***
Время шло, но в мыслях до сих пор иногда появлялся образ школьного хулигана, с которым он так давно не виделся. И когда Томас стал чувствовать себя максимально одиноко в Париже в его голове вновь возник Ал. Лайтвуд старался как можно реже думать о брюнете, лишь в те редкие моменты, когда он был совершенно один и он был уверен, что никто не помешает ему мечтать, хотя бы о мимолетном взгляде со стороны старшего. Он старался вспомнить черты его лица до мельчащих подробностей, каждый сантиметр его тела. Томи шел опустив голову уйдя в свои собственные мысли, но решив поднять взгляд увидел перед собой мужчину своей мечты, в прямом и переносном смысле. Аластер. РаДи АнГеЛа. Аластер Кастрайс. Он стал даже лучше, хотя Томас был уверен, что лучше он стать уже не мог. Но парень покрасил волосы, теперь он был блондином, что было довольно неожиданно. Без сомнений парню шло, но по скромному мнению Томаса с натуральным цветом он смотрелся ещё лучше, более гармоничным что-ли. А ещё Томас явно не ожидал, что старший будет чуть выше его плеча, но это его не портило, это было даже мило. И Аластер тоже его заметил, но по его взгляду было видно, что он не сразу понял, что это был Томас. Лайтвуд довольно неуверенно помахал старшему и теперь Аластер решительно протискивался через людей к знакомому. Подойдя вплотную к младшему Алу пришлось немного запрокинуть голову, и кажется это его даже немного смутило. — Клянусь Ангелом, Лайтвуд — он легко усмехнулся — Ты превратился в настоящего великана! От его голоса по телу прошли мурашки, он так давно его не слышал, что кажется и правда безумно соскучился по его звучанию. Ему всегда нравилось, как иногда Аластер читал в библиотеке вслух, правда Карстрайс был уверен, что он один и его никто не слышит, а Том старательно прятался за стеллажом с книгами. Но обработав сказанное старшим Лайтвуд лишь приподнял брови, как и некоторые прохожие, которые услышали блондина. — Могу предположить, что это месть с твоей стороны, — продолжил Аластер, словно Томас и правда раздался в плечах специально для того, чтобы побольнее задеть старшего. — За все те разы, что я называл тебя «Малышом Томасом», «Коротышкой» и. . .сейчас уже не помню, но уверен, что у меня всегда было наготове остроумное словцо. И в с этим Томас не мог не согласиться, ведь Аластер всегда мог найти, что ответить. И довольно часто его выражения были и правда довольно остроумными, что Тому приходилось отворачиваться скрывая свою улыбку. Конечно не всегда его слова были просто остроумные, в основном они были довольно обидными, но некоторые перепалки с Мэтью были и правда забавными в начале, но они всегда перерастали в довольно злые высказывания с обоих сторон конфликта. — Что ты делаешь а Париже? — всё-таки спросил Томас, ведь ему и правда было интересно. Хотя скорее всего его семья в очередной раз переехала, насколько Том знал они делали это довольно часто. — А что ты делаешь в Париже? — Аластер перевел тему при этом с видом собственного превосходства, с таким тоном, словно застукал Тома за какими-то неблаговидными делишками. — Вообще-то у меня сейчас годовое обучение в Испании, но я здесь на каникулах. Томас и Аластер провели оставшийся день вместе и им было невероятно комфортно в компании друг друга. У них больше не было неловкого молчание, они не переставали общаться и находить общие темы для разговора. Они три дня провели в компании друг друга и оба совершенно не жалели о проведенном вместе времени. И Томас наверное навсегда запомнит прикосновения пальцев к предплечью где он собирался сделать татуировку, о которой пока никому кроме Ала не сказал. Расставаться было сложно и тягостно на душе, совершенно не хотелось прекращать общение ведь Томасу было невероятно приятно.***
