– Чат как-мы-там-сейчас-называемся, скиньте домашку на завтра, а то просить гусеничку как-то стрёмно

– ... Чисто теоретически, ты мог бы развести Старателя на деньги. Шото обернулся на голос и увидел Урараку с Изуку метрах в трёх от себя. Пара держалась за руки, неловко краснела, смотрела друг другу в глаза, неспешно прогуливаясь... по парку? Похоже, все трое действительно оказались в каком-то уютном скверике: вокруг красовались зелёные деревья, а чуть поодаль были видны деревянные лавочки. – Не знаю, я такой цели не преследовал. Однако, наверное, стоило, – Изуку смущённо улыбнулся и посмотрел на девушку. Шото скользнул взглядом по сцеплённым пальцам, стройной фигуре Урараки, улыбке Изуку и с ужасом для себя заметил, что завидует. Казалось, что эти двое сейчас поцелуются. Ревность – о да, именно она во всей красе – топила его, душила удавкой. Шото прикусил щеку и молча подавил необъяснимые чувства. – Вечно ты о деньгах думаешь, Круглолицая, – из кустов внезапно появился Бакуго с лицом человека, которому не дают поесть уже третий день (очень злого и недоброжелательного человека). В любом случае, на «Малыша» он сейчас походил меньше всего. – Нужно мыслить шире. Деку мог попросить адрес, притворившись курьером, а потом прийти и зарезать всю семью Двумордого. План уже более внушительный, чем просто «развести Старателя на деньги». Шото подумал о том, насколько это бредовая идея. Урарака недовольно скривила губы и крепче сжала ладонь Изуку. Мидория неловко отвёл взгляд в сторону, явно смутившись. Бакуго, который, по-видимому, оказался единственным способным видеть Шото, едва заметно глянул на Тодороки и прошипел: – Женатики. Шото глубоко вдохнул и выдохнул. Бакуго усмехнулся. – А вообще-то Изуку не мог, это был уже зарегистрированный номер в телефоне моего отца...– только хотел сказать Шото, как все герои сна рассыпались на мелкие крупицы, словно пирамидки из сухого песка. Шото растерянно посмотрел на горстки пыли, которые через несколько мгновений унёс ветер, и пошёл дальше по дорожке. Может, идея убить Старателя очень даже хороша, ведь это из-за него они с Изуку поссорились. Из-за него Изуку может выбрать Урараку, пока Шото тянет время. Или это Шото во всём виноват? «В любом случае это всего лишь сон, я не должен ни о чём думать. Это глупость, просто глупость, забудь... – Шото отчаянно пытался вытолкнуть мысли об отце из своей головы, но не получалось. Он действительно желает ему смерти? Да нет, глупости. Шото хочется, чтобы отец ответил за содеянное, но он не станет предаваться жестокости. Он не такой. Или такой? Почему ему вообще снится подобное? А ведь он едва не убил Мидорию на фестивале... Шото остановился, зажмурился. Голову будто сдавило в тисках. Тревожные мысли о собственной периодически появляющейся агрессии не желали уходить. Словно бы не одна тысяча демонов шептала ему в уши жуткие слова. Напряжение достигло пика. Шото в отчаянии быстро помотал головой... И проснулся в своей спальне. За окном была глубокая ночь. Сердце колотилось. Тодороки глубоко вздохнул, пытаясь замедлить сердцебиение. Потом решил подняться с кровати и выпить воды. Лишним не будет... В доме стояла гробовая тишина. Уши как водой заложило, и только неизменное стрекотание сверчков, доносившееся с улицы, добавляло ощущение реальности. Шото медленно прошлёпал босыми ногами по коридору к кухне и налил себе воды. Выпив стакан залпом, Тодороки посмотрел в окно. За которым, не успев спрятаться от его внезапного взгляда, маячил чей-то тёмный силуэт. Рука сжала стакан, Шото напрягся до предела и был готов использовать причуду. Непонятное чувство чужого присутствия и тень за окном не исчезали. Секунду спустя прямо перед окном пролетела большая ночная птица – сова или филин. Мелькнула – и всё, но силуэт за окном исчез. Больше не казалось, что там кто-то стоит. Шото подозрительно прищурился, ставя стакан на стол, приблизился к окну. На улице никого не было. Он подумывал о том, чтоб выйти на улицу и прочесать участок, но всё же вернулся обратно в комнату, сохраняя хмурое выражение лица. "Почудилось, наверное," – подумал Шото, накрываясь простынью и снова засыпая с надеждой на что-то адекватное. *** – Она отказала мне, сказала, что любит тебя! ДУМАЕТ, ЧТО ЛЮБИТ ТЕБЯ!!! – Да она не может любить меня! – ДА Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!! Шото отчаянно не понимал, что происходит. Последний