, особенно учитывая то, что Чуя сопел ему на ухо, как-то слишком сильно сжимал шею Дазая во сне и весил чуть больше пятидесяти килограммов (в такие моменты Дазай был готов благодарить небеса за маленькую комплекцию напарника, ведь еще большей нагрузки на спину он бы не выдержал). День был осенний, а значит достаточно прохладный, особенно в ночное время. До заката оставалось еще много часов, поэтому, добравшись до ближайшего убежища и кинув Чую на диван, Дазай первым делом решил развести огонь в камине, чтобы согреться хоть немного. Своим теплым плащом он укрыл бессознательного Чую, поэтому теперь дрожал от холода в одной только рубашке. Немного согревшись, Дазай подошел к Чуе, чтобы взять из кармана плаща телефон и приказать послать за ними машину и, желательно, медика. Чуе сегодня сильно досталось от своей же способности. Но едва нагнувшись в сторону напарника, Дазаю в глаза снова попались эти раздражающие волосы. В тусклом свете, исходящим из пламени в камине, волосы Чуи приобрели еще более необычные цвета. В каких-то местах, куда свет почти не падал, они казались бордовыми, а слишком освещенные пряди – почти блондинистыми. Такая палитра цветов напомнила Дазаю об осени. Он очень любил осень… Таким образом, через неопределенное количество времени Дазай обнаружил себя сидящим на полу, его лицо прямо напротив умиротворенного лица Чуи, а свою перебинтованную руку запутавшейся в чужих непослушных рыжих локонах. Дазай резко дернулся, как ошпаренный. Что он вообще творит? Ему же нужно вызвать помощь, а то Чуя, того и гляди, кровью истечет. Набирая номер и слушая гудки в трубке, Дазай старался не смотреть в сторону спящего на диване напарника. И был очень рад, когда за ними приехали две машины, одна из которых увезла Чую вон из поля зрения Дазая (в больницу), а самого Дазая в его квартиру. После этого случая Дазай стал еще чаще шутить над волосами напарника, один раз даже в шутку пригрозил отстричь этот надоедливый рыжий хвостик, пока Чуя спит. Вот только шутку его не оценили и в ответ пригрозили отрезать ему “твои забинтованные культяпки, если прикоснешься ко мне, кретин!”. Дазай тогда только обиженно вздохнул, драматично заявив, что его бессердечный напарник не ценит его старания, а ведь он как лучше хочет и вообще Чуя так на девчонку похож. В ответ ему только прилетел еще один грозный взгляд, после чего Чуя встал и гордо вышел из комнаты с огромной папкой отчетов в руках. Это был обычный зимний день. Рождество все приближалось, вся Йокогама была в предпраздничной суматохе. Погода была совершенная не рождественская и даже какая-то мерзкая. Ночью шел дождь со снегом, из-за чего везде образовалась слякоть, небо было совершенно серым, а температура такая, что выходить из дома не хотелось. И именно в такой отвратительный день Дазаю пришлось ехать в офис. Какая удача. Он выходил из лифта на своем этаже, когда в него кто-то, видимо собравшийся входить в лифт, врезался. - Блять, смотри куда идешь, хуйло длинноногое. – Тут же послышалось недовольное ворчание и сильный толчок в грудь. Дазай усмехнулся, автоматически наклоняя голову вниз, чтобы посмотреть на своего рыжего напарника. - Давно не виделись, Чуя. – Протянул он. - Ага. Мое счастье длилось недолго. На самом деле, они не виделись чуть больше месяца. Дазай был очень занят расследованием одного чрезвычайно важного дела, которое ему поручил Мори и приказал никому о нем не говорить. Чуя же был две недели за границей вместе с Кое, участвуя в каких-то переговорах и вернулся, кажется, только вчера. Поэтому, никаких совместных заданий у них не было и Дазая это полностью устраивало. Но сейчас, когда он увидел Чую впервые за все это время, ему показалось что в нем что-то… изменилось. Дазай не мог сказать, что именно, но что-то в Чуе определенно поменялось. - Ты чего завис? – Опять послышался грубый голос. Дазая тут же выдернуло из его мыслей. Он понял, что все это время стоял перед лифтом, преграждая Чуе путь и просто пялился на него. Он тут же отошел в сторону. - А ты чего на этом этаже делаешь? – Попытался поменять тему Дазай. – Меня, что ли, ищешь? - На самом деле, да. – Пожал плечами Чуя и сунул ему в руки толстую папку. – Просмотри эти отчеты. Мори-сан сказал отдать их тебе. Он поспешно зашел в лифт, закрывая двери перед лицом Дазая. Весь оставшийся день Дазай не мог сосредоточиться ни на чем. Бумаги, которые