Линии твоего тела

      Удивительно, на свете ещё остались такие квартиры — ковры на стенах, запах книг, высокие потолки, толстые стены, — в целом, типичная сталинская. И в такой квартире, как бы то ни было странно, жила время от времени Россия, скрываясь от столичной суеты и её многоэтажек. Это, конечно, Москва не знал, да и другие города, даже тот, в котором тот самый дом находился. Все, словно обманутые ею, не знали, где она находится.       Между прочим, для такого исчезновения у неё была причина, и прихода этой причины она сейчас дожидалась. Ею был её американский любовник, как бы это назвал Москва. Он летел на частном самолёте, еле как получившем разрешение на прилёт и то чуть ли не с помощью взятки. Он пришёл позже, чем она ожидала — в полпервого, на полчаса позже. — Где ты был? — она подошла к нему и крепко обняла, держась за шею. — Я уже начинала думать, что больше никогда тебя не увижу. — Вот как я и обещал, — отвечает он, — спустя год мы снова вместе. — Да уж… — Россия тихо вздыхает, проводя гостя внутрь, — кажется, будто прошла вечность, — они проходят в её комнату и садятся на кресла, стоящие бок о бок. Рядом с ними был стол — на него они оба положили руки. — Она и прошла, — ответил США, кладя свои руки на её. — Ну… Как дела прошли, пока ждала? — Всё как обычно, ничего особенного, — она посмотрела в бок и сняла с себя серый кардиган, повесив его на кресло. Она наклонила голову и снова посмотрела на собеседника. — Главное, как они будут, а не были, — поразмыслив отвечает. — Что ты имеешь в виду? — осведомляется он. — Ты что-то планируешь для нас? Она ухмыляется. — Да, планирую прогуляться. Ты же не хочешь остаться здесь, среди книг и грустных писем тебе? — спрашивает она вновь, немного склонив голову. — Я и не собирался. Ладно, пошли уже.       Они прячут свои лица под шарфами — спасибо, что время было осень; и выходят на улицу. Куча разноцветной листвы встречала их уже с порога дома. России нравился этот период, как в то же время США не очень, по крайней мере, российская осень его пугала — такова уж его судьба, выращенная по большей части не в умеренном климате.              Россия завернула в сторону набережной, которую США ещё не видал. К сожалению, прогулка там не удалась — ветер и серые виды испортили настроение обоим, а вот прогулка в парке — совершенно иное дело. Ей так понравилась прогулка, что она незаметно для себя осчастливилась и пыталась передать то же настроение Штатам. Гулять с ним в принципе кажется ей безмерно и необъяснимо весёлым действием. Она ходит с ним под ручку, обнимается. Самое приятное ощущение; приятнее ещё то, что никто даже не догадывается о том, кто они. Это так странно и воодушевляюще действует на неё — мотивирует на новые любовные поступки. Идея попробовать это… в первый раз пришла ей как раз-таки тогда, пока она бегала вокруг него и улыбалась ему. Правда, она продлилась недолго — скоро похолодало и они направились к ней домой, по пути зайдя в алкомаркет. — Какое вино ты больше любишь? — спрашивает она его при входе в магазин, осматриваясь. Стоило им немного пройти и столько разных вин окружили их — даже импортные вина из Калифорнии были там. — Мне без разницы, — отвечает он, греясь. Тем не менее, он не был рад такой остановке. Он никогда с ней не пил и не думал, что это будет их первым разом. Но и запрещать ей не мог. — Главное, чтоб побыстрее, — он трёт висок. — Ладно-ладно, — она быстро выбирает десертное вино, и они уходят обратно. Вернулись они быстро и с такой же скоростью сели на свои места. На столе уже стояли принесённые Россией простые бокалы. Она наливает половину себе и «собеседнику». США нервничал, боясь даже взять в руки бокал, поэтому ей пришлось первой. — Трусишь что ли? — спрашивает она. — Да нет.       Она хихикает и что-то невнятно говорит, после чего выпивает всё налитое. И пошло-поехало. Она кое-как убедила его тоже выпить, и он осмелел, начиная шептать комплименты. — Никогда не видел таких красивых глаз, — начал он. Она опять хихикнула. — Видел, видел, — говорит, сидя наклонившись к нему. Между их лицами расстояние было не больше 20 сантиметров. — Нет, не видел. — Да ну тебя… — она отмахивается, отвечая, и начинает тоже кокетничать. — Вот я по-настоящему не видела таких лазурных глаз как у тебя. — Знаю, — он гладит её руку. — Мне кажется, что тебе нет равных и среди людей, и среди наших. Таких красивых и умных я ещё никогда не видал и, видимо, никогда не увижу. — Хм-м-м, — она улыбается, — вот этот уже получше. — Я серьёзно! — Хорошо, хорошо. Продолжай. — У тебя очень нежные руки, — продолжает он, отпив немного вина. — Особенно после пятилетки. Они смеются, вспоминая времена СССР и весь этот колд вор* бред. — Тогда… я скажу, что они нежные, но, — у всего есть своё но, — не считая времена СССР. — А во времена СССР ты хочешь сказать, у меня ничего не было хорошего? — У тебя всегда были хорошие наряды и причёски. И сейчас тоже. — И какая советская причёска тебе больше всего нравилась? — Точно не под горшок. Смешок вновь и стук бокалов. — Мне до сих пор очень греет душу та, которая у тебя сейчас, — он потрогал её волосы. — И запах у неё неплохой. — Запах всегда неплохой, — отрицает она, обижаясь. — Ладно… — он налил ещё алкоголя себе и подруге, — тогда как насчёт новых