крик, видимо, принадлежал Изуку. Он всё ещё старался отдышаться, смотря на Тодороки, который и сказал первую фразу. Но кто же ему ответил? Голос звучал очень странно... «Это я», – с ужасом подумал Тодороки, смотря на парня, полностью олицетворяющего его вторую половину – огненную. «Какой цирк, Боже», – единственная мысль, которая осталась в голове у Шото. – «Покажите мне создателя этого сна. Настолько искажать мысли и чувства Изуку – просто дико». Шото закрыл глаза, массируя переносицу и думая, чем он заслужил такой стыд, однако вскоре открыл их в шоке, когда его ушей достиг чей-то разговор: – ... Ты просто сказал, чтобы я забыл о твоих чувствах, потому что это неправда. Но я так не думаю, это раз, два – я не отказывал тебе. Я не собираюсь отрекаться от тебя ни в каком из смыслов. Шото сразу узнал свой голос. Однако это был не тот голос, каким он говорил в тот вечер. Этот голос был куда увереннее. – И что?... – было слышно, как сильно Изуку волнуется. – Я люблю тебя. Шото слышал это, находясь в чистейшем ахуе. Любит ли он Изуку в действительности? Скорее всего, да. Или это всё ещё обычная привязанность? Но тогда почему он ревнует Изуку к Урараке, если это простая привязанность? Почему он завидовал тому, как они держались за руки в его сне? Разве друга хочется взять за руку, поцеловать?.. Пространство вокруг резко завертелось и остановилось, когда Шото расслышал звонкий смех Изуку. Парень обернулся и посмотрел на беседку, которая была ему до боли знакома. Беседка в поместье Тодороки, находящаяся на одном из островов в пруду. Шото смотрел на самого себя и Изуку, сидящих в этой самой беседке, с моста, ведущего к ней. Мгновение спустя Шото-В-Беседке поцеловал Изуку. Шото-Не-В-Беседке отвернулся и стал медленно краснеть. Эта сцена не вызывала в нём никакого отторжения или непонимания. Только лишь смущение и непонятное ожидание. Это ведь может означать, что у него всё же есть чувства к Изуку? Но когда же ему об этом сказать? Как подобрать момент? Будет ли это уместно спустя несколько дней после того, как они договорились подождать с признаниями? Может, ещё повременить? За нелёгкими раздумьями Шото упустил момент, когда окружающий его ландшафт вновь начал меняться. С сумасшедшей скоростью всё вокруг рушилось. Исчезали мосты, вода стекала вниз, беседка вместе с Шото и Изуку ломалась пополам. Через долю секунды Шото тоже падал, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы не разбиться. Но ему на пальцы попадала только вода, внезапно заполнившая всё пространство. Шото оглянулся и поплыл вверх, пытаясь выбраться наружу, чтобы вдохнуть воздуха в лёгкие. На глаза попала странная фигура, неестественно плывущая в пространстве. Шото оглянулся и наткнулся на Изуку в метре от себя. Парень не двигался, глаза его были закрыты, тело медленно опускалось в бездну. Шото двинулся за ним, но вскоре понял, что это бесполезно. Силы медленно покидали и его, выхода на воздух нигде не было, а Изуку лишь добавлял причины для беспокойства. Жив ли он? Как давно он плавает в пространстве? Почему он здесь оказался? Кто-то бросил его в море, он случайно упал или?.. И тут Шото проснулся. На улице всё также было темно Парень взял телефон в руки и глянул на время. Было около двух часов ночи. Можно было снова уснуть, но Шото не хотел. Его разум занимал Изуку. Шото уверен. Он должен признаться, неважно когда и где. Потому что в какой-то момент действительно может быть уже поздно. Их работа небезопасная, Изуку может погибнуть раньше времени. Как и сам Шото, собственно говоря. «Стоит поторопиться», – подумал Шото, поднимаясь с кровати и надевая первую попавшуюся одежду. Он хотел наведаться к Изуку, но сомневался насчёт этой идеи. Хотя когда ещё ему признаваться? В школе всё внимание зеленоглазого привлекут Урарака и остальные, а Тодороки останется на втором плане, как всегда. Отловить Изуку на перемене – почти что нереально. Шото вышел в коридор, собираясь почистить зубы, но наткнулся на очевидную преграду в виде... Злодея? Лицо мужчины было покрыто шрамами от ожогов, натянувшуюся кожу держали металлические скобы. В руке злодей держал нож. – Ты кто такой? – спросил Тодороки, отступая на безопасное расстояние. Злодей не ответил, сделав внезапный выпад вперёд. Шото даже не успел атаковать причуду: противник выкрутил его руку, и столп пламени прошёлся по стене, оставив большую подпалину. Тодороки попытался