ему было велено прочитать, он даже не трогал. Вместо этого он сидел за своим столом и прокручивал в голове утреннюю встречу с Чуей. Он представлял образ напарника, пытаясь понять, что он упустил. Что-то в Чуе точно поменялось, а Дазай, от природы будучи очень внимательным к деталям, не мог понять, что именно. И это его бесило. Наконец, это стало настолько невыносимо, что Дазай решил принять меры. Вызвав к себе секретаршу, он первым делом спросил: - Чуя еще не уехал? - Нет, Дазай-сан. – Робко ответила девушка. - Позови его ко мне. Отвесив быстрый поклон, девушка скрылась в дверях. Через пять минут в тех же дверях показалось недовольное лицо Накахары. - Чего тебе? Ты мне не начальник, чтобы так бесцеремонно меня звать. - Технически, Чуя, я – твой начальник. Но суть не в этом, проходи. Чуя недовольно цокнул, но все же сел в кресло напротив Дазая. Тот только наклонил голову, внимательно разглядывая напарника. Какое-то время они так и сидели, ни говоря ни слова. Наконец, Чуя некомфортно поежился под пристальным взглядом, не в силах больше ждать. - Ну чего тебе? Говори быстрее. – Недовольно воскликнул он. Дазай помедлил с ответом, сам не зная, что и сказать. Он Чую позвал просто чтобы на него посмотреть, так что говорить особо было нечего. Но, раз уж Чуя здесь, то можно и спросить… - Чуя. – Медленно начал Дазай. - Да говори уже, заебал. Дазай видел, что Чуя начинает терять терпение. Нужно сразу переходить к теме, а то, того и гляди, встанет и уйдет. - Ты шляпу поменял, что ли? – Резко выпалил Дазай. Чуя удивленно вскинул тонкие брови. - Я всегда ношу одну и ту же шляпу, ты же знаешь. - Или чокер новый? А может, перчатки? Покажи свои руки. - Да что с тобой, Дазай?! Что за вопросы? - Ты что-то поменял. Я хочу понять, что именно. - Поменял? – Не понял Чуя. – Типо, в себе поменял? Дазай кивнул. - А, так вот ты о чем. Ты серьезно позвал меня сюда ради этого? Дазай продолжал выжидающе смотреть на него. Чуя раздраженно вздохнул. - Господи, вот бы знать, что происходит в твоем воспаленном сознании. – Он устало потер переносицу. – Волосы я подстриг. Доволен? Я могу идти? Дазай широко разинул рот. А ведь правда, рыжего хвостика больше нет. Волосы Чуи лежали волнистыми прядями, доставая до ушей. Точно такая же прическа у него была, когда они встретились. Как Дазай сам этого не заметил? И почему его это так волновало? - А… Зачем? – Наконец выговорил он. - Решил впервые в жизни последовать твоему совету. – Усмехнулся Чуя, наблюдая его реакцию. - Да я же так… По шутке. – Дазай потупил взгляд. Тут Чуя уже не выдержал и рассмеялся в ответ на растерянность напарника. - Да расслабься, я шучу. Кто ты такой, чтобы я тебя слушал? Я постригся, чтобы самому удобнее было. В драке волосы мешают иногда, собирать все время приходиться, от хвостика голова болит, да и ухаживать за ними надо. – Перечислял Чуя, загибая пальцы. – В любом случае, так намного удобней. Надо было раньше так сделать. Он встал с кресла, поправляя шляпу на теперь коротких рыжих волосах. - Я уже собирался ехать домой, когда ты меня позвал. Так что, если это все, что ты хотел, то я пойду. Дазай медленно кивнул, кажется, приходя в себя. Почти тут же он вскочил со своего кресла и снял с вешалки плащ. - Я тоже собирался уходить. Выйдем вместе. И, не обращая внимания на явное недовольство Накахары, направился к выходу из кабинета. Вышли они из здания на парковку вдвоем, слегка поеживаясь на зимнем холоде. - Тебя подвезти? – Спросил Дазай. - Нет, я на байке. Дазай кивнул. Какое-то время они стояли в неловком молчании. - Ну, я наверное… - Начал Чуя. - Не стриги больше волосы. Длинные хоть выглядели не так уродливо. – Внезапно выпалил Дазай и, не оборачиваясь, направился к машине. Мне не нравятся его глупые, рыжие волосы. Он не видел то, как Чуя недоуменно смотрел ему вслед, проводя рукой по своим коротким прядям.***