После событий на помолвке ярость кипела в Лайтвуде и приходила волнами, но так же быстро и отпускала, каждый раз когда он вспоминал как столь прекрасные черные глаза наполнялись слезами, но Томас всё ещё не был уверен, что тот и правда плакал, ведь он довольно быстро отвернулся. Но сама мысль, что Том смог довести Аластера Карстрайся до слез просто убивала парня.На свадьбе лучше не стало, Томас продолжал делать вид, что искренне ненавидит старшего, только потому что рядом были его друзья и они бы точно не приняли, что Томас так быстро его простил.***
После святилища Томас наконец-то понял почему любовь называют окрыляющим чувством, ведь осознание взаимности разливалось таким теплом в душе, что парень правда был готов расплакаться от счастья. Томас точно не ожидал, что на его поцелуй ответят, но не страстно как могло ожидаться, а с небывалой нежностью. Лайтвуд даже и приставить не мог, что старший способен быть настолько ласковым с кем-то кто не является его членом семьи. Но Карстрайс был очень деликатен по отношению к младшему, ведь прекрасно знал, что это всё у него было впервые. Он не напирал, не торопил и позволял Тому самостоятельно контролировать темп происходящего. Единственное, что расстроило младшего, это то, что Ал не стал заходить дальше поцелуев и прикосновений. Но тот сразу объяснил, что это вовсе не оттого, что ему не хочется или он этого не желает, нет. Просто он не хотел, чтобы первый раз Лайтвуда был в этом гребаном святилище, всё должно быть правильно. В удобном и теплом месте, с подходящей атмосферой. Теперь они был в скрытых отношениях, ведь оба понимала, что друзья Тома точно не примут такого партнера для своего друга. Было сложно и не раз они спорили на эту тему. Странно, что Аластер переживал в разы сильнее шатена. Брюнет совершенно не хотел, что из-за него у Томаса портились отношения с друзьями, он даже не раз заикался о том, что им стоит расстаться. Но по итогу каждый раз они возвращались друг к другу, просто не в состояние быть порознь. Поэтому в их головах созрел гениальный план, что для начала Алу следует хотя бы помириться с " Весёлыми Разбойниками». И первым на очереди был Джеймс, так как с ним отношения и так был получше, чем с другими. Благодаря Корделии парни научились хорошо общаться и даже могли работать в команде. Но всё же самым неожиданным поворотом была внезапная дружба между Аластером и Кристофером. Парни нашли невероятное количество общих тем и со временем Кит стал брать с собой в лабораторию исключительно старшего Карстрайса, а тот был и не против совсем, ведь ему правда было очень интересно проводить эксперименты на пару с молодым ученым. Но дружбы с Мэтью так и не суждено было случиться парни слишком долго, и слишком сильно друг друга ненавидели, что теперь просто были не в состояние перестать пререкаться друг с другом, это был уже просто рефлекс. Да и Томас больше всего боялся признаться Фэйрчайлду о своих отношениях, ведь понимал, что ему будет очень больно слышать как его друг оскорбляет и ненавидет его возлюбленного. Но всё же парни смогли договориться терпеть присутствие друг друга только ради Томаса, ведь тот был важен обоим.***
К удивлению Томаса легче всего было признаться семье, возможно легче было от того, что он помнил как они довольно спокойно приняли Анну. Но она была девушкой и у дяди Габриэля был сын, который мог продолжить род Лайтвудов. Но у Гидеона и Софи Томас был единственным сыном и это немного усложняло ситуацию. Но Том был серьёзно настроен, ведь его чувства были настоящими и он был готов кричать о них. Томас дождался, когда сестра и отец с матерью будут дома, чтобы поговорить сразу со всеми. Для начала младший Лайтвуд признался в том, что ему нравятся только мужчины. Гидеон в молчание начал перерабатывать информацию сказанную сыном, у него было серьёзное и непроницаемое лицо, из-за чего Томи начал переживать за отношение отца к нему. — Сынок, ты уверен в этом? — Софи говорила своим мягким голос и ласково коснулась ладонью его