вывернуться. Неизвестный грубо прижал его к стене, зажал рукой рот и вколол что в шею. Мир поплыл перед глазами, и Шото, моргнув пару раз, отключился. *** 1. Шигараки: Рукотворец, @multi-handed 2. Даби: папина гадость, @playwithfire 3. Тога: режиком заножу, @bloody_mary 4. Твайс: биполярОчка, @NARUTOmood 5. Спиннер: черепашонок ниндзя, @donatello 6. Копресс: Мистер Доктор, @magictrickyoudidnotsee 7. Курогири: Я и бармен, и дворецкий, @darkbutler *** Чат «оплата у психолога не прошла💔» биполярОчка (2:13) я больной СУКА Я БОЛЬНОЙ Я НЕ РУЧАЮСЬ ЗА СЕБЯ черепашонок ниндзя (2:14) че с ним биполярОчка (2:14) Я СЛЫШУ ГОЛОСА В СВОЕЙ ГОЛОВЕ они говорят Рукотворец (2:15) Я уже задолбался угадывать че с ним биполярОчка (2:15) мемеме мемеме МЕМЕМЕ МЕМЕМЕ БЫТЬ С ТОБОЙ ИЛИ НЕ БЫТЬ С ТОБОЙ Я НЕ УЛЬЯМ ШЕКСПИР Рукотворец (2:15) Закончил? биполярОчка (2:16) Да, сэр Простите режиком заножу (2:16) твайс-кун такой смешной^^ биполярОчка (2:17) Спасибо, прекрасная леди Не желаете сходить со мной в театр? режиком заножу (2:17) не желаю^^ биполярОчка (2:17) ой ну и пошла нахуй дура тупая шлюха все бабы шлюхи режиком заножу (2:18) твайс-кун очень забавно злится)) черепашонок ниндзя (2:18) зачем я связался с вашей компанией Рукотворец (2:19) Ты мне блять ещё попизди тут черепашонок ниндзя (2:19) да вы все поголовно неадекватные Мистер Доктор (2:19) На Вашем месте я бы не расбрасывался подобными заявлениями Местный контингент таков, что наутро Вы вполне можете, проснувшись, обнаружить себя со вспоренным брюхом режиком заножу (2:20) идея компресса мне нравится))) твайс-кун, возьми из-под моей подушки нож интересно, какая на вкус лягушачья кровь черепашонок ниндзя (2:20) я игуана режиком заножу (2:20) да хоть муравьедом назовись, мне параллельно 💓 биполярОчка (2:21) Моя леди, у вас под подушкой ножа нет режиком заножу (2:21) тооочно, я же отдала его даби Мистер Доктор (2:22) Какие подробности выясняются Рукотворец (2:22) Зачем ты дала Даби свой нож? режиком заножу (2:22) он так просил, томура-кун, так просил мне стало его жалко(( Рукотворец (2:23) Да блядская хуета блять Даби Ублюдок конченый Твоя задача – спиздить сына старателя Мои слова означают, что, А – старателя трогать нельзя и Б – ребёнка нужно принести целым Ни одной царапины чтоб не было, понял, угашенный ты об дерево? биполярОчка (2:23) АХАХВХХВХВ УГАШЕННЫЙ ОБ ДЕРЕВО Рукотворец (2:24) Тога, тебя это тоже касается Если на сыне Всемогущего будет хоть один порез, ты познаешь, что значит боль Всё, что ты чувствовала до этого, покажется лёгкой щекоткой режиком заножу (2:24) томура-кун, будет исполнено в лучшем виде :3 Рукотворец (2:25) Очень хорошо ПОТОМУ ЧТО ЕСЛИ ВЫ УШЛЁПКИ НАКОСЯЧИТЕ Я СОТРУ ВАС В ПОРОШОК ЗАТРАХАЛИ МЕНЯ СУКИ ДАБИ БЛЯТЬ ОТВЕЧАЙ НЕМЕДЛЕННО ЗАЧЕМ ТЕБЕ НОЖ папина гадость (2:28) Шигараки, будь добр, закрой рот и перестань орать зачем мне нож? для лучшего эффекта или ты думал, что я хочу по-тихому отрезать старателю яйца? Мистер Доктор (2:28) Такое вполне могло произойти, учитывая Вашу нездоровую фиксацию на герое номер два. папина гадость (2:29) компресс, солнышко, разговаривай нормально, мне не нравится твой выпендреж ты хочешь, чтоб я сломал тебе шею, когда вернусь? Рукотворец (2:29) Что с мальчишкой папина гадость (2:30) он со мной и я не тронул старателя, шигараки, каким бы ни был соблазн я даже не знаю, был он дома или нет Рукотворец (2:31) Правильно, Даби, молодец Потому что мы обсуждали Мы не можем убить Старателя в постели, это легко замять Но вот если перед камерами падут двое величайших героев японии... На глазах у всего общества... Миру конец Ты ведь помнишь об этом? черепашонок ниндзя (2:32) я все ещё не понимаю почему вы решили, что тот пацан – сын всемогущего? Рукотворец (2:32) У нас есть свои люди в академии, они уверены в этом И лучше бы им не ошибаться папина гадость (2:32) а ты действительно боишься гнева босса, рукастый Рукотворец (2:33) Если вы хотите умереть от потери крови, медленно выкачанной из ваших сосудов, пока вы в сознании, или из-за того, что доктор Гараки покопается руками в ваших мозгах, или из-за того, что от вас медленно будут отрезать кусочки, то проебывайте задание, пожалуйста, мне не жалко А я посмотрю на то, как ваши глаза вылазят из глазниц, как мозги текут по лицу вместе с соплями, как тела бьются в конвульсиях, ещё чувствуя отрубленные пальцы, ступни, кисти, руки и ноги И мне будет весело