full of pain*full of love

Темнота комнаты хорошо скрывает все чувства, которые можно прочесть в глазах. Уён знает, что иногда не может скрывать этого. Уён знает, что иногда он просто не способен прятать их за своей яркой улыбкой. Иногда глаза говорят за него. И, наверное, хорошо, что хён никогда не смотрит в такие моменты. Уён знает, что не должно было этого случиться, но случилось. И нет, это было вовсе не внезапно. Это не стало неожиданностью. Это не было любовью с первого взгляда. Это копилось. Росло годами. Зрело. И в какой-то момент Уён понял, что это чувство просто есть. Оно в его сердце, в его душе. Он сам теперь словно живёт ради этого чувства. Он словно дышит только ради одного человека. Ради человека, который никогда не узнает, потому что Уён не может. Не может разрушить всё, что они строили годами ради себя. Он не может позволить себе этого. Его чувство того не стоит. Не стоит жизней семерых, которые теперь ему, как семья. Уён себе этого не простит. Чон часто думает о том, как это случилось. И каждый раз понимает, что иначе и быть не могло. Он не мог не влюбиться. На Сонхва всегда хотелось смотреть. Это не было обожанием, или той самой любовью в самом начале. Это было восхищение: красотой, упорством, характером. Уён восхищался старшим, без всяких романтичных подтекстов. Уён смотрел. И в какой-то момент увидел. Уён увидел слишком много. Увидел глаза, блестящие словно звёзды. Увидел губы, искусанные до крови от переживаний. Увидел руки, за которые хотелось держаться вечность. Это было почти больно. Больно осознавать, что он совсем близко к старшему, но так ужасно далеко. Больно было принять, что никогда не позволит он себе больше, чем то, что есть сейчас. Уёну казалось, что он готов, что он выдержит, что со временем станет легче. Но почему-то не становилось. Как бы ни старался он избавиться от мыслей о старшем — ничего не получалось. Уён думал о нём почти постоянно. И это было невыносимо. Сначала хотелось просто быть ближе. И он позволял себе это. Обнимал иногда, лез с глупыми поцелуями. И всё это было шутя. И было весело. Было, пока не стало больно. Потому что мало. Недостаточно стало простых дружеских чмоков. Недостаточно стало обнимать едва касаясь. Хотелось прижать крепко. Хотелось поцеловать горячо. Хотелось не отпускать никогда в жизни. И было больно останавливать себя каждый раз. Повторять самому себе, что нельзя. Повторять, что его чувство просто неуместно. Его любовь, так и останется при нём. Его любовь не нужна никому. Его любовь — яд. И Уён травит себя каждый раз, глядя в тёмные глаза Сонхва. Уён медленно умирает, и делать с этим ничего не хочет. Потому что убить это чувство, убить эту любовь, просто невозможно. Она пропитала его насквозь. Она поглотила его. Он сам — любовь к одному человеку. Он сам существует только ради Сонхва. *** Уён щурится, глядя на старшего. Он ослепляет словно солнце, но только Чону не больно. Уён бы сгорел под этим солнцем, вот только Сонхва не сжигает его. Он просто греет, оставляя тепловые следы на сердце и в душе. Уён слегка улыбается, глядя, как Сонхва позирует для очередного селфи. Сонхва радует его одним своим существованием. Уён считает себя глупым, потому что он счастлив, когда счастлив старший. Уён любит безгранично и не просит ни о чём. И как же тошно ему иногда от того, что это чувство растёт. Уён хотел бы остановить это. Хотел бы оставить всё как есть. Но с каждым новым взглядом ему так сильно хочется большего. Уён