Он четко помнил тот день, когда это все началось. Тогда Дазай завалился к Чуе домой с вином в руке и просто предложил выпить, сам даже не зная зачем. Вместе с Чуей он никогда до этого не выпивал, предпочитая компанию Оды с Анго. Но в тот день что-то потянуло его именно к Чуе. Таким образом, часа через три, он сидел на кухне Накахары, допивая бутылку вина и рассматривая профиль рыжего напарника, сидевшего рядом. В тот день Чуя был в необычайно хорошем настроении, почти без всяких оскорблений впустил Дазая домой и с легкостью согласился выпить с ним, так что Дазай даже удивился, но для своей же безопасности не стал ничего говорить об этом вслух. Обстановка была для них непривычно мирная и разговаривали они на отвлеченные темы, периодически посмеиваясь. За окном была уже глубокая ночь, но Дазай и не думал о том, чтобы уходить. Точно не тогда, когда Чуя выглядел таким расслабленным и спокойным, с раскрасневшимися из-за алкоголя щеками и слегка влажными после душа волосами. На нем не было ничего, кроме простых домашних шорт и свободной футболки, обнажающей бледные ключицы и периодически спадающей с плеча. Тонкую шею привычно украшала черная нить чокера, а руки все также покрывали черные перчатки. И, почему-то, Дазай не мог перестать смотреть на него. Чуя оживленно рассказывал о чем-то, что случилось с ним на вчерашнем задании, как вдруг его рука, которой он так энергично размахивал, задела бокал. Бордовая жидкость тут же покрыла светлую поверхность стола, стекая вниз и пропитывая серую ткань шорт. - Блять! Он слегка тряхнул рукой, смахивая капли с кожаной перчатки. И тут Дазая переклинило. Совсем не думая о том, что он творит, Осаму мягко схватил Чую за запястье, поднося чужую руку к губам и осторожно касаясь языком кончика указательного пальца. Не почувствовав сопротивления, он продолжил слизывать вино с каждого пальца, неотрывно глядя Чуе в глаза. Чуя смотрел на него в ответ, приоткрыв рот и еле дыша. В тусклом свете кухни его глаза казались синими, такими глубокими и темными, как океан, в котором Дазай бы сейчас с радостью утонул. Аккуратно потянув за ткань на среднем пальце, Дазай попытался медленно стянуть перчатку. Чуя резко дернулся, с испугом глядя на напарника. Дазай, тут же поняв в чем дело, успокаивающе погладил его по руке. - Все нормально. Я же здесь. И, дождавшись утвердительного кивка, медленно снял перчатку. Он слышал, как дыхание Чуи слегка участилось от волнения и посильнее сжал его руку в своей, позволяя ощутить прохладную волну облегчения от своей способности. Чуя должен знать, что рядом с Дазаем он в безопасности. Также, как и несколько минут назад, Дазай начал поочередно целовать и облизывать каждый палец. Руки Чуи были бледные, слегка грубые из-за большого количества тренировок и драк, но достаточно мягкие. Пальцы длинные, но не слишком, достаточно тонкие и костлявые. Выпустив мизинец изо рта, Дазай, все также смотря Чуе в глаза, мягко поцеловал раскрытую ладонь и опустил чужую руку на стол, накрывая своей. Чуя судорожно вздохнул. На его щеках проступил легкий румянец, то ли от смущения, то ли от алкоголя. Дазай выжидающе смотрел на Чую, ловя каждую ответную реакцию, но каким-то образом пропустил тот момент, когда чужое лицо оказалось слишком близко к его собственному. Он понял, что происходит, только когда почувствовал теплые губы на своих губах. Он подался вперед, но Чуя уже отстранился, обрывая их первый, почти детский поцелуй. Дазай не знал, целовался ли Чуя с кем-либо до этого, но не хотел об этом сейчас думать. Вместо этого, он положил руку на его шею, мягко оглаживая затылок и притягивая к себе, медленно вовлекая в еще один поцелуй. На этот раз Чуя не пытался отстранится. Он с охотой отвечал ему, придвигаясь ближе и зарываясь пальцами в непослушные каштановые волосы, тихо постанывая ему в рот, когда язык Дазая мягко коснулся его. Поцелуй длился долго и через какое-то время Чуя обнаружил себя сидящим на коленях Дазая, жадно впиваясь в его губы и только иногда на секунду отстраняясь, чтобы глотнуть спасительного воздуха. Дазай чувствовал, как у него начинает кружится голова, а в паху тяжелеет от возбуждения. Чуя его только поощрял, двигая бедрами так, чтобы специально задеть задницей явную выпуклость в штанах. Дазай простонал, прикусывая его нижнюю губу в отместку и грубо хватая его за бедра, резко поднимаясь со стула. Чуя удивленно воскликнул, тут же обхватывая его ногами и руками, крепко держась, пока его несли в спальню. Остальное Дазай помнил только обрывками. Тихий шепот, нежные касания, стоны, вскрики. В памяти четко вырисовывался момент, когда он вошел в Чую. Его широко раскрытые глаза, рот, застывший в немом крике, опухшие губы и идеально выгнутая спина. Затем он помнил скрип кровати, судорожно цепляющиеся за простыни голые ладони и чувство полного блаженства. На следующее утро он проснулся с дикой головной болью и