Розовые Очки

- Здесь мы развешиваем наши куртки, а вот здесь мы снимаем обувь… Хотя, - он неловко почесал затылок, - ты, наверное, уже сам догадался. - Угу, - услышал он сдавленный ответ. - Я пойду поставлю чайник… - юноше, которому было слишком неловко находиться рядом с предметом своего воздыхания, тут же поспешил уйти на кухню. Снимая куртку, Вару осмотрел вполне себе уютную прихожую, на стенах которой были белые блестящие обои, а на тех, в свою очередь, были розовые нераскрытые тюльпаны с опущенными вниз бутонами… Интересненько. - Можно в твою комнату? – крикнул зеленоволосый в пустоту квартиры, прерываемая только шумом воды для чайника. - Да-да, конечно! Просто пройди по коридору, поверни направо… В общем, там дверь разрисована цветными фломастерами, найдешь. – послышался голос юноши из кухни и Вару тут же пошел искать это произведение искусства и нашел ведь. Кто-то пытался повторить цветочки с обоев в прихожей, но при этом, для полноты картины, к ним пририсовали ещё и котика или зайчика, честно, хрен его знает, но из-за своего роста дверь была разрисована только до середины. Усмехнувшись, Вару аккуратно нажал на ручку двери и открыл дверь, откуда на него тут же хлынул запах постиранной постели, черного чая, пыли, кофе, заварного пирожного, мяты и запах самого Куромаку. Голова от таких запахов закружилась, но юноша устоял на месте и сделал шаг в комнату, приблизившись к не заправленной постели, которую он просто накрыл сверху одеялом и плюхнулся на неё, положив руки под голову и глядя в потолок. Краем уха он услышал, как в комнату вошел Куромаку, неловко ойкнул и извинился, поспешно забирая тарелку с крошками на ней и недопитым чаем, а после так быстро исчез в проеме двери, что Вару даже не успел повернуть голову, чтобы посмотреть ему вслед, но его внимание привлекла одна очень интересная и выделяющаяся на полке коробочка и Вару хоть и был хорошим мальчиком, но внутренние чертята тут же принялись старательно уговаривать его «просто посмотреть одним глазком» и он, подчинившись, подошел к коробке и ещё секунду колеблясь, аккуратно взял её в руки и положил на стол, а после открыл её: От увиденного в коробке его посетило чувство дежавю и чувство что он уже откуда-то знал об этом, ведь в коробке лежала целая сотня сердечек, а так же много вырванных из тетради в клеточку листков, из-за которых ему в первые секунды показалось, что содержимое здесь просто обычный мусор. Он со скучающим видом взял один из мятых вырванных листков и принялся всматриваться в нерешенный перечеркнутый пример, а тот, кто писал на этой бумаге, судя по всему, психанул, изрисовав листок ручкой, а после смял бумагу и выкинул. Возможно, что обладатель этой коробки уже забыл о том, что среди всех этих «красных жоп» лежало что-то лишнее. Вару, нахмурившись и закатив глаза при виде ненавистных ему цифр, собирался отложить листок в сторону, но тут его внимание привлекла надпись, написанная сверху с правой стороны маленьким шрифтом «Выйди из моей головы!», а чуть ниже «Сейчас же, Вару!» - парень и сам не понял, как его лицо охватил жар. Странно осознавать, что именно ты стал причиной того, что кто-то не смог сосредоточиться на примере, а потом и вовсе психанул только из-за того, что все его мысли занимал – ты. - Эй, это не твое! – Вару не услышал того, как обладатель этой коробки уже закончил мыть посуду, постоял некоторое время на кухне, сгорая со стыда, а после вернулся обратно. Юноша вздрогнул, когда у него грубо отобрали листок, смяв его ещё сильнее, быстро закинули обратно в коробку, желая скрыть все остальные секреты от внешнего мира, чтобы после спрятать эту коробку уже в другом месте, но рука Вару помешала всем планам. - Не-е-ет, дай я посмотрю! Я хочу знать, почему там написано мое имя! – нетерпеливо взмолился он – Эти валентинки ведь посвящены мне, да?! Скажи мне! – юношу очень сильный