Unrestrained

Пробуждение для Саске было самым неприятным во всей его жизни, начавшись с того, что ему прострелило жесткой болью затылок. Он поморщился, слабо промычав, чувствуя, что даже темнота перед глазами ослепляла, а каждая клеточка в его теле изнывала от боли от самой макушки до самого края живота. Болело все настолько, что Саске даже не мог понять, где именно. А самое важное, где он находился и что произошло? Он попытался вспомнить хоть что-то, но его мозг отказывался хоть как-то возвращаться в последний день перед случившимся, а открыть глаза оказалось самой большой в мире пыткой. Он попытался разлепить слипшиеся веки и тут же зажмурился от яркого света светильника над головой, сразу ощутив волну тошноты, подходящую к горлу. “Господи… мама… где я?” — пронеслось у него в голове, пока он сухими губами шевелил и скрипел что-то невнятное, что даже свой голос не узнал. Наруто все это время был рядом, решив поселиться с брюнетом в этой палате. Он уже выпил свой кофе и съел ранний завтрак. Им позволили войти внутрь, и после того Узумаки даже не поднялся с табурета, укоренив тот в качестве своего собственного и официального места подле Учиха, пока тот не откроет глаза. А не просыпался он почти что до вечера. И стоило Узумаки услышать какие-то звуки на фоне подсознания, что походили больше на вялые зовы котенка, он тут же проснулся. Еле открыл глаза, распознал тот же звук и примкнул к Саске ближе, заглянув в приоткрытые глаза. И тому обрадовался. Настолько, что себя не мог вспомнить. Наруто улыбался счастливо, готовясь обрывать любые порывы прослезиться на корню, потому как себе обещал перед Учиха только улыбаться, уж точно не реветь. Наконец-то он… проснулся. Наруто робко опустил свои пальцы на чужую щеку, очертив скулы. — Хей… — прошептал он, не зная, куда себя девать. — Все хорошо. Ты попал в аварию, и теперь ты в больнице. Говорить можешь, или пока трудно? Саске проморгался пару раз, прежде чем смог окончательно сфокусировать свой взгляд на Наруто, что желтым пятном возник над ним слишком быстро для его рассеянного сознания. Он с привычно недовольным то ли обстановкой, то ли ситуацией, то ли болью во всем теле взглядом просканировал свое окружение, словно не верил Наруто на слова и пытался убедиться сам в том, что это было взаправду. Попал в аварию? Да, кажется, он в определенный момент потерял контроль и влетел в какую-то машину перед собой. Почему он потерял контроль? Неужели настолько был злой, что не смог сфокусироваться на вождении? Не может быть, он даже не падал никогда со своего байка, настолько уверенно себя на том чувствовал. — Как? — прохрипел осипшим голосом Саске, горло которого невероятно пересохло и требовало как можно скорее воды. Наруто поджимал обиженно и жалобно губы, пока наблюдал за брюнетом перед собой. Он продолжал оглаживать скулы, пальцами нежно пробираясь к вискам, еле ощутимо их касаясь, решаясь на ответ. — Твои мама с папой тут… они отошли выпить кофе, а я остался, — вздохнул он, не зная, с какой стороны подойти. Кажется, ему не стоило говорить о том, что именно с Саске произошло. Хотя бы потому, что не хотел волновать. В данном состоянии Учиха того точно не нужно было. — Так получилось, Саске. Итачи тоже тут. Хочешь с ними увидеться? — улыбнулся он, закусив нижнюю губу. — Хотя бы с Итачи… он очень за тебя переживает… Наруто хотел брюнета поцеловать. Уже в миллионный раз поцеловать в лоб, в тысячный в руку и в сотый раз в губы, надеясь временем ранее “воскресить”. Но не мог. Саске теперь проснулся. И любое движение могло его ранить. Брюнет же не мог даже головой кивнуть в ответ, настолько все его тело болело, что он просто согласно моргнул, глядя на Узумаки и чувствуя, как постепенно начинал приходить в себя. Картинка начинала складываться в его голове более четко, и он попытался приподнять свое тело, но то отказывалось двигаться, когда он вдруг осознал, что на руке был гипс, который не позволял двигаться свободно. — Что… я сломал? — почти шепотом спросил Саске и закашлялся, после чего с огромным трудом перевел взгляд на тумбу рядом с собой, замечая стаканчик. — Дай воды, — попросил Учиха, отчасти все еще в своей наглой манере даже в таком положении. До Саске с болью везде еще не успело дойти, что он не чувствовал половины своего тела в принципе, поэтому даже не мог распознать, где гипс был, а где его не было, обращаясь за справочником информации к Наруто. Он выглядел относительно спокойно, не паникуя о том, что произошло, видимо, посчитав, что сам был виноват в произошедшем. Да и пока было непонятно, насколько все было плохо. Наруто согласно кивнул, как только Учиха озвучил свою просьбу. Он тут же помчался к автомату с кубиками льда, ибо Учиха пить воду не разрешалось. Разобравшись с тем в момент, он тут же выглянул наружу: Итачи в коридоре не было. — Ты сломал руку и ногу и головой ударился, и там еще… остальное, — вздохнул Наруто, отправив Итачи сообщение о том, что Саске проснулся. Шатен должен был быть поблизости. Вряд ли он отправился домой. Наруто примкнул к Саске ближе, в очередной раз улыбнувшись, дабы не разволновать. Он приоткрыл его губы своими пальцами, сунув мелкий кусочек льда, дабы Учиха тот