Отпуск

      Утро в Московской многоэтажке наступило для Шуры лёгким щекотанием шеи. Парень ещё с закрытыми глазами начал улыбаться, будто снился приятный сон. Правда, сон этот был явный.       Сном был Кирк, который выспался и желал закончить то, что вчера так и не начали. К тому же утро давало о себе знать, а горячее тело любимого рядом, только усиливало эффект.              — Мистер О’Райли… Мне кажется, вы переходите черту, так откровенно лапая своего коллегу, — хрипло смеясь Шура открыл глаза. Кирк лежал рядом, скинув с себя одеяло и упорно стремился добраться до ключицы Шурки. Ему было немного щекотно, тихий смех заполнил комнату, но достаточно быстро этот смех сменился на глухой стон. Зубы Кирка сомкнулись на светлой коже, оставляя после себя алое пятно.              — Мистер Воскресенский… закройте рот чем-то более полезным, чем ворчание, оно ещё никого до оргазма не доводило. — Ответ Кирка снова выбил из груди Шуры хриплый смех.              Шура прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как по его ключицам бродят губы Кирка. Он целовал, прикусывал кожу, а после зализывал эти самые укусы, больше распаляя любовника. Под одеялом уже становилось жарко, и Шура спихнул его к ногам, потянулся к Кирку, чтобы обхватить его за шею и притянуть к себе. Хотелось настоящего поцелуя. Горячего, жадного, чтобы воздух в лёгких заканчивался, но Кирк целовал нежно, разрывал каждый раз поцелуй, едва Шура пытался углубить. Знает же, как нравится, хитрец…              — Кирк… — стон вышел жалобным, но его тут же сцеловали с губ. Шура уже начинал ёрзать под любовником, пытаясь или сменить позу, или притереться к ближе, чтобы получить наконец-то разрядку. Кирк не давал двигаться, устроившись на Шуре сверху. Поцелуи опустились с губ к подбородку, а затем к шее. Лёгкие, невесомые, нежные. Они будоражили кровь, разгоняли по телу мурашки, Шура сдался.              Кирк не останавливался в своём путешествии по телу любимого. От шеи по ключицам он спустился к груди. По очереди обошёл языком по ореолу сосков, слегка прихватил их зубами, отчего Шура вновь выдал тихий стон и выгнулся под Кирком.              О’Райли чувствовал, как ему в тазобедренную кость упирается твёрдый член, да и попытки возлюбленного — потереться, не проходили мимо. У Кирка тоже был каменный стояк, но сегодня утро Шуры.              — Тише… не суетись... — прошептал хрипло Кирк, проделывая поцелуями дорожку по животу к паху. Руками по бокам провёл, слегка щекоча. Улыбнулся, когда любимый под ним заёрзал и тяжелее задышал. С боков ладони к бёдрам опустил, сжал их, чтобы зафиксировать Шуру.              — Кирк… Пожалуйста… — Шура уже жалобно стонал, пытаясь толкнуться бёдрами к лицу О’Райли, но всё было тщетно. Шуру крепко фиксировали на постели.              Кирк то ли издевался, то ли смаковал. Ему нравился такой Шура — открытый, расхристанный по постели, умоляющий продолжить, ведь всё остальное время он был, как и сам Кирк — машина для исполнения задач.       Долго ждать Кирк не мог, хотелось вновь ощутить на губах сладковато-солоноватый вкус любовника. Шура ел много сладкого, с этим было трудно что-то сделать, но Кирку нравилось.              Член Шуры подрагивал, на головке появились первые капли предэякулянта. На животе мышцы были напряжены, так же, как и руки, что сжимали сейчас простыни. Кирк опустился к члену, губами провёл возле, опаляя дыханием, а после прижался губами к уздечке. От неё языком провёл по всей головке, собирая капли предэякулянта, и замычал довольно, в унисон со стоном Шуры. Тот извивался на постели, шептал бессвязно и сжимал простыни под собой. О’Райли облизал губы и обхватил ими член, сжав головку, а после медленно стал опускаться ниже.              — Ки-и-ирк… — Шура не сдержался, застонал во весь голос и одну руку переместил с простыни на макушку О’Райли.              Кирк сходил с ума от того, как хорошо было его мальчику. Внизу живота уже болезненно пульсировало, но переходить к наступательным действиям пока не хотелось.              Он двигался губами по члену до одури медленно, посасывая и обходя языком каждый сантиметр плоти, вбирал член на всю длину, удерживал в горле максимально долго, чтобы довести Шуру до грани. До жалобных стонов, до подгибающихся, в коленях, ногах, до сжимающихся на этих же ногах пальцах.       Остановился неожиданно, обхватив плоть у основания, чуть сжал. Не дал кончить раньше времени.              Шура едва ли заметил, как внутри него оказались два влажных пальца Кирка.       Пальцы согнул. Продавил. Шурка дугой выгнулся, развел ноги в стороны и пытался опуститься на пальцы, что начали растягивать и одновременно пытался дёрнуться в руке, которая всё ещё сжимала член. Разрядка была так близка, что он захныкал.              — Тише, милый… — Кирк поднялся выше, пристроившись между ног любимого, направил свой, колом стоящий, член к анусу. — Я люблю тебя… — в самые губы прошептал и толкнулся плавно. Только головка вошла в горячее нутро, как Шура вновь застонал. Руками плечи О’Райли обхватил, ноги на талии устроил, чтобы ещё больше раскрыться — давай, входи глубже, бери всего без остатка.       Кирка приглашать долго не пришлось. Толкнулся. Ещё раз. Сам в поцелуй застонал.       В Шуре тесно, горячо, он ещё сжимал осторожно.              По плечам Кирка красные полосы врассыпную от ногтей Шуры расползлись, когда тот вошёл на всю длину. Стоны в унисон. Поцелуй долгий и нежный. А после движения. Размеренные, плавные. Их обоих хватило ненадолго, слишком было сладко и нежно.       Первым Шура кончил, запачкав их животы. Кирк вторым был, на всю длину вошёл, чтобы кончить в Шуру, пока того в послеоргазменной неге трусило. Это было их особым ритуалом. Единением.              О’Райли обмяк, наваливаясь всем телом на Шуру. Собой закрыл, обнял крепко. Целовал в шею, пока Шура едва слышно шептал о том, как сильно любит своего Ирландца. Время снова замерло в этой комнате, давая двум любящим сердцам побыть наедине.              Парни не заметили, как провалились в дрему, замерев в объятиях друг друга. Только спустя несколько часов Шура открыл глаза. Кирк спал на нём, прижав своим телом к постели, сопел куда-то в ключицу. На губах Шуры появилась улыбка, его пальцы осторожно скользнули по щеке любимого.       — Я люблю тебя…              Шёпот Шуры разбудил О’Райли. Он открыл глаза, потёрся носом о ключицу Шуры и хрипло прошептал в ответ: — И я тебя люблю…но, кажется, мы проспали прогулки...              — Сходим куда-нибудь недалеко, вон до Москва-Сити дойдём, я слышал, там прекрасный вид и очень вкусный кофе… — Шура не злился, что они пропустили прогулку. А Кирк был счастлив, что выехал с Шурой в этот отпуск. Ведь нет ничего лучше, чем провести время со своей половиной.              В тот вечер они и правда дошли до Москва-Сити от самой Баррикадной. Посмотрели на Дом Правительства, полюбовались мостом и теплоходами на Москве-реке. Заказали кофе на мосту Багратиона в недорогой кофейне, взяли по круассану и сидели полвечера на поребриках, смотрели на бесконечные шпили высоток, смеялись и отпивали из стаканчиков кофе с апельсиновым соком. А домой вернулись к полуночи, заказав себе роллы и пиццу к ночному марафону русских сериалов.       Назавтра у них был другой маршрут. Кирк хотел увидеть слона, а Шура, как истинный джентльмен, обещал исполнить желание любимого.