пересохшим горлом. Оранжевый свет только восходящего солнца слегка освещал комнату, в которой после прошлой ночи царил ужасный беспорядок. По всему полу была разбросана одежда и нижнее белье, а ковер перед кроватью смят так, будто кто-то об него запнулся (Дазай тогда чуть не расшиб череп себе и Чуе). Повернув голову в сторону, он увидел спину Чуи, тихо посапывающего на другой стороне большой кровати. Одеяло спало с его плеча, оголяя молочную кожу, на которой четко вырисовывались следы их вчерашней связи. Воспоминания затопили мысли Дазая и он издал отчаянный стон, закрывая лицо руками. Не может быть, чтобы он переспал с Чуей. В тот день он не стал дожидаться, пока рыжий проснется, быстренько свалив из квартиры на рассвете. Они не говорили об этом на следующий день. Но то, что Дазай думал, должно было случиться лишь единожды, повторилось еще множество раз. Он встречался с Чуей каждую неделю, после работы или на выходных, и всегда проводил у него ночь. Чуя был совершенно не против. Хоть он и ворчал, но никогда не выгонял Дазая из своей квартиры и иногда даже сам приходил к нему. Его, кажется, все полностью устраивало. Дазай был уверен, что, если бы Чуе что-то не нравилось, он бы просто сломал ему нос, поэтому никогда не воспринимал его жалобы всерьез. Дазая тоже такого рода связь между ними совершенно устраивала. Ему казалось все это чрезвычайно удобным положением вещей, ведь теперь не надо было искать кого-нибудь на одну ночь в барах или клубах, с кем можно снять напряжение. Напарник всегда был рядом, за ним не нужно было бегать и ухаживать. Они оба получали удовольствие и, наконец-то, могли дать волю бушевавшим гормонам. Положение было выгодное для обоих сторон и всех все устраивало, так что Дазай решил, почему бы и нет. Секс с Чуей ему нравился, ведь Накахара удовлетворял его не только в физическом, но и в эстетическом плане. Дазай мог бы часами смотреть на изгибы его тела, считать веснушки на плечах и любоваться контрастом рыжих волос на белоснежных простынях. Ему нравились его тонкие пальцы и острые колени, несильная угловатость и глубокий тембр голоса. Но еще больше ему нравились именно размеры Чуи, как бы странно это не звучало. Тело Чуи подходило всем его требованиям. Идеально узкая талия, миниатюрный рост, не очень широкие бедра и плечи. Запястья Чуи прекрасно помещались в его руке, а тонкие ноги – на плечах. Между ним и Чуей не было никаких обязательств, поэтому иногда он был и с другими. Дазай спал со многими женщинами и мужчинами, но мало кто ему по-настоящему нравился. Во всех них Дазай находил какие-то определенные недостатки: слишком широкие плечи, слишком темные волосы, недостаточно яркие глаза, слишком высокий или слишком низкий рост. С такими людьми Дазай не мог оставаться дольше, чем на одну ночь. Ему было важно, чтобы его партнер подходил под его собственный вкус. В Чуе же его абсолютно все устраивало. Он не понимал, как мог раньше не замечать то, как Чуя идеально подходит ему в сексуальном плане. Конечно, была одна небольшая проблемка в виде невыносимого характера Накахары, но за столько лет работы вместе Дазай научился с этой проблемой справляться. За несколько месяцев подобных отношений между ними Дазай почти перестал спать с кем-либо другим. Он просто не мог перестать сравнивать остальных людей в своей постели с Чуей, поэтому вскоре прекратил даже и пытаться. Еще одним плюсом было то, что Чуя от него ничего не требовал и, казалось, сам был всем доволен. Он не устраивал скандалов и истерик на утро, не жаловался, что его использовали и все в таком духе, как часто делали другие его пассии. Они никогда не затрагивали эту тему в разговорах, не просыпались вместе, не готовили друг другу завтраки и не выносили свои отношения за пределы спальни. На работе они оставались все такими же, все также ругались и по-детски дразнились, но работали вместе безукоризненно. Никто в мафии даже заподозрить ничего не мог, ведь между ними не было никакой неловкости или напряжения. Для них это был просто секс и ничего более. Небольшая комната была окрашена в приглушенно оранжевый цвет, исходящий от нескольких почти наполовину сгоревших свечей. В тусклом свете, на кровати с бордовыми простынями можно было разглядеть две фигуры. Дазай лежал на спине, откинувшись головой на подушки и ехидно смотря на Чую, оседлавшего его бедра. Руки его покоились на тонкой