моя младшая сестра

Гарри думается, что фраза "не на своём месте" отлично ей подходит. Милли, Милли, Милли… - ее имя слишком нежное, остающееся на губах сладким послевкусием, тягучее и совсем не подходящее младшей дочери Малифисенты, но отлично подходящее ей. Она такая же, как и ее имя - в вечных розовых очках, не знающая бед, живущая под крылышком матери и купающаяся в родительской любви. Мэл, честно говоря, хочется, чтобы розовые очки разбились стёклами внутрь, как это обычно бывает, но отчего-то этого не происходит - пресловутые очки словно приклеены к переносице. Милли до жути похожа на принцессу из Аурадона: она, пожалуй, чуть ли не единственная на всем острове, кто носит юбку и, вдобавок, колготки в сеточку, которые пирату иногда доставляет удовольствие рвать, подцепляя крюком, заставляя девчонку по-детски дуть губы и, порой, вполне по-взрослому закусывать их, как бы от обиды. Милли красит губы вишнёвой помадой, которую можно легко узнать - у неё одной на острове такая, а от этой помады, не особо стойкой, стоит взглянуть на пирата, сразу видно - целовался. "Кто вообще так одевается?" - думает Гарри, но продолжает ставить нолики в клеточках сетки маркером, играя с ней в дурацкую детскую игру, пробираясь руками под короткую юбку, к кромке далеко не детского кружевного белья, и развязано целуя девушку, пока она сидит рядом, перебросив свои ноги через его, что абсолютно точно представляет собой совершенно взрослые игры. Впрочем, что бы там он ни думал, ему все равно нравится. А ещё Крюку нравится две косички, собранные из голубых волос (Милли бывает смешна в своих попытках и желании заполучить максимальное количество внимания обоих родителей), которые он в общем-то находит весьма милыми, но ещё больше ему нравится наматывать распущенные волосы на кулак в темноте его каюты на Веселом Роджере. А Мэл нравится сам Гарри Крюк, только она никому никогда об этом не скажет, хотя пирату не нужно слов, чтобы это понять. Парень видит эти чувства во взгляде, порой яростном, изумрудных глаз, направленном исключительно на него, все эти невысказанные слова так и витают в воздухе во время каждой из их стычек. Мэл выходки своей сестры, например обжимания с Гарри, поцелуи едва ли не перед всеми и сидение у него на коленях никак не комментирует, лишь однажды сквозь зубы говоря единственной подруге, Иви: "тупая пизда", смотря на Миллисенту, и Иви все сразу сразу становится понятно. Мэл завидует сестре, потому что у той есть все, о чем можно мечтать: любовь - Крюка и родительская, только вот последняя старшей из сестёр уже давно к черту не сдалась. И видит Бог, если он конечно есть, Мэл бы больше всего на свете хотелось, чтобы Милли, ее глупая младшая сестра, действительно оказалось среди принцесс Аурадона, на которых так ошибочно похожа внешне и иногда своей манерностью, чтобы никогда ее не видеть, потому что Мэл до дрожи хочет, и так же сильно боится себе признаться, что она страстно желает, что бы именно за ней несколько раз в неделю заходил пресловутый Гарри Крюк, которого в голове слишком много, околачивающийся у башни столько, сколько потребуется, пока навстречу к нему, покачивая бёдрами не выйдет Миллисента в, пожалуй, слишком короткой юбке, которая толком и задницу-то нормально не прикрывает. Только вот ни одна из принцесс не стонет в ночи так сладко, как младшая дочь Малифисенты и Аида, выгибая спину и запрокидывая голову в предоргазменном кайфе. Милли далеко не так наивна и чиста, как кажется на первый взгляд, в ее зелёных глазах похоти столько, что Гарри думается: "суккуб, не иначе". Милли, облизывая очередной сворованный леденец на глазах у пирата и старшей сестры, которая, девушка уверена, наблюдает за ней исподтишка, представляет на его месте совершенно не конфету. А Гарри Крюк на очевидную симпатию со сторону Мэл внимания не обращает - знает, но не обращает, ведь сердцу не прикажешь, хотя последней кажется, будто все это парень делает специально, причиняя ей душевные страдания, продолжая целовать не ее, а младшую сестру, которую подхватывает под задницу, таская по кораблю, которую целует, за которой ходит по острову, любуясь округлыми, упругими (он это не понаслышке знает) ягодицами и стройными ножками, обтянутыми чёрной сеточкой колгот, а если той чего новое взбредёт в голову, то на бёдрах будут красоваться подвязки чулков. Мэл, уезжая в Аурадон, радуется тому, что не будет видеть эту парочку, треплющую ей нервы и отравляющую жизнь одним своим существованием, хотя бы какое-то время, но Иви знает: у девушки сердце кровью обливается, потому что Крюка видеть она тоже не будет. Иви знает - старшая дочь Малифисенты настрадается, но дочь Злой Королевы надеется, что это пойдёт ей на пользу. В Соединённых Штатах Аурадона у ребят дел по горло, их затягивает круговорот событий, а Мэл, кажется, отпускает Крюка, полностью