как никогда до этого, потому что я вас предупреждал папина гадость (2:35) тебя ждёт то же самое Рукотворец (2:36) Босс милостив Перед моими пытками он позволит понаблюдать за тем, как тебя сожжёт собственный огонь папина гадость (2:37) я жив только потому, что жив старатель я хочу, чтобы эта мразь почувствовала, каково это – когда у тебя отняли всё, ради чего ты жил и о чем мечтал мне не страшны пытки, я уже прошёл через них я могу хотеть уничтожить старателя ментально и добить только потом но не забывай, что больше всего я жажду его смерти если наш план провалится, я буду преследовать свой не пугай меня расправой, меня ведут собственные цели и я не из тех, кто боится умереть Рукотворец (2:40) Флаг тебе в руки Гори гори ясно и всё такое Тога, что там у тебя? режиком заножу (2:43) я на позиции, Томура-кун Рукотворец (2:44) Даби, а ты где? папина гадость (2:44) подхожу к точке режиком заножу (2:46) ой, даби-кун, даби-кун, вижу тебя!! Рукотворец (2:47) Приступайте к следующей части плана режиком заножу (2:50) мммм~ у этого мальчика вкусная кровь черепашонок ниндзя (2:51) жуть Рукотворец (2:51) Тога, не увлекайся режиком заножу (2:52) какие вы злые((( *** Мидория проснулся от чьего-то пристального взгляда. Стиснув край одеяла, он прислушался. Было тихо, но ощущение того, будто на него смотрят, не проходило. По плечам побежали мурашки. – Кто здесь? – прошептал в темноту Изуку. Едва слышно скрипнула дверь. – Мидория-кун, – раздался знакомый голос, – Ты не спишь, Мидория-кун? – Тодороки? – Изуку резко сел, неаккуратно скомкав одеяло в районе согнутых колен. Шото – настоящий Шото, из плоти и крови, не фантазия, порождённая полудрëмой, – стоял вполоборота у входа в комнату, неуверенно и даже несколько робко сжимая ручку приоткрытой двери. – Ты проснулся? – Что... Что ты здесь делаешь? – Изуку опустил ноги на пол. Сон как рукой сняло. – Мне лучше уйти. Прощай, Мидория-кун, – Шото бесшумно выскользнул в коридор. – Тодороки, постой, – яростно прошептал Изуку, кинувшись следом, двигаясь как можно тише: мама отсыпалась после суток. Он настиг Шото около двери в квартиру, застывшего, закрывавшего лицо руками. Медленно приблизившись, Изуку осторожно тронул его за плечо. – Что произошло? Это твой отец? Он что-то сделал? – Я не должен был приходить, – голос Тодороки задрожал. Он запустил пальцы в волосы, сильно натянув пряди. Изуку бережно дотронулся до руки Шото, настойчиво вытащил её из волос. – Ты можешь мне всё рассказать, – тихо заверил друга он. Каким бы странным не казалось происходящее, Тодороки чувствовал себя плохо. Эмоции Изуку не имели значения, единственно главным сейчас было помочь Шото. Глаза Тодороки, устремлённые на Изуку, магически блеснули в лунном свете, заливавшем коридор через окно. – Пойдём на улицу, – взмолился он, и Изуку не стал отказывать. Стоило выйти из подъезда, как прохлада летней ночи окутала их. В кустах тарахтели цикады, где-то вдалеке, за спальными районами, сверкало огнями сердце города: там никогда не смолкал рёв автомобилей, не гас свет фонарей, рекламных вывесок и билбордов. – Тодороки, – тихо окликнул друга Изуку. Шото стоял неподвижно, прикрыв глаза. Грудь медленно поднималась и опускалась, губы изогнулись в лёгкой улыбке. Услышав голос Изуку, Тодороки, чуть повернувшись, взглянул на него из-под полуопущенных век; улыбка из расслабленной превратилась в кровожадную. – Ты такой хороший, – промурлыкал Шото. Изуку застыл. – Ч-что?.. – Да, – протянул Шото, подходя ближе. Ладонь опустилась на плечо, провела вниз-вверх по руке, остановилась на шее. Изуку стоял не дыша. – Такой красивый, – вздохнул Шото тихо-тихо. На шею Изуку опустилась и вторая рука. Пару секунд они стояли неподвижно, но потом лицо Шото приблизилось к его лицу, и... – Тодороки, подожди... – Изуку отскочил как ошпаренный, – тебе не нужно... Мы не должны! – Почему? – склонил Шото голову набок, – я тебе не нравлюсь? – Кто ты такой? – М? – моргнул Шото. – Кто ты такой? – жёстко повторил Изуку, внезапно замечая, что друг ведёт себя совсем не так, как обычно. Не совпадали жесты, манера говорить: Тодороки никогда не тянул так слова и не называл его куном... Никогда! Шото не отвечал, продолжая улыбаться. Изуку принял боевую стойку. – Ответь, – потребовал он, – кто?.. В шею вонзилось что-то острое. В глазах потемнело, мир накренился, конечности стали ватными, ноги подогнулись под собственным