талии партнера, не сжимая, а только невесомо поглаживая. Ему не хотелось торопить Чую, но ждал он уже достаточно долго. - Ты точно уверен? – Опять поинтересовался он, чуть вскидывая бедра, специально потираясь своим членом о член Чуи. В ответ послышалось тихое шипение. - Завались. Я уже сто раз говорил, что да. И, словно в попытке доказать свою уверенность в задуманном, Чуя приподнимает бедра и аккуратно берет в руку член Дазая, направляя его к напряженному колечку мышц. Он попытался насадиться, тут же сжимая зубы от неприятного чувства растяжения, когда головка вошла внутрь. Чуя тут же замер, делая глубокий вдох и еще раз опуская бедра вниз. - Расслабься. – Подбадривающе прошептал Дазай, переместив большие пальцы на тазовые косточки, мягко нажимая в попытке помочь опуститься дальше. - Тебе то легко говорить. – Опять прошипел Чуя сквозь стиснутые зубы, учащенно дыша. Руками он довольно сильно сжимал бедра Дазая за своей спиной, но его это не сильно волновало, хотя на утро, скорее всего, останутся синяки. Под бинтами все равно не будет видно. Чуя опустился почти до середины, когда вдруг, резко вскрикнув, полностью сел на достаточно большой член Дазая. Скорее всего, он задел простату и его ноги от неожиданности перестали его держать. Слишком резко приняв в себя всю длину, Чуя с громким стоном упал Дазаю на грудь, сжимая пальцами простынь. Ему, видимо, было немного больно, ведь на глазах блеснули маленькие слезинки. У Дазая же от резкого удовольствия между ног перед глазами все побелело. Он удивленно застонал, стараясь не двигаться лишний раз, но жаркая теснота вокруг члена мешала разумно мыслить. Чуя был узким, теплым и таким приятным, что хотелось сейчас же начать двигаться и достичь долгожданной разрядки. Но Дазай не был эгоистом в постели, поэтому, с помощью огромной силы воли, сумел сдержать страстный порыв и нежно зарылся рукой в рыжие локоны, мягко поглаживая. - Расслабься, дыши. – Успокаивающим тоном пробормотал он, чувствуя дрожь чужого тела. - Блять, как же глубоко. – Послышался голос Чуи где-то в районе его ключиц, куда он упирался лицом, быстро смаргивая слезы. Так они лежали какое-то время, пока Чуя не выпрямился, немного болезненно морщась от чувства наполненности внутри. Он на пробу качнул бедрами, кусая губу в попытке сдержать рвущийся наружу стон. - Привык? – Спросил Дазай, сжимая ладони на его талии. После еле заметного кивка, он вскинул бедра вверх, выбивая из Чуи громкий стон. - Стой! – Вскрикнул он, да так отчаянно, что Дазай даже испугался, что сделал больно. – Мы же договорились. Я сам. Дазай на эти слова усмехнулся, но руки с талии убрал и откинулся обратно на подушки, полностью передавая Чуе контроль. Тот приподнял бедра, медленно опускаясь вниз до самого конца. Несколько раз повторив движение и поняв, что боли он уже не чувствует, начал ускорять темп. Совсем скоро комнату заполнили звуки шлепков кожи о кожу, громкие стоны и вскрики, а в воздухе появился знакомый пряный запах секса. Каждый раз, насаживаясь вниз, Чуя попадал по простате, всхлипывая и выкрикивая имя Дазая. Он откинулся назад, выгибая спину и самозабвенно продолжая двигать бедрами. В такой позе Дазай мог видеть очертания своего члена через кожу живота Чуи, чуть ниже пупка, из-за чего он возбуждался еще сильнее. Но он знал, что двигаться ему нельзя и просто принимал то, что дает ему Накахара. Движения на его члене заставляли Дазая откидывать голову назад и совсем слегка подмахивать бедрами навстречу, желая принести партнеру как можно больше удовольствия. Бедра Чуи начали подрагивать, движения становились более хаотичными, он часто задышал, показывая, что уже близок к оргазму. - Дазай! – Простонал он. – Я сейчас кончу, ах… Поцелуй… Он наклонился вперед, не прекращая двигать бедрами, и Дазай тут же смял его губы в голодном поцелуе, чувствуя, как Чуя сжимается и стонет ему в рот, кончая. Оргазм накрыл его тело, заставляя продолжать рефлекторно насаживаться вниз, чтобы продлить приятное чувство. Но вскоре Чуя остановился, устало падая на Дазая и пытаясь перевести дыхание. Осаму гладил его по голове, все еще чувствуя свое возбуждение. Он так и не кончил, хотя был близок к этому. Поэтому, подождав какое-то время чтобы дыхание Чуи более или менее выровнялось, он перевернул их, укладывая Чую на живот и подтягивая зад к собственному паху, заставляя прогнуться в спине, как