рассосал. — Осторожно, Саске, — проговорил он, чувствуя, как сердце в груди сдавало обороты. — Тебе нужно быть аккуратней, чтобы побыстрее выздороветь и встать на ноги. — М, — мыкнул недовольно в пальцы Наруто брюнет, когда лед почти обжег своим холодом его обсохшие губы, и, отправив кубик наконец в рот, он позволил ему смочить горло и губы, чтобы мог разговаривать как нормальный человек. — Успокойся. Кости срастаются, слава богу. Так что переживу, — если бы Саске мог, он бы отмахнулся даже от Наруто, показывая тем самым, что ничего страшного с ним не случилось. — Я ломал и руки, и ноги раньше на таэквандо. Ниче, здоровый как бык, — хмыкнул Саске, замечая, что Узумаки выглядел уж слишком обеспокоенным. Хотя для Наруто это было вообще не удивительно, он по любому поводу переживал. — Испугался за меня? — хмыкнул нагло Учиха. — Небось уже тазик слез наревел, пока я дрых. — Не сомневаюсь, — усмехнулся Узумаки, сдерживая вновь рвущиеся наружу слезы. — Так что не мечтай. Как же было радостно видеть Саске в здравом и привычном сознании. Если бы не... переломанный позвоночник, Узумаки определенно бы его пнул под жопу и заставил встать в сию же минуту. В тот же момент. Вот только сейчас лишь присел обратно на свой табурет и задержал дыхание. — Не дождешься. Я тут с тобой просто потому, что мне делать нечего. Химию сдал на “отлично”. Уроки все выучены. И вообще Итачи попросил… — выдал он из себя, облизав вмиг пересохшие губы. Даже Итачи его не мог оторвать от Учиха за весь день. Ни родители не были преградой, ни обозленный по какой-то причине Дейдара. В школу он вообще не пошел, даже не проверял телефон на наличие входящих сообщений от Кибы. — Ловлю тебя на слове, Учиха, — фыркнул Наруто горько, примкнув подбородком к чужим бедрам. — Раз уж здоров как бык, тогда быстрей отсюда выбирайся уже. Саске хмыкнул на чужие слова и после все же снова прикрыл глаза, опуская уголки губ. Он приложил максимум усилий, дабы повернуть свою здоровую руку ладонью вверх к Наруто, призывая его взять ее в свою в тот момент, как он погрузился в дремоту еще на некоторое время, просто пока не в силах оставаться в сознании слишком долго. Наруто держал Саске за руку, не двигаясь с места. Что-то вырисовывал на чужой ладони, будто проверяя на чувствительность. Саске опять уснул, а собственное настроение покатилось к черту. В тот же момент был рад, потому как брюнет, значит, восполнял все свои силы. И проснулся Саске уже от того, что родители вместе с Итачи зашли в палату, и Учиха лениво открыл глаза, чтобы посмотреть на приходящих. Микото тут же кинулась к кровати с брюнетом, называя его по имени и привлекая к себе внимание, пока Итачи аккуратно ухватился за плечо Наруто и потянул к себе. — Дай им пару минут, потом он весь твой, — попросил его Итачи, который после разговора с Дейдарой тоже казался не совсем в себе. — Да, конечно, — выдавил Наруто из себя улыбку. Он сунул руки в карманы кофты и накинул капюшон на голову. Устало потер глаза, вышел наружу и оставил семейство Учиха на самих себя. Родители и Итачи задержались у Саске надолго, возможно, полчаса, которые Наруто пришлось таскаться по коридору туда-сюда, ожидая, когда семейство наконец их впустит. Итачи первым вышел из комнаты и подошел к Наруто, прикрывая за собой дверь. — Как ты? — сразу же поинтересовался Учиха, приобнимая блондина за плечи и отводя к одной из лавочек, дабы присесть вместе. — Я хотел поговорить с тобой кое о чем важном. — Да я нормально, переживаю, — вздохнул он, вновь Итачи слабо улыбнувшись. — Вы ему еще не рассказали? Я не стал. Только про руку с ногой сказал, а он даже отшутиться смог… мол, кости срастаются, — прошептал Наруто без энтузиазма. Узумаки присел на лавочку уже с четвертой кружкой кофе, чувствуя, как органы немного начинали сдавать, а глаза закрываться несмотря на кофеин. Он посмотрел на бледного Итачи перед собой и лишнего даже не подумал, так как абсолютно все сегодня были на нервах. Особенно Дейдара, который вообще вызвал такси и уехал домой — отсыпать утерянный после процедуры сон. — Что случилось? Итачи вздохнул и взглянул на Наруто уставшим взглядом, прежде чем заговорил. — Ты уже слышал, что я собираюсь уехать с Саске из страны. Конечно, сначала я обсужу это с ним, но раз ты его официальный партнер, то я хотел и с тобой то обсудить. Что ты думаешь по тому поводу? — стараясь не давить на блондина, поинтересовался Учиха, решив выбрать другой подход к парню. Он сделает это в любом случае, но уточнять пока того Учиха не собирался. Наруто непонятливо хмурился, приоткрыв губы, пока прислушивался и анализировал сказанное своим уставшим до черта мозгом. Он вновь потер глаза, сделав глоток сладкого кофе с молоком. — Хочешь забрать его с собой в Канаду? Получив от Итачи согласный кивок, Наруто прикрыл глаза. Может, смена окружающей среды на них всех скажется положительно? Может, это то, чего все это время так не хватало. Может, они даже в чужой стране и прятаться не станут — заживут своими жизнями прекрасно и позабудут о Нью-Йорке как о кошмарном сне. — Ты говоришь так, будто без нас собрался улетать, — фыркнул Узумаки, попытавшись пошутить. Наруто выдержал краткую паузу, пока обдумывал происходящее. Как