The day after (part 2 to 180 days)

      Никто не думал о человеке в камере уже очень давно.       Никто не знал где он, конечно-же. Кроме Сэма. И он был так близок к тому чтобы досрочно выпустить Дрима, к допуску посетителей или просто начать приходить к нему. Но ещё был Томми. Томми, который ещё просыпался от кошмаров почти каждую ночь. Томми, который только начал чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы приходить к "Сэму Нуку". Он прижимался к Сэму и задавал одни и те же вопросы.       — Я в безопасности? Он здесь? Ты здесь?       А Сэм отвечал одним и тем же.       — Со мной ты в безопасности, Томми, я здесь. И он больше никогда тебе не навредит.       Каждый раз, когда он хоть немного сомневался, Томми напоминал ему за кого он боролся. Парень был сломан. Травмирован. И то, что он упоминал во время их вечерних разговоров.. Сэм боялся за него. И единственным способом защитить его мальчика Томми была изоляция Дрима. Это стоило всей агонии.       — Сэм Нук?       Томми прижимался к Сэму, сидя перед потухавшим костром. Сочетание тепла языков пламени и прохладного ночного ветра часто успокаивали его после самых страшных кошмаров.       — Да, Томми?       — Я– Я могу поговорить с Сэмом?       — Конечно, Томми.       Сэм на секунду замолчал. Он снова заговорил, мягким и сострадательным голосом. Ну, насколько у него хватало сил.       — Ты в порядке, Томми?       — В голове опять всё запутано и странно, Сэм.       — Понятно. Хочешь поговорить или просто отдохнуть?       — Хочу поговорить. Просто.. напомни мне, что это всё настоящее, Сэм.       — Хорошо, Томми, ты настоящий,-он аккуратно сжал руку младшего.       — Всё вокруг настоящее. Твоя безопасность настоящая. Я настоящий. Все, кого ты знаешь и кого любишь настоящие. И таким всё и останется. Я обещаю.       Они сидели в тишине, смотря на искрящиеся дрова. Вскоре Томми снова заговорил, голосом, немногим громче шёпота.       — Сэм, Дрим, он– он рушит моё будущее, не так ли?       — Нет, не рушит.       — Рушит, Сэм. Из-за него.. из-за него появляются эти мысли. И они, блять не уходят и просто... заглушают всё.       — Какие мысли?       — Типо– может я больше не должен здесь быть.       Сэм сдержал дрожь.       — Ну– Ну вообще люди говорят, что жизнь продолжает и так далее.. но для меня- для меня это худшая часть. Всё просто продолжается. Мне не снились нормальные сны уже как год, Сэм. Я хочу чтобы всё закончилось. Бороться вообще стоит, Сэм?       Сэм не знал, что сказать. Он пытался придумать какое-то утешение.       — Томми, если бы я мог забрать всю твою скорбь и грусть, я бы сделал это сразу. Любой ценой. И это я и хочу сделать. Ты справишься, Томми и я сделаю всё в моих силах, чтобы помочь тебе. Ты сильный парень, Томми. Если кто-то и справиться, то это ты. И это того стоит. Для меня и всех, кому ты важен.       Томми тихо всхлипнул. Когда он снова заговорил, его голос дрожал.       — Я совершенно не чувствую себя сильным, Сэм.       Сэм прижал Томми ближе, поддерживая его спину.       — Ничего. Сегодня я буду сильным за нас обоих. Мы справимся, Томми. Будет тяжело, но мы справимся.       Томми засыпал и еле кивнул в ответ. Его глаза закрылись и Сэм перешёл к разглядыванию постоянно меняющихся оттенков потухающих углей.       — А можно это будет часть, где всё начнёт становиться лучше? — пробормотал Томми в плечо Сэма.       — Конечно, — ответил он.       — Спасибо.. — прошептал Томми так тихо, что Сэм даже не расслышал, задумавшись.       — А?       Томми зевнул, перед тем, как ответить.       — Спасибо, пап.       После этого он заснул. Сэм старался не двигаться, будто на его колени приземлилась бабочка, глаза наполнились слезами и сильные эмоции просились наружу. Он хотел сделать всё ради этого парня. Он хотел быть хорошим ради него. Но быть хорошим ради Томми значит сделать осознанный выбор-       Он должен был. Вес на его коленях как якорь удержал его у своего решения. Если кто-то и заслужил этого выбора, то это был Томми.       