ненавидит себя за это. За растущее желание. За неконтролируемую ревность. За любовь. Сонхва для Уёна смысл всего. Сонхва для Уёна — жизнь. Чон не знает, как выживать без этого чувства. Не знает, как быть без Сонхва. Для Уёна Сонхва — Вселенная. Чон считает себя поистине хорошим актёром. Ведь никто не догадывается о его чувствах. Никто не знает, как тяжело и легко ему рядом с Сонхва. Ни одна душа не подозревает какие мысли в его голове, когда он смотрит на старшего. И Уён старается, чтобы так было и дальше. Уён не позволит никому догадаться. Даже Сану, который знает о нём всё, об этом Уён никогда не скажет. Уён готов умереть от этой любви, но он не допустит, чтобы кто-то разделил с ним его боль. Ему не нужны ни сочувствие, ни жалость. Он готов страдать в одиночестве. Главное, чтобы Сонхва был счастлив, а о себе Уён не хочет думать слишком много. *** Главное, чтобы Сонхва был. И Сонхва есть. Улыбающийся и счастливый. Вот только Уён понимает, что не так уж он и готов. Уён совсем не готов к тому, что у Пака появится подружка. Это внезапно. Это неожиданно. Это не должно было случиться прямо сейчас. Уён не готов к этому. Уён не хочет. Для Уёна это слишком рано. Уёну больно смотреть на улыбку старшего, адресованную не ему, а той... другой. Уёну больно от того, что Сонхва пишет сообщения не ему, а ей. Уён не может спокойно смотреть на это. Не может смотреть, как его хён выбирает рубашку, в которой пойдёт на свидание с... ней. Уён знает, что это никогда не был бы он. Что его место не рядом с Сонхва. Не настолько рядом. Но разве это знание может уменьшить его боль? Уён пьёт снотворное, просто чтобы уснуть и не видеть во сне Сонхва. Он накрывается одеялом с головой и старается уснуть, как можно скорее, когда старший покидает их квартиру. Уён не хочет сидеть и ждать его возвращения. Он не вынесет ещё одну порцию боли. Уён терпит. Пьёт таблетки и терпит. Спит без снов, и улыбается утром через силу. Уён в порядке. В порядке настолько, что даже одобрительно кивает, когда Сонхва показывает фото своей девушки. В порядке настолько, что тем же вечером выпивает немного больше снотворного. И нет, Уёна не напрягает то, что Сан выглядит испуганным на следующее утро. - Я не мог тебя разбудить минут двадцать, - говорит Чхве. - Хотел уже менеджера звать. - Прости, я просто выпил снотворное, наверное промахнулся с дозировкой, - и это ведь почти правда. - Не делай так больше, - хмуро говорит лучший друг, и Уён кивает. И конечно делает снова. Нет, он не пьёт больше обычного, но отказаться от таблеток теперь не может. С ними легче. Уён добавляет успокоительные в свой дневной рацион. Так легче контролировать свои чувства, когда Сонхва говорит по телефону с ней. Уён словно мазохист слушает каждый разговор. И ему абсолютно безразлично. Внешне. Только вот внутри он разрывается от боли. И да, с успокоительными намного легче. *** Уён спокоен и собран. Он почти привык, что у Сонхва где-то там есть девушка. Времени у него на неё всё равно не хватает. Уён знает, что они общаются большей частью по телефону. Парочка свиданий не в счёт. Уён знает, что между ними ещё ничего не было. И Уён абсолютно не готов, к тому, что это может у них произойти. Уён ненавидит выходные именно за это. За то, что Сонхва сейчас собирается к ней. И нет, Уён не расспрашивал хёна. Это всё Ёсан и Минки, которые без остановки прикалывались весь день. Результатом стало то, что Пак прямо сказал о том, какие у них на сегодня планы. Уён не хотел