колена, видя как тот напряжен — Если это и правда так, то я не стану любить тебя меньше, ты всё ещё мой любимый мальчик. Для меня меня главное твоё счастье. — Ты ведь решил признать не спроста — подал голос Гидеон. Мужчина поднял взгляд своих зеленых глаз на сына. — Ты решился на признание так как встретил любимого человека. Я прав? — Томи кивнул и смущенно отвел взгляд — Я надеюсь это Аластер — это была Евгения, которая всё это время молчала. Семья непонимающе смотрела на неё, в особенности брат -Что? Он объективно самый симпатичный, да и к тому же недавно появился в Лондоне. — девушка лишь пожала плечами в своей обычное манере. — Ева, ты права. Мой возлюбленный это — Аластер Карстрайс. — парень вздохнул с таким облегчением, словно у него камень с души упал. Сделав вдох шатен посмотрел в глаза каждому из членов своей семьи — И я правда люблю его, как и он меня. Я не хотел бы скрывать от вас настолько важного для себя человека. — самый младший Лайтвуд сжимал и разжимал кулаки — Я люблю его ещё со времен академии. Конечно тогда я не знал какой он на самом деле, да и вел он себя довольно агрессивно. С Мэтью они всё ещё ненавидят друг друга. Но со мной он другой! Он нежный, ласковый, любящий. Мне с ним невероятно хорошо и комфортно. Я бы очень хотел, что вы тоже смогли узнать какой он замечательный! — Томи, я прекрасно вижу как сильно ты любишь этого молодого человека — Софи провела по волосам сына как в детстве — Но теперь я хочу узнать про чувства по отношению к тебе. Поэтому будь добр и позови Аластера к нам на ужин в этот четверг. — Конечно, мамочка! Я уговорю его и он придет! Спасибо вам! — Томас прямо-таки святился от счастья, что теперь ему не надо было скрывать себя от собственной семьи.***
После ужина Софи уговорила Карстрайся остаться на ночь, так как было уже поздновато. И когда молодой человек ушел в комнату, Миссис Лайтвуд отвела собственного сына в гостиную, чтобы сказать своё мнение. Женщина уверила сына, что принимает его партнера. Софи весь вечер наблюдала за Аластером и прекрасно видела насколько любящий и нежный взгляд у него, когда тот даже мимолетно смотрел на Томаса. Женщина именно этого хотела для своих детей, чтобы их вторая половинка смотрела с такой любовью. Теперь Миссис Лайтвуд была готова принять Карстрайся в свою семью, со временем этот молодой человек становится для неё вторым сыном. И когда парни ругались она всегда будет выслушать обе стороны конфликта, но почему-то чаще была именно на стороне Ала. Она не перестанет считать Аластер своим сыном, даже если те разойдутся.***
Со всех этих событий прошло шесть долгих и незабываемых лет. Томас и Аластер были счастливы друг с другом, но к сожалению ничего не вечно и всему приходит конец. Возможно всё могло бы сложиться лучше если бы у Аластера родился брат, который мог бы продолжить семейный род, но у него родилась ещё одна сестра. Конечно Ал всё равно очень любил свою маленькую сестричку, но с самого её рождения он знал, что ему всё-таки придется жениться. Именно к этому он сейчас пришел. Он женился на Луизе, девушка не любила Аластера, поэтому он смог рассказать правду о себе и своих отношениях с Лайтвудом. Они продолжали свои отношения до самой свадьбы, но за три дня до неё им пришлось разойтись. Это разбило оба сердца в клочья, они обнимались весь свой последний вечер, уткнувшись в плечи друг друга и вдыхая запах любимого. Слезы не прекращались, им не нужны были слова, после такого количества проведенного вместе времени они понимали друг друга и без них. Томас нежно касался своими губами к щекам, губам, шеи и плечам возлюбленного. Их поцелуи были солеными и влажными от слез, но от этого они были лишь более чувственными и выворачивали их чувства наружу, демонстрируя обожание. Аластер буквально молил не только ангела Разиэля, но и всех, существующих богов чтобы новый день не начинался и им не