уже упоминалось, может, это действительно не было самой худшей идеей. И не сказать, что решился на ответ прямо сейчас, он уже много часов пережевывал в голове брошенные слова Итачи. И теперь он заговорил о переезде серьезно, потому Узумаки и смог настроиться на диалог: — Да, наверное, придется задержаться, пока будем все продавать, и Дей будет увольняться, но, думаю, за неделю или две управимся. Я думаю, что это отличная идея. И чем скорее мы отсюда свалим, тем лучше. Итачи опустил глаза снова в пол, слушая Наруто, и немного нервно улыбнулся краем губ. — Я планирую улететь в ближайшие дни. Как только Саске немного окрепнет. Пока договорюсь со врачами и транспортировкой, и так далее. Здесь слишком опасно оставаться. Но… что если Дейдара не поедет? Что тогда? — спросил Учиха, склонив голову набок и взглянув на блондина, пытаясь спрятать боль и разочарование, что скрывались в его душе последнюю пару часов после тяжелого разговора с Тсукури, где в конечном итоге он сам психанул и теперь жалел о том. Потерять Дейдару было страшно, но потерять Саске сейчас было еще страшнее. Наруто же с легкой улыбкой на губах кивнул, одобряя выбор Итачи улететь в ближайшие дни. Так будет лучше. Так будет безопасней. — Ну, как я и сказал, сейчас он не поедет, слишком много вещей и дел, чтобы взять и просто так все бросить, — пожал он плечами рвано, подняв взгляд к потолку. — А вообще… не думаю, что такое может случиться. Ты же его жених, он за тобой куда угодно отправится. Наруто и правда не понимал брошенных намеков. В его сознании такое развитие событий даже уложиться не могло: чтобы Дей, сумасшедше влюбленный в Итачи, его бросил после того, как наконец дождался, как наконец переборол свои страхи, согласился связать их жизни официально, к тому же вызвался попробовать в глазах родителей даже себя закоренить - не видано и не слыхано. — И не просто жених. Он тебя сильно любит. Но даже если что-то такое и случится, — вздохнул Наруто, принявшись пальцами потирать виски. — Даже представить этого не могу. Ты же знаешь его, что бы ни говорил, всегда за тобой тянется. Итачи слабо кивнул на слова Наруто. — Хотелось бы верить, — неоднозначно ответил он, если честно, не совсем понимая, зачем нужно было все продавать и на такое долгое время задерживаться в стране. Всегда можно было вернуться и забрать, никогда не знаешь, что тебе пригодится. А все остальное можно заново купить. В любом случае ответ Наруто он услышал и, сжав чужое плечо, кивнул. В этот момент из палаты вышли родители Саске и Итачи, где Микото все еще вытирала влажные от слез глаза. — Вы пошли? — спросил Итачи, поднимаясь на ноги, на что Фугаку кивнул. — Нужно отдохнуть немного. Мы прямо с самолета все еще. Саске в стабильном состоянии, так что все будет нормально, — немного отрешенно сказал мужчина, что был похож не на того сурового бульдога, а больше на побитого щенка. Итачи кивнул и проводил их взглядом, напоследок приобняв мать. — Я пойду, скажу ему. Ты хочешь со мной пойти? Узумаки сжал в своих руках кружку кофе крепче, тут же стянув с себя капюшон и поднявшись на ноги. — Да, идем, — нацепил он на лицо стандартную улыбку, отправившись в комнату за Итачи следом. Завидев все такого же бледного, но в тот же момент гордого Учиха, Наруто хмыкнул. Блондин надеялся, что Итачи имел ввиду с Саске поделиться новостями о Ванкувере, а не о печальной ситуации. Потому лишнего и не подумал, слишком медленно на происходящее реагируя. — И снова здравствуйте, — присел он на свой табурет, подтянув тот к кровати Саске ближе. — Помирился с папой? — Мы с ним никогда не помиримся. Но не ругались. Кажется, он проглотил свою гордость, — хмыкнул Саске, все еще не в силах сделать ничего, кроме как повернуть голову к пришедшим. Итачи тем временем присел на стул рядом с брюнетом. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, окинув взглядом Саске, лицо которого было покрыто ссадинами. — М-м-м… мне дали обезболивающее, так что пока норм, — ответил Саске, после чего одной рукой уперся в кровать, пытаясь поднять собственное тело и сесть. — Я вас нихуя не вижу. У меня уже глаза болят, — пояснил так свое поведение Саске, на что Итачи спохватился и заставил брата лечь обратно, хоть тот и не успел особо подняться. — Тебе нельзя сидеть, — ответил Итачи чуть угрюмо, на что Саске вскинул вопросительно бровь. — Че это нельзя? У меня рука сломана, а не жопа, — сказал младший, на что Итачи тут же переглянулся с Наруто, не зная, как донести печальные новости. Саске это заметил и нахмурился. — Что? У Наруто сердце готово было вырваться из груди: он сидел рядом с Саске и тоже уместил ладонь на чужое плечо, дабы не пытался двигаться. Как именно донести до парня происходящее? Конечно же в его излюбленной мере сарказма или шутки. Просто чтобы… не напугать. Хватит на сегодня со всех слез. Саске… не умер. Он в порядке. Он пойдет. Он обязательно встанет. Даже если танк переедет и разомнет все конечности, Учиха в тех новые кости отрастит. — Хм, — улыбнулся Узумаки, склонив голову набок. — Жопу ты тоже сломал. Так что пока не побегаешь. Придется переждать какое-то время и очень постараться, чтобы встать на ноги, — завуалировал он чужой приговор, ни капли в