этого знать. Ему было не нужно слышать это. Уёну слишком больно. Слишком. Чон смутно помнит, как идёт в ванную. Как берёт свои таблетки он вообще не помнит. И сколько он выпивает, вопрос тоже не к нему. Он знает, что сидит на бортике ванной достаточно долго, чтобы коктейль из успокоительного и снотворного начал действовать. Он сидит достаточно долго, чтобы свалиться прямо в ванную и стукнуться головой. И словно сквозь огромный слой воды, Чон слышит голоса за дверью. - Какого чёрта он так долго в ванной? Уён-а, открывай уже! - кричит Хонджун. - Сонхва занял вторую ванную, а мне очень нужно в душ! Давай уже, выходи! Чон Уён! - Уён слышит, но ответить хоть что-то не может. Он просто смотрит в потолок, лёжа в пустой холодной ванной. Он просто хочет, чтобы перестало болеть. - Почему всё ещё больно? - беззвучно спрашивает себя Чон. Ему бы хотелось покричать. Но он не сделает этого. Может уже никогда? Неужели он сейчас разрушит всё? Всё ради чего так долго молчал? Как глупо. Уён не хочет умирать. Он просто хочет, чтобы перестало болеть. - Уён-а, ты в порядке? - Сан обеспокоен, Уён понимает это. И нет, он совсем не в порядке. - Уён! - Что происходит? - слышать голос Сонхва невыносимо, но это дарит какое-то болезненное облегчение. Уён хотел бы умереть, слыша его голос. Он так сильно любит его. Он так больно любит его. - Он там уже где-то час, - немного истерично говорит Хонджун. - И не отвечает. - И вы всё ещё не выломали дверь? - Пак явно беспокоится. - Может он упал, чего вы блин ждёте? - и они ломают эту чёртову дверь. И, конечно же, Сонхва первый кто подбегает к нему. - Уён? Уён-а?! - Пак слегка трясёт его, и помогает усесться прямо в ванной. Чон не может сфокусировать взгляд. Он почти уплывает. Его держат только эти руки. Такие родные, такие нужные. - Чёрт, у тебя кровь... видимо сильно приложился. - Это не из-за удара, - дрожащим голосом говорит Сан и поднимает с пола пустой пузырёк. Сонхва бросает взгляд на название и ужасается. Хонджун почти впадает в истерику, но старается взять себя в руки. Ради Уёна. - Нужно промыть желудок. - Помоги его поднять! - рычит Пак. - Неси воду, быстрее. - Ким хватает стакан и набирает воду, пока Сонхва и Сан перетягивают Уёна к унитазу. Пак сам засовывает Уёну пальцы в рот, проталкивает поглубже и давит. Чона прорывает. Он выблёвывает таблетки и остатки своего достоинства. Он пьёт воду, которую вливает в него Сонхва, и снова блюёт. Это мерзко. Это унизительно. - Давай, Уён-и, давай, нужно ещё. Нужно, чтобы всё вышло. - Пак обнимает его, гладит по спине и снова отпаивает. Хонджун разводит что-то в стакане, и Уён выпивает и это. Сонхва возится с ним, умывает и, вместе с Саном переодевает его. Укладывает в кровать и усаживается рядом. - Зачем ты это сделал, Уён-а? - и Чон не может ничего ответить ему. Уён просто плачет в свою подушку. Ему уже всё равно. Он достаточно облажался. Он уже и так ничтожен в глазах Сонхва. Уён засыпает, проваливаясь в мучительно долгий сон. *** Теперь с ним всегда рядом кто-то есть. Уён просыпается и видит Сана. Чхве ничего не спрашивает, и Уён благодарен ему за это. Ребята вообще стараются не дышать в его сторону. Юнхо приносит ему еду, и сидит с ним, пока не приходит Ёсан, который занимает этот пост на ближайшие два часа. И так весь день. Сонхва заходит поздно вечером. Уён уже почти засыпает, когда старший усаживается на край его кровати и поправляет одеяло. - Мы решили ничего не говорить менеджеру. И твоим родителям