Fate/fragments of dreams

      Проснувшись, Фуджимару Рицка почувствовала, словно находилась во сне несколько дней. Голова гудела от боли. Девушка ворочалась в кровати в попытке осмотреться, но вокруг было темно. Обычно сбоку от нее стоял прозрачной столик, а на нем — часы, однако присмотревшись, она не увидела ни того, ни другого.       — Странно, — сонно произнесла она, потирая глаза.       Девушка уже хотела встать и связаться с Мэш по настенному коммуникатору, но плюхнулась обратно от тяжести в теле. Также она ощутила глухую боль в локтевом суставе. Присмотревшись, девушка заметила катетер, а после — капельницу.       Из комнаты послышался щелчок выключателя. В глаза ударил неприятно яркий свет, от которого Рицка зажмурилась и прикрыла глаза.       — Мастер, ты наконец-то очнулась, — кто-то произнес извне. — Ну же, нельзя прятаться от своего же доктора. Открывай глаза.       Нехотя Рицка все же открывается. Уже привыкнув к свету, она видит перед собой высокого мужчину в темном медицинском одеянии. Разглядев респиратор и убранные в хвост серебристые волосы, девушка с удивлением признает Асклепия. А затем когда она поняла, что находится сейчас в лазарете, взволнованно зашевелилась. Кастер успокаивает девушку и требует, чтобы она сохраняла спокойствие. Мужчина говорит, что обязательно все объяснит, но сперва ему нужно связаться с да Винчи. Уйдя к устройству, он оставляет девушку одну. Или… нет?       — Мастер~       Фуджимару сперва не заметила, но напротив нее был и другой пациент, который не спускал с нее взгляда. Нет, даже прожигал взглядом.       — Киё… химэ?       Действительно, на параллельной кровати лежала Киёхимэ. Однако та была в не менее затруднительном положении. Берсеркер была вся в бинтах и так же под капельницей.       — Ах! Дорогая Мастер, вы наконец-то проснулись! Я так счастлива, так счастлива! Девушка хотела было встать с места и счастливо подскочить к Мастеру, как неожиданно она вскрикнула от боли и упала на пол. Вместе с ней громко полетела капельница.       Кастер, который находился в другом отделении лазарета, выскочил из своей комнаты. За ним следом вошла в комнату и Найтингейл.       — Идиотка! Просил я тебя не двигаться с места?! Просил же! Не хочешь, чтобы тебе оказывали помощи, так иди и страдай дальше от ожогов!       Асклепий от досады щелкнул языком, но ничего не мог поделать.       — Мастер, прошу прощения, что тебе приходится это видеть.       — Ничего страшного, — покачала головой Фуджимару.       Вместе с Флоренс он уложил Киёхимэ обратно в кровать. Началась возня над Берсеркером. Но она не заняла много времени. Асклепию только понадобилось поменять капельницу Слуге, а все остальное он передал Найтингейл. Рицка наблюдала за всем этим. Само собой, девушка задавалась то одним, то другим вопросом, но все же главным было недоумение: что она делала до и как попала в больничную палату.       Когда процедуры над Киёхимэ закончились, Асклепий наконец-то переключился на Мастера. Он подсаживается к ее кровати. Найтингейл пристально наблюдает за Берсеркером, чтобы пресечь ее новые всплески эмоций.       Асклепий видел, что у Фуджимару накопились вопросы, но сперва-наперво спросил, как себя чувствует его пациент.       — У меня сильно болит голова и ломит тело. Сколько я вообще спала?       — Двое суток. Ты легко отделалась, кстати, в отличие от той идиотки.       Киёхимэ уже старалась не двигаться, но все же надула губы от злости.       — Ты, наверное, задаешься вопросом, как вообще оказалась здесь, верно? — Рицка в ответ кивнула головой. — Что ж, Мастер. Ты попала в лазарет после того, как потеряла сознание в симуляционной комнате. Вместе с тобой было двое других Берсеркеров, и один из них во время боя активировал Благородной Фантазм. Ты же сама находилась рядом с ним. Однако сила его Фантазма была настолько высока, что ружье Берсеркера взорвалось прямо в руках. Киёхимэ оттолкнула тебя, и она получила ожоги и раны от огня, а ты сама отделалась ушибами и синяками от ударной волны. Закономерно Мэш прекратила тренировку, и вас двоих принесли в лазарет. После этого у тебя повысилась температура до сорока градусов. Твоя Магическая Цепь также находилась в нестабильном состоянии. Но удивительно еще, что ты проснулась так быстро. Я прогнозировал твое пробуждение как минимум через четыре дня.       Фуджимару притронулась ко лбу. Он был влажным и холодным. Дрожь прошла по всему телу от новостей.       — Я совсем ничего не помню…       — Не помните и того Берсеркера, из-за которого все произошло? — резко спросила Найтингейл.       — А кто это был?..       — Хиджиката Тошидзо, — отрезал Асклепий, после чего продолжил оглашать прошлые события. — Я задолго до этого предупреждал тебя, чтобы ты не перенапрягалась с ним, потому что из-за Святого Грааля его сила начала резко расти, а способность к самоконтролю — падать, несмотря на низкий уровень Усиления Безумия. Но я несколько не ожидал, что его безумная мощь может вылиться в такое…       Доктор в сожалении прикрыл глаза. Когда Рицка услышала имя Слуги, она вдруг вспомнила, как Хиджиката еще ранее, в симуляторе, выглядел уставшим и измотанным.       — Кажется, я вспомнила, что он когд-то был уставшим, — с легкой тревогой прошептала она. — Я спросила, нужно ли сказать об этом Мэш, но он как-то отшутился и продолжил тренироваться. Я в тот раз подумала, не сильно ли выматываю его. Но теперь, когда ты говоришь о Святом Граале, то я уверена, что… из-за меня он так начал себя чувствовать.       Она вжалась ногтями в одеяло.       — Но я была уверена, что таким образом выражу свою благодарность за долгий путь, что мы прошли вместе…       — Не говори глупостей.       Рицка повернула голову к Асклепию, после чего ощутила на своей ладони его руку. Доктор пытался успокоить своего пациента.       — Ты, может, и не усмотрела за ним, но не вини себя в собственном выборе. Никогда. Будешь грызть себя — испортишь здоровье. На всякий случай я пропишу тебе диету, чтобы улучшилось настроение, и потом ты непременно забудешь о подобных мыслях.       Вздохнув, она после перевела взгляд на лежавшую перед ней Киёхимэ. Несмотря на прискорбную ситуацию, девушка улыбалась и поддерживала доктора:       — Мастер, можете не волноваться за меня. Любовь к вам — мое главное лекарство. И тем более я Слуга, поэтому быстро восстановлюсь.       Рицка облегченно улыбнулась, но тут же резко вздрогнула от головной боли и схватилась за голову. Флоренс поспешила за аптечкой, чтобы передать обезболивающее, но Асклепий попросил пока остаться на месте.       — А где Хиджиката? — спросила она слабо.       — Он не обращался в лазарет. И после той тренировки он сам остался цел, что удивительно, — ответила Найтингейл. — Это было странно, ведь я могла поклясться, что у него как минимум руку оторвет, но на нем не было ни царапины.       — Могу лишь предположить, что его регенеративные способности резко повысились. Да Винчи до сих пор не приготовила протокол по этому поводу, — Асклепий напряженно держал пальцы в замке. — Я не стал, конечно, искать его по Халдее. Как будто у меня нет других дел! Таким образом, у нас теперь осталось то, что есть. Ты лечишься от истощения, Киёхимэ — от ожогов, а виновник торжества бродит где-то в Халдее. И да Винчи ничего не говорит. Я позвал ее, конечно, и она скоро прибудет с Мэш. Так что не спеши пока ложиться спать, хорошо?       Рицка кивает в ответ.       Несколькими минутами позже в лазарет прибыли да Винчи с Мэш Кириелайт. Шилдер кинулась к своему Мастеру и просила прощения за то, что произошло в симуляторе, но Рицка говорила, что с ней все хорошо, а Киёхимэ скоро поправится. Но Кириелайт не успокаивалась, хотя изо всех сил старалась держать лицо. Пока девочки беседовали друг с другом, позади них общались Асклепий с да Винчи. И когда Рицка поймала взглядом его сосредоточенное лицо, девушка задалась вопросом, что же его так взволновало.       Райдер позже влилась в разговор с Мастером, а Кастер по-прежнему рассматривал приготовленный документ, как та сказала позже. К нему присоединилась и Найтингейл.       Рицка уже смогла разговориться, и чувство вины ослабло. Уже легче она говорила об инциденте, и картина прошлого уже встала на место. Только две вещи теперь ее волновали. Фуджимару хотела узнать, все ли хорошо сейчас у Хиджикаты, и спросить, что значит ее сегодняшний сон. Но что-то вдруг заставило не говорить об этом. Усталость постепенно брала над ней верх, и вскоре девушку начало клонить в сон. Мельком она увидела, как Асклепий ведет напряженный диалог с да Винчи, а Мэш в это время возилась с Найтингейл, помогая поменять капельницу Мастеру. Вскоре и Киёхимэ уснула.       Ее дорогой кохай укрыла Берсеркера, а затем склонившись у кровати семпая, пожелала спокойной ночи. Фуджимару слабо поблагодарила девушку и попросила прощения, что доставляет столько неудобств.       — Семпай, тебе нужен отдых. Это самое главное. И тебе не за что извиняться.       Засыпая, Рицка вновь вспомнила слова Хиджикаты.

«Прости, что тебе приходится страдать».

      Почему он сказал это? Где он сам? Почему не навестил в самый ответственный момент? Может быть, он занят. А может, Асклепий запретил ему заходить в лазарет, чтобы не беспокоить Мастера. Она, конечно, знала, что у Хиджикаты бывают такие дни, и Рицка даже видела однажды, какие тяжелые мысли порой навещают Берсеркера, но не могла никак сказать, что из-за него она страдает. Наоборот, она была счастлива, что имеет такого замечательного Слугу, как Хиджиката Тошидзо. И Фуджимару Рицке было больно, что он теперь прячется от нее.       Мысль за мыслью, и она снова испытывает вину, вспоминает сон, пытается убедить себя, что это наверняка не лихорадочный сон. И чем больше она думала, тем сильнее ей не хотелось разбираться в ситуации. Сознание уже путалось в том, что реально, а что — нет. И в конце она пришла к единственному выходу. Ей нужно просто поспать и отдохнуть. Это то, что ей нужно прямо сейчас. А завтра она точно примется распутывать клубок загадок.