весом. Изуку рухнул на колени. Кто-то толкнул его в плечо, заставляя распластаться на земле. – Ты чуть всё не испортила, – сказал незнакомый мужчина. – Ты не можешь винить меня, Даби-кун, – ответил голос Тодороки, – он слишком милый мальчик!.. – Не хочу это слушать, – в голосе говорившего явственно слышалось отвращение, – грузим их в машину, Шигараки заждался... Больше Изуку ничего не услышал. Мир окончательно погрузился в темноту. *** Длинные тени заполнили коридор, сновали вокруг, хотя ни предметов, способных отбрасывать их, ни источника света Шото не видел. Он в нерешительности слонялся по дому, превратившемуся в лабиринт: найти выход никак не удавалось. Дом словно вымер: Шото не смог найти ни брата, ни сестры, ни горничных. Лишь из комнаты отца доносились странные звуки, но в своих молчаливых скитаниях Тодороки неизменно проходил мимо неё: даже во сне он не хотел заходить к отцу. Но выбора не осталось: возможно, комната отца была единственной лазейкой. Дверь приоткрылась бесшумно. Музыка, доносившаяся из комнаты, стала громче. Примостившись около образовавшейся щели, Шото присмотрелся к происходящему. Вокруг кровати отца расселись пятеро. Ещё одна посторонняя – девочка в школьной форме – ютилась у изголовья кровати и напевала мелодию детской песенки. А отец, похоже, спал. – Разбуди-ка его, – потребовал мужчина со спадающими на лицо белыми волосами – тот, который руководил нападением на USJ. Похоже, он был главарём и этой банды: для него на середину комнаты вытащили одно из отцовских кожаных кресел, хотя остальные участники сборища либо расселись на полу, либо остались стоять, подпирая стеночку. Один из подчинённых беловолосого послушно прибавил звук на стоящей неподалёку колонке. «Ну где же ручки, ну где же наши ручки», – заорала музыка. Старатель проснулся, попытавшись сесть на кровати, но ремни, удерживающие его за плечи, грудь, таз, бедра, колени и лодыжки, помешали. – Добрый вечер, мой симпатичнейший Энджи Тодорокивичщ-щ-щ-щ, – протянул главарь, – вы узнаёте меня? Старатель в отрицании помотал головой: рот ему заткнули кляпом. – Естественно, – кивнул беловолосый, – мы с вами до этого момента не пересекались. Почему же пересеклись теперь? Видите ли, это, – он повернулся сначала направо, затем налево, чтобы указать на всех своих подчинённых; некоторые из них махнули ручками в приветствии, другие остались недвижимы, – это – моя лига. И лига требует места. Он наклонился ближе к кровати. – А у вас прекрасный дом, – продолжил он. Старатель замычал. Беловолосый поморщился и приложил к губам палец, призывая к тишине, и только после заговорил снова, – думаю, мы займём его на некоторое время. Но прежде нужно избавиться от всего лишнего. Как вы думаете? – под конец крикнул он. Со всех сторон раздались одобрительные возгласы. – Так давайте танцевать! Прибавьте громкости! Кто-то послушно подкрутил звук, и теперь музыка больно била по ушам. Беловолосый вскочил с кресла, начав выделывать ногами невообразимые кренделя. Мгновение спустя парень с обезображенным ожогами лицом, обвив руками талию главаря, закружил его в вальсе. Девочка, сидящая на кровати, засмеялась жутким смехом. В следующую секунду её утащил танцевать мужчина в костюме, полностью закрывавшем лицо. Мутант-ящерица не решался присоединиться, сиротливо ютясь около стены. Последний участник равнодушно смотрел на танцующих товаришей, перебирая пальцами маленькие голубые шарики. Шото не мог оторваться от этого зрелища. Безумный смех, сумасшествие во взглядах, агрессивные движения в танце – всё это пугало и завораживало. Мужчина, танцевавший с беловолосым, вдруг отпустил партнёра и посмотрел на Шото в упор. – Не хочешь присоединиться, Тодороки-кун? Шото застыл, не в силах шевельнуться. Все звуки вокруг будто приглушили. В ушах зазвенело, он отчётливо слышал стук своего сердца. Комната накренилась. – Тодороки-кун!.. *** – Тодороки-кун, очнись! – крикнул кто-то ещё раз, и Шото проснулся, – Ну наконец-то! – Мидория? – прошептал Шото, с трудом повернув голову. Друг сидел на старом лакированном деревянном стуле, руки привязаны к подлокотникам, ноги – к передним ножкам. Шото опустил взгляд, увидев, что его связали точно также. Глаза слипались. От вида грязной, плохо освещённой, наполненной сладко-пахнущим дымом комнаты клонило в сон. Бороться с соблазном опустить внезапно потяжелевшую голову на грудь Шото не смог. – Нет-нет, Тодороки-кун, только