Ничего не изменить

В ночь с десятого на одиннадцатое мая Камалия очень долго не могла заснуть. Она хотела спать, но глаза никак не закрывались и сон не приходил. Она ворочалась из стороны в сторону, пытаясь найти удобную позу для сна, пыталась вести счёт у себя в голове, но всё бесполезно. Будто что-то внутри не давало покоя, словно шестое чувство, и она не могла понять, что это было и о чём это говорит. Чувство где-то между грудной клеткой и животом очень напрягало и настораживало, хотя в какой-то момент девушка подумала, что она хочет есть или что-то на подобии. — Улям! Не могу больше! — девушка резко поднялась с кровати и скинула с себя одеяло куда-то в сторону, даже не посмотрев куда. Ступни ощутили под собой холодный паркет и начали шагать по спальне, пытаясь найти выход из комнаты. Свет включать не хотелось, Зилант прекрасно ориентировалась в своём жилище, кроме того, ей нравилось лунное свечение. Через пару минут она оказалась на кухне и, взяв чистый стакан, нарезала туда кусочек лимона, а потом залила водой. Уже доходило до часа ночи, а ведь Камалия легла в районе десяти вечера. Всё это время она ни разу не встала с кровати, иногда доставая телефон или пытаясь занять себя самостоятельно в своей голове. В общем, попыток заснуть было много. И за всё это время жажда дала о себе знать. Заодно девушка налила себе дополнительный стакан воды с лимоном, чтобы немного освежиться с утра. Допивая свою лимонную воду, она посмотрела в окно, из которого время от времени доносились визги или крики пьяных людей или шум со стороны дороги, а иногда всё вместе. “Может всё из-за девятого мая? Мало ли, вон, некоторые до сих пор празднуют, хотя это было вчера...” — она посмотрела на часы, висевшие на кухне. Шмыгнув носом, Камалия подумала, — “Получается уже позавчера” Странное ощущение всё ещё не давало покоя, но что от этого стоило ожидать девушка не понимала. Она осушила стакан и снова вернулась в спальню, чтобы возобновить попытки заснуть. Но в этот раз сон пришёл быстрее. Через полчаса девушка смогла заснуть, но её не покидало чувство, что что-то должно произойти и это слишком настораживало. Камалия начала просыпаться после девяти часов утра. Она ворочалась около получаса из-за непонятной боли. Она не могла отличить реальность от сна и всё пыталась заснуть снова, но ничего не выходило. В итоге, привстав с постели она могла лучше разобрать свои ощущения. Дышать стало тяжелее, а грудная клетка будто сжималась и резко разжималась изнутри. Это приносило сильные боли, но пока терпимые. Живот начало скручивать и в этот момент девушка поняла, что что-то происходит. Она не знала, что, с кем, где, но это событие явно было не из приятных. Она начала волноваться, бояться и на фоне этих чувств боль немного отступила. Сумев встать с кровати, она постаралась как можно быстрее добраться до кухни. Сердце с каждой секундой билось всё быстрее, а в голове появлялись всё более страшные сценарии возможных событий. Наконец тонкая рука дотянулась до пульта от телевизора и включила новостной канал. — Почему ничего нет..? — нахмурив брови, Зилант одной рукой схватилась за спинку стула, чтобы удержать равновесие. Грудная клетка начала сжиматься ещё резче и сильнее. Она перелистывала каналы туда-сюда, но ничего не было. Оставаться в неизвестности не было никакого желания, поэтому девушка нашла свой телефон и начала звонить по давно известному номер, но вот кто возьмёт трубку в этот раз она не знала. — Алло, — было заметно, что человек ответил, торопясь куда-то и хотел поскорее избавиться от звонившего. “Секретарь” — узнала девушка и решила не задерживать ни себя, ни его, — Это Камалия! Я не понимаю, что происходит?! Почему в новостях ничего нет?! — Как нет? Уже должен был быть репортаж... Прошла буквально секунда и после голоса секретаря из настенного телевизора послышался женский голос. Он вещал следующее: “Неизвестный проник с оружием в школу номер 175. На данный момент ранены охранник и вахтер школы, на место прибыла полиция и...” Телефон выпал из руки, а вместе со звуком падения гаджета и упавшее на пол будто совсем безжизненное тело. В один момент земля ушла из под ног и Камалия просто свалилась на колени, немного придерживаясь всё за ту же табуретку. Боль усиливалась, грудь будто начало жечь и это было просто невыносимо. Зилант пыталась хватать ртом воздух, но это было так тяжело из-з накатившей боли. Хотелось спрятаться и забыть то, что она услышала. Она и раньше не совсем понимала людей, но теперь они были не только непонятны, но и страшны. Что это такое? Почему? За что? Эти вопросы останутся без ответов. Несколько секунд голос продолжал доноситься из упавшего телефона, а потом собеседник отключился. Ему было сейчас не до этого, а Камалия уже не требовала объяснений. Они не были ей нужны. Ей нужно было только хоть как-то прийти в себя и перестать жадно проглатывать воздух, хвататься за ноющее место в груди, встать на ноги. Но она не могла. Она за секунду выпала из