пришлось прощаться окончательно. У алтаря Карстрайс еле сдерживал слезы, что накатывали на него раз за разом. Ему хотелось, чтобы перед нем стояла не милая Луиза, а самый прекраснейший человек в его жизни. Он держал лицо не проницаемым, сдерживая все эмоции внутри. Даже стоя в зале и слушая непрошеные поздравления его лицо оставалось каменным. Лишь когда к нему подошла Корделия со своим мужем, его маска дрогнула и в глазах разливалась боль, видя которую Лейли сама готова была плакать навзрыд. Бывшая Карстрайс не говоря не слова обняла брата и прижала его к себе, словно пытаясь забрать его боль и страдания себе. Из " Веселых Разбойников» на свадьбе был лишь Джеймс, так как был мужем Корделии, а та просто не могла не прийти и не поддержать брата, зная в каком он состояние. Остальные же не пришли по просьбе самого Аластера, ведь увидя друзей он бы вряд ли смог бы сдержать чувства внутри себя. Но даже присутствие сестры не помогало и Аластер даже не мог есть, так ему кусок в горло не лез. А новоиспеченная жена не трогала мужа, так как видела в каком состояние был Ал на следующий день после расставания с любимым, она старалась ему даже помочь, поддержать. Но сейчас ему была нужна не она… Когда большинство гостей были уже захмелевшими, Луиза наклонилась к уху мужа. Ведь она приготовила ему сюрприз, который точно должен был ему понравится. — Аластер, дорогой. Знаешь мне кажется, если ты сейчас тихонечко покинешь знал никто и не заметит. — мужчина недоуменно посмотрел на жену — Просто, вне зала есть особенный гость, которого я позвала специально для тебя. Думаю он ожидает тебя в кабинете. Аластер ошарашенно смотрел на женщину около двух минут, но после её подбадривающей улыбки он поднялся со собственного места и если бы не его ловкость, отработанная годами, стул бы точно упал на пол. Быстрым шагом, по стеночке направился к выходу из зала. Парень практически бегом направлялся на второй этаж к своему кабинету. Как только он открыл дверь и увидел там его. Томас стоял облокотившись о письменный стол, когда младший поднял глаза на вошедшего, Ал осознал, что успел задержать дыхание и лишь сейчас смог вдохнуть полной грудью. Том оттолкнулся от стола и сделал шаг к хозяину дома. Закрыв за собой дверь Кастрайся чуть-ли не запрыгнул на любимого, хотя он в принципе мог себе это позволить, ведь был уверен, что тот его удержит. В свою очередь Томи обвил своими руками торс мужчины и прижал к себе — Аластер, любимый — шепот Лайтвуда сочился счастьем от встречи и болью от осознания, что теперь возлюбленный принадлежит другому человеку и никогда не сможет стать только его. — Я так соскучился по тебе. — И я, Клянусь Ангелом, Томи. Мне практически физически больно от расставания с тобой, Любовь Моя. — немного отстранившись брюнет ласково провел по щеке ненаглядного — Как бы я хотел, что бы всё сложилось по другому и мы могли бы быть вместе до конца наших дней…***
Отчасти их желание исполнилось, ведь парни позволяли себе видеться раз в три месяца. И в эти 24 часа они были лишь вдвоем, словно вокруг не было никаких проблем, словно на всей Земле не было больше людей, только они и их любовь. Медленно их сердца начали собираться по кусочкам. Каждая встреча сопровождалась соединению кусочков разбитого сердца. Только самые близкие знали про их встречи и никто не был против, ведь видя их после таких встреч казалось, что они словно переродились и смогут прожить ещё три долгих месяца в разлуке. Если им везло встретиться в этот промежуток времени, всё что они себе позволяли мимолетные, секундные взгляды, не больше. Такие встречи продолжались ещё пять лет и сердца мужчин практически склеились вновь, но в одно утро всё изменилось. Теперь в жизни Аластера была два периода в жизни, до и после. Рано утром к нему домой пришла Корделия вся в слезах, её руки дрожали, как и она вся, словно она провела час на морозе