Непрофессиональное Поведение

В следующую среду Дилюк вновь показался на пороге «Фавонского Массажа» после обеда. Он выглядел замученным и раздосадованным: за долгую и явно непростую рабочую неделю волшебный эффект от первого сеанса давно успел иссякнуть. В тот день за ресепшеном стояла Лиза, но стоило ей завидеть Дилюка, как она мигом подозвала Кэйю, заговорщически подмигнула, кивнув в сторону входных дверей, и подтолкнула его вперёд. Он с превеликим удовольствием занял её место за стойкой. — Приятно видеть тебя снова, Дилюк, — нараспев поздоровался он, еле заметно усмехаясь. Дилюк сделал глубокий вздох, словно собираясь духом. — Я тоже очень рад. К тебе сейчас можно попасть на сеанс? — Тебе, Дилюк, можно всё и в любое время, — Кэйа жестом поманил его ближе, указав на дверь в массажный кабинет. Дилюк комично округлил глаза, отчаянно краснея и не слишком успешно пытаясь сдержать улыбку. — А. Отлично. Тогда, э-э, можно как в прошлый раз? Кэйа кивнул, подавая ему полотенце, и задвинул за ним шторку в раздевалку. После этого он неспешно прошёлся по кабинету, встряхивая кисти рук и сосредоточенно разминая пальцы. Пару раз коротко вдохнул и выдохнул. Взял бутылку с нужным маслом, переворачивая её вверх дном и обратно. Спустя пару минут Дилюк вышел наружу, скованно ссутулив плечи. Неужели он на полном серьёзе не осознавал, насколько он был привлекателен? С его-то лицом и телом? И всё же в этой безнадёжной стеснительности было даже что-то умилительное. — Можешь залезать на стол, — предложил Кэйа и показал в направлении кушетки, едва не дотронувшись до чужого локтя. Руки так и чесались поскорей перейти к делу. — Спасибо, — кивнул Дилюк. Он забрался на кушетку и улёгся на живот, уже куда более уверенно, чем в первый раз. Кэйа массировал ему спину, распределяя прохладное масло по коже и снова беззастенчиво любуясь чужим телом. После долгой трудовой недели плечи у Дилюка были словно каменные, но Кэйа мастерски разрабатывал мускул за мускулом, получая в награду протяжные сладкие стоны. В отличие от всех остальных клиентов, в присутствии Дилюка ему было ужасно сложно держать рот на замке. Темы для разговора находились сами собой, Кэйа задавал вопрос за вопросом, только чтобы услышать его глубокий мелодичный голос, без устали хвалил и подбадривал, упиваясь искренней реакцией. Весь следующий месяц Дилюк исправно приходил на массаж по средам во второй половине дня. Он забирался на стол напряжённым и измученным, а после уходил на ватных ногах: разморенный, сонный и довольный. Небольшая проблема заключалась в том, что Дилюк до сих пор ужасно стеснялся в его присутствии, но Кэйа старался сделать всё возможное, чтобы тот доверился ему полностью и перестал нервничать. — Насколько у тебя ответственная работа, если не секрет? — как бы невзначай поинтересовался Кэйа во время очередного сеанса, разрабатывая его позвоночник костяшками пальцев. — Много подчинённых? — А что, по мне так заметно? — выдохнул тот со смехом. — Ну я же вижу, сколько усилий ты вкладываешь, — Кэйа не упустил шанса ввернуть скрытую похвалу в свою реплику. Дилюк, разумеется, сразу же засмущался и тихонько всхлипнул. — Хм... да. Да, наверное. — Значит, я всё-таки был прав, — самодовольно подвёл итог Кэйа. Не будь он на работе, он бы даже заурчал от удовлетворения. Кэйа прошёлся ребром ладони по чужой пояснице, и Дилюк застонал как в порно, бесстыдно и громко. Если тот пристрастится так голосить на каждом сеансе, то Кэйа рано или поздно сойдёт с ума от невозможности потрогать его по-настоящему. *** На следующей неделе Дилюк пришёл на массаж, нервничая даже сильнее обычного. Его что-то