своих словах не сомневаясь. Саске непонимающе посмотрел Наруто, походу, не до конца оценив шутки, так как звучало это не очень впечатляюще. Особенно он зацепился за последние слова и попытался пошевелить собственными ногами, вдруг с ужасом осознавая, что он не то, что просто не чувствовал боль, а не чувствовал в принципе ничего ниже живота. Его тело просто-напросто отказывалось делать то, о чем его просили, словно оно вообще принадлежало другому человеку. В глазах Саске проскользнул страх. “Меня парализовало?” — подумал он и с тем же вопросом в глазах посмотрел на Итачи. И старший этот вопрос понял и решил, что смысла скрывать больше не было, потому объяснил Саске все по фактам: — У тебя несколько переломов в позвоночнике. Тебе сделают пару операций, чтобы восстановить позвонки и вставить шурупы. Но это сказалось на твоих ногах, их нужно будет прорабатывать с физиотерапевтом, чтобы снова начать ходить, — сказал Итачи, стараясь оставаться настолько спокойным, насколько он мог, на что Саске издал нервный смешок. — Что… что я теперь безногий, что ли? Инвалид? — словно не веря чужим словам, спросил с косой усмешкой он, но постепенно ухмылка сползла с губ. — Ты не инвалид, Саске, — продолжал Наруто хмуриться, в то время как улыбка слетела с лица. Господи, если бы только он не задержался в квартире Учиха с этой руганью, может, успел бы вовремя поймать. Если бы не водил машину, а байк, как то по-умному делал сам Саске, ловко варьируя между нескончаемыми пробками, может, тогда бы вовремя нагнал. Пулю словил бы вместо него, блять. Что угодно. Даже ноги бы свои отдал. — Да, ты очень сильно пострадал. Но все будет хорошо. Говорю же, придется постараться при работе с физиотерапевтом, и это займет какое-то время, но ты не должен переживать об этом. Даже не смей думать, что это конец. И мы все… — взглянул Наруто на Итачи, поджав губы. — Мы все будем рядом. — Замолчи, Наруто, — нахмурился Саске, который терпеть не мог, когда с ним нянчились, особенно Узумаки, при котором он в принципе не любил показывать слабости. Не хотел этого признавать, не хотел этого слышать. Вообще не хотел ничего слышать. Лучше было и не просыпаться, чем проснуться лишь с половиной своего тела. И Саске даже не задумался сейчас о том, как переживали за него окружающие, особенно Наруто. Все свалилось на него как снег на голову, и он чувствовал, что не мог из этого выкарабкаться. Нет, не могло того быть. Он попытался пошевелить еще раз ногами, но не ощутил никакого результата. — Блять! — рыкнул он и зажмурился, накрывая ладонью лицо. Ну почему? Почему он? Почему вечно он — неудачник семьи? Недостаточно умный, недостаточно спокойный и вежливый, а теперь еще и прикованный к кровати, едва живой и бесполезный. Как он сможет теперь осуществить все свои мечты и желания? Он даже не сможет пойти в офис, на мероприятия, да даже на ебучее свидание с Наруто. Он был прав. Лучше бы он не просыпался. Наруто и правда заткнулся. В какой-то степени понимал парня, но с другой стороны даже представить не мог, каково это — проснуться и понять, что своих ног больше не чувствуешь. Пусть орет. Пусть плачет. Пусть ненавидит Наруто или Итачи, своих родителей, но только не на себя. Пусть злится на всех, но не себя. Пусть попытается выгнать или ударить, но не сметь себя угнетать. Только не сейчас. Узумаки выдержал паузу, проследив за тем, как Саске пытался скрыться от всего мира своей здоровой ладонью. Затем он лишь уткнулся лбом в металлическое изголовье кровати, рядом с лицом Саске. — Саске… все нормально, — Наруто взглянул на Итачи, что и сам был готов просто провалиться уже под землю. Ничего не нормально. Саске чувствовал, что готов был разрыдаться от обиды. Готов был приложить максимум усилий и разнести все, что было рядом с кроватью, даже если ему станет только хуже после этого. Но сил не было даже поднять голову, и это угнетало еще больше. Он поджал губы, пальцами больной руки стиснув под собой простынь. Кому он будет нужен такой? Родителям точно нет. Он и так был им только нужен как запасной план, если Итачи не сработает. Теперь он был абсолютно бесполезным, и его было даже стыдно выводить на публику. Как он пойдет? На инвалидной коляске? Лучше под землю провалиться. — Саске… — позвал его Итачи, но брюнет никак не отреагировал, и Учиха позвал его еще раз, заставив Саске убрать ладонь от лица, чтобы посмотреть на брата. — Твоя авария была не случайна. В тебя выстрелили, скорее всего даже снайпер. Это была не твоя вина. Поэтому ты и я поедем в Ванкувер. Найдем тебе лучшего врача. Начнем жизнь заново. Никаких родителей, никого Нью-Йорка, ничего больше. Я знаю, тебе тяжело это сейчас признать, но это не смертельно, окей? Тебе нужно будет постараться, но из этого можно выбраться, пока ты сам этого хочешь. Сейчас самое важное — чтобы ты был в безопасности, потому что до тех пор, пока ты, я, Наруто или Дейдара живы, мы можем сделать что угодно. Встать на ноги, управлять бизнесом, стать моделями, все равно. Но сейчас нам нужно уехать, слышишь? — аккуратно, но с неким нажимом в голосе сказал Итачи, таким образом пытаясь перенести мысли Саске в другое русло, туда, где он был жив с ногами или без. Главное, что жив. — Да, — вякнул