в одном летнем платье, хотя на улице было замечательное лето. Цветущее, яркое, наполненное красками, всё как любит Томас. Сестра вешается на шею старшему брату, словно ноги перестали её держать. Она цеплялась за его одежду, а Аластер успел не на шутку испугаться за маму, Джеймса, племянников, даже за Метью. Он прижал её к себе и начал гладить по волосам, к этому моменту со второго этажа спустилась Луиза, растерянно и спугано наблюдавшая за происходящим. Корделия собрала все свои силы и отстранилась от брата, лишь оставила руки на его плечах, крепко держа его. — Аластер, дорогой — корделия обратилась к брату на персидском, хотя в последнее время делала это редко, дальше она перешла на английский — Сегодня утром патруль нашел Томаса и его напарника мертвыми… Губы женщины начали дрожать, Луиза же закрыла рот ладонью и оперлась о перила. Аластер смотрел в глаза сестры надеясь, что это просто шутка, злая и отвратительная шутка. Но осознание медленно доходило до него и его взгляд постепенно становится стеклянным. Перед глазами проносятся все совместные воспоминания, хотя ощущалось так, что это не просто воспоминания, а целая жизнь. Ведь только с Томасом об был по-настоящему счастлив и рядом с ним он почувствовал вкус жизни. Вот их первая встреча в академии, тогда он подумал, что этот мальчик невероятно милый, конечно через время он понял, что этот мальчик станет невероятным охотником. Теперь они уже немного старше и Томас в очередной раз следует за Аластером словно хвостик. Ещё через время Ал смотрит в окно на первом этаже и видим как за Малышом Томи приехала карета Лайтвуда, но у самой двери он разворачивается и смотрит четко в глаза Карстрайса и улыбается своей прекрасной улыбкой. Теперь же Аластер в Париже расстроен из-за того, что Чарльз вновь променял его на очередную политическую встречу. Боковым зрением он увидел довольно высокого парня и повернув голову увидел красивого парня, но парень казался довольно знакомым. Через минуту — полторы до него доходит, что этот тот самым Малыш Томи. Воспоминания о Париже кружат в голове роем Сейчас они встретились на балу и спокойно общаются, сидя рядом, пока его друзья не подошли Вот первый поцелуй во святилище. Вот их первая ночь переполнена любовью и нежностью. Каждый поцелуй, каждое нежное касание, каждый любящий взгляд. Всё это прямо-таки пролетает перед глазами. Вся эта любовь, которая до этого дарила неимоверное счастье, сейчас душила его. Было ощущение словно его ударили под дых и он начал жадно глотать воздух. Аластер отскакивает от сестры и спотыкаясь о собственную ногу падает на пол. Теперь он дрожит, его руки, ноги и всё тело начинает колотить. Он перестает нормально видеть, перед глазами пелена из горячих слез, которые градом скатываются по его щекам. Ему хотелось кричать, но открывая рот он не мог не произнести не звука. Истерика накатила на мужчину с невероятной силой, он и правда начал задыхаться, воздуха критически не хватает. Луиза сбегает с лестницы, падает на колени рядом с мужем и прижимает его к себе, начинает его укачивает. Она шептала на ухо Аластер, стараясь хоть немного его успокоить. Лу берет его лицо в свои ладони и заставляет мужчину смотреть себе в глаза. -Аластер, услыш меня! — женщина говорила громко и четко, Ал сосредотачивается на голосе супруги и начинает восстанавливать дыхание. — Томас, бы точно не хотел, чтобы ты был в таком состояние из-за него. Ты слышишь? — Карстрайс медленно кивнул — Поэтому прошу тебя, успокойся. На похоронах Аластер стоял рядом с родителями Томаса и держал Софи за руку. Позже Софи отдала Аластеру дневники своего сына. Специально для этих дневников, Карстрайс сделал тайник в полу. В будущем Аластер будет перечитывать эти дневники и вспоминать любимые карие глаза и шелковистые каштановые волосы, мягкий смех, нежные прикосновения. И даже при смерти эти воспоминания были с ним…