кошка. Навалившись на напарника сверху, он опять приставил налитую кровью головку к покрасневшему колечку мышц. Видя, как Чуя уже собирается возмутиться, Дазай резко толкнулся внутрь, заставляя его приглушенно вскрикнуть и зажмуриться. - Ублюдок. Дазай усмехнулся. - Мне тоже хочется кончить, чиби. Так что расслабься и получай удовольствие. Он сразу задал жесткий темп, совершенно не обращая внимания на приглушенные всхлипы со стороны Чуи, когда его член задевал слишком чувствительную из-за чрезмерной стимуляции простату. Но долго в таком ритме Дазай не продержался, уже через несколько минут чувствуя приближающийся оргазм. Просунув руку под живот Чуи, он обхватил его член, который уже опять был твердым, и начал грубо его дрочить, в такт толчкам, вынуждая Чую чуть ли не срывать голос. Совсем скоро Дазай замер, плотно прижимаясь бедрами к заднице Чуи, кончая глубоко внутрь и чувствуя чужое теплое семя на своей ладони. Медленно выйдя из расслабленного тела, Дазай плюхнулся рядом с Чуей, который неприятно поморщился, чувствуя, как из него вытекает сперма. - Просил же не кончать внутрь. Теперь надо в душ, пока не засохло. Чуя так резво встал и направился в ванную, что единственным доказательством того, что его только что оттрахали и заставили испытать оргазм целых два раза были только слегка дрожащие ноги. Дазай всегда удивлялся этой способности Накахары совершенно спокойно передвигаться после их совместного времяпровождения. Годы тренировок, видимо, дают о себе знать. Выйдя из душа в одном только полотенце вокруг бедер, Чуя принялся искать свою одежду, разбросанную по всей комнате. Дазай, уже успевший слегка задремать, застал Чую преспокойно надевающим нижнее белье и рубашку. - Что, уже уходишь? На ночь не останешься? Чуя только кинул на него недовольный взгляд. - Чтобы проснуться вместе с тобой? Еще чего. Это правда, они никогда не просыпались вместе. Чаще всего они уходили сразу, не оставаясь на ночь. Иногда, когда были слишком уставшие, все-таки засыпали вместе, но на утро всегда находили другую половину кровати пустой. Чуя, полностью одевшись, бросил взгляд на Дазая, все также лежавшего на кровати. - Ну… До завтра. – И направился к двери. - Пока, чиби. – Кинул ему вслед Дазай, слыша звук захлопывающейся двери. Это был просто секс. Но что-то внутри него как-то болезненно сжималось от одного взгляда на пустую половину кровати.***
Шел проливной дождь, на улице было зябко и противно, холод пробирался под одежду, то и дело заставляя вздрагивать, но Дазаю было наплевать. Он шел с опущенной вниз головой, не утруждаясь даже смахнуть прилипшие мокрые пряди со лба и глаз. Он особо и не смотрел себе под ноги. В глазах все плыло, ноги начинали болеть от долгой ходьбы, но он не останавливался. Он обязан был увидеть его. Благодаря дождю на улице было не так много людей, что спасало его от косых взглядов. Один раз ему на встречу вышла какая-то старушка, но, увидав его, тут же перешла на другую сторону дороги. Конечно, ведь по его рукам тонкими струйками стекала кровь, смешиваясь с дождем падая на землю. Он был уверен, что его одежда тоже была вся в кровавых пятнах, но не хотел проверять. Медленным шагам он дошел до знакомого жилого комплекса в богатом районе города. Его ноги сами тащили его по направлению к нужному дому. Консьержка на входе окинула его удивленным взглядом, но ничего не сказала, пропуская его к лифтам. Она знала его уже много лет, ведь он приходил сюда так часто. Но сегодня он был уверен, что заходит в этот дом в последний раз. Доехав до верхнего этажа, он прошел к знакомой двери, вытаскивая из кармана запасные ключи, которые ему нехотя вручили еще год назад. Знакомая квартира встретила его тишиной и мраком. Взглянув на часы, он увидел, что уже перевалило за полночь. Он не удивится, если застанет хозяина апартаментов спящим. И правда, Чую он обнаружил в спальне, спящим достаточно крепким сном. Только рыжая макушка виднелась из-под одеяла, которое слегка вздымалось с каждым тихим вдохом. Рядом, на прикроватной тумбочке, стояла баночка снотворного. Значит, Чую будет не легко разбудить. Оно и к лучшему, ведь Дазай и не планировал этого делать. Тихим шагом пройдя в ванную, он, все также не включая свет, принялся отмывать свои руки. Он мало что видел, но надеялся, что большую часть крови он все же смыл. Он не хотел оставлять следы крови на раковине, чтобы