мы тоже ничего не скажем. Но теперь ты не будешь оставаться один, по крайней мере, в ближайшее время. - Чон снова очень сильно хочет заплакать. Он прячет лицо в подушку и всхлипывает. - Я всё испортил, - шепчет Уён. - Зачем ты это сделал, Уён-а? - снова спрашивает Пак. - Я хотел, чтобы перестало болеть... - еле слышно говорит Уён. Сонхва гладит его по волосам, и Чону больно от этого. Его прикосновения словно разъедают. Сонхва бы не касался его вообще, если бы знал, из-за чего Уёну так больно. Сонхва было бы противно. Может ему уже противно. Ведь Уён так сильно облажался. - Что у тебя болит, Уён-а? - Пак ведь даже не догадывается, и Уён кусает свои губы, стараясь не думать о том, что сейчас хочется закричать о своих чувствах. Сонхва никогда не узнает о его любви. Никогда. - Мы можем сходить к врачу. - Не надо, хён, пожалуйста. - Уён блестит мокрыми больными глазами. И это так непривычно. Сонхва не может смотреть на такого Уёна. Чон Уён — это улыбка. Это звонкий смех. Это радость. Но никак не вот это подобие человека. - Я не знаю, что причиняет тебе боль, Уён-а, но я готов сделать всё, чтобы тебе стало легче. Просто скажи. - Боже, хён... - Уёна прорывает слезами. И Сонхва теряется всего на секунду, но сразу же обнимает, прижимает крепко к себе и раскачивает, как маленького ребёнка. - Ну, тише, Уён-и, всё хорошо. Всё будет хорошо. - Уён просто не может сказать старшему, что не будет. Уён сделает всё, чтобы убедить своих друзей, что он в порядке. Чтобы убедить Сонхва. Пак не должен догадаться. Никогда. *** Неделя тянется, как резиновая. Уён окружен заботой, от которой уже начинает подташнивать. Уён любит своих друзей, и он привык всегда быть в обществе. Но вот только сейчас это больше смахивает на круглосуточный надзор. Чону кажется, что за ним следят даже в туалете. И конечно он знает, что виноват в этом только он сам. - Порядок? - спрашивает Сан, когда Уён выходит из душа. - Всё хорошо. Ты же знаешь, что я это не специально сделал? - Уён не выдерживает. Они не говорили об этом, но сейчас он думает, что в этом есть некая необходимость. - Не специально смешал успокоительное и снотворное? - Мне было хреново, и я просто... выпал из реальности. Сам не знаю, как так вышло, что я выпил так много. Хотя баночки были не полные, так что я бы вряд ли умер. - Если бы Сонхва не заставил тебя блевать, то ты мог бы и откинуться. Ты бы хоть поблагодарил его, - хмыкает Чхве. - Он ради тебя даже свиданку отменил, а ему ведь светил секс. - Уён шумно втягивает воздух через нос, и сжимает зубы. - Обязательно поблагодарю. Чон хочет завыть в голос от этой безысходности. *** - Спасибо тебе, хён. - Уён говорит это искренне, а Сонхва только смотрит вопросительно. - За то, что сделал тогда. И я знаю, что испортил тебе все планы. Прости. - Чону действительно жаль. Он ведь всё ещё хочет, чтобы Сонхва был счастлив. - Серьёзно, не парься об этом. Уверен у меня ещё будет масса возможностей. - Пак улыбается, а Уён смотрит на него тяжёлым взглядом. - Ты её любишь? - спрашивает Чон, и нет, он не хочет слышать ответ. - Не знаю, - честно отвечает Сонхва. - Она мне нравится. Мне немного сложно понять та ли эта самая любовь. - Ты бы понял, если бы это была она, - мрачно говорит Уён и отводит взгляд в стену. - Когда любишь человека, то понимаешь это. Чувствуешь. Это чувство ни с чем нельзя перепутать. Тебе будет либо очень хорошо, либо очень больно. - Сонхва смотрит на младшего немного удивлённо и опускается рядом