Сталкер

Этот день пролетел достаточно быстро. Джейк всюду носился за Шином, рассказывая о том, как когда-то весело и бурно прошёл новый год. Тсукими отчасти завидовал: его новый год прошёл настолько скучно, что пришлось лечь в одиннадцать часов, не дождавшись поздравления от главы государства по телевизору. Новый год — это всегда надежда на что-то хорошее. Это мечты о счастье. Это трепетное ожидание, что наступающий год непременно будет лучше предыдущего, а все беды, разочарования и горести останутся в прошлом. Именно в канун Нового года, как никогда хочется верить, что все самые сокровенные и безумные желания обязательно сбудутся. Хотя Шин, например, не понимал многие традиции этого дня. Как гласит народная примета: если за время боя курантов успеть написать на бумажке желание, потом эту бумажку сжечь, а пепел бросить в бокал с шампанским и выпить его, то уже на следующее утро Вам гарантирована... изжога. Но ведь смысл Нового года в другом — получить ещё один шанс, шанс простить. Сделать лучше, сделать больше, дать больше, сильнее любить и не волноваться о том, что было бы, а воспринимать жизнь такой, как она есть. Джейк так не считал. На дворе была осень, а он уже представлял свой следующий новый год, проведённый которой раз в шумной компании друзей и выпивки. Отчасти Тсукими даже завидовал белой завистью, внимательно слушая каждое слово Джейка. Сейчас придёт его так называемый лучший друг, и Джейк уйдет, оставив Шина одного сидеть за партой. Но Тсукими вообще не обижается, он между прочим очень рад, что ему наконец удалось найти друзей. – Приветик, сегодня кстати священный праздник, – к ним подсел светловолосый парень, широко улыбаясь. – Правда я не помню, как он называется, но судя по всему, этот праздник очень значимый. Минус только в том, что нам будут целый час втирать что-то про это. Поздравляю вас с праздником в общем! Джейк улыбнулся, кивнув, а вот Шин был явно не в настроении. Он вообще не умел начинать знакомства, производить хорошее впечатление, поэтому решил ляпнуть чистую правду о том, что думает на этот счёт. – Опять час слушать этот бред? – Тсукими вздохнул, искренне ненавидя это место с каждой секундой прибывания. – Ну ладненько, очень хочется послать их, но в такой день, пожалуй, не буду... — Это ты, типа, поздравил? – усмехнулся Джейк. – Хотя полностью согласен с тобой. – Я знаю только один священный праздник, – светловолосый продолжал улыбаться, кидая мимолётный взгляд на Шина. – Пасху. И этого, пожалуй, достаточно. Не верю в Бога. Последнюю фразу он сказал очень тихо, опасаясь, что кто-то из учителей может их подслушать, не смотря на то, что на большой перемене не было рядом вообще никого. – Что ты делаешь в церковной школе тогда? – удивлённо спросил Джейк. – Родители заставили. Тут в основном именно поэтому и находятся, ты же знаешь. Шин с горечью подумал о том, что он не один такой. Эта мысль его совершенно не утешала, казалось, тут таких несчастных сотни, пытающихся смириться с мыслью, что пробыть тут придётся долгое время. Завтра Хиёри должен был прийти. Шин, по правде говоря, понятия не имел, что именно предложит его тайный друг. Возможно просто посидит в комнате Тсукими, хотя это в какой-то степени небезопасно, возможно снова предложит ему зайти в гости. Шин никогда не ходил к кому-то в гости, не считая моментов, когда приходилось идти к знакомым родителей. Но это не считается, учитывая то, что такие посиделки Тсукими ненавидел. Подруги его мамы всегда лезли с расспросами на ненужные темы из разряда: «Ох, милый Шин, ты уже нашёл себе подружку?» Тсукими всегда становилось смешно, но он оставался сидеть в такие моменты с не читаемым выражением лица, говоря им нет. Как найти подружку, если ты буквально оторван от сверстников и внешнего мира, предпочитая