Чуя, проснувшись утром, не узнал о чужом присутствии в своем доме. На цыпочках пройдя на кухню, но налили себе стакан воды и выпил одним глотком, только сейчас осознавая то, как сильно он устал. Он вышел на балкон. Дождь уже прекратил, оставляя после себя приятный запах озона и влажного асфальта. Дазай жадно вдохнул прохладный воздух, пытаясь заставить свои мысли перестать хаотично биться об его черепную коробку. Ему нужно было подумать. Одасаку был мертв. И перед смертью он взял с Дазая обещание. Обещание, которое он обязан выполнить. Дазай знал, что на следующий день его будут искать. Он сказал себе, оставляя тело друга лежать в том проклятом здании, что оставит мафию раз и навсегда. Что уйдет сейчас же, никому ничего не говоря и ни с кем не попрощавшись. Но ноги сами понесли его в этот дом. Дазай знал, что он не поменяет своего решения. Он не останется, и Чуя ничего не изменит. Да он даже еще не знает, что произошло. Дазай не собирался ни о чем жалеть, тем более о Чуе. Но увидеть его он просто был обязан. Даже если это последний раз, когда их можно назвать напарниками. Последний раз, когда он заходит в этот дом. И последний раз, когда Чуя его не ненавидит. Как только в мафии поймут, что он предатель, Чую первого же спросят. Возможно, посчитают, что он может быть с Дазаем в сговоре. Тогда Чуе житья не дадут и такого Дазай допустить не мог. Хоть он ему больше не напарник, ему хотелось защитить его в последний раз. Поэтому, перед тем как зайти в здание, он немного поработал с машиной Чуи. Чтобы Мори понял, что Чуя здесь не причем. Хотя он знал, что сам Чуя такой прощальный подарок воспримет совсем по-другому. В голове Дазая уже был четкий план действий. Он знал, куда идти и к кому обращаться. Если все пойдет по плану, а в его случае так всегда и было, то он будет в порядке и мафия его не найдет. Еще несколько лет назад он отыскал себе место, в котором можно будет “укрыться” в случае чего. Это и был тот самый случай. Он также бесшумно вернулся в спальню, подойдя к кровати и усаживаясь на пол. Таким образом, умиротворенное лицо Чуя оказалось прямо напротив его собственного, давая Дазаю возможность в последний раз посчитать веснушки на небольшом вздернутом носу, окинуть взглядом густые рыжие ресницы и вьющиеся волосы и мысленно разгладить складку между бровей. Слегка наклонившись вперед, он оставил на его лбу легкий, почти невесомый поцелуй. - До встречи, Чуя. – Одними губами произнес он, поднявшись на ноги и направляясь к дверям. Свои ключи он оставил в прихожей перед тем, как выйти. Больше он сюда не вернется. Прошло больше года с той ночи, когда Дазай покинул Портовую Мафию. Он только недавно устроился в Детективное Агентство, но уже успел прославиться, как самый раздражающий работник. Больше всех на него раздражался Куникида. Его новый напарник. Он был жутко педантичный и нервный, поэтому его было еще веселее бесить. Он кричал на него, бил и заставлял делать работу. Дазаю это никого не напоминало. Совсем. И сердце его не ныло, каждый раз, когда он называл Куникиду своим напарником. Он не жалел о своем решении. В агентстве ему нравилось, и он ни на что не жаловался. У него было жилье и еда, отпускные и хорошие коллеги. Ни с кем из них он не был особо близок, но ему и так было хорошо. Иногда он мог часами сидеть на могиле Оды, просто о чем-то бормоча вслух, пытаясь справиться с не угасающим чувством тоски по своему другу, но в целом чувствовал он себя нормально. Однако Дазаю пришлось признать, что чего-то ему все же не хватает. Чего-то маленького, рыжего и ужасно громкого. В первые дни после побега из мафии он по привычке высматривал в толпе людей рыжую макушку, только спустя пару секунд понимая, что находится не в штаб-квартире мафии и Чуи нигде поблизости оказаться не может. Вечерами, когда ему становилось скучно и одиноко, он тянулся к телефону и открыв список контактов понимал, что на новом мобильном телефона Чуи у него нет. Он, конечно же, помнил его наизусть, но никогда не набирал. Смысла в этом не было, ему нельзя видеться ни с кем из мафии, да и Чуя скорее всего его просто убьет за предательство. Дазай часто думал о том, как он там поживает. Не сошел ли еще с ума от голоса в голове, сбежать от которого возможности теперь не было никакой. Отрастил ли волосы или, может быть, подрос на пару сантиметров. Дазай бы хотел посмотреть на него, хотя бы