адреналин, от которого обалдел не только Куромаку но и он сам, ведь валентинки он получал только в младшей школе и в лучшем случае от родителей, а тут вон, целая коробка! Такое изобилие валентинок не могло не впечатлить его, ведь даже если бы одноклассники каждый год дарили ему по одной валентинке – это не сравнилось бы с тем количеством «красных жоп», что были в коробке. Он был абсолютно уверен в том, что чувств в этой маленькой коробочке было больше, чем в любовных прозах и стихах тех поэтов, которые они уже столько лет учили в школе. - Это личное, а в личные вещи лезть нельзя! – сказал Куромаку, подняв коробку над их головами, пока Вару продолжал прыгать за ней. - Если там написано моё имя, то можно! – аргументировал Вару, продолжая тянуть руки и прыгать за коробкой и Куромаку едва не превратился в лужицу от умиления, но его сдержало то, что Вару тогда мог посмотреть все эти постыдные признания по типу «Обожаю тебя и твои кудряшки», да и лучше бы он её сразу выкинул, а не прожигал взглядом каждую ночь, надеясь отдать хотя бы от лица анонима. - А в школьный журнал ты тоже так заглядываешь? – приподняв бровь, спросил его Куромаку, на что Вару психанул. - Заглядываю и делал это не раз, я обязан знать свои оценки, когда вредная старая училка, которой пора на пенсию, не говорит мне её! – выкрикнул Вару и прыгнув, он попытался схватить коробку, но, увы, его план не обвенчался успехом, а даже наоборот, потерпел «фиаско», когда он вместо этого схватил не коробку, а руки сероглазого. Жаль, что он это понял, когда Куромаку от неожиданности выпустил коробку из рук, а когда кудрявоволосый попытался поймать её, а Куромаку хотел помешать этому, то коробка «благополучно» перевернулась, а сам же отличник, который всегда всё предугадывал наперед, к зависти последнего, не предугадал того, что он споткнется об ковер и как в романтичной комедии они упадут на пол с громким «Ай!» и «Блять!». В итоге они лежали вместе друг на друге среди кучи валентинок… Не такой романтики они ожидали, учитывая их ноющие части тела. - Ты в порядке?! – испуганно спросил его Куромаку, поправляя съехавшие на нос очки, пока Вару под ним не знал, то ли ему сейчас краснеть как девица, то ли сквозь зубы материться от боли в спине, поэтому он только кивнул – Давай я помогу тебе встать. Спина сильно болит? - Да ну нахуй, я лучше полежу… - махнул рукой Вару. - Но… - Лучше отнеси меня на кровать… И не смотри на меня так, не сломаюсь… Хруста не было? Не было. – поджав губы, Куромаку от чего-то подчинился ему и аккуратно взяв его на руки, как невесту, положил на кровать, а после, сев с краю, принялся нежно поглаживать его по голове между кудряшек, незаметно пытаясь разглядеть то, что было под очками. Сейчас тот, на чье поведение он всегда демонстративно фыркал, казался ему слишком маленьким и слишком беззащитным для этого мира, как будто бы он был непослушным щенком или котенком который вел себя так только потому что не познал любви и просто принял решение гавкать, огрызаться на всех подряд, царапаться и грызть тапки. Куромаку вздохнул и улыбнувшись, протянул руку для того, чтобы зарыться рукой в его кудряшки, принявшись нежно поглаживать их с улыбкой на лице. Вару вздрогнул и замер, но убирать руку не стал, а даже наоборот прикрыл глаза, наслаждаясь приятным ощущением. Это вызывало столько же приятных ощущений, как если бы его гладила мама, когда ему приснился кошмар – точно так же успокаивает, да настолько, что невольно проваливаешься в сон, прямиком в объятия Морфея… А точнее, Вару так и собирался сделать, но его силком вытащили из этих теплых, уютных и мягких, как подушка, объятий, на что зеленоволосый от неожиданности успел издать только писк, как у котят, ну, а если перевести это на человеческий, то он, провалившись в дрёму, проснулся от легкого поцелуя в шею и прошептав характерное и выразительное: «Блять!» - он принял сидячее положение, уставившись на этого нарушителя спокойствия. - Ты был таким милым, что я не удержался… - прошептал беловолосый и решил сделать то, что прокатило в любимом сериале бабушки, то есть, он решил поцеловать его, даже не спрашивая разрешения. Хотя они больно стукнулись зубами, а Вару заматерился, но к превеликому счастью Куромаку, он получил взаимность, а не по ебалу. Осмелев, он навалился на юношу, боясь придавить его и сгореть от стыда, как птица феникс, но похоже, зеленоволосому это нравилось, даже несмотря на то, что они уже много раз стукнулись то зубами, то носами и вообще не знали, что делать со своими языками. Оба отстранились друг от друга, но несмотря на то, что им это понравилось, они не смотрели друг на друга с блеском в глазах, а наоборот посмотрели друг на друга с вопросом “А хули делать дальше?” вытирая слюни со своих губ кто рукавом, кто тыльной стороной ладони. Подумав секунд пять, Куромаку опустился и решил сделать то, что давно хотел, а именно поцеловал выпирающие ключицы своего любимого, тут же услышав в ответ тяжелый вздох и окончательно осмелев, прошелся по ним языком, принявшись оставлять поцелуи на шее и едва не урча, как кот, он ориентировался на вздохи, облизывая его чувствительные места на шее и составляя в голове карту тела его любимого, чувствовал себя путешественником, что исследовал новые, неизведанные места... Он снова поцеловал его в губы, на этот раз аккуратно, нежно и без напора, проникнув к нему языком в рот только когда Вару неуверенно приоткрыл губы и этот поцелуй оказался гораздо охуительнее предыдущего и они даже зубами не ударились, а даже наоборот, вошли во вкус, прислушиваясь к друг другу и чувствуя, как у них кружится голова, им казалось, что они находятся в том мире, где есть только они оба. Да, как оказалось, это не было преувеличением в тех книжках, от которых Вару плевался и шарахался как от огня. Возможно, юные подростки так и наслаждались новыми неизведанными ощущениями, если бы не крик из-за двери: - Куромаку!!! – у обоих едва не остановилось сердце, а вышеупомянутый резко отстранился от Вару, плюхнувшись на кровать и к их стыду, между ними снова была ниточка слюны. Вару повернул голову к двери, краем глаза заметив, что его любимый делает успехи в том, чтобы медленно трансформироваться в помидор и увидел стоящую в проходе женщину, которой было далеко за 50, но меньше 60. В одной руке у неё была черная кожанная сумка и такой же кожаный коричневый кошелек,а во второй руке висел полупрозрачный пакет, сквозь который Вару чётко разглядел контейнеры с котлетами, блинчиками и одну небольшую банку, видимо, с компотом – Что у вас здесь происходит?! – всё-таки спросила она, смотря то на одного, кто на другого – Кто это с тобой?! – указала она кошельком в сторону Вару. - Бабушка... – пробубнил юноша – Это... Это Вару... Мой одноклассник. - Ну я-то вижу, что не барабашка! – прикрикнула она, смотря на них строгим, тяжелым взглядом – Вы оба делаете грех! Вы же оба парни, побойтесь Бога! – Вару закатил глаза под своими очками. - Бабушка, ну ты чего... Соседи ведь услышат. – бабушка тут же прервалась на полуслове. Или Куромаку такой же осмотрительный, как и бабушка, что не хочет, чтобы о нем узнали соседи, то-ли он слишком хитрожопый, что прервал бабушкин поток ругательств одной фразой. Постояв 5 секунд и подумав некоторое время, женщина небрежно махнула головой в сторону кухни, из-за чего несколько седых прядей выбились из её пучка на голове. - Пошли. – командным голосом приказала она и Куромаку подчинился, пойдя за ней, но замер у двери, обернувшись к охуевающему ото всей этой ситуации Вару. - Теперь понятно, кто у вас “мужик” в семье... – прошептал он и ласково погладил его по плечам пару секунд, надеясь таким способом успокоить и поддержать его. Ну что ж... Добро пожаловать на мозгоёблю!