Dimly

      Сколько дней, или даже недель он этого ждал? Фантазировал об этом множество раз, и черт возьми, это звучит слишком глупо, ведь это всего лишь поцелуй. В голове была спланирована куча различных ситуаций, разнообразные возможности, в красках расписанные бессонными ночами, и все же, Шинсо никак не мог поверить в то, что это на самом деле происходит. Даже здесь, в реальности, все казалось куда более ненастоящим, чем рисовало его воображение.       Он чувствовал дыхание Мидории на своих губах так близко, что мог буквально его попробовать. И даже в этой тускло освещенной комнате, он прекрасно его видел: неспешно поднимающуюся и опускающуюся грудь, его усыпанное веснушками лицо, сейчас покрытое ярко-розовым румянцем, его блестящие глаза, которые так пристально на него смотрели. Все это заставляло сердце биться чаще, а любые мысли ― покинуть его голову.       Это плохая идея, думает он, сокращая дистанцию между ними, осторожно положив правую руку на затылок Мидории. Это плохая, очень плохая идея.       Чужие губы прижимаются к его собственным, нежно, но плотно. Поцелуй начинается осторожно, медленно, с каждой секундой становясь все увереннее. Мидория проводит языком по нижней губе Шинсо, заставляя мурашки пробежать по спине. Теперь, не будучи способным заставить свой мозг соображать, он рад, что Мидория, словно умелый гид, проведет его через все это. Шинсо принимает приглашение, и неспешно, сильнее запустив руку в зеленые кудри, углубляет поцелуй.       Это неправильно… Он знает это, так и есть, должно быть. Ведь если не так, то откуда такое чувство? Почему ничего раньше не чувствовалось настолько правильным? И он уверен, что ничто правильное, не может быть настолько приятным.       И все равно он продолжает, и Боже, как же это приятно. И даже если это неправильно, ему уже все равно. Он не возражает, пока может чувствовать фейерверки, разрывающиеся у него на языке, пока может держать свою руку у Мидории на талии, пока способен топить свои чувства в этом поцелуе.       И ох, чего бы он только не отдал, чтобы утонуть в его тепле, его запахе, чтобы вечность тонуть в его поцелуях. Лишь при одной мысли по телу пробегает дрожь. Чтобы оставить себе все его небольшие восторженные вздохи, его еле слышные стоны, чтобы чувствовать нежную хватку на своих руках и плечах…       Если бы, думает он. Если бы.       Он прерывает поцелуй, делая вздох, и не упускает шанса посмотреть на парня перед собой. Его веснушки, разбросанные по покрытым румянцем щекам, заставляют его покраснеть еще гуще. Ну разве он не милейший? Для него Мидория всегда выглядит сильным и несокрушимым. Вне зависимости от ситуации, он всегда излучает ауру решительности и упорства. В любом разговоре с ним, он всегда будет стоять прямо, смотреть ему в глаза, твердый и непоколебимый. Но теперь он был у Хитоши в руках. Этот парень, самый светлый и самый прекрасный из всех, кого он когда-либо встречал, был прямо перед ним, держал его, держался за него, застенчивый, скромный и уязвимый. Он выбивал весь воздух из легких, заставляя Шинсо затаить дыхание снова.       Мидория даже не смотрит на него. Он смотрит вниз и прикусывает нижнюю губу, и сердце Шинсо пропускает несколько ударов. Пожалуйста, думает он, пожалуйста не делай этого. Это только заставляет меня хотеть так же прикусить твою губу.       В поиске его взгляда, Шинсо аккуратно берет Мидорию за подбородок, медленно поднимая его голову. Их взгляды вновь встречаются.       Ты худший. Как ты можешь вот так прийти сюда и с такой легкостью заставить меня млеть в твоих руках?       И мысли его прерывает Мидория, притягивая его к себе для еще одного поцелуя.