Закопайте меня под ивой.

Nino Katamadze & Insight - Olei - Я сбежал из больницы, когда проснулся утром с воспоминаниями о будущем, - сказал Фран шепотом. - Когда я проник в дом бабушки, она ударила меня чем-то по голове от страха и я потерял память. Моя бабушка никогда не была моей. Я не знаю с чего его так пробило на откровения, пока я кружу его скелет в танце. - Я думаю, что тебе бы подошло пышное платье с рюшками. Белое, - хмыкаю я, стараясь делать так, чтобы скелет шагал со мной в ногу. - Не отрицаю, - соглашается Фран. Телефон продолжает трезвонить, но уже не громкими и ритмичными ударами, а оркестром с концерта Нино Катамадзе. И я, шагающий с останками под спокойный ритм. Мне снилось, что я танцую с ним, держа его за талию, как и сейчас я танцую со скелетом, придерживая его за позвонки скрепленные вместе. Я переплетал свои пальцы с его, как и сейчас переплетаю свои пальцы с фалангами. Его голова была опущена на мое плечо и он вдыхал запах моего парфюма, прикрыв веки. Я стараюсь опустить череп на свое плечо, продолжая шагать под повторяющейся ритм. Фран закружился вокруг, когда белый череп упал на пол и откатился. Я провел пальцами вверх по поясничным к грудным позвонкам, смотря сквозь. Я видел его и себя во сне. И ни у одного из нас не падали головы за спины друг друга. - Ши-ши-ши..., - это до усрачки смешно. Я посмотрел в грязно-зеленые глаза. – Если ты попросишь, то я мог бы и прихватить твои останки с собой и передать их, чтобы тебя похоронили под каменным крестиком, - говорю я, опуская руки. Скелет распадается, старые нити рвутся и кости падают в груду. Просто кости. Череп продолжает валяться в стороне, смотря пустыми глазницами вверх, в небо над стеклянным потолком. - Я не католик, - говорит Фран, опускаясь на пол перед горкой костей. - Православный, буддист или мусульманин? – я опять смеюсь, падая жопой на пол рядом с останками. Кто бы мог подумать, что он не католик? Да никто даже и не думал, что он католик. О нем вообще без надобности не думали. - Я не верю в религию, - он перешагивает через кости и идет к черепу. Сотовый вновь заиграл противную мелодию Нино и я просто его выключил. - Это совсем не похоже на меня, - говорит Фран, держа череп за затылок. Он внимательно смотрит в пустые глазницы и видит в них, наверное, лишь, очищенные хлоркой и перекисью, белые стенки темени. - Придурок, - смеюсь я, вытаскивая из груды ребро. – Оно и не должно быть на тебя похоже. Оно просто было под твоей жабьей кожей. – я встаю с пола и отхожу, кинув ребро обратно в кучу. - Вы очень даже учтивы, - Фран кивает своему черепу с серьезным выражением лица и оставляет его на вершине горки из костей. Теперь пустые глазницы смотрят на меня. - Кажется, вы обещали прихватить мои останки, - говорит он, обращая на меня внимание. Я не смог взглянуть в пустые глазницы, боясь увидеть там пятна крови, белые стенки или темноту. - Чего ты хочешь? – грубо спросил я. Я, кажется, когда-то был готов смотреть в его глаза вечность и дольше. - Что бы меня забрали отсюда, - его голос был таким же пустым и равнодушным, как пространство между ребер скелета. Но я слышал отчаяние и мольбу. - Хорошо, - я киваю, неохотно возвращаясь к костям. – Тебя похоронят как члена семьи. - Вонголы или Варии? – спрашивает он, поднимаясь над полом. - Вария своих не хоронит, - говорю, кидая уже пятый позвонок в сумку. – Раньше ходили на поиски тел, но уже пятое поколение не покупают земли для могил, ши-ши-ши... - Просто закопайте меня под ивой, - он ходит под потолком, над полом, раскинув руки в стороны. Когда я уже собрался открыть дверь потерянного в пригороде здания, я останавливаюсь. -Скажи, сколько ты меня ждал? – я задаю больше всего интересующий меня вопрос. Он важнее того, кто и как тебя убили. Если бы это было хотя бы пятью годами раньше, то я бы задал другой вопрос. - Я вас не ждал, - спустя минуту глухой тишины, говорит он. Я глотаю соленую слюну и ухожу. - Врой! Бельфегор, ты где... – Скуало замолкает, смотря на своего подопечного. Бельфегор лишь усмехается кривой, поломанной улыбкой и проходит мимо. Бельфегор кидает сумку в угол, а сам падает на кровать. Это было слишком тяжелое задание. Он не нашел склад с наркотой, но нашел забытое всеми здание со стеклянной крышей и отполированным скелетом внутри. Нити связывали кости друг с другом уже долгие десять лет, а послание на пожелтевших листах, которые были под, сложенными на груди, руками, не злило вовсе, не будило жажду крови или мести. Бельфегор уснул, крутя в голове лишь одно предложение с целой писанины от убийц лягушонка. «Он умер, ожидая вас, Принц-семпай».