на край кровати. - Ты говорил именно об этой боли? - Пак пытается заглянуть в глаза Уёна, но Чон прячет их за чёлкой и качает головой. - Если дело в этом, то уверен, всё наладится, Уён-а. - Ты не можешь этого знать, - горько вздыхает Чон. - Могу. Ведь тебя невозможно не любить, Чон Уён. А если кто-то решил разбить тебе сердце, то это самый глупый человек во Вселенной. - Он не глупый, он просто не знает... - говорит Уён и только потом понимает, что именно сказал. Чон переводит на старшего испуганный взгляд, но в глазах напротив не видит ни капли осуждения. - Тогда ты должен сказать... ему. Как он может унять твою боль, если даже не знает о ней? - Сонхва сжимает руку Уёна и слегка улыбается. - Я просто не хочу, чтобы стало ещё больнее, - тихо говорит Чон. - Не станет, Уён-а, - слова старшего звучат, как обещание. А Уёну от этого хочется разреветься, ведь Сонхва никогда не сказал бы этого, если бы знал, что речь идёт о нём самом. Если бы знал, что болит у Уёна именно из-за него. *** Уён полон боли и отчаянья. Уён переполнен. Он живёт словно в каком-то кругу болезненных повторений. Сонхва снова собирается к своей подружке. Сонхва снова слишком красив. И у них снова грандиозные планы. И Уён заставляет себя не думать об этом, но без таблеток это оказывается слишком сложно сделать. Всё что может позволить себе Уён — это слёзы. Тихие хрипы, почти беззвучные всхлипы в подушку. Это всё, что он может, чтобы избавиться от боли. Сегодня его почти не контролировали. Он почти доказал ребятам, что в порядке. И он точно не хочет, чтобы кто-то видел его в таком состоянии. Уён хочет закрыться в ванной, но понимает, что так привлечёт лишнее внимание. Потому остаётся только родная комната и надежда на то, что Сан сегодня не вернётся от родителей слишком рано. Уён почти задыхается в своём одеяле. Он даже не слышит, как открывается дверь. И тёплые руки Сонхва становятся полной неожиданностью. - Уён-и, ну, ты чего? Что случилось? - Чон понимает, что его обнимают, гладят по волосам и пытаются успокоить. И от этого ещё более паршиво. Он снова позорится перед Сонхва. Он снова чувствует себя униженным. - Тише, Уён-и. Всё хорошо. Тебе нужно выпить воды. Давай, я быстро схожу, принесу. - Не уходи, хён. - Уён знает, что так нечестно. Знает, что так неправильно. Но Уён просто не может отпустить Сонхва. Он нуждается в нём. Сонхва необходим рядом. Уён просто умрёт без него. - Я не уйду, Уён-а. - Пак укладывается рядом, мнёт свою красивую рубашку, портит укладку. И всё это из-за Уёна. Чон ненавидит себя. Но его боль утихает, когда руки старшего сжимают его, притягивая ближе. - Всё хорошо, - повторяет Сонхва, и Уёну хочется верить, что так на самом деле и есть. *** Уён делает это не совсем осознанно. Он просто знает, что если ему слишком плохо, то Сонхва обязательно придёт и будет рядом столько сколько понадобится Уёну. И нет, Чон не планирует своих истерик. Они просто случаются. Его просто накрывает. И он не виноват, что случается это именно когда Сонхва собирается встретиться с ней. Просто причина ведь именно в нём. И Уён не может ничего с этим сделать. Они сидят на полу в денсруме, после тяжёлой тренировки и пытаются найти в себе силы собраться домой. Уён просто лежит привалившись к зеркалу, его сил практически не осталось. Он потратил последние на улыбки и смех. Ему нужно быть таким как прежде, когда вокруг них люди. Никто не должен знать, что творится внутри Уёна. Он не может подвести группу. - Сонхва