Наруто рядом, чувствуя, как все его слезы уже комом в горле застряли. Он вновь улыбнулся, попытавшись заглянуть брюнету в лицо. — Ты же не был против той идеи, помнишь? Купим нам самый теплый пуховик и заживем прекрасной жизнью в снежной Канаде. Правда, в Ванкувере погода отличная, он там не понадобится, — облизал он пересохшие губы, вновь прижавшись щекой к изголовью кушетки. Узумаки взглядом ловил каждый жест Саске, стараясь хоть как-то поднять настрой и сместить мысли наравне с Итачи в другое русло. Старший был прав. То, что случилось с Саске — не смертельно. И ничего невозможного не бывает, нужно только захотеть. Саске же судорожно выдохнул и уставился пустым взглядом в потолок. Уже не важно было, где он будет лежать, так что ему и правда было без разницы — Нью-Йорк или Ванкувер. — Делайте что хотите, — ответил он равнодушно, неспособный просто так взять и передвинуть свои мысли в другую сторону. Он только-только начал осознавать, что не сможет встать еще долгое время, если вообще сможет, потому что сейчас ему казалось, что он никогда ничего уже не почувствует. Столько вопросов было в его голове касательно того, что с ним будет, и в тот же момент настигала апатия. Осознание, что его могли убить, было слишком далеко от его разума. Итачи вздохнул и переглянулся с Наруто, после чего поднялся и, склонившись к Саске, поцеловал его в лоб. — Наруто будет тебя развлекать тут все время, так что плакать тебе не дадут. Соберись с силами, нас еще много чего ждет. Я зайду позже, — сказал Итачи и, не получив никакого ответа, направился на выход, оставляя парней наедине. Наруто проследил за Учиха с большей уверенностью в себе. Старший скрылся за дверью, и он надеялся, что Итачи отправился к Дейдаре собирать вещи и подготавливаться к переезду. Сам же пересел на стул, на котором ранее сидел шатен, и тоже оставил на чужой ладони ласковый поцелуй, не собираясь Учиха позволить в себе копаться наедине. Апатия ему была понятна. Если уж на то и пошло, Саске еще реагировал… нормально. Хотя… минута спокойствия ему была нужна. Просто в себе разобраться и принять, что именно случилось. Провертеть в голове тысячу мыслей о том, что теперь будет, и строить план. — Отдыхай. Если хочешь поговорить о чем-то… то я рядом. А пока поспи, тебе нужно собираться с силами, — примкнул он щекой к кушетке. Не выпуская чужой ладони из своей руки, Наруто прикрыл глаза. Учиха на чужие слова в привычной манере фыркнул и отвернул голову от Наруто показательно, взглядом зацепившись за стену. Присутствие Наруто давалось тяжело, особенно потому, что Саске осознавал, как много между ними поменяется. Зная Наруто, он будет как курица с яйцами с ним носиться, что Учиха не любил. Он не хотел чувствовать себя ниже, хотел быть на равных. Хотел прикалываться как раньше, лазить по крышам, целоваться и заниматься страстным сексом. Ничего больше из этого им не светит, точно не в ближайшее время, если Наруто, в принципе, вообще останется с ним. Он не готов был ко всем этим изменениям в своей жизни. Он только-только начал налаживать свою рутину, учебу, спорт, отношения. Только смог ощутить полный глоток свободы и счастья, как это все у него отобрали в одно мгновение, и ему просто стало до слез обидно за самого себя. Он не сдержался и, стиснув ладонь Наруто в своей, все еще лежа, отвернувшись, прикрыл глаза и пустил слезу, что спряталась где-то в подушке.

***

Дейдара, как только зашел в квартиру, обиженный на весь мир и на своего жениха, все еще негодовал. Но глаза слипались, а сил не осталось о том ругаться или думать. Он даже до второго этажа не добрался, завалившись спать за первой попавшейся дверью — гостевой спальной. Накрылся покрывалом с головой, коснувшись пальцами необычайно будто… пыльной и холодной кровати. Слишком привык засыпать у шатена под теплым боком, вдыхая смесь их природных запахов и одеколона. Но выбирать желания не было, потому он и уткнулся носом в подушку, сразу же окунаясь в непробудный сон. И каким образом из того вырвался - и сам не понял. Кажется, ему снилось, что Итачи падал. И он пытался за него ухватиться, спасти, но не получалось. Ноги не двигались, а руки такого вдруг тяжелого мужчину не смогли удержать. Он открыл глаза в беспросветной тьме, тут же их протерев и выбравшись из-под одеяла. В горле будто целая пустыня развернулась, оттого блондин медленно поднялся с кровати и отправился на кухню за стаканом воды. Со второго этажа донесся какой-то топот. Глухой, еле слышный. Но в звонкой тишине по всей квартире Дей расслышал. Рассчитывая с шатеном хотя бы поговорить еще раз обо всем, Дейдара стал медленно подниматься на второй этаж, наконец по праву ощутив боль в руке, откуда брали кровь часами ранее. — Хей… — шепнул Дей, приоткрыв дверь в комнату. Он тут же обратил внимание на чемодан на полу, отчего обида новой волной начала подниматься в груди. — Что ты делаешь? Итачи по приходу домой также хотел поговорить с Дейдарой, но, заметив его сладко спящим даже не в их кровати, он не стал тревожить мужчину. Он полностью погрузился в почти маниакальное состояние по переезду, уже успев заставить врача собрать все нужные документы для “перевода” в другую больницу, так и не