сидеть дома, не высовываясь лишний раз? Ещё ещё забавляло, когда они отсылали в его сторону глупые комплименты, вспоминая Шина ещё ребёнком, но к счастью их интерес обычно длился недолго, и они быстро переключались на какую-нибудь другую тему, оставляя несчастного Тсукими в покое. И им бы наверняка понравился Соу: умный, общительный, интересный, человек, которого невозможно прочитать не то чтобы с первого взгляда, а даже с тысячного. Или может быть Шин так думал, потому что в последнее время только Хиёри и интересовал его. Тсукими нравились такие люди. Вот например Джейк слишком простой однако в этом тоже есть плюсы, — Шин знал, что можно ожидать от него. А вот Соу не такой. У него фальшивая улыбка, эмоции, порой даже смех и возможно доброжелательность. Тсукими возможно ошибался, но, ловля на себе его порой холодные взгляды, он был точно уверен, что эмоции Хиёри фальшивы по большей части. Шина это не отталкивало, потому что он был ещё более фальшивым. Иногда он мог соврать, придумав историю из своей жизни, которой и вовсе никогда не было, чтобы показаться интересным человеком. Его потом корила совесть, но он по другому не мог. С Хиёри на удивление Шин оставался честным до конца, потому что находясь рядом с Соу, почему-то страшно было соврать даже о незначительных вещах. Шин понятия не имел, почему порой испытывал такой страх перед Хиёри. Возможно потому что им действительно никто не интересовался раннее, а сейчас такой интересный человек, у которого явно и своих дел по горло, решил не с того не с сего подружиться с Тсукими. Звонок вывел Шина из мыслей. Он вместе с Джейком медленно направился в сторону нужного класса, усаживаясь за парту. Джейк сел со своим так называемым лучшим другом, который был другом, естественно, только в стенах этой школы. Тсукими невольно вздрогнул от неожиданности, когда к нему подсел тот самый блондин, упомянувший про некий священный праздник. Он коротко улыбнулся, не сказав ни слова, а Шин, не понимая, что и говорить в таких ситуациях, натянуто улыбнулся в ответ. – Прежде чем начать урок хотелось бы оповестить вас о празднике, – начал учитель, усаживаясь за своё место, он окинул взглядом всех присутствующих, отложив школьный журнал в сторону. – Рождество Пресвятой Богородицы. Это один из главных событий в православном календаре, который празднуется каждый год. Считается, что в этот день у Иокима и Анны родилась дочь Мария, которая впоследствии стала Богородицей. Именно с этого события начинается история Нового завета. Традиция гласит, что в этот праздник родственники навещали новобрачных, хозяйки пекли круглые пироги, а женщины шли к воде с киселем и хлебом. Бездетные женщины в этот день шли на службу в церковь, чтобы попросить Богородицу даровать им дитя... Шин изначально старался слушать внимательно, чтобы отвлечься от собственных мыслей. Он даже не знает имя одноклассника, который решил подсесть к нему, решив, хотя бы для приличия узнать, он дождался пока учитель сделает паузу в своём рассказе, но его опередил блондин, передав какую-то записку. Тсукими быстро развернул бумажку, прочитывая. «Привет, Шин! Надеюсь ты не против, что я сел к тебе, меня зовут Нейт, я не успел сказать тебе своё имя тогда. Учитель так скучно рассказывает... Ты веришь в Бога?» Шин понятия не имел как знакомиться с кем-то, но последний вопрос явно вёл его в ступор. Он ещё раз перечитал текст, а затем, подхватив ручку, начал писать в ответ. Говорить было бы куда удобнее и быстрее, но, учитывая то, какой этот учитель строгий лучше всего обмениваться записками при чем незаметно для своего же блага. «Приятно познакомиться, Нейт. В Бога я не верю, но его существование не отрицаю.» — написал он в ответ, незаметно передав записку блондину. Светловолосый едва заметно улыбнулся, прочитав