У любви есть память

Эда Йылдыз… чокнутая, сумасшедшая, невероятная… она уникальная, такой другой нет и не сыщешь, она, как звезда, сияет, заставляет любоваться ею, заставляет мечтать, смотря на неё. Все кругом только и делают, что твердят о том, какая любовь была между нами, пока я не потерял память. И именно эту любовь я забыл, потерял, черт возьми! Какие-то люди, мельтешащие вокруг меня, пытаются нарушить мой личный покой, который я отчаянно пытаюсь найти хотя бы в горьком эспрессо в этом дурацком баре. Все в этом мире потеряло смысл, потому что все мысли снова и снова возвращаются к этой сумасшедшей девчонке — она повсюду: в мыслях, в голове, на работе, дома. Забрала мой покой, унесла его, и теперь счастливо наблюдает за мной, за моими мучениями. Я мучаюсь, а она выходит замуж — вот ирония судьбы. Какой-то парень уже несколько раз толкнул меня в спину, проходя мимо, мои натянутые нервы и так шалят, а тут ещё и этот, черт бы его побрал! Я резко разворачиваюсь, чтобы видеть того, кто так нагло нарушил мою собственную идиллию, пара фраз, вылетевших из моих уст довольно необдуманно, заставляют меня встретиться с кулаком этого отбитого. Удар… ещё один… «Я её целую… нежная кожа, аромат ванили, от которого тут же по телу растекается приятное тепло… её губы — самые мягкие и сладкие из всех, что я пробовал… шёлк её волос… её тонкая шея, к которой я прикасался сотни раз, лишь бы вновь почувствовать этот сводящий с ума аромат, лишь бы утонуть в копне её волос, лишь бы быть ближе… Вот она в день нашего знакомства, красивая, совсем юная, но такая дерзкая… снова поцелуй, такой, от которого можно потерять дар речи… точно чокнутая!» Ещё удар. И я уже сам прошу ударить меня посильнее, я хочу вспомнить все, что связано с ней. Воспоминания словно распахнули свои двери и готовы вывалить все своё содержимое прямо здесь и сейчас. А я хватаюсь за каждое воспоминание, словно это глоток кислорода, словно это вода в пустыне. Мне важно вспомнить всё! » — Ты что ревнуешь меня? — её голос, родной, любимый. — Да, ревную… Очень! Ты и сама ревнуешь меня… — Да… — её подтверждение, которое не оставило ни одного сомнения. — Потому что ты — моя! — я сорвался, как голодный волк, набросился и прижал её к стене, жадно втягивая аромат её кожи и волос. Каждый её сантиметр для меня одного, каждая клеточка живёт для меня.» Сомнений больше нет, эта безумная, сумасшедшая, невероятная девушка — моя, любовь всей моей жизни, вся моя душа, моя фея. И прямо сейчас она выходит замуж за другого… Блять! Невозможно! Ревность… Никто не имеет права прикасаться к тебе, моя фея. Только я. Ты вся моя, вся для меня. Это гадкое чувство застилало глаза пеленой собственничества, я не мог отдать её другому. Я должен успеть! Злость… Как же я зол на себя, на Селин, на весь гребанный мир, который посмел разлучить меня с Эдой. Невозможно. Я столько недель жил без моей любимой, без тепла её рук, без её губ, без её прикосновений. Наверное, я точно сошёл с ума. Счастье… Я вспомнил, вспомнил до мелочей каждый день, проведённый вместе с ней. Она звезда, освещающая путь, она светила так ярко, что пробудила во мне все это. Я счастлив, что такая невероятная девушка — моя, моя любовь и моё счастье. Я вжимаю до упора педаль газа, мчась к ней навстречу. Я должен успеть! Я не могу опять упустить её! Лицо болит от ударов, но это все ничто по сравнению с теми ударами, которые посылает мне сердце, когда я думаю о самой яркой звезде в моей жизни. Чёртовы пробки! Почему, сука, все против меня?! Наконец, добираюсь до нужного места, сердце колотится бешено, оно вот-вот выпрыгнет из груди… забегаю внутрь и вижу её… весь мир померк для меня. Вот она, моя Эда Йылдыз, стоит с другим человеком, произнося клятвы. Этого не может быть! — Эда! — мой голос срывается на крик, и тут же десятки пар глаз уставляются на меня, но все это неважно. Я смотрю лишь в её глаза, большие, красивые, цвета тёмной карамели, обрамленные густыми длинными ресницами, я смотрю в глаза, в которые влюбился с первого взгляда, которые покорили меня своей чистотой. Сейчас в этих прекрасных глазах слезы. Я в считанные секунды оказываюсь рядом с ней, минуя многочисленные ступеньки и толпу гостей… для меня сейчас существует лишь она одна… невероятная, такая красивая, идеальная… — Я все вспомнил… вспомнил тебя, нас… нашу любовь… — хочется сказать так много, но сейчас не время. — Не выходи замуж! Я люблю тебя, Эда! Она улыбается сквозь слезы, которые катятся большими каплями, заставляя мое сердце пропустить несколько ударов, а затем бросается ко мне, обхватывая своими нежными руками мою шею. Мир остановился, потому что я снова дышу ей, я снова чувствую её божественный аромат, я снова рядом, в её объятиях. Я нужен. В этом огромном мире я не был никому нужен так сильно, как ей одной, только она смогла заставить меня чувствовать, только она сделала из робота Болата любящего мужчину. Она показала мне этот мир, она открыла мне глаза и указала мне путь. — Я никогда не забуду тебя, даже если снова потеряю память! Я никогда не покину тебя, любимая… — касаюсь её губ, боясь своих собственных чувств, но она отвечает, охотно и нетерпеливо. Где-то на фоне наших бьющихся в унисон сердец слышатся аплодисменты наших близких, которые не могут сдержать радостных возгласов и слез радости. Черт возьми, я и сам готов сейчас расплакаться, потому что наконец-то рядом с той, которая делает меня счастливым. Она так близко, она в моих руках и больше никогда я не оставлю её, что бы ни случилось. Мой свет. Моя звезда. Я готов забрать её прямо сейчас, спрятать от всех и рассказать ей всё о своих чувствах, но я хочу, чтобы весь мир знал, что она моя, что эта чудесная девушка — моя любовь. От лица автора: Собравшиеся гости тронуты моментом воссоединения этой пары. Такие непохожие друг на друга, но такие влюбленные, каждый переживает за них, словно за самих себя, каждый знает через что им пришлось пройти, но вот они: счастливые, влюбленные, молодые — они заслужили это право быть вместе. Серкан ведёт девушку в танце, крепко удерживая её в своих сильных руках, он, кажется, не моргая смотрит в глаза той, которая научила его любить. Он не может сдержать улыбки, Серкан Болат, чёрствый архитектор, привыкший жить по чёткому плану, сейчас счастлив с той, которая планов не строит — она живёт так, как чувствует сердцем. Их танец — слияние двух душ, влюблённых друг в друга, символ их чувств и преданности. Близость их тел распаляет их обоих, глаза Серкана темнеют, поблескивают искрами страсти, потому что одного поцелуя им мало, всегда будет мало. Эта невероятная девушка будит в нем лавину страсти, захватывающую с головой, этот мужчина заставляет её отбросить все предрассудки и желать его всегда и везде. С самого первого дня их химия не поддается никакому научному объяснению, их влечение сродни сумасшествию, оно захватывает обоих. Его руки на её талии заставляют чувствовать их тепло, чувствовать искры страсти, которые они пропускают сквозь тонкую кожу. Она скучала. Боже, как она скучала! Сколько бессонных ночей она провела, пытаясь найти его, сколько раз она вспоминала его прикосновения к ней, сколько раз мечтала снова почувствовать его властные губы на своих, сколько молила о том, чтобы он был жив, чтобы он был рядом. Он здесь, так близко, что от его запаха кружит голову, подкашиваются коленки, а в глазах снова застыли слезы. Она почти умерла, когда он пропал, воскресла, когда увидела и снова почти умерла, когда поняла, что он её не помнит. Но теперь он рядом, он все вспомнил, и больше ничто не разлучит их. Ничто. — Серкан… Я так сильно люблю тебя! — шепчет она ему, не отрываясь от его любимых глаз. — Я тоже, любимая, больше жизни… — он также неотрывно смотрит на неё, пытаясь запомнить каждое мгновение. Близость дурманит, сбивает с толку, отключает от реальности, её пухлые губы так и манят прикоснуться к ним, забыться, накрыть их своими, показать, как сильно скучал. И он не может больше терпеть. Он жадно сминает ее губы, вспоминая их вкус и утопая в этом наслаждении. Она отвечает на его поцелуй, прижимаясь ближе, забывая о том, что они среди толпы гостей, забывая обо всем. — Давай сбежим? — тихо предлагает он ей, не желая больше ни с кем делить свою любимую. Она улыбается и тихо кивает головой в знак своего согласия. Серкан подхватывает девушку на руки и уносит её прочь от лишних глаз туда, где их никто не побеспокоит, туда где они расскажут друг другу обо всем. Прохладный осенний ветер приятно ласкает кожу, подсказывая влюблённым, что это ветер перемен в их жизни. Они идут по набережной, крепко держась за руки, не желая отпускать друг друга ни на секунду. — Эда… прости за то, что я пропустил много важных моментов, прости за то, что забыл нас. Ты готова дать мне шанс? Давай начнём все сначала? — Конечно… с тобой я готова на что угодно! — она улыбается своей самой очаровательной улыбкой в мире, от которой на душе мужчины сразу теплеет. Он прижимает её к себе и утыкается носом в её волосы, жадно вдыхая аромат ванили, которым она пропитана насквозь. Начавшийся дождь знаменует новое начало. Они больше никогда не будут прежними, никогда не смогут смотреть на друг друга иначе — они и есть любовь — высшее чувство. Наспех добравшись до квартиры Серкана, пара уже не в силах сдерживать всю ту страсть, которая копилась долгие недели их разлуки. Мужчина нетерпеливо прижимает девушку к двери своей квартиры, накрывая её манящие губы своими. Она не сопротивляется, понимая, что её собственное желание обладать своим мужчиной бьёт через край. Она обхватывает его за шею, притягивая ближе, углубляя поцелуй. Так сладко и так правильно, что она издаёт не вольный стон, отзывающийся новой порцией страстного желания в мужчине. Он прикусывает её нижнюю губу, следом зализывая ранку, терпение заканчивается и он подхватывает её на руки, заставляя девушку обвить его талию ногами. Поцелуй становится мокрым, страстным, уносящим в рай наслаждения. Входная дверь наконец-то поддается и впускает внутрь охваченных неистовой страстью влюблённых, утративших всякий контроль над собой и своими чувствами. Они нетерпеливо избавляются от ненужной одежды: его пальто и её тренч безжалостно летят на пол, туда же отправляются его шарф и пиджак. Эда хватает его за галстук, вынуждая следовать за ней на второй этаж его квартиры, в самое её сердце — в спальню, которая уже становилась свидетелем их необузданной страсти. Серкан, не сопротивляясь следует за ней, желая поскорее увидеть все то, что скрыто под её одеждой. Добравшись до спальни, он опаляет горячим дыханием её шею, оставляя на ней россыпь маленьких поцелуев, от которых девушка дрожит, желая этого мужчину целиком и полностью. — Ты моя, Эда Йылдыз! — шепчет он ей прямо в губы, упиваясь этой близость, проникая своими длинными пальцами под тонкую ткань её блузки. — Ты мой, Серкан Болат! — хрипло отвечает она, повинуясь сильному желанию. Его губы не перестают ласкать её губы, скулы, шею, ключицы, её руки спешно расстегивают пуговицы его жилета и рубашки, мечтая поскорее прикоснуться к его мужественному телу. Последняя из пуговиц наконец поддается, и девушка блаженно проводит своими тонкими пальцами по его груди и стальному прессу, не скрывая удовлетворенного стона. Она оставляет на его шее дорожку из влажных поцелуев, пробираясь к его уху: — Никто, кроме меня, не может к тебе прикасаться… Он довольно ухмыляется, вспоминая эту фразу, брошенную им в порыве дикой ревности и страсти. Лишняя одежда девушки тут же оказывается на полу, оставляя её в одном нижнем белье белого цвета. Идеальная фигура любимой девушки заставляет сердце мужчины пропустить пару ударов. — Такая красивая… — шепчет он хрипло, будто не веря своим глазам и тому, что эта восхитительная девушка принадлежит ему. Её карие глаза потемнели до цвета жженой карамели, она хочет его также сильно, как и он её. Руки мужчины опускаются на её талию, нежно очерчивая контуры её идеального тела, губы ласкают обнаженную кожу плеч и ключиц, спускаясь к тонкому кружеву, прикрывающему упругую грудь. Её приоткрытые пухлые губы готовы его свести с ума. Сильное желание мужчины до боли упирается в брюки, требует разрядки. Но он насладится ей сполна, он подарит ей удовольствие, он искупит вину за все те ночи, которые она провела одна, без него. Влажный горячий язык проводит дорожку к тёмной горошине соска, лаская, облизывая, покусывая. Девушка не может сдержать стона, становящегося усладой для ушей мужчины. Его руки жадно исследуют её бедра и ягодицы, пальцы проникают под тонкую ткань белого кружева, чувствуя исходящее оттуда возбуждение. Руки, знающие это любимое тело наизусть, ловко находят сосредоточение всего её желания, пальцы круговыми движениями ласкают клитор, заставляя девушку извиваться от таких напористых ласк, она забыла обо всем и обо всех — есть только он — любимый мужчина, способный подарить её душе и телу неземное удовольствие. Тёмные глаза девушки закатываются от удовольствия, пушистые ресницы дрожат от сильного желания, а её манящие губы еле слышно шепчут: — Серкан… — Что, Эда? — хриплый ответ таких же горящих страстью глаз. Она притягивает его к своему лицу, жадно целуя, заставляя самого Серкана хрипло простонать от удовольствия. К черту! Сил сдерживаться больше нет, поэтому он, не разрывая их поцелуя, избавляется от своих брюк и боксеров, и, подхватывая девушку под бедра, несёт её на кровать. Густая копна её тёмных волос рассыпается по прохладным простыням, румяные щеки и горящие страстью глаза молят мужчину прекратить эту пытку. Он повинуется и медленно входит в неё. Мужчина издаёт хриплый стон удовлетворения, смешивающийся с её стоном наслаждения. Они оба слишком долго этого ждали, слишком сильно скучали, слишком много боли приносило время в разлуке. Толчок за толчком… они оба уносились в невидимый мир наслаждения и любви, созданный ими двоими… Каждое его движение, каждый поцелуй, оставленный на её коже приносил невообразимое удовлетворение, каждый её ответ на его ласки растекался приятным теплом в его груди. Они созданы друг для друга, их тела едины, их души принадлежат друг другу, они связаны любовью — высшим чувством на земле. Её узкое лоно, плотно охватывающее его, сводило с ума, заставляло желать её ещё и ещё, он наслаждался её обнажённым телом, её грудью, двигающейся в такт его толчкам, её пухлыми приоткрытыми губами, шепчущими его имя вперемешку со стонами. Её тело напряглось, как струна, готовое вот-вот взорваться от неописуемого удовольствия, которое они дарили друг другу, подпитываемое сильным чувством влюблённости. Мужчина ускорился, чтобы достичь пика одновременно со своей любимой, и уже через несколько толчков, они оказались на вершине этой всепоглощающей страсти, разбились на миллиарды осколков наслаждения. Он положил свою голову на её грудь, слушая громкое биение любящего сердца. — Ты делаешь меня самым счастливым… — Серкан оставил поцелуй на её влажной горячей от бушующей страсти коже. — Это взаимно, любимый, — она запустила тонкие пальцы в его волосы, нежно поглаживая и прижимая ближе к себе.