позволив врачу заняться этим лично. Итачи не хотел поддаваться паранойе, но в то же время он осознал, насколько профессиональны были их обидчики. Будет неудивительно, если у них есть уши и в больнице. Затем он обратился в полицию, дал показания, направил офицера к Саске и вернулся домой, дабы начать собираться. Он так сильно забивал себе голову переездом, что о Дейдаре даже нарочно не думал, боясь представить, что будет значить жизнь без него. Поэтому, когда блондин появился в дверях, Итачи даже не расслышал, как он подошел, и удивленно поднял взгляд к мужчине, кидая свою рубашку в чемодан. — Собираюсь, — ответил он как ни в чем не бывало, потянувшись за следующей стопкой своих вещей в шкафу. — Возможно, я не смогу все забрать, поэтому, что останется, можешь выкинуть, — поделился Итачи, не рассчитывая брать с собой слишком много вещей, хоть и придется брать личный джет для транспортации Саске. — Куда ты собираешься? — изогнул он бровь вопросительно, потянувшись за своим домашним халатом на крючке двери. — В Ванкувер? Сейчас? Он с каким-то холодным ужасом наблюдал за тем, как чужие вещи резво умещались в чемодане стопка за стопкой. — Куда ты торопишься? Саске нужна операция, он в тяжелом состоянии. Зачем ты валишь такой стресс на него прямо сейчас? — Такой стресс лучше, чем я приду в больницу и найду брата уже мертвым, окей, Дейдара? — чувствуя, что начинал закипать на месте, что было крайне не свойственно для него, но нервы похоже делали свое, ответил грубо Итачи. — Не сейчас, но я хочу, чтобы все было заранее готово. В ближайшие дни, может, как только Саске отойдет от операции. Я возьму личный джет, с медиками и так далее. Они за ним проследят, чтобы мы спокойно перелетели, — не поднимая больше взгляда к Дейдаре, ответил Итачи, продолжая освобождать их комнату от собственных вещей. Он боялся смотреть на Дейдару, боялся увидеть в его глазах очередной отказ. Он не хотел думать о том, что это значило для них, как они будут справляться дальше. Ни о чем кроме Саске он не хотел думать. — Ты не найдешь его мертвым, — фыркнул Дей в ответ, и в свою очередь начиная закипать. — Он в больнице. И ему нужна срочная операция после этой. Он должен быть в спокойствии и любви, там, где хоть что-то знает и помнит. Бедный Саске. Его таскали по всем странам, как безвольную куклу. У того только начинал формироваться хоть какой-то круг общения, привычки и… отношения, как очередная хуйня подвернулась в виде выстрела прямо в живот. И в тот же момент в памяти всплыли такие жесткие брошенные слова днем ранее, и Дей вдруг вспомнил, перед кем именно находился. Что он может сказать такому же измученному старшему брату Саске? Что он может сделать для Итачи в этом городе помимо того, что и так уже предложил: квартиру, себя, “семью”, возможность ту создать. Конечно же им нужно было скрыться с места. Учитывая историю Учиха, им стоило и фамилию сменить, чтобы их наконец оставили в покое. И если разнюхали, где именно жил Саске и в какой момент готов был выбраться из дома, разнюхают и то, где он был в данный момент и чем занимался. — Ладно… я понял, — поджал он губы, повернувшись к Учиха спиной. Руки тут же затряслись. Итачи на чужой комментарий промолчал, не собираясь спорить с Дейдарой о том, что было лучше, а что нет. Он уже пытался предупредить Дейдару, когда тот занимался проектом, и в конечном итоге блондин все равно сделал все по-своему. Как и всегда. Он в принципе редко слушал Итачи. — Это конец для нас тогда? — повернул он колечко на пальце, прикрыв прослезившиеся глаза. Тот вопрос заставил Итачи встать на месте с брюками в руках и обернуться к блондину, что так удобно стоял к нему спиной, так что его эмоции прочитать было невозможно. — Я не знаю. Ты мне скажи. Ты же хотел о том подумать, — ответил угрюмо Итачи, прекрасно понимая, что если они сейчас еще расстанутся, то он точно сойдет с ума. — Я понимаю твои чувства… и я понимаю твое рвение убраться отсюда к черту подальше, забыть обо всем и зажить по-новому, — вздохнул Дей, быстро утерев слезы с глаз. — Но ты не имеешь права говорить со мной в таком тоне, потому что в данный момент даже не понимаешь, о чем просишь. Что говоришь. Как резко подошел с этим предложением и вместо того, чтобы со мной нормально поговорить… и отреагировать таким образом на мое “мне надо подумать”, плюнул в лицо будто. Дейдара тяжело вздохнул, сунув руки в карманы халата и прислонившись плечом к двери, все так же не оборачиваясь к мужчине. — Я понимаю, что это за город. Это город возможностей, но это и город жестоких убийц. Бежать отсюда я не вижу смысла, потому что куда ты ни кинешься, за тобой всегда будет кто-то следовать. Думаешь, вас в Канаде не найдут? Со временем и туда доберутся, если их, конечно, тут не поймает уже полиция. Я знаю, через что ты сейчас проходишь. Ты чуть ли не потерял самое важное для себя. Но я могу тебя понять, как человек, у которого этот город забрал мать с отцом, у Наруто тоже. Я сам чуть не сдох… дважды! Но мы ведь живем дальше. Мы с этим справляемся и смотрим смело в будущее. Я… всю жизнь был никем. И я построил из этого ничего целый крохотный мир. Я наконец-то поднялся, я устаканил свою семью, потом пришел ты… и сделал