хён, сегодня ты наконец встретишься с ней? - Сан двигает бровями, а Уён просто хочет перестать слышать. - Если доползу, - фыркает Пак. - И если у Уёна не будет очередной истерики, - не очень тихо говорит Ёсан. Все переводят взгляды на Чона, который крепко жмурится. - При чём тут Уён? - хмурится Сонхва. - Да ладно, - хмыкает Кан. - Он тебе уже сколько свиданий отменил? У меня вообще подозрения, что он тайно влюблён в твою девушку и намеренно всё вам портит. - Ёсан говорит это в шутку, и парни даже смеются. Но только не Уён, для которого это звучит словно удар топора. Потому что это очень близко к правде. Чон поднимается на ноги, встречается взглядом с Сонхва и хочет умереть в тот же момент. У Пака слишком серьёзный взгляд. Он не смеётся вместе со всеми. И он знает, что Уён любит вовсе не девушку. - Ты чего, хён? Я же просто пошутил. - Кан действительно даже не подозревает, что именно тут озвучил. - Я пойду, - говорит Уён и практически выбегает из дэнсрума. - Он ведь это не серьёзно? - Сан смотрит немного поражённо на закрытую дверь. - Похоже на побег, - говорит Чонхо. - Но я ведь не мог угадать, - бормочет Ёсан. - Видимо мог... - вздыхает Минки. - Сонхва хён, ты... - Всё нормально, - немного резко бросает Пак. - Ну конечно, - выдыхает Хонджун. - Вали к своей девушке. С Уёном мы уж как-нибудь сами разберёмся. - Нет. - Сонхва встаёт со своего места и рывком хватает сумку. - Дайте нам немного времени. Хочу поговорить с ним. - Хён, не делай глупостей. - Юнхо преграждает дорогу, и получает такой взгляд от Пака, что тут же делает шаг в сторону. - Это ведь ересь, Уён не может... - Я не собираюсь никого убивать, - шипит Сонхва и выходит из комнаты. - Он точно прибьёт его, - говорит Сан. - Может стоит пойти следом? - Дадим им немного времени, - хмуро говорит Ким. - Сонхва не станет драться с ним, я в этом уверен, - остальные тоже уверены, но не на сто процентов. *** Уён закрывается в ванной и подставляет голову под воду. Он не верит, что мог так облажаться. Это просто невозможно. Он должен был отреагировать иначе на эту глупую шутку. Он должен был посмеяться со всеми, а не сбегать, словно его поймали на горячем. Уён понятия не имеет, что должен делать теперь. Может ему действительно стоит покончить с собой? Он просто не вынесет ненависти Сонхва. Он не сможет жить, зная, что старший презирает его. Уён перекапывает аптечку в поисках таблеток, и это так глупо. Его суицидальные желания, его тупость. Его любовь. Вся его жизнь сплошная глупость. - Открой дверь, - голос Сонхва не злой, но ровный и твёрдый. - Немедленно, Уён. Не заставляй меня снова ломать замок. - Чон прикрывает глаза на секунду и думает, что просто должен пережить это. Если ему удастся выдержать этот разговор, то собственную смерть можно отложить. А может его сердце просто не выдержит злых слов и разорвётся на части. Уён втайне надеется на такой исход. - Уён. - Чон открывает дверь и даже смотрит прямо в глаза старшего. - Ты это серьёзно? - шипит Пак, окидывая взглядом ванную и замечая открытую аптечку. - Ты, бля, серьёзно хочешь, чтобы я чувствовал себя в ответе за это? - практически рычит Сонхва, а Уён сжимается весь. - Я бы не стал... я просто... не знаю... - Просто что? Просто решил сбежать от проблем самым простым способом?! - Это не самый простой способ, - возражает Чон. - Просто это последний вариант. - Я не верю. Не верю, блин, что ты говоришь это всерьёз. - А что мне ещё остаётся? - Уён обречённо выдыхает и отталкивает старшего с прохода. Он устал. Он хочет просто уснуть, проснуться и понять, что это был лишь его кошмарный сон. Чон идёт к себе в комнату и опускается на край кровати. Сонхва останавливается прямо перед ним и смотрит пронизывая насквозь. - Ёсан оказался прав, да? Почти прав. - Ты хочешь, чтобы я сказал это? - устало спрашивает Уён. - Ты ведь и так теперь всё знаешь. - Почему я не понял этого раньше... - убито говорит Сонхва. - Почему ты не сказал этого раньше? - Как я мог? Сказать? Разрушить всё? - Страдать в одиночку лучше? - Возможно, - пожимает плечами Уён. - Что сейчас изменится? Хотя да, теперь ты не станешь меня утешать. Теперь я действительно останусь один. - Сонхва прикрывает глаза и сжимает зубы. - Ты хоть представляешь, что я сейчас чувствую? Что я чувствую, зная, что это я причина твоей боли? Что это из-за меня ты чуть было... - Пак не договаривает, с шумом втягивая воздух и глядя прямо Уёну в глаза. - Не смей, Уён... - Чон вздрагивает, когда старший оказывается совсем рядом, и уже ждёт от него удара, но Сонхва опускается перед ним на колени и крепко сжимает его пальцы. - Слышишь, никогда не смей плакать из-за меня. Я не достоин ни одной твоей слезинки. - Хён, что ты...? - Сонхва целует его руки, а Уён задыхается. Он думает, что наверное всё же умер. Потому что это невозможно. Это не может быть правдой. Сонхва не может делать этого. - Мне так жаль, Уён-а. Жаль, что я причина твоей боли. - Сонхва... я правда не понимаю... ты не злишься? - Я злюсь, - кивает Пак, поднимая глаза на младшего. - На себя. За то, что позволил тебе так долго страдать. - Но, хён... - Боже, Уён-а, я ведь тысячу раз говорил тебе. Тебя невозможно не любить, Чон Уён. Просто невозможно. - Уён не верит. Не верит даже когда Сонхва целует его. Уён распахивает глаза, приоткрывает рот и позволяет старшему целовать себя глубже. Чон не понимает, как такое возможно. Как возможно, что язык Сонхва сейчас хозяйничает у него во рту, а руки Пака сжимают его талию. Как возможно, что старший, заставляет его лечь и нависает над ним. Что целует его скулы, подбородок, нос, глаза. Что гладит под футболкой своими прекрасными пальцами. Уён не может поверить в это. - Я наверное умер... - бормочет Чон, чувствуя горячий язык на своей шее. - Ты живее всех живых, Чон Уён. И теперь я не позволю тебе чувствовать боль. - Сонхва смотрит в глаза младшего и слегка улыбается. - Я хочу сделать тебя счастливым, Уён-а. Ты позволишь мне? - Я позволю тебе всё что угодно, хён, - выдыхает Чон в губы старшего, и его стон тонет в поцелуе. И они явно зашли бы дальше, но щелчок замка останавливает их. - Это парни, - вздыхает Сонхва. - Они боялись, что я наврежу тебе. - Из-за неё? - Да, - кивает Пак, оставляет быстрый поцелуй на покрасневших губах и встаёт на ноги. - И что теперь...? - Я расстанусь с ней завтра. - Почему, хён? - озвучивает главный для себя вопрос Уён. Он просто боится, что это жалость, со стороны старшего. Он не хочет так. - Потому что мне хорошо с тобой. Потому что ты делаешь меня счастливым. И потому что это чувство к тебе сложно спутать с чем-то другим. - Сонхва слегка улыбается, а Уён выдыхает свободно. Его отпускает. Вся его боль словно выходит из него с этим выдохом. С каждым словом произнесённым Сонхва, Уён освобождается. - И я надеюсь, что тебе со мной тоже будет хорошо. - Мне уже хорошо, хён. - Уён подскакивает с кровати и обнимает Пака. - Я люблю тебя, - еле слышно говорит младший. - Я тебя тоже люблю, Уён-а.