Все в твоей жизни навредят тебе. Может случайно, а может по злопамятности. Надо просто найти людей, ради которых ты готов страдать. И он это сделал. Он принял цепи, которые должен был носить, и носил их ради Томми. Всё ради Томми. Потому что Томми того стоил. Потому что дети того стоили. Потому что дети-солдаты того стоили. Потому что травмированные дети того стоили.       Потому что Дрим того не стоил.         Сто восемьдесят дней проходят быстро, когда ты не ожидаешь чего-то особенного. Но ничто не бесконечно. Даже сны.       Когда он умер, никто не узнал. День как минимум. Это было простым совпадением (хотя смп было частично продолжением Дрим, что заставляет меня верить, что в этой ситуации не было никаких совпадений), что Сэму понадобилось забрать запасную кирку из тюрьмы, так как определённый человек потерял первую, пока искал незерит. (Это способ расслабиться, не судите строго)       Как только он зашёл в тюрьму, он понял, что что-то не так. Сэм был совершенно не суеверным, но тяга, которую он чувствовал, была такая сильная, что он сразу направился в комнату управления. Его сердце ушло в пятки когда он не увидел никаких тепловых сигнатур внутри Пандоры.       Камера сломалась много месяцев назад и Сэм даже не пытался её починить. Теперь ему придётся разобраться самому.       Он предупредил охранников и объявил красный код, молясь, чтобы Томми спал и не увидел сообщение.       "ВНИМАНИЕ ВСЕМ ЖИТЕЛЯМ СМП, ЗАКЛЮЧЁННЫЙ СТРОГО РЕЖИМА ДРИМ СБЕЖАЛ ИЗ ТЮРЬМЫ. ПОЖАЛУЙСТА СООБЩИТЕ О ЛЮБЫХ НАБЛЮДЕНИЯХ БЛИЖАЙШЕМУ ОХРАННИКУ."       После он кинулся обратно вниз, почти трясясь, пока различные двери открывались. Он даже не стал заново их заново запирать. Времени не было. Это того не стоило.       Наконец-то он добрался до зала с левой. Он кулаком ударил по кнопке, не сводя глаз с движущейся стены, пока поток убывал. Он был так взволнован, что не заметил группу людей, зашедших вместе с ним. Он опомнился только когда парень в футболке с красными рукавами коснулся его плеча.       Он резко развернулся и направил меч на мальчика, но как только он узнал Томми, он его опустил и начал волноваться только сильней.       — Томми?! Что ты здесь делаешь?!       Потом он заметил остальных пришедших. Рабну и Таббо. Ники, Паффи и Сапнап.       — Что все вы здесь делаете?!       Все молчали. Таббо переступил с ноги на ногу и тихо заговорил.       — Почему ты никому не сказал, что Дрим в тюрьме?       А.       Точно.       Паффи сделала шаг вперёд, её треуголка слегка сползла с её головы и еле держалась на её сломанном роге.       — Сэм, как давно он вернулся? — спросила она спокойно.       Сэм качнул головой, пока его глаза бегали с одного человека на другого под противогазом на его лице.       — Давай потом, Паффи. Он может быть где-то рядом. Кстати, какого чёрта ты привела детей? — прорычал он ей в лицо.       — Мы оба знаем, что я не могла бы их остановить, — ответила она так же агрессивно.       Томми оттолкнул Сэма.       — Сэм, если ты думаешь, что мы будем просто сидеть в Сноучестере, пока ёбаный– ёбаный террорист ошивается где-то рядом–       — Томми, тут небезопасно.       — А я блять о чём! Сэм, ты сильный, знаю, но Дрим блять админ.       Сэм не ответил. Что он должен был сказать? Каким-то образом у Томми было право находится здесь. У всех было. Из-за его выбора. Впервые со своего появления Ранбу заговорил:       — Сэм, если Дрим здесь.. мы все заслуживаем вернуть его на его законное место. Вообще, очень многие заслуживают. Но это все, кого мы успели собрать, — он кивнул в на группу.       Сапнап ещё не говорил. Вообще, он практически не двигался. Последние пару минут он провел с рукой на рукоятке меча. Вспоминая данное обещание. Молясь, что сумеет его сдержать. Ради сервера. Оно того бы стоило.       Лава была достаточно низко, чтобы Сэм смог рассмотреть потолок над ней. Он сжал свои волосы в кулаке.       — Я– Я не могу пустить детей в–       — В бой? — прервала Ники. — В кровопролитие? Террор? Это не их первый раз. Они уже почти не дети. Не относись к ним, как к таковым.       — Я не отношусь к ним, как детям, я просто хочу защитить–       — Лавы больше нет, — прервал разговор монотонной заметкой Таббо. Он был прав, так как лавы осталось меньше метра и Сэм как раз мог рассмотреть камеру с другой стороны.       Дрима так не было.       