отдаваясь новым обязанностям и Бену. Мэл скучает по острову, и боится признаться себе - в глубине души скучает и по Гарри. В салоне Леди Тремейн, где работает ее внучка - маленькая озорная Диззи, у Мэл сердце рискует из груди выпрыгнуть, когда она видит Крюка. За пол года тот слегка вытянулся и стал шире в плечах, но не это главное. Главное то, что он подходит опасно близко, отодвигает волосы крюком, и Мэл стоит больших усилий не броситься к нему на шею или не заткнуть губы от пафосной болтовни поцелуем. Удерживает ее от этого маленькая отрезвляющая деталь - на шее пирата следы вишнёвой помады, которые он то ли не замечает, то ли специально не стирает. Тот, кажется, видит, куда направлен ее взгляд и, Мэл готова поклясться, усмехается, желая позлить её, а если б знал, что встретит - явился бы весь в следах от поцелуев ее младшей сестры, однако это, вероятнее всего - лишь домыслы влюблённой девушки. Сердце все ещё готово выпрыгнуть из груди, но теперь причина этому не необъяснимая радость и предвкушение, а боль и горечь, остающаяся на языке от невысказанных обид и чувств. Мэл сидит у себя в убежище, а в уголках глаз скапливаются слёзы. Она не понимает, почему безразлична Крюку, пирату которого она любит всем сердцем, человеку, который мог бы поманить ее пальцем, и, о Боги, она бы прибежала к нему, упала к ногам, могла бы умолять, просить, делать все, что тот пожелает, лишь бы быть с ним. Но ему даже невдомёк, что она сейчас плачет - он занят совершенно другим, в его мыслях не она - другая, так похожая на неё лицом и так разительно отличающаяся всем остальным. Мэл хочется кричать от отчаяния, и среди ее мыслей проскальзывает одна о возвращении в Ауродан, к Бену, Иви, Джей и Карлосу, куда угодно - подальше отсюда, лишь бы не видеть и не слышать, не думать и не вспоминать ни о младшей сестре, ни о парне, который принадлежит не ей. Только вот старшая сестра Милли знает, что не получится. Знает, что закрывая глаза, когда целует своего парня, будет думать о парне в треуголке и кожаной жилетке, а не синем смокинге. Потому что так происходит всегда. Потому что ей хочется накрывать стол в беседке для Гарри, который, она уверена, оценил бы любую еду, будь она настоящей или волшебной, который целовал бы ее грубо, страстно, сминая губы и прикусывая их, беря инициативу на себя, так как целует ее младшую сестру, а не мягко и нежно, боязливо, как Бен. Правда в том, что Гарри останется в мечтах, потому что у сестрицы хватка стальная, с любимым она не расстанется - не захочет отпускать. А Крюк и сам уходить не собирается - больно нравится тонкая талия и округлые бёдра, так часто сжимаемые им в ладонях. Милли-то поди и дела до старшей сестры и ее чувств нет - она о них не знает, да и знать не желает - дальше своего носа и юбки не видит. Зато видит Гарри рядом с собой и от этого расплывается в улыбке, подзывая к себе пальчиком, сидя на кровати и приподнимая подол в приглашающем жесте, зато закатывают глаза, когда Гарри бывает особенно груб, отчего малолетка откровенно кайфует и громко стонет, и лишь слегка морщит чуть вздернутый носик, когда ей что-то не по нраву. Крюк, усмехаясь про себя, думает о том, что в Аурадон ей, пожалуй все-таки нельзя - того и глядишь, уведёт чьего-нибудь отца из семьи, лишь бросив томный взгляд из-под опущенных ресниц, да соблазнительно вильнув бёдрами. Хотя, она может и взглядом ограничится - этого, пожалуй, хватит для того, чтобы разрушить многолетний брак. Мэл спешит в бухту не только чтобы спасти Бена, а ещё и от предвкушения увидеть Крюка ещё раз и высказать наконец тому все, что наболело. Мэл кажется, что сердце разорвётся, если она сейчас же не уйдёт оттуда, потому что видеть не столько младшую сестру, машущую Гарри аккуратной ручкой, покидая корабль, сколько самого парня, провожающего ее похотливым взглядом и присвистывающим ей вслед слишком, сука, больно. От того, чтобы развернуться, ее останавливает только Бен, рискующий в таком случае совершить прогулку по доске, за которым и присматривает Гарри, совершенно не выполняющий в данный момент свою работу. Впрочем, стоит ему заметить ее, как пират ухмыляется и раскручивает короля - специально нервирует. А Мэл, готова поклясться, видит в презрительной ухмылке Умы насмешку - она-то точно знает, что происходит ночами в одной из кают Весёлого Роджера - слышимость там отличная, а фиолетовые отметины на утро по всему телу говорят сами за себя (а может на самом деле старшей из дочерей могущественной колдуньи все это кажется - кто знает. Только вот в сожалении в глазах близких друзей она ошибаться не может: должно быть ее вид и выражение лица при виде заигрывающих Милли и Крюка был достаточно красноречив). Мэл терпеть не может унижение, испытываемое в данный момент, как бы она не убеждала себя в обратном, и, судя во всему, свою младшую сестру.