мне предложение. Моя семья начала расти. Ты предлагаешь мне все бросить?.. Вот так вот, не оглянувшись на все мои старания и рвения, на мои достижения, на тот факт, что это все, что я знаю и умею. Забыть? Я не смогу… жить в Канаде. Я не смогу вечно прятаться, Итачи, — оглянулся он на мужчину, стараясь держать себя в руках. — Если не Ванкувер, то потом где-то еще? Франция, Италия, ни одного места, которое можно назвать своим домом. Сплошной побег и все остальное? Это не жизнь. Ни моя, ни твоя. И Саске та жизнь тоже не нужна, но я за него говорить не в положении. И ты тоже. Подумай, что именно ты говоришь и на кого злишься… Дейдара закусил губу, отведя взгляд в сторону окна. — И пойми, что теперь значит мое “мне нужно все обдумать”. Итачи чувствовал, что каждое слово Дейдары его ранило, как бы он ни хотел воспринимать те слова строго и спокойно. Его нервы были расшатаны, он сам был не в себе, толком не спав, не ев и находясь на нервах больше суток. Он не мог думать трезво. Пока Тсукури говорил, Итачи смотрел в пол, в десятый раз складывая и раскладывая свои брюки, пока не кинул их в чемодан и не поднял взгляд к Дейдаре. — Ты думаешь, я хочу такой жизни? Думаешь, я хочу бежать отсюда, сломя голову? Я не могу больше пускать все на самотек. Не могу “двигаться вперед и надеяться на лучшее”, игнорируя в очередной раз опасность, в которой мы находимся. Предлагаешь сидеть сложа руки и ждать, когда Наруто убьют или тебя? Нет. Я лучше сам сброшусь, — ответил Итачи, голос которого постепенно начинал дрожать на грани срыва. — И может это не твоя жизнь, но это то, что случилось с моей. У меня больше нет вариантов. Я бы все на свете отдал, чтобы не быть в таком положении, чтобы жить счастливой жизнью здесь с тобой в Нью-Йорке, но побег сейчас — это не выбор, это нужда, и если ты не готов со мной на это, то, очевидно, я не тот человек, который тебе нужен рядом, — Итачи чувствовал, как противные слезы скатились по его щекам, когда он это произнес, тут же вспоминая разговор с Наруто о том, что этим двоим было лучше без Учиха. Возможно, Саске тоже было бы лучше, если бы Итачи не существовал. Это отчаяние от безысходности накрыло с головой, и он отвернулся, запрокидывая голову назад и позволяя слезам скатиться обратно. — Тебе лучше оставаться здесь, заниматься своей карьерой, строить жизнь. Жизнь побега — это все, что я могу сейчас предложить. Дейдара и сам не знал, что на это все ответить. Конечно же Итачи не хотел бежать, но так… получилось, что другого выбора у него нет. Сам с Наруто мог умереть в любой момент. Но до сих пор беды их обходили стороной. И беда обошла Саске. В довольно страшном виде, но ничто не потеряно. Учиха остался живым. Сломанным, но живым. Может… то была карма. И то ли Итачи, то ли Саске, то ли клан Учиха расплачивался за определенные проступки. Но всему придет конец. И в их жизни ярко засверкает солнце, потому что ничто не вечно. Полиция обязательно выйдет на след тех, что заслужили смертной казни. И Учиха обязательно выберутся обратно на поверхность со своим бизнесом. И Дейдара счастливо будет жить с Итачи, пока Наруто будет в университете. Все будет… хорошо. Дейдара это чувствовал каждой клеточкой своего тела. Но слова Итачи его сбили с ног. Он в шоке оглянулся на мужчину, не веря услышанному. Весь его мир в руках резко захлопнулся вместе с сознанием. Все его понятия о счастливой жизни, о надежде и том, что “все будет хорошо” подошли к нему в лице Учиха и доказали обратное: ничего уже хорошо не будет. — Если я не готов на побег, это не значит, что готов отказаться от наших отношений. Да, может, я эту тему первым поднял, — всхлипнул Дей, провернув кольцо на пальце в очередной раз, будто напоминая себе о том прекрасном вечере, когда их сердца стучали в унисон. — Вы могли бы… переждать какое-то время в Канаде или где еще, я бы проследил тут за обстановкой. Работал бы с полицией, и когда всех поймают, вы могли бы вернуться. Не знаю, отношения на расстоянии выдерживают многие, чем мы хуже? Я бы летал к тебе на выходных, ты бы летал сам, когда захочешь, — замотал он головой, поджав губы. Итачи ничего не мог поделать с чувством раздраженности от слов Дейдары. Все шло не так, та поддержка, которую он хотел от Тсукури, сейчас превратилась в очередную головную боль. Тот сдержанный и хладнокровный человек сыпался по кусочкам, не в силах даже рассматривать вариант, в котором кто-то действовал не с мыслями о жизни, а думал о каких-то амбициях и мечтах. — Я тебе уже говорил, что я думаю по этому поводу. Чем больше ты остаешься в городе, тем более очевидной мишенью остаешься. Я уверен, не пройдет и месяца, как ты снова окажешься на больничной койке, и я полечу обратно, потому что иначе не смогу. Если залегать на дно, Дейдара, то это нужно делать целиком и полностью, а не оставлять после себя всевозможные следы. Я не могу тебя утащить за собой силой и не могу заставить отказаться от мечты, но я честно не понимаю, как ты не видишь, насколько угроза твоей жизни сейчас важнее, чем какая-то карьера, — не сдержал он раздражения в голосе, словно разочаровывался в блондине и ставил под вопрос его адекватность, и снова принялся запихивать остатки вещей в чемодан. Тсукури