не засыпай! – запаниковал Мидория, – Тодороки-кун, посмотри на меня... – Всё хорошо, – через силу прошептал Шото: язык еле двигался, – всё в порядке, не волнуйся. Я буду в порядке, просто немного посплю и всё станет хорошо... – Не бросай меня, – взмолился Изуку. Ответить Шото не успел: его окатили ледяной водой. – Отошёл от него! – закричал Изуку не своим голосом. Кто-то рассмеялся. Шото нахмурился, поморщился, чуть приподнял веки. Вода текла по лицу, мокрые пряди волос лезли в рот и в глаза. Хотелось вытереться, но руки были накрепко привязаны к подлокотникам стула. – Просыпайся, давай, – неизвестный похлопал его по щекам. – Пошёл вон, – зарычал Изуку, вызывая у надзирателя новый приступ смеха. По лицу прошлись тряпкой. Шото замычал, отвернулся, пытаясь избежать грубых прикосновений, открыл глаза. Мир постепенно обрёл чёткость. – Чудесного пробуждения! – наигранно-бодро пожелал стоящий перед ним мужчина – тот самый, что оглушил и увёз Шото из дома. – Ты кто такой? – прохрипел Шото. – Зови меня Даби, – ухмыльнулся злодей. – Зачем... Почему мы здесь? – спросил Тодороки. – И где это «здесь»? – добавил Мидория. Шото взглянул на него краем глаза. Волосы в беспорядке, на лице несколько кровоподтёков, обычно весёлые и добрые глаза смотрят настороженно. Но главное – живой. – На базе Лиги Злодеев, – ответил Даби, опуская перед ними ещё один стул. Затем он, с комфортом рассевшись и вытянув ноги, вытащил из чехла, закреплённого на голенище, длинный нож, задумчиво прокрутил его меж пальцев и протянул: – что касается того, зачем... Вам известно, что вы – любимые сыновья двух самых популярных героев Японии? – Что?.. – распахнул глаза Изуку, – но мы... – А ну цыц, – шикнул на него Даби, – не перебивай меня, а то я разозлюсь... Ты – сын Всемогущего, а ты – Старателя, и, если честно, – это я вам сейчас по секрету говорю, – ваши папаши нам очень мешают. – Вы хотите получить выкуп? – хмуро спросил Мидория. Даби вздохнул, откинулся на спинку стула, провёл по лезвию ножа, блеснувшим в слабом свете потолочных ламп, пальцами. – Нет, деньги нас не интересуют... Видишь ли, вы скорее приманка. Я ненавижу Старателя. Я мог бы его убить, но, к сожалению, смерть – слишком лёгкое наказание для такого ублюдка, как он. Я уничтожу его перед камерами телевизионщиков, а потом он, совершенно разбитый, будет умолять прикончить его – и я прикончу. С наслаждением. А Всемогущим займётся Шигараки. Какие у него планы я не знаю, но твоему папочке тоже не поздоровится... А пока сиди смирно. – Но я ведь даже... – Изуку внезапно осёкся. Обожжённые пальцы угрожающе обхватили рукоять ножа. – Ты даже – что? Не сын Всемогущего? – Конечно, сын, – вмешался Шото. Его затошнило от внезапного осознания. Мидория жив, пока злодеи не поймут, что ошиблись. О том, что они сделают с другом после, думать не хотелось. Даби расслабился. Шото облизнул губы, кинул беглый взгляд на побледневшего Изуку. – А почему ты сидишь здесь? – спросил он, вновь сфокусировавшись на злодее. – Охраняю, – почесал Даби щёку, – мы вам, конечно, вкололи блокаторы причуд, но Шигараки – наш главарь, такой с белыми патлами, знаете? – слишком боится за свою жопу, чтобы не подстраховаться. – А где сейчас... Шигараки? – Планирует прервать эфир нескольких популярных правительственных телеканалов, чтобы заявить о заложниках. Шото снова переглянулся с Мидорией. Дело было хуже некуда. – А почему вы так уверены, что за нами непременно придут? – И почему вы думаете, что я – сын Всемогущего? – одновременно с ним спросил Мидория. – Как много вопросов, – Даби надул губы и принялся ковырять кончиком ножа лак, покрывавший стул. Затем он поднял глаза и кивком головы указал на Мидорию: – Ты – точно сын Всемогущего, ваши одноклассники эту тему уже довольно долго разгоняют... – Откуда вы знаете? – А ты думал, у нас нет шпионов в Академии? Изуку нервно сжал руки в кулаки. – О чем это я... За вами придут, это совершенно точно, потому что Старатель не захочет терять единственный удавшийся опыт своего долгосрочного проекта, в который он вбухал кучу бабла и времени, а у Всемогущего просто шило в жопе, он хрен кого бросит, тем более родную кровиночку. Изуку молчал. Тодороки кашлянул, прочистив пересохшее горло. – Надо признать, тут ты прав. – Тщательная разведка, – пожал плечами Даби, – пить хочешь? – А? – Тодороки шокированно оглянулся на Изуку. Мидория удивленно