комплиментов? — Например? — она выпивает вместе с ним. Он улыбается, отводя взгляд в сторону. — У тебя красивые ключицы, — уже смотря на неё отвечает. — Такие? — она показывает одну из них, стянув рубашку. США пододвигается ближе к ней. — Такие, — говорит, прикасаясь к ключице. Она подливает ещё вина себе и ему, делает тост. — За нас, — говорит. — За нас, — повторяет США и продолжает тот разговор. — Мне кажется, что у тебя красивое тело — что с одеждой, что без, — уже достаточно подвыпившим отвечает он. — Ты без одежды его не видел-то. — Я не откажусь увидеть, — на его лице появляется ухмылка. Россия смеётся в ответ. — Всему найдёшь причину, да? Даже похоти? — Ну не начинай… Тело красивой женщины и эстетический интерес восполняет вообще-то. — А я и не говорю, что против… — Хм? — он смотрит на неё, пока она облизывает губы. Вдруг неожиданно она тянется к нему через весь стол и целует в губы. Он отвечает взаимностью и нежно целует её в ответ. — Так что… насчёт комплиментов? — говорит она, уже сев на место. Она снимает рубашку и вешает её вместе с кардиганом. — Аккуратная грудь… — тихо шепчет он. Она еле прикасается к своей груди и гладит демонстративно по её поверхности, как бы говоря ему: «Эта?». — Да, — он тянется и прикасается ладонью посередине, чувствуя сердце. Он вздыхает. Она плавно встаёт с дивана, забирая с собой алкоголь, и вместе с ним проходит в спальню, садясь на край постели. Он же садится на соседнее кресло, наблюдая за тем, как она медленно снимает бюстгальтер. Он чувствовал странный жар на своих щеках, следя за шоу, которое и было создано для него. — Ровный живот… — неловко произносит он, опять смотря на то, как аккуратно и плавно она дотрагивается до названной части тела своего, несмотря на всю явную неловкость. Он удивлялся как нежно и волшебно она делает это, будто бы исполняя какой-то своеобразный танец. — Дальше?.. — осведомляется она, уже ожидая следующую часть тела. — Немаленькие бёдра… Она снимает юбку и кидает её на пол, смотря на США. — Мм? — он дотрагивается уже сам, и только после этого она касается его рук, гладящих её бёдра.       Она ложится на кровать полностью, а он гладит её по внутренним сторонам бёдер, плавно переходя к коленям, а от них уже к голеням и стопам. Он снял с неё носки и лёг прямо рядом с Россией, целуя её в щёку. Она же не остаётся в долгу и сначала перекатывается на бок, а потом садится ему прямо на ноги, опираясь руками об его плечи, открывая хороший вид на свою грудь. — О!.. — удивился он такому неожиданному повороту. — Тебе… так удобно? — Да, — отвечает она, целуя его в лоб и снимая с него рубашку.              США тем временем удивлялся всему происходящему. Вот-вот у него впервые будет секс с Россией, который, если верить ей, будет вообще первым для неё, а он и не знает, что ему делать, теряясь в рассуждениях, как лучше поступить. Через некоторое время он всё-таки принял решение. — Мы будем продолжать? — спрашивает она, отвлекая его от раздумий. — Да-да, — говорит он, расправляя плечи поудобнее и чуть пошире раздвигая ноги, чтоб ей было удобнее сидеть, а потом резко хватает её за бёдра, немного пугая её. — Оу… — произносит она, после чего её вовлекают в поцелуй.       Она кладёт свои руки ему под шею, углубляя поцелуй и проводя язык по нёбу и по щёкам, что делает и её партнёр. Он потихоньку расстёгивает свою рубашку и кидает её в сторону, туда же через некоторое время летят и брюки, оставляя их двоих только в трусах. Она смущается этого, пока он не находит ничего лучше, как несильно щипнуть её за левое бедро, после чего переворачивает их «мирозданье» с ног на голову, оказываясь над ней, а не под. С какой-то стороны она даже почувствовала унижение из-за данной перемены, пока он, напротив, был ей даже рад. Он медленно раздвигает ей ноги, подготавливая обоих к соитию. Она вздыхает, смотря в сторону и смущаясь. Он дотрагивается до её груди вновь, на этот раз уже трогая ареолу и сосок. — Аккуратнее, — шёпотом произносит она. В ответ на это он надавливает ладонью на ту область, гладя её кругами, отчего она стонет. — Помедленнее… — говорит она. — Вот так? — отвечает он, сдавливая. — Понежнее, пожалуйста.       В итоге он целует губами ареолу, облизывая губами сосок, что было явно понежнее сдавливания и поприятнее. Он продолжает в таком же темпе и весь оставшийся секс, аккуратно хватая её за бёдра и проводя руками по всему её телу. Прелюдии вышли недолгими и уже минут через десять они приступили к самому коитусу. Он осторожно ввёл свой пенис внутрь, пока она выжидающе держится за постельное бельё. Первый секс был волнующим событием для неё, и она старалась, чтобы он вышел как можно больше запоминающимся. Она то и время стонала громче, чем вообще их акт проходил, хваталась за его шею, плечи в особо острые моменты, да и кончила раньше него, пока он сделал это позже и вне её тела.       Она надолго запомнит страстные поцелуи сегодняшней ночи, оставленные им в порывах страсти, да и следы на бёдрах и других частях тела останутся надолго. В любом случае, она точно скажет, что ей понравился этот секс. Может быть и не такой идеальный, в некоторых местах у неё точно будет болеть от его засосов и царапин на бёдрах, зато вместе с ним — любимой ею персоной. Того же самого мнения США — секс не идеальный, зато приятный.