письмо. Тсукими пусть и ненавидел эту школу, но именно в ней он смог наконец познакомиться со своими сверстниками, чему он был несказанно рад. Нейт уже закончил писать в ответ, отодвинув бумажку в сторону Шина. «Ого, а это как? То есть ты одновременно и веришь и нет?» Тсукими, прочитав это письмо, отметил, что он не особо грамотен. "Одновременно" было написано с одной буквой "н", а о существовании запятых Нейт казалось даже не знал. Он закрыл на это глаза, написав в ответ. «Я не верю, потому что не видел, но, учитывая то, что в нашем мире много всего не исследованного вполне возможно, что Бог тоже есть.» Нейт, прочитав это, улыбнулся, отдав бумажку Шину на этот раз без ответа. Светловолосый кинул на него мимолётный взгляд, а Тсукими в свою очередь, осознав, что учитель замолчал, в упор глядя на Шина, жутко растерялся. – Молодой человек, выйдите из класса, если вам не интересно. – строго сказал преподаватель, не сводя взгляд с ученика. – Ладно. – в ответ Шин поднялся с места, выходя из аудитории. Его сопровождали изумленные взгляды учеников и тяжёлый вздох учителя. Он ведь сам сказал выйти, что же тогда не так? Находясь на домашнем обучение, Тсукими понятия не имел как конкретно нужно реагировать на подобного рода указания, но словил себя на мысли, что это было немного не культурно с его стороны. Теперь преподаватель будет думать, что Шину действительно не интересен его предмет и рассказы, хотя по сути так оно и есть. Тсукими хотел завернуть в сторону лестницы, но чья-то крепкая рука вмиг схватила его, останавливая. – Соу, ты что тут делаешь? – заметно удивившись, тихо спросил Шин. Не хватало ещё, чтобы вылетела какая-нибудь учительница из кабинета, подняв тут такой шум, что и не снилось. Хиёри в ответ неоднозначно улыбнулся. – Решил друга навестить, – ответил он, поднимая что-то с пола. – Ой, у тебя кажется что-то упало. Этим «что-то» оказалась бумажка через которую Шин и Нейт переписывались во время урока. Тсукими попытался выхватить её из чужих рук, но это увенчалось провалом. Хиёри поднял бумажку у себя над головой, и Шин на секунду очень огорчился тем, что так сильно ниже своего друга. – Это личное, – начал Тсукими, искренне надеясь, что Соу не прочитает. – Отдай лучше мне. Хотя с другой стороны плевать. В этих записках не было ничего особо личного, а судя по взгляду Хиёри, он не собирался отдавать её так быстро. Прочитав пару строк, Соу до сих пор не отдавал бумажку, крепко держа в руке. – У тебя появился ещё один дружок? – спросил Хиёри, и Шину на секунду показалось, что голос его друга звучит как-то непривычно осуждающе. Почему Тсукими должен вообще оправдываться? Шин уже пожалел, что вышел из класса, однако всё таки странная случайность сейчас вышла. Соу как будто бы знал в какое конкретно время Шина попросят выйти. Это напрягало. – Это мой одноклассник, – спокойно ответил Тсукими, отбросив все попытки забрать бумажку назад. – А что? – Да так, – ответил Хиёри, в ту же секунду порвав записку. – Эй, не смотри так на меня. Это для твоего же блага, Шин, что если кто-нибудь из учителей узнает, что ты переписывался во время важного урока со своим одноклассником? – А что если учителя узнают, что по школе ходит парень, который даже не является учеником? – возмущённо ответил вопросом на вопрос Шин, заметно удивившись, что Соу вот так просто порвал бумажку. Плевать на бумажку. Но зачем он это сделал? Тсукими не принимал аргумент: «чтобы учителя не увидели», ведь если бы Хиёри так сильно заботился о безопасности, разве стал бы он приходить в церковную строгую до жути школу во время уроков? – У меня по крайне мере записки из карманов не падают, – усмехнулся Соу, потрепав Шина по волосам. – Ладненько, забудем об этом. А ты чего не на уроке? Тсукими уж точно об этом не забудет. С одной