явно беспокоило: ярко-розовый румянец достигал кончиков ушей, шея была втянута в плечи. Кэйа спокойно поздоровался и проводил его в кабинет, в глубине души еле сдерживаясь, чтобы не подхватить и не стиснуть бедняжку в объятиях. Причина его перенапряжения обнаружились чуть позже, когда на месте привычных хлопковых трусов под полотенцем вдруг оказались кружевные розовые трусики с мелкой сеточкой. От такого сюрприза у Кэйи попросту отвисла челюсть, но он, само собой, никак не стал комментировать это вслух. Кое-как оправившись от удивления, он аккуратно провёл подушечками пальцев по чужой ягодице и надавил, прикасаясь к краю вычурной кружевной резинки. Дилюк замер и даже, казалось, задержал дыхание. Нет, так не пойдёт. Кэйа только-только добился его доверия, с ним Дилюк всегда должен чувствовать себя в полной безопасности. Кэйа задумчиво хмыкнул, массируя большим пальцем нежную ямку над копчиком. — Тише, тише, расслабься. Затем он начал уверенными движениями прорабатывать его поясницу, то надавливая жестче, то откровенно поглаживая. Дилюк постанывал, дрожа, всхлипывая и послушно расслабляясь. Судя по всему, в итоге Кэйа сделал всё правильно, потому что после этого Дилюк сразу стал податливым, как котёнок, и наверняка бы брякнулся со стола, если бы он не удерживал его на месте. Наэлектризованная атмосфера нервозности уступила место чувственному блаженству. Так, стоп. Какое ещё блаженство? Нет. Ни о каком блаженстве и речи быть не могло, Кэйа просто оказывает ему стандартную и строго регламентированную услугу. Хотя... О каких стандартах тут вообще ещё можно было говорить? Кэйа работал массажистом далеко не первый год, но за свою обширную практику с таким он столкнулся впервые. В какой-то момент мерцающая граница между работой и сугубо личным удовольствием прекратила для него существовать, и, что хуже всего, его клиент не имел об этом малейшего понятия. Или же имел?.. Нет. Исключено. Кэйа никогда бы не переступил эту черту, ничего не значащие пустые заигрывания и флирт — не в счёт. Он ведь всегда гордился своим непревзойдённым профессионализмом. Но как же тяжело было сохранять самообладание, когда Дилюк лежал под ним на столе, постанывая и подчиняясь каждому движению, раздетый до полотенца и кружевных трусов, которые мало сочетались со строгим чёрным костюмом-тройкой, оставленным в раздевалке. В тот день Кэйа уделил особое внимание его упругим ягодицам, чтобы хоть как-то выразить своё благоговейное обожание. После сеанса Дилюк приподнялся и уселся на краю кушетки, неопределённо глядя мутноватым взглядом куда-то перед собой. Его щёки были тронуты розоватым румянцем, плечи — расслабленно опущены. Он рассеянно склонил голову, а потом посмотрел на Кэйю, встретившись с ним взглядом. И улыбнулся. Лукаво и еле заметно. Зрительный контакт продолжался всего мгновение, но сердце Кэйи ещё очень и очень долго отказывалось успокаиваться, болезненно-сладко колотясь в груди. *** После этого Дилюк начал приходить на каждый сеанс в разнообразнейшем женском нижнем белье: трусики-танга, стринги, шортики (обтягивающие и безусловно женские). Всё бельё было качественное и, что характерно, явно дорогое. Взбудораженная фантазия Кэйи приходила в восторг от одной мысли о расчётливом бизнесмене в строгом костюме, владевшего обширной коллекцией женских трусов. В результате Кэйа регулярно стал уделять повышенное внимание его ягодицам, нещадно кусая свои губы и то и дело проскальзывая пальцами под края трусов, чтобы замечательная задница Дилюка не болела после многочасового сидения на неудобных стульях и написания бесчисленных отчётов. Или чем там обычно занимались