Шоколадный пирог

      До конца последней пары Мегуми досидел с большим трудом. Она была нудная, откровенно бесполезная для его специальности и просто-напросто забирала два часа жизни, которые можно было бы потратить на нечто более важное — обед или подготовку к тесту — все было уместнее, чем монотонные, с философским налетом размышления профессора Хана, далекие от темы предмета. Одногруппник Итадори был ровно того же мнения, потому и попросил разбудить его, когда пара закончится. Юджи был самым настоящим примером правильной расстановки жизненных приоритетов. Жаль, Фушигуро не отличался такой простотой и все еще старался строить из себя прилежного студента, несмотря на надпись «как же это заебало», что ярко сияла на весь лоб.       Долгожданное окончание учебного дня все же наступило, и Мегуми с облегчением встал с насиженного места, попутно потрепав за плечо уснувшего приятеля. Тот резко поднял голову, еще не успев разлепить глаза, но уже повернувшись на источник звука. На его левой покрасневшей щеке виднелся след от ткани толстовки.       — Просыпайся, — кратко бросил Фушигуро, закидывая учебник в портфель и прижимаясь ближе к длинной парте, чтобы дать остальным студентам спуститься по ступенькам к выходу из лекционного зала.       — Уже все? — не до конца придя в себя, бормотал Итадори, потирая ладонями заспанное лицо.       — Да. Если бы кто-то спереди не напомнил про время, то он бы продолжал нести этот бред до вечера.       Подхватив с пола спортивную сумку, Юджи проследовал за одногруппником из зала и в коридоре продолжил диалог.       — Готовишься?       Уточнений не требовалось. Этот вопрос за последние недели две в стенах универа звучал чаще, чем Мегуми слышал собственное имя за всю жизнь. Все словно помешались на злосчастном тесте, и даже Итадори, который совсем не отличался интересом к учебе, периодически спрашивал товарищей по несчастью, готовились ли они к сдаче. Правда, по большей части для того, чтобы любезно позаимствовать готовые конспекты и не париться над учебниками. Так что Фушигуро был тем самым товарищем, который раз в пару дней слышал одну и ту же фразу с нотками надежды на положительный ответ. Однако Мегуми мотал головой и отмахивался, мол, будет волноваться об этом, когда время станет поджимать, а пока не хотел заморачиваться.       Отчасти, он был честен с приятелем, ведь действительно не загонялся по поводу учебников и прочей подготовки. Только вот не потому, что внезапно решил поиграть в удачу, а потому, что имел весьма полезную знакомую в виде куратора своей группы. Она была взрослее, училась на старшем курсе и редко когда отказывала в помощи подопечным. Хоть Фушигуро уже не был первокурсником и давным-давно перестал спрашивать банальщину по типу «Какого преподавателя лучше не расстраивать опозданиями?» или «Нужно ли носить учебник на этот предмет?», он изредка пересекался с девушкой и невзначай спрашивал про завалявшиеся конспекты. Она с радостью расставалась с исписанными тетрадями, которые создавали бардак в ее квартире, а Мегуми всегда был готов помочь его разгрести.       — Куда сейчас? — перекидывая ремень сумки через плечо, спросил Юджи.       Парни вышли из здания университета и в потоке студентов не спеша продвигались к выходу за ворота. Контраст температуры с помещением ощущался всем телом. Летняя жара нисколько не давала в себе усомниться, не прекращаясь, порядком, уже неделю. И, как назло, в ближайшее время не ожидалось ни малейших осадков. Чего уж там, Фушигуро был бы рад хотя бы прохладному ветерку, но ни того, ни другого пока не предвещали прогнозы погоды. Если так продолжится и дальше, он начнет носить с собой пакеты со льдом, так как его не спасала даже свободная рубашка и закатанные рукава. А глядеть на одногруппника было вообще страшно, ведь Итадори никогда не вылезал из кофт и толстовок. Ужас.       — Домой, сегодня опять дышать нечем, — Мегуми демонстративно потрепал воротник. — А ты?       — Заскочу к тренеру спросить по поводу соревнований, — ответил Юджи, но затем почесал затылок и нехотя добавил: — Если поеду, то смогу пару дней пропускать пары.       Другого услышать и не ожидалось. Приятель был талантлив в спорте, чем частенько хвастался, когда они проходили мимо турников или тренажеров в парке, однако его почти что не заботила успеваемость. Он выполнял требуемый минимум и не парился о пропусках или последних местах в списке студентов. Зато честно это признавал, а не спихивал ответственность за отвратительные итоговые отметки на преподавателей с предвзятым отношением или же несправедливость судьбы. В чем-то Фушигуро даже завидовал ему. Конечно же, не чуду, благодаря которому одногруппник еще не вылетел, а его спокойствию, пока остальные зарабатывали по второму нервному срыву из-за сессии. Мегуми хотел бы также относиться чуть небрежно к учебе, но привычка зубрить пока была сильнее.       За незамысловатым разговором про ближайшие соревнования студенты поравнялись с воротами, как вдруг их окликнули, заставляя остановить шаг. Точнее, по имени позвали лишь одного, а Итадори же машинально повернулся в ту сторону, откуда звали приятеля. С парковочной зоны им махала девушка, и Юджи, узнав ее, усмехнулся.       — Понял, принял. Давай, до завтра, — с ухмылкой произнес Итадори и похлопал парня по спине, после чего скрылся за воротами.       Возразить Фушигуро не успел. Впрочем, доводы о том, что Юджи все неправильно понял, успехом бы все равно не увенчались. Эта была не первая их подобная встреча, после которой одногруппник тактично уходил в закат и на все оправдания отмахивался, не желая даже слушать. Его вера в то, что Мегуми мутил с девчонкой со старшего курса, была сильнее всяких аргументов против. И если раньше Фушигуро еще пытался бороться с недоразумением, то с нового учебного года решил забить болт на непробиваемого Итадори. Как говорится, с идиотом легче было согласиться, чем его переубеждать. Кто так сказал, Мегуми в душе не знал, но смысл фразы чувствовал на всех уровнях.       На парковке близ университета его поджидала знакомая девчушка, которую он только недавно вспоминал, выходя из лекционного зала. И, как оказалось, не зря. Еще подходя к ней, парень приметил в чужих руках папку с файлами. Настроение автоматически слегка приподнялось.       — Привет, Хина, — остановившись у мотоцикла, сказал Фушигуро.       — Хорошо, что я тебя заметила, — радостно произнесла девушка. — Как и просил, покопалась в старом хламе и нашла все, что нужно к тесту.       В руки протянули заветный конспект, который студент мельком полистал. Как и ожидалось от Шимады: аккуратный почерк, куча пометок и подчеркиваний, дополнительные пояснения и выписки из учебников. Мегуми однозначно сорвал куш, в начале студенческой жизни заведя с ней знакомство чуть ближе, чем подопечный и куратор. Не то чтобы он намеренно пользовался девушкой, просто ее помощь была полезным бонусом в их общении, а иногда составить ей компанию для Фушигуро не являлось проблемой. Так парень однажды был приглашен на вечеринку в честь начала курса, где познакомился с друзьями Хины и впервые напился до беспамятства, решив прочувствовать вкус взрослой жизни. Благо, она любезно не припоминала Мегуми лишний раз, как потом от этого вкуса парнишку рвало оставшуюся ночь. Зато он получил весьма поучительный урок — не мешать шампанское с коньяком.       — Подвезти? — перекидывая ногу через байк, предложила Шимада и протянула запасной шлем.       Знакомство с этой девушкой принесло не только возможность получать добротные конспекты за спасибо, но и бесплатный транспорт до дома. Второй бонус открылся после той самой ночи, когда Фушигуро перебрал, а на утро его любезно подвезли домой. После Хина всегда приглашала прокатиться с ветерком