покачал головой. – У нас тут только алкоголь, – не обратил внимание на их замешательство злодей, – всë-таки устраивать штаб-квартиру в баре было такой себе затеей... Так что, будешь? – Чтобы вы меня потравили? – сощурился Шото. – Да не буду я тебя травить! Ты – заложник, ну? Ты нужен целым, – видя скепсис на лице парня, Даби откупорил бутылку коньяка, стоящую на барной стойке, разлил в две стопки, пригубил из своей, – видишь? Мне просто скучно, надо скоротать время, пока Шигараки с боссом будут пиздить Всемогущего. А потом я выйду на сцену и займусь Старателем... – Ты, кажется, собирался дать мне выпить? – Увлекся, признаю, – Даби подошëл к стулу Шото, принялся развязывать веревки, которыми были опутаны руки, – жизнь с Шигараки накладывает свой отпечаток. Он тоже любит патетику: длинные монологи, вот это всё... Почерпнул от босса – тот вообще главный фанат подобного: старая злодейская школа... – он передал Шото рюмку, чокнулся с ним, улыбнулся. – Тодороки-кун, не смей это пить! – запаниковал Мидория, но тут дверь, ведущая в комнату, распахнулась, и все трое оглянулись. – Даби-кун! – заканючила девочка лет четырнадцати, подбежав к злодею, – Развлекаешься – и без меня?! – Тога-чан, – со вздохом поприветствовал её Даби, – я не развлекаюсь, я развлекаю гостей. – Гости! – широко ухмыльнулась девочка. – Гости – это хорошо! Она подошла к Изуку, наклонилась, изучив его лицо безумными желтыми глазами. – Ты такой милый, Мидория-кун! – она приблизилась, уткнулась носом в основание шеи Изуку. Мидория зажмурился, – такой красотулечка! – лизнула щеку. – Разврат какой, – цокнул языком Даби. Тога захихикала, отстранилась. Тодороки отвернулся, не в силах больше смотреть на происходящее, резко опрокинул в себя рюмку коньяку. Горло неприятно обожгло. Шото согнулся пополам, закашлялся. – Ты что, совсем дурак? – ругнулся на него Даби, – кто так коньяк пьет? – Сам предложил и стоишь теперь ничего не делаешь! – заорал на злодея красный после домогательств Тоги Изуку. – Весело тут у вас, – продолжала хихикать Тога, – Даби-кун, Шигараки просил передать, что они прервали эфир. Скоро всë начнется. – Спасибо, Тога-чан, – кивнул Даби. Окрылённая, злодейка вприпрыжку выбежала из комнаты. Тодороки вытер рот рукавом. Изуку с ненавистью смотрел на Даби, в бессильной ярости сжимая кулаки. – Не надо так на меня зыркать, – злодей принялся ковыряться острием ножа в зубах, – я же не знал, что он такой отбитый... Шото хихикнул. По венам словно заструилось жгучее тепло, заставлявшее растягивать губы в глуповатую улыбку. – Ну всё, – обречённо ссутулился Даби, – он в гавно. С одной рюмки. Ну и позорище... – Да я нормально, – попробовал оправдаться Шото, – мне просто весело... Кто из наших пил коньяк со злодеем? Только я. – Надеюсь, вы довольны, – Изуку плотно сжал губы. – Да я же не думал, что он вылакает сразу всю стопку и его так развезёт, – Даби нырнул за барную стойку, вытащил откуда-то банку оливок и вскрыл её ножом, – на хоть закуси, что ли. По-прежнему хихикая, Шото закинул в рот пару оливок. – А почему ты так ненавидишь Старателя? – спросил он злодея. Даби утащил из банки оливку, задумчиво вздохнул. – Он мне всё детство испоганил. – Какое совпадение! Мне тоже. – Ах, ну да, – с издёвкой произнёс Даби, – ты же его сын. Это гнида даже собственных детей не щадит. – Ты не можешь представить, через что я прошёл. – Да рассказывай уже, не ломайся, – сострил Даби, вновь плюхаясь на стул, – а я уж попытаюсь представить. *** Чат «АНТИ спортивный фестиваль» Айзава Шота (5:23) 1-А Не смейте никуда лезть Всех поисключаю к чертовой матери если вы хотя бы сунетесь на поле боя *** Чат «харе страдать пора пожрать» Дуэйн Скала Джонсон (5:48) пацаны девчонки я собрал костюм через минуту выхожу еду на место о котором сказала лига когда прервала эфир кто со мной встречаемся где-то в полседьмого а там посмотрим Лорд Грома (5:56) погнали бро Я хочу чай (5:59) Пиздец вы же убьетесь Мы с Кьекой бежим к вам на подстраховку ИнопланеТЯНка (6:02) я рюкзак соберу и тоже выхожу теньЯ (6:05) Больше всего меня удивляет то что вы все не спите Ребята, там недалеко есть тц, встречаемся у западного входа Скотч (не вискарик) (6:07) понял Рарити (6:18) народ, мы ведь даже не знаем, там мидория и тодороки или нет лига могла не называть реального места и вообще, айзава-сенсей сказал сидеть по домам вы хотите вылететь из юэй или что? Мы здесь не