люди в стеклянных офисах. *** Примерно через три месяца после их знакомства Дилюк пришёл на сеанс в заметном перевозбуждении. Рыжие пряди выбивались из высокого хвоста, а глаза блестели странноватым огоньком. Как только тот приблизился к стойке, Кэйа почувствовал его запах: от Дилюка пахло мускусом, потом и сексом. Кэйа представил себе стремительно растущее мокрое пятнышко предэякулята у него на трусах и тут же перебрал в уме целый веер заковыристых ругательств. И как, спрашивается, ему сохранять профессионализм в этих условиях? Когда Дилюк снял с себя костюм и вышел из раздевалки, солоноватый запах стал ещё отчётливее. Кэйа напрягся всем телом и на секунду прикрыл глаза. Когда он снова взглянул на Дилюка, тот уже забирался на кушетку с видом потерявшегося большеглазого щенка. Кэйа сделал медленный глубокий вдох (а вот это было большой ошибкой) и растянул губы в наидоброжелательнейшей улыбке, подходя ближе. — У тебя на сегодня будут какие-то пожелания? — поинтересовался он. — Пожёстче, если можно, — отрешённо отозвался Дилюк, укладываясь на живот. — Так, чтобы глубоко прочувствовать. Спиной. Массаж. Как-то так, в общем, — скомкано и торопливо закончил он. «Ты уверен, что тебе нужен именно массаж, мой хороший?», — коварно усмехнулся Кэйа, любовно рассматривая рыжую макушку. — Без проблем, — услужливо согласился он. — Отделаем тебя по полной программе. — Хорошо... замечательно. То что нужно, — полушёпотом выдохнул Дилюк, отчего у Кэйи по шее забегали приятные мурашки. Архонты, его так и подмывало упасть сверху, схватить Дилюка за запястья и назвать его шлюхой. Высшее проявление непрофессионализма. Подавив неуместную мысль, он щедро смазал подставленную спину маслом, с чувством проводя ладонью по выступающим позвонкам. Дилюк застонал практически сразу же: громко и на грани непристойного, тихонько ахнув под конец. — Так-так-так... Пожёстче, говоришь? — Кэйа пробно надавил, с удовольствием ощущая, как чужие мускулы с готовностью поддались его рукам. — М-мгхм-м, — согласно промычал Дилюк, с силой сжимая губы. Кэйе тут же захотелось просунуть большой палец ему в рот. А тот наверняка бы обиделся и очаровательно надулся. — Вот так, хорошо, — Кэйа начал работать над его лопатками, без труда находя проблемную область и постепенно усиливая давление. — Бл...мгм... — Дилюк напрягся, выгнувшись и дёрнув ногой. — Можешь ругаться, если тебе так легче, — отреагировал Кэйа, с нажимом выводя небольшие круги у основания шеи. — П-понял, — со смехом выдохнул Дилюк, тут же сорвавшись в стон. — Ах! — Не больно? — хрипловатым голосом поинтересовался Кэйа, наскоро прокашлявшись. — Нет, — слабо покачал головой Дилюк, судорожно ёрзая по кушетке. Кэйе невыносимо захотелось укусить его беззащитную обнажённую шею. — Можно чуть пониже? Кэйа заторможено моргнул, а потом послушно переключился на чужую поясницу. Дилюк впервые попросил его помассировать где-то конкретно. Честно говоря, Кэйа давно подозревал, что больше всего тот любил именно массаж поясницы, но упрямо молчал исключительно из собственной стеснительности. Он широко провёл ладонью сверху вниз, к копчику, и чуть сдвинул полотенце, массируя одной рукой. Сегодня на Дилюке были стринги: тонкие, крошечные и не прикрывавшие решительно ничего. Кэйа завёл было палец под эластичную лямочку, но потом опомнился и сосредоточился на основании спины. Он обвёл руками его упругий округлый зад и принялся надавливать, ритмично вжимая Дилюка в стол, словно в трансе. — Нет, нет-нет-нет, — со всхлипом запричитал тот. Дилюк взбрыкнул ногами и резко напрягся, выгибаясь дугой. Кэйа мгновенно убрал руки, отшатнувшись. Солёный