кивнул согласно и сдержанно, несмотря на бурю, что зарождалась в груди от услышанного. Он не считал себя мишенью. По-честному говоря, никто о нем не переживал или думал… пока Итачи не был рядом. Ни в больничной койке не был, ни Сая не вытаскивал откуда-то полумертвым. Ему лично ничего не угрожало. Зато многое шло против его жениха. — Какая-то карьера? — усмехнулся он неверяще. — Ты хотя бы слышишь себя, Итачи? Не хочешь за собой силой утащить, но ставишь меня перед фактом: либо ты, либо моя собственная жизнь? И утащить куда? Бог знает в какой Ванкувер делать что? На что жить? Как? — и прежде чем Итачи успел хоть что-то вставить в ответ, Дей вдохнул побольше воздуха в легкие и сорвался: — Мне не нужно залегать на дно, блять. Я всю жизнь на этом дне был и наконец оттуда выбрался. Я собственными трясущимися руками строил кирпич за кирпичом для себя дом и ту самую карьеру. Я сам себя за руку потащил со дна к поверхности, чтобы наконец научиться дышать. Проблемы в нашей стране всегда имеются, с ними нужно разбираться через полицию. Та или иная стычка меня не пугает, Итачи. Что меня действительно волнует в данный момент: это то, что ты встал бараном на моем мосту и не можешь ни на сантиметр в сторону двинуться, чтобы услышать, о чем я переживаю, когда ты просишь меня бросить абсолютно все и всех, лишь бы “залечь” с тобой на какое-то очередное дно. Утерев выступивший пот со лба, Тсукури опустил взгляд на ноги Итачи, не веря в то, к какому заключению подходил: — Я не один с мечтами и надеждами. Нас двое. Так что думать надо за всех. Подстраиваться под всех. И я… говорю же, я был готов хоть что-то сделать и обдумать варианты. Но… может, учитывая твою позицию, двум баранам в итоге придется развернуться и пойти своей дорогой? — всхлипнул он еще раз. Итачи было сложно понять Тсукури. Если быть точным, он прекрасно понимал, но не хотел в это верить. До этого момента ему казалось, что что бы ни случилось, какая бы херня ни вылезла на их пути, они двигались вместе. Рука об руку, даже если это могло стоить им жизни. Как Дейдара закрывал его тело своим, пока Итачи обливался кровью в попытке защитить Тсукури. Как вместе убегали от погони, навсегда запятнав свои руки кровью. Он всегда знал, что большим, чем радостью и счастьем, в жизни Тсукури он был самой настоящей занозой. Той, что приносила больше всего проблем с момента, как они встретились. И да, между ними была невероятная химия, безудержная страсть и глубокое понимание, но судьба раз за разом показывала им то, какой ценой нужно будет расплатиться за ту самую “семью”, что они хотели построить. И он готов был ее платить, почему-то наивно веря, что Дейдара пойдет ради него на то же. Ему было не понять, что значит строить себя по крупицам, он родился со всем, о чем только можно было мечтать. Но в этом плане между ним и Дейдарой была самая настоящая пропасть, заложенная на совсем ином психологическом уровне. И словами они друг до друга уже не достучатся просто потому, что теперь и Дейдара ставил его перед выбором: он или же Саске. И как сам Дейдара с Наруто, Итачи без задних мыслей сделал свой выбор. Просто потому, что Наруто и Саске были безобидными детьми, которые оказались втянутыми в этот пиздец по их вине, а за Итачи и Деем еще стояло какое-то право выбора. — Прости, Дейдара, но я сюда не вернусь. Я не буду подстраиваться под твои желания. Это опасно, и я не готов больше рисковать а-ля вдруг обойдется. Нет, не обойдется. Уже не обошлось. И если я залягу на дно, а ты останешься здесь, я не смогу дать Саске ту новую жизнь, которую он заслуживает. Я уже поступил однажды эгоистично и остался рядом с тобой, и вот мы все здесь. Я не готов потерять хоть одного из вас, потому что я люблю вас всех всем сердцем. И если уехать от тебя навсегда значит оставить тебя в безопасности и счастливым, то лучше уж так, чем пытаться угнаться за двумя зайцами и не поймать ни одного, — ответил Итачи, слезы которого растворились, голос успокоился, и он просто апатично смотрел в пол перед собой. Дейдара хмыкнул себе под нос, тоже прикрыв глаза. Возможно, это действительно было эгоистично с его стороны: заливать истерику по поводу того, что не мог просто так все бросить и свалить в чертову Канаду, страну, которую уже всем сердцем ненавидел. И, может, ему действительно стоило открыть глаза и расставить свои приоритеты. Но о том он думать в данный момент не собирался. Особенно после того, что сказал сам и что услышал в ответ. Он тоже был гордым, к сожалению. Сука, слишком гордым. Хотел добавить, что он прилетит к Итачи спустя год, когда хоть немного соберется с силами открыть свой собственный бизнес. Хотел поделиться тем, что не умеет сидеть на одном месте. Без работы, хобби и какой-то суеты он завянет, он обленится, он начнет пить каждый день. Поэтому он должен будет заниматься чем-то даже в Канаде, но… не смог. Не выдал из себя ничего. Лишь кивнул согласно и тяжело вздохнул. — Все понятно. Я тебя услышал… — проговорил он, выбравшись на балкон, дабы закурить. Никто не будет под него подстраиваться. Никто не будет думать за всех, когда определенные личности естественным образом дороже остальных, ближе к сердцу. Сам вырыл себе яму.