реальности и первую минуту забыла то, кем являлась, перестала понимать источник этих жгучих, отвратительных и режущих ощущений в груди. Но вскоре девушка стала понимать, что заставляло её корчиться от боли, не давая возможности встать. Это всё были люди. Их моральная боль за своих близких, страх. Физическая боль, а может и смерть. Это было самым страшным опасением, но ощущения не утихали, а становились только ярче и жестче. Стало понятно, что сегодняшний день не пройдёт без потерь. Чувства, что накрыли с головой, ощущались от макушки до кончиков пальцев целый день. К ним прибавилась ужасная головная боль и чуть ли не каждую секунду хотелось схватиться за голову и оторвать её к чертовой матери. Казань будто слышала голоса всех своих жителей: тех, что были внутри и за пределами 175 школы. Это было ужасно. Крики и постоянные плачи будто наполняли пространство в комнате, слышались из каждого угла. Но если сначала это было невыносимо, то потом Камалия просто привыкла к этому. По ощущениям это длилось целую вечность, но через несколько часов боль утихла, мигрень прошла, голоса отдавались шепотом или пропадали. Теперь Зилант сидела за столом на кухне, как живой труп. Её тело сильно обмякло и почти как желе покрывало стул. Она устало глядела в одну точку и пыталась хоть как-то успокоиться и прийти в себя, при этом время от времени поглядывая на плазменную панель. Новости сегодня были только об одном, одна и та же информация с разных каналов стала, как заезженная пластинка. Ближе к вечеру стали названивать из мэрии. Пришлось хотя бы на полчаса взять себя в руки, чтобы уговорить некоторых людей отложить решения различных вопросов на потом, а некоторые решать впопыхах. По просьбе, а точнее по приказу, нужно было созвониться также с Московским. Камалия уже совершала многие действия на автомате и с Мишей всё решилось достаточно быстро, они договорились о некоторых деталях, а остальное было решено так же обсудить позже. На все эти обязанности города ушёл примерно час и, если Казань до этого была уставшая, то теперь она напоминала выжатый лимон. Теперь, когда некоторые формальности были решены, девушка положила телефон на стол, а телевизор наконец выключила. Эти новости она уже выучила наизусть, новой информации там не было только повторения. Несколько секунд она стояла и смотрела на круглый стол, за которым обычно завтракала. Но за сегодняшний день она не съела ни крошки. Даже вода с лимоном приготовленная ночью осталась нетронутой. Руки лежали на голове и с каждой секундой пальцы всё больше сжимались. Будто что-то закипало внутри и вот-вот должно было выйти наружу. Послышался оглушительный треск и звон разбившегося стекла. Руки так же резко отпали от головы, как и стакан полетел куда-то в сторону. У Камалии сдали нервы. Теперь на полу было мокро и валялись осколки стекла. После такого удара в сторону стакана руки вновь припали к голове неприятно хватаясь за кончики волос. В горле застрял ком, из-за которого теперь было трудно глотать и с каждой секундой казалось, что Зилант начнёт плакать навзрыд. Она чувствовала себя ужасно. Пусть от той утренней боли почти ничего не осталось ей всё равно было неприятно и страшно. Почему-то она ощущала себя загнанной в угол и никак не могла успокоиться. Хотелось кричать, но Камалия могла только прикрыть рот рукой и продолжать всхлипывать. Эта ночь прошла ещё хуже, чем предыдущая. Несколько часов рыданий оставили после себя опухшие глаза и лицо, забитый нос. Даже не крича, девушка почему-то повредила голос, и он звучал как-то хрипло. Рассвет она встретила абсолютно раздавленной и совсем не заметила, как сменились сутки. Совсем недавно она проснулась от режущей боли в груди, а теперь наступил следующий день и ей было так же больно, но в моральном плане. Она не знала, что ей делать, но вдруг ноги сами по себе пошли в спальню, чтобы одеться. Через полчаса растрепанная и явно уставшая Зилант ехала в такси по адресу Джаудата Файзи 8. На коленях лежал красивый букет белых лилий, которые Казань купила в ближайшем круглосуточном цветочном магазине. Её действия сейчас можно было назвать скорее рефлекторными, чем осознанными. Сидя в машине, она до сих пор не до конца понимала, что делает. Но по крайней мере она знала, что делает всё правильно. Выйдя из машины, Камалия окинула взглядом эту школу. Раньше вряд ли бы кто-то обратил внимание на это здание, школ в городе достаточно. Но сейчас сюда подходят люди, оставляют цветы, какие-то игрушки, просто смотрят, плачут. Теперь это место известно. Но это не та известность, который желал бы хоть кто-то из учащихся. Лучше бы это здание навсегда осталось просто одной из школ в Казани. Зилант подошла к мемориалу, где уже лежала целая куча цветов и разных предметов. Сил плакать уже не было, но боль никуда не ушла. Она сильнее сжала букет в руке и приблизилась к свежим благоухающим цветам. — Мне жаль... — тихо произнесла девушка. Через несколько минут рядом с воротами появился очередной букет цветов.