запах пота и возбуждения стал ещё плотнее. — Блять. Пресвятые архонты. Я очень прошу прощения, — жалким-жалким голосом пролепетал Дилюк, насмерть вцепившись пальцами в край кушетки. — Всё нормально? Ты как? — Кэйа навис сверху, подавляя гложущий приступ паники. — Я... получил неподобающее удовольствие от... от твоей работы... и... и запачкал стол, — сбивчиво объяснил Дилюк, заливаясь краской от плеч и до кончиков ушей. — Ох, — выдохнул Кэйа. Не всё так плохо, вовсе даже наоборот. Неожиданно, да, но ничего страшного. — Пожалуйста, только не расстраивайся. Такое случается чаще, чем ты думаешь. Чистая правда. За свою долгую практику он насмотрелся на всякое. — Серьёзно? — неуверенно переспросил Дилюк. — Ну конечно! Облегчение у каждого человека проявляется индивидуально. Это норма. Кэйа достал из шкафа небольшое полотенце, намочил его в тёплой воде из-под крана и отжал, выкручивая. — Мне всё равно очень стыдно, что так получилось, — Дилюк приподнялся, угрюмо ссутулившись. Кэйе стало жалко его до боли. — Не волнуйся, всё в порядке, правда, — он подал ему влажное полотенце. — Пожалуйста, не вини себя. Дилюк невесело вздохнул, вытерев вначале кушетку, а потом свой пах. Его член, видимо, неудачно зажало между животом и искусственной кожей, а Кэйа только подлил масла в огонь. И теперь его стыдливо сжавшийся член прятался под шёлковыми стрингами. Кэйа понял, что засмотрелся, и поспешно отвёл взгляд. Дилюк встал и направился к раковине, чтобы прополоскать полотенце. Он отжал и оставил его в пластмассовой ёмкости, с виноватым видом оглянувшись на Кэйю. А затем стыдливо поторопился скрыться в раздевалке, с излишней тщательностью задвинув за собой шторку. Кэйа обработал стол дезинфицирующей салфеткой и отнёс использованное полотенце в стирку. Ужасно хотелось поднести махровую ткань к носу и принюхаться, но он не стал. Дилюк с мрачным видом вышел обратно, свесив голову, но потом немного опомнился и выправил осанку. Кэйа поспешил ему навстречу. — Дилюк, всё в порядке, честное слово. Я очень жду тебя в следующую среду. — Спасибо, — с неясной пылкостью проговорил тот. Он вышел из салона и зашагал прочь с подчёркнуто прямой спиной, не подавая вида, насколько ему было паршиво внутри. — Ой, ты его что ли чем-то обидел? — спросила Лиза, когда тот удалился на достаточное расстояние. Кэйа уныло поморщился. — Не имею права распространяться. — Кэйа Альберих, образец корректности и профессионализма, — ласково улыбнулась ему Лиза. *** Всю следующую среду Кэйа провёл как на иголках, отчаянно высматривая Дилюка среди прохожих. День медленно клонился к вечеру, но Дилюк в итоге так и не объявился. Кэйа недовольно дулся и бесился, работая над остальными клиентами с неведомо откуда взявшимся энергичным ожесточением. Когда рабочий день подошёл к концу, Лиза подошла к нему и приобняла за плечи. — Все клиенты пропускают сеансы время от времени, ты же это понимаешь? Кэйа невесело усмехнулся. — Всё нормально. Это, наоборот, хороший повод задуматься. Я слишком к нему привязался. Он посмотрел наружу, рассматривая толпы покупателей, курсировавших по ярко-освещённым коридорам. — Да ладно тебе, он же лапочка, — мягко заметила Лиза. — Как к такому не привязаться? Кэйа улыбнулся и тоже похлопал её по спине. Кто-кто, а Лиза понимала его без лишних слов. Даже с учётом того, что она любила махнуть рукой на профессиональную этику и поперемывать клиентам косточки. Пока они прибирались и подготавливали салон к закрытию, Кэйа то и дело выглядывал в коридор, чуть ли не подпрыгивая при виде случайных рыжих прохожих. Но ни у кого из них не было той самой, особенной пламенно-алой рыжины.