уважаем гравитацию (6:25) Ты можешь не идти Взрывокиллер (6:26) ссыкло Дуэйн Скала Джонсон (6:27) как грубо... Скотч (не вискарик) (6:27) ... малыш Взрывокиллер (6:28) вот суки даже злиться на вас не могу *** –... А ещё он довёл мою маму до психбольницы. Она заперта там уже больше десяти лет. Можешь себе представить? – Могу. Наводил справки, – Даби с хлопком открыл бутылку вина: коньяк ему надоел. На покрытом ожогами лице на мгновение промелькнула тщательно скрываемая боль, – мне жаль твою маму. – Спасибо, – пьяно икнул Шото. В уголках глаз непроизвольно собралась влага. – Ну что ты как маленький, – пробормотал Даби. – Тодороки-кун, всё в порядке? – Изуку с беспокойством взглянул на друга. На лице того уже блестели дорожки слëз. – А коньяк-то хороший, – Даби отхлебнул вина из бокала, с интересом изучая рыдающего Шото, – пацан, порядок? – Я заставлю его за всё заплатить, – зашептал Шото, начав качаться из стороны в сторону, – мама поправится, я пойду на интервью к какому-нибудь журналу и расскажу всю правду. И отца посадят за то, что он бил свою страдающую послеродовой депрессией жену. Посадят, и эта мразь будет страдать, оказавшись в одной камере с теми, кого он всю жизнь с воодушевлением ловил... – Ничего себе планы, – Даби отставил бокал, – думаешь, сработает? – Журналисты жадные до хайпа. Надеюсь вызвать резонанс. Если я стану известным героем, у меня должно получиться. – Как ты ухитрился вырасти нормальным человеком? Старатель же глаз с тебя не спускал? – Это всё он, – махнул рукой в сторону Изуку Шото, всё ещё будучи не в силах остановить слезы, – он вправил мне мозги. Больной на голову. Несколько секунд оба – и задумчивый злодей, и удивлённый Изуку – наблюдали, как Тодороки, борясь с надвигающейся истерикой, прикусил костяшки пальцев. – Хей, – тихо попросил Мидория, – развяжи меня? Даби молча приблизился, перерезал верёвки. Мидория, поднявшись, на затëкших от долгого сидения ногах подошёл к стулу Шото, присел на корточки. – Тодороки-кун, посмотри на меня, – Изуку нежно опустил руки Шото на его колени, переплёл пальцы друга со своими, – то, что ты испытываешь ненависть – нормально. Твой отец совершил преступление, и он должен получить по заслугам. Мы оба станем известными героями, и Старатель получит то, что заслуживает. Я буду на твоей стороне в этом деле. – Старатель вообще должен быть уничтожен этой ночью, – вмешался Даби, доливая в свой бокал вина, – что? Я так планирую, вообще-то. Имейте уважение, я к этому готовился несколько лет, – пояснил он на растерянные взгляды подростков, – даже танец придумал. Показать? Немая сцена. – В общем, – после паузы повернулся Изуку к Шото, – если и Старатель, и мы переживëм эту ночь, я помогу тебе спровадить его за решётку. – Какой кровожадный, – закатил глаза Даби, – я кстати не знаю, что босс хотел сделать с вами после победы над героями. Но на что-то хорошее не рассчитывайте. Все трое помолчали. Часы на стене пробили семь утра. – К слову, – аккуратно начал злодей, – мы украли вас одновременно, а не по одиночке, потому что наш агент докладывал, будто вы (возможно) друг в друга влюблены. Это означало, что вас можно будет шантажировать. Похоже, он был прав. – Абсолютно нет, – покачал головой Изуку. – Вообще-то, да, – не согласился Шото. Деку с открытым ртом взглянул на Тодороки. Шото вздохнул: – Вряд ли сейчас время и место, но... Мидория, я ведь собирался прошлой ночью сказать тебе, что влюблён. – Правда? – Изуку, ранее сидевший на корточках, от неожиданности опустился на грязный пол коленями, пачкая и так уже не слишком чистые пижамные штаны. Почему, почему так быстро бьётся сердце?.. – Да, правда, – Шото был пугающе серьёзен, – мне снилось столько всякого бреда... – Классное признание в любви, – ввернул Даби, качающий в руках бутылку вина и делавший вид, будто ему вообще не интересно, – просто во, пацан! Так держать! – ... Но одно я понял точно: ты мне нужен. Без тебя будет очень плохо. И нужен ты мне как человек, которого я могу взять за руку. Поцеловать. – И ты собирался звонить мне в час ночи, – сказал Изуку, широко улыбаясь, – чтобы всё это сообщить? – Я хотел ехать к тебе, – поправил его Шото, – но меня бессовестно украли. – Ой, простите, оплошал, – пробурчал Даби, воюя с пробкой, – знал бы, выбрал другой день для похищения. На улице раздались взрывы. Тодороки с Изуку вздрогнули. Даби мечтательно ухмыльнулся. – Началось...