Сэм активировал мост и группа переправилась на другую сторону.       Он ожидал увидеть портал, дыру, что угодно, что указывало бы на побег.       Но жизнь никогда не даёт желаемого.       Там была бумага. Очень много бумаги. Она покрывала пол и виднелась в трещинах стен, которые были пусты, кроме дальнего угла, где обзор на кровать был закрыт сундуком и коробкой старой и плесневелой картошки.       Когда они приблизились, они могли разглядеть, что было написано на некоторых листах.       Было много портретов людей с разбросанными по всему лету записями. У некоторых были имена. Перечёркнутые и отмеченные и угаданные и неправильно написанные.       Потом они заметили на полу книгу.       Таббо её поднял.       — Это.. Это дневник, — он провел пальцем по истёртой обложке.       Ники скрестила руки на груди.       — Читай вслух, — резко сказала она.       Таббо это не понравилось, но он послушался.       — Э.. ладно. "День первый. У меня... много книг. Сэм получит кулаком по лицу, когда принесёт еду."       Сапнап хмыкнул.       — Типичный Дрим, — сказал он, облокотившись о стену.       — Сколько там записей? — спросил Томми, нависая над плечом Таббо.       Таббо стал листать.       — Боже, их очень много. Минимум сотня.       Сэм забрал книгу и продолжил чтение.       — "День тридцать третий. Я забыл, кто такой Таббо. Как. Как. Как. Как. Я не знаю. Я не знаю. Я не могу забыть... моя память – это всё что у меня осталось. Почему мне кажется, что тут есть шутка? Мэмори.. бой? Мне надо всё записать.       Томми – маленький говнюк. Ненавидит тебя.Ты ненавидишь его. До глупого легко им манипулировать.       Таббо – трус. Ненавидишь его. На самом деле ты ненавидишь большинство людей. Они не понимают       Гоустбур: наверное он приведение? Я не думаю, что был близко с ним знаком. У него была шапка.       Текноблейд: боец.       Джордж:              Сапнап:       Bbh – не помню, что значит сокращение.. Любит яйца.       Фанди – лис.       Сэм: посадил тебя сюда. Отец Томми.       Филза Майнкрафт – сделал майнкрафт. Он вроде бог или типо того.       Это всё.. Это всё, что я помню. Есть размытые лица. Я не помню. Я не помню. Мне кажется я раньше... любил кого-то? Нескольких? Я помню только ненависть ко всем. Что я им сказал? Почему я не помню? Когда я перестал помнить?"       Таббо схватил руку Томми. В камере казалось так холодно..       — Он так- так быстро всё забыл?       Сэм сжал угол листка и пролистнул вперёд.       — Постойте, где-то на следующей недели он пишет, что перестал есть и спал. Смотрите, день сорок второй он пишет, что он снова поел и всё вспомнил.       Он пролистал назад, остановившись у 15 дня.       — Он галлюцинировал.       — Что?! — в унисон вскрикнули Томми и Таббо. На недовопрос ответила Паффи.        — Это ожидаемо, учитывая недостаток сна и полную изоляцию.       Она осторожно забрала книгу у Сэма.       — Но если верить сорок четвёртому дню он снова в себе.       Томми забрал книгу.       — "День пятьдесят девятый", о смотрите, тут стишок. "Сэм Зелёная сучка Нахуя ты меня сюда посадил Выпусти меня нахуй Сучка"       Он рассмеялся, читая дальше.       — Какого хрена? Это он притворяется мной??        Ники закатила глаза и забрала книгу.       — "День 60: Мне жаль. Пожалуйста, выпустите меня"-она замолчала.       — "День 65: Я просто шутил. Я всё ещё отличный лжец."       Он тихо всхлипнула.       — "90: Вы правы. Я сам виноват. Простите. Пожалуйста, выпустите меня. Я теперь могу уйти?"       Все замолчали.       — Кажется.. Всё было плохо, — тихо прокомментировал Ранбу.       Ники продолжила, отвернувшись от Паффи, которая пыталась забрать у неё книгу.       — "День 100: 100 дней. Юху. Простите Простите Простите Простите. Пожалуйста пожалуйста пожалуйста пожалуйста пожалуйста кто-то, выпустите меня Пожалуйста." — она ещё немного полистал и резко выдохнула. — Он забыл как выглядит небо. На 120 день он снова стал вести записи, потому что забыл как выглядит небо.       Паффи снова попыталась забрать книгу и на этот раз Ники позволила. Она кашлянула и продолжила.       — "День 121: Я потерял рисунок Томми. Проснулся, а его нет. Пытался снова его нарисовать. Он был брюнетом или блондином? Почему я не записал, кто он такой? Всё что я знаю – это что я его ненавижу. Но.. Это не так? Я не знаю что думать."       — Он нарисовал меня? — Томми приблизился и попытался забрать книгу, но Сапнап схватил его за воротник и шикнул на него. Он продолжил бормотать различные проклятия, но его просто проигнорировали. Это того не стоило.       — "День 122: "Томми" пришёл. Я сказал ему уйти. Я знаю, что это не он. Я знаю я знаю Я знаю Я знаю..."       Паффи остановилась.       — Сэм.. тебе стоит это прочитать.. — она указала на обновлённый список имён.       — "Томми – ты ранил его. Таббо – ты ранил его.. Вообще, ты ранил множество людей.."        — Он.. он правда сожалел? — пробормотал Таббо в пустоту.       — "День 136: кто-то, пожалуйста, выпустите меня. Я буду хорошим. Я обещаю, я буду лучше.       С чего им тебе верить. Я всегда был просто блядским лжецом.       День 137: нашёл те рисунки под своей кроватью. Я не узнаю людей, но они все подписаны, так что я помню кто они. Я помню, я обещаю."       Глаза Паффи наполнились слезами и её уши опустились.        — "День 139: в 137 я врал. Кто нахуй такой Фанди. Вообще я знаю, что я записал, но "лис" многого не даёт.       Паффи осторожно закрыла книгу.       — Он.. он специально себя обжигал. Множество раз.       Спанап сделал шаг ближе.       — Это конец? — спросил он.       Паффи покачала головой.       — Нет.       Он пролистала ещё пару страниц.        — "День 150: пять месяцев. Месяца длятся 30 дней. Это забывать нельзя. Я столько забыл. Или не забыл.. Вот в чем проблема. Я не знаю сколько я забыл. Или сколько мне осталось. День 151: пожалуйста, выпустите меня кто-то. "       Таббо начало трясти. Томми обнял его сзади, хотя закрытое пространство и его начало нервировать.       Голос Паффи был едва громче шёпота. Но никто не просил её говорить громче. Она прочитала запись о том, как Дрим нарисовал единственное лицо, которое он ещё помнил.       — "День 158: их звали Дрим...? Почему их имя на моём комбинезоне? Подписал рисунки если они захотят их когда– Если Я Выберусь Отсюда."       Томми заставил себя собраться с мыслями. Он стал рассматривать пол и нашёл рисунок с надписью "Дрим". Это был единственный рисунок без исправлений. Он осторожно поднял его и показал Сэму.       — Он нарисовал себя.. — тихо проговорил он. Очень необычно для Томми, но это была необычная ситуация.       Ранбу забрал рисунок.       — Нарисовано красиво, — заметил он.       Таббо, уже какое-то время не двигавшийся, положил руку на рисунок и провёл пальцем по маске.       — Он не узнал сам себя на рисунке,-монотонно сказал он.       Он попытался отдать рисунок Паффи, чьи руки тряслись, а взгляд был обращён в никуда.       Сэм опустил руку на её плечо.       — Кара, хочешь я дочитаю оставшееся?       Паффи еле заметно кивнула и передала Сэму книгу.       Сэм открыл конец записей, решив прочитать остальное, когда останется один. И вот он добрался до последней страницы.       — "176: почему под моей кроватью бумага. 177: почему я встаю? Каждый раз я всё сильней обжигаюсь. Может поэтому. 178: больше не встаю. 181: мне жаль. Мне жаль. Прощайте."       Он в последний раз закрыл книгу. И всё снова пошло по кругу. Мысли, как заевшая пластинка, наполнили его голову, наполнили его тело виной и скорбью. Почему он так себя чувствовал? Он всё сделал правильно! Он всё сделал правильно, ради Томми!       Но– Но было так больно. Так больно знать, ты сделал всё что мог, а этого не хватило. Он был недостаточно сильным. Он был недостаточно хорошим.       Какое-то время не было ни звука, но тишину прервал резкий вздох Ранбу. Все обернулась посмотреть на него и увидели как он смотрел на угол за сундуком и коробкой. Прямо на кровать.       — Я.. — он едва мог произнести и слова. — Я.. СЭМ! — его руки тряслись, хотя всё тело замерло в ужасе.       Сэм сразу пришёл в движение и двинулся в сторону угла. Но Томми успел первым и там его встретил взгляд мёртвых глаз мальчика на кровати перед тем, как Сэм успел его накрыть.       Томми отшагнул назад, не замечая хаос вокруг. Он слышал крик Таббо. Столько криков... А потом он упал на пол. Было холодно.       Сэм заставил себя двигаться и вывел всех как можно быстрей. Сначала дети, а потом и взрослые. Он не дал никому заглянуть за угол после Томми и Таббо, группа и сама разберётся. После того как он выведет их. Остался только Сэм, чтобы позаботиться о теле. Было так тяжело. Он еле двигался. Но он должен был быть сильным ради других.       Ты сделал это. Ты навредил им. Ты навредил ему. Ты заслужил это.       — Я сделал всё правильно! — прокричал он. Эхо не было.       Разве?       Свет в углу ещё ярко горел. Сэм его выключил. Было странно оставлять свет гореть ни для кого.       Боль в груди усиливалась, когда он смотрел на него. Он навредил и ранил стольких людей.. но.. разве он этого заслужил?       — Да, заслужил! Заслужил! Он всех ранил! Он травмировал Томми! Ребёнка!       А ты чем-то отличаешься от него? Разве это лучше, чем изгнание?       Ему надо было уйти. Ему надо было уйти. В камере было так жарко. Было невыносимо одиноко и холодно.       Ты сделал это с ним.       — Заткнись! — закричал Сэм и сорвал свой противогаз.       Он не мог дышать. Он еле стоял на ногах.       Он оглядел комнату несфокусированным взглядом, собирая все рисунки он мог найти. Потом он заглянул под кровать и нашёл аккуратно разложенную стопку. На верхнем листе было написано "Люди и что я о них помню."       Он отложил его и увидел первый рисунок. Томми.       Его сложно было узнать без цветов, но детали его выдавали. Закрашенные рукава и два диска в нижнем углу. К ним была проведена стрелка с подписью "они почему-то важны."       Это лицо было полностью стерто и заменено крестом. Сэм открыл дневник и пролистал первые пару страниц, пока не нашёл записи про рисунок Томми. И там и правда было описано, как Дрим сдался и заменил лицо крестом.       Он пролистал ещё пару страниц, снова решив подробнее почитать попозже. Он составил список всех, кто был нарисован: – Томми – Таббо – Дрим – Филза – Фанди – Ники – Квакити – Ранбу – Текноблейд – Сэм – Паффи – Сапнап – Джордж – Карл       На некоторых рисунках было много деталей и интересных фактов. На других почти ничего не было написано. У Сэма был маленький набросок Сэма Нука (как он узнал?). С другой стороны рисунка Текноблейда был ещё один рисунок его, но окружённого людьми, кричащими E.       После того, как он просмотрел всё, Сэм решил отдать все рисунки тем, кого они изображали.       Он осторожно убрал их в свою сумку вместе с дневником, а собрав все остальные листки в комнате с малейшим намёком на текст, убрал их в отдельный карман.              Ему надо было выбираться. Сейчас же.       "Я всегда думал, что в тебе есть добро, Дрим. Что даже ты в каком-то смысле человек. Но я не могу позволить тебе снова навредить ему."       Флэшбеки и размытые воспоминание накрыли его волной.              "Ты ничего не мог без меня сделать, утёнок. У меня ничего не осталось"       Это было не его воспоминание.       "Ему наплевать на нас, Джордж! Он сам сказал! Ему наплевать на всё на этом сервере!"       "Ты. Мне плевать на тебя. Всем плевать."       Ему надо было выбираться.       "Следующая наша встреча будет в огне ада."       Сэм заставил себя пересечь мост. По дороге он ещё раз оглянулся на тело. Оно пропадёт через пару дней. Сэм не мог вернуться за ним. Это того не стоило.       Тебе правда больше нечего терять?       Или всё, что тебе осталось — это терять?       Добравшись, он увидел Томми, еле в сознании, крепко обнимающего Таббо. Все молчали. А что можно было сказать?       Паффи держала руку Ранбу, будто якорь, удерживающий её. Но никто не осуждал.       Сапнап и Ники стояли одни. Ники безэмоционально. Сапнап притворялся. Ничто больше не будет как прежде.       Что ты скажешь Джорджу?       Все молчали. Утопали в своих мыслях. Им надо было поговорить. Им всем надо было поговорить. Но кто им поможет, когда все вокруг так.. сломаны?       Никто не мог ничего объяснить, помочь. Кроме Сэма.       Сэм хотел притвориться, что не знает. Он хотел плакать. Он хотел уйти. Он был так близок ко лжи. Но ещё был Томми.       Ты должен ему сказать.       Некоторые вещи никогда не исправить. Но их всё равно надо нести с собой. И это того никогда не стоит.