издалека. Чтобы удостовериться, что все в порядке. Через какое-то время, используя связи агентства, Дазай разузнал, что Чуя был отправлен за границу почти сразу же после его ухода из мафии и находится там до сих пор. Эта информация позволила Дазаю свободнее вдохнуть. Теперь вероятность встретить его на одной из многочисленных улиц Йокогамы была почти равна нулю. Но иногда Дазай позволял себе прогуляться до аркады. Он никогда не заходил внутрь, просто разглядывая помещение через витрину. За все эти годы многое здесь изменилось, появилось новое оборудование, здание перекрасили. Но тот игровой автомат, на котором пятнадцатилетние Дазай и Чуя играли в первый день их встречи, все еще стоял на том же самом месте. Дазай улыбался, когда вспоминал, как тогда ему было весело. Это был первый раз в его жизни, когда ему позволили почувствовать себя ребенком. И эту возможность ему дал Чуя. Именно на этом месте Дазай впервые подумал, что жить может быть не так уж и плохо. С Чуей он чувствовал себя как-то по-особенному. Накахара всегда понимал его с полуслова. Он знал Дазая лучше, чем кто-либо на свете, мог с легкостью прочитать его мысли и чувства, чтобы предугадать, как нужно дальше действовать. Куникида так не мог. Дазай считал, что именно поэтому ему было так сложно привыкнуть к жизни без Чуи. Просто с ним было намного легче выполнять любую работу, без надобности разъяснения своего плана. Дазай уверял себя, что все дело только в работе. Вскоре он привыкнет к Куникиде и совсем забудет о старом напарнике. Когда работать станет легче, это ноющее чувство покинет его грудную клетку. Он был в этом уверен. И неважно, что по вечерам ему было некому звонить. Ему было на это абсолютно плевать. Я по нему не скучаю. Но иногда, во сне, ему мерещились пронзительные, ярко-голубые глаза.***
Белые стены тюрьмы резали по глазам, заставляя их слезиться, но Дазаю было плевать. Он не мог оторвать взгляда от монитора перед собой, на экране которого была видна комната, которая постепенно наполнялась темной водой. В этой темной воде сейчас тонуло двое людей. Одним из которых был Накахара Чуя. Чуя, которого он знал уже целых семь лет. Чуя, которого он вырывал из лап смерти бесчисленное количество раз. Чуя, который по ночам судорожно хватался за него, в попытке сбежать от монстра, живущего в нем самом. Чуя, который своими собственными руками покрывал бинтами его раны. Чуя, который отказывался пить что-либо, кроме вина. Чуя, который каждый раз доверял свою жизнь в его руки. Чуя, которого он так бессовестно предал. Чуя, который сейчас тонул по его милости, не имея возможности спастись. Дазай не обращал внимания на тянущую боль в сердце, которая появлялась от одного взгляда на экран. Он полностью игнорировал свои эмоции, зная, что по-другому не получится. Это был его единственный шанс избавиться от Достоевского. И если это значило, что придется пожертвовать Чуей, Дазай готов пойти на это. Он не смеет отказываться от единственной возможности победить. Рядом с ним Сигма что-то говорил ему, но Дазай не слушал. Все его внимание было обращено на экран. Сделав глубокий вдох и стараясь сохранить бесстрастное выражения лица, он заговорил в микрофон, теперь обращаясь к Чуе. Чуя, с тобой я тоже прощаюсь. Мне жаль, что все так обернулось. Прошло уже семь лет с нашей первой встречи и все, что мы с тобой делали – это ссорились, но… Теперь, когда я думаю об этом, были моменты, когда между нами образовывалась душевная связь. Как тогда… Перед глазами пронеслись моменты из прошлого, в каждом из которых Чуя занимал главную роль. Все слова, крики, смех, прикосновения и улыбки. Чуя наполнил его жизнь чем-то таким, название чему было невозможно дать. Сейчас, впервые в жизни, всего на несколько мгновений, Дазай был искренним с самим собой. Он смотрел вниз, видя ярко-голубые, такие родные глаза, человеческие глаза, в которых сейчас можно было разглядеть только бесконечную обиду, печаль и скорбь. Смотря в эти глаза, Дазай впервые за эти семь лет взглянул правде в лицо. Я хочу быть его напарником. Я волнуюсь о нем. Мне нравятся его глупые, рыжие волосы. Это не был просто секс. Я буду по нему скучать. Но вместо всего этого Дазай, нацепив фальшивую улыбку на лицо, веселым тоном прибавил: Извини! На самом деле, ничего такого не было! В общем, пока-пока! На поверхности воды плавала только до боли знакомая черная шляпа.