стороны это просто незначительная бумажка, а с другой поведение Хиёри было весьма странным сейчас. – Учитель сказал выйти. – честно признался Шин, словив себя на мысли, что жутко хочет спать. Он ведь ночью толком не спал, а ещё и утром рано встал. Настоящий ад. А вот Хиёри не выглядит усталым ни капли. – Прям так и сказал "Шин, выходи"? – Соу засмеялся. – Ну почти. Он сказал, что если мне не интересно, то я могу выйти. – Не боишься, что он расскажет об этом директору? – Боже... Тут настолько всё строго? Да и что в этом такого? Он же сам разрешил выйти. Хиёри на это не ответил. Шин хотел что-то спросить, но чьи-то тяжёлые шаги, раздавшиеся на этаже, заставили его тут же закрыть рот, прижавшись покрепче к стене. Соу вёл себя спокойно, он продолжал стоять на месте, будто бы не слышал шагов. Когда они прекратились, а в коридоре наконец воцарилось долгожданная тишина, Тсукими кинул на Хиёри взгляд полный осуждения. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь из учителей заметил незнакомого человека, пробравшегося в школу черт знает как. – Мне иногда кажется, что тебя вообще не волнует ничего, – хмуро сказал Шин, получив в ответ милую улыбочку. – Ума не приложу почему тебя до сих пор не поймали. – У меня талант хорошо скрываться, – шутливо ответил Соу. – И ещё, Шин, советую выбирать друзей поумнее. Таких безграмотных как твой новый друг я ещё не встречал. Тсукими было плевать на замечания своего нового друга, но почему-то на секунду стало обидно. С чего это вдруг Хиёри имеет право оскорблять знакомых Шина? Повисло неловкое молчание, потому что Тсукими не знал, что ответить. Вершина его мастерства состоит в том, чтобы скрывать технику исполнения и напряжение за совершенным внешним спокойствием. Тишина повисла такая, что Шину показалось, будто кровь, прихлынувшая теперь к голове, пойдет у него из ушей, если не раздастся хоть звук. Соу порой действительно заставлял чувствовать себя некомфортно одним своим взглядом. – Его неграмотность не говорит о том, что он плохой человек, – наконец ответил Тсукими, желая как можно быстрее прервать напряжённое молчание. – И не говорит даже о том, что он глупый. – Судя по его рассуждениям, говорит, – продолжал настаивать на своём Хиёри, и Шин словил себя на мысли, что Соу будто специально таким образом пытается заставить Тсукими прервать с Нейтом общение. – С вопросом о том веришь ли ты в Бога нормальные знакомства не начинают. – О да, их наверное начинают с обмана, поцелуя и неожиданной жестокости. Шин понял, что перегнул палку, упомянув это. Соу усмехнулся, и это показалось Тсукими ещё хуже, чем если бы Хиёри ответил что-то грубое и резкое. Соу Хиёри — интересный человек. И Шин думает, что однажды при великом везении он станет и понятным. – Что-то я утомился, – неожиданно сказал Соу, словив на себе удивлённый взгляд Шина. Как же он мастерски перевёл разговор! – Мой милый друг, ты не перестаешь меня удивлять. Превосходно, Шинни. — Правда? — Да, превосходное изображение идиота! Хиёри тихо засмеялся, а Шин, поняв, что диалог у них нормальный сегодня не получится уж точно, вспомнил про учителя. Было бы неплохо прийти извиниться, но Соу, казалось, не собирается отпускать Тсукими просто так. Шин был бы и непрочь пообщаться с Хиёри, но уж точно не в такой обстановке, когда в любой момент может выйти преподаватель или ещё какой-нибудь сотрудник школы. Что же тогда будет с Соу? Почему это вообще должно волновать Шина? – Я все ровно многое не понимаю, – продолжил Тсукими. – Чужой человек не может вот так просто войти в школу. – Кто угодно может попасть куда угодно, если выберет правильный момент, – легко ответил Хиёри, прислонясь к стене. – У тебя были какие-нибудь увлечения в детстве? Ну помимо ссор с родителями и домашнего обучения разумеется. Шин театрально вздохнул. Казалось Соу всегда старался провоцировать Тсукими на конфликт, но это получалось довольно редко хотя бы потому что с Хиёри не особо хотелось ссориться. Было... довольно жутко иногда. – Я играл на пианино, – ответил Шин с ноткой печали в голосе. Он уже давно забросил это увлечения по желанию матери, потому что она всегда была против подобного творчества, чем которое будет довольно сложно заработать нормальные деньги. – Но уже давно не играю. – Вау, правда? – Соу с интересом уставился на Тсукими. – Сыграешь мне как-нибудь? – Я же сказал, что давно не играю. – Почему? – Мама была против этого. – Глупая твоя мама, – сделал довольно правильный вывод Хиёри, продолжив: – Никогда не поздно снова начать то, что тебе когда-то нравилось. Какой твой любимый композитор? – Я давно не прикасался к пианино, – хмыкнул Шин. – Многое уже позабыл. Любимый композитор?.. Наверное Бах, всегда слушал его перед сном в детстве. – Как интересно, – улыбнулся Хиёри. – Знаешь, когда Бах был при смерти, он услышал, как его сын исполняет на пианино одно из его произведений. Мальчик остановился, не доиграв до конца. — Умирающий соскочил с кровати, подбежал к пианино и закончил игру. – продолжил Шин. — Не смог примириться с незавершенностью мелодии. Тсукими был ужасно рад, что нашёл кого-то, разделяющие его интересы. Казалось, что Соу разбирался буквально во всём, с ним можно было завести абсолютно любую тему и в этих темах Хиёри обязательно будет разбираться. Шину порой было больно вспоминать своё давнее увлечение музыкой. Дело в том, что любил он её очень. В музыке есть прекрасная вещь — когда она попадает в тебя, ты не чувствуешь боли. Но теперь он боялся даже прикоснуться к пианино, ему казалось, что музыка, которую он играет, — больше никогда не будет звучать так, как звучала раньше. И от этого становилось не по себе. Тсукими раньше проводил много времени на выступлениях каких-нибудь музыкантов, а сейчас, если мама предложит ему сходить туда, он незамедлительно откажется. Ему больно слушать игру на пианино, но ещё больнее вспоминать свою игру. – А ты чем увлекался в детстве? – спросил Шин, охотно выйдя из своих не очень приятных мыслей. – Фотографировать любил, – ответил Соу с улыбкой на лице. – Я и до сих пор люблю. Фотографирую всё, что считаю красивым. – И что же ты считаешь красивым? – Тебя. Шин заметно смутился, отводя взгляд в сторону. Дело в том, что Тсукими никогда никто из его ровесников не говорил, что он красивый. Говорили подруги мамы, взрослые знакомые, приходящие к ним в гости, но слышать это от Хиёри было куда приятнее, чем от всех них вместе взятых. Соу, казалось, говорил искренне, не сводя взгляд с Шина и от этого становилось немного не со себе. Хиёри правда считает его красивым? – Я имею ввиду, что ты фотографируешь? – поправим Шин, пытаясь из-за всех сил скрыть своё смущение. – Это секрет, – ответил Соу тут же. – Но я обещаю показать тебе, когда ты сыграешь мне что-нибудь. – У меня нету пианино... – Это не проблема. У меня есть. Шин удивился. Зачем человеку музыкальный инструмент в доме, если он не умеет играть? – Ты тоже играешь? – неуверенно спросил Тсукими. – Если нет тогда зачем тебе пианино в доме? – У меня очень много всякого хлама, – ответил Соу, словив на себе взгляд Шина. – И теперь я очень сильно хочу послушать, как ты играешь. Мама всегда говорила Шину, что его увлечение бредовое и бессмысленная, а у Хиёри были совершенно другие взгляды на это. Впервые за долгое время Тсукими был по-настоящему рад, не смотря на то, что безумно боялся снова прикасаться к пианино, возможно, у него действительно получится снова начать играть, и жизнь опять наполнится красками, оставляя чёрные цвета в прошлом. Соу действительно удивительный человек. У Шина никогда в жизни не было настолько хорошего друга, не смотря на то, что порой Хиёри пугал, не смотря на их первое чертовски неудачное знакомство, сейчас Соу производил впечатление самого лучшего человека в этом мире. Тсукими такое не чувствовал никогда. – Ты придешь завтра? – вспомнив, про обещание Хиёри, спросил Шин. – Да, но я думаю сидеть у тебя в комнате будет небезопасно, – задумчиво ответил Соу, оторвавшись от стены. – Не хочешь прийти ко мне? Шин был не уверен. Ему почему-то казалось это немного необычным. Хиёри приглашает его к себе, а Тсукими в свою очередь никогда не сможет пригласить его к себе. Хотя это с другой стороны можно понять, ведь Шин живёт в закрытом общежитие, а дома у него строгая мать, которая явно будет против гостей Тсукими. – Мне как-то неудобно... – честно признался Шин. Соу улыбнулся, потрепав Тсукими по голове, чем ещё больше вызвал смущение Шина. – Не переживай, Шинни, мне очень нравится проводить с тобой время, – ответил Хиёри, убрав руку с чужих волос. – Ой, скоро звонок. Удачи с алгеброй! – Откуда ты знаешь, какой у меня следующий предмет?.. – Пока-пока, милый Шин! Тсукими не успел ответить, потому что Соу тут же скрылся из виду. Они простояли вместе целых десять минут, и за это время Шин испытал такое, чего никогда не испытывал. Кому-то действительно интересно творчество Тсукими! Это было приятно, учитывая то, что всё детство его мама пыталась объяснить, что это занятие как минимум бесполезное. Шин пошёл в класс с приподнятом настроением, услышав звонок, он уже забыл про не очень приятный поступок Хиёри, радуясь такому неожиданному проявлению интереса, и завернул в сторону нужной аудитории. Учитель к счастью уже ушёл как и несколько других одноклассников. Нейт остался на месте, увидев Тсукими, на его бледном личике появилась широкая улыбка. – Шин, прости, это всё из-за меня! – тут же сказал он, не дождавшись, когда Тсукими хотя бы сядет. – Ты обижаешься, да? – Нет, ты чего? – удивлённо ответил Шин, совершенно не понимая, при чем тут его одноклассник. – Я не злюсь на тебя. С чего бы мне злиться? – Ах, ну... – он сделала паузу, дождавшись пока Шин сядет рядом. – Это было смело, когда ты так просто взял и покинул класс. Многие удивились. – Он ведь сам сказал мне выйти, – тут же ответил Тсукими, искренне не понимая, чего тут удивляться. – Но я понял, что выходить всё таки не стоило. – Фраза "если тебе не интересно можешь выйти" любимая для любого учителя, – усмехнулся Нейт. – Видел бы ты выражения лица препода. – Он что-то сказал потом? – Неа, но злился конкретно. Не думаю, что он расскажет об этом директору, всё таки его вина в том, что он по сути хотел выгнать тебя из класса. Шин не заметил, когда к ним тут же подошёл Джейк, задыхаясь от смеха. Честно говоря, теперь Тсукими точно понимал, что совершил ошибку, выйдя из класса, однако если это действие вызвало такую реакцию у одноклассников значит не всё так плохо, верно? – Ну ты даёшь, Шин, – пытаясь успокоиться от смеха, задыхаясь, произнёс Джейк. – Вроде бы ничего такого не сделал, но реакция у учителя потом была просто огонь! – Мне стоит извиниться? – спросил совет Тсукими, которому было между прочим совершенно не смешно, хотя бы потому что лично он не видел реакцию преподавателя, да и в принципе видеть хотелось не особо. – Не надо, я советую тебе вообще с ним после этого не говорить, – ответил Джейк, усаживаясь напротив. – Он один из самых строгих учителей в школе, ему даже "нет" сказать страшно. Их разговор прервал одноклассник, неожиданно влетевшая в класс. На его глазах появились едва заметные слезы, а сам он не сразу начала говорить, словив несколько недоуменных взглядов на себе. – Наш одноклассник... – его голос прервался, он начала плакать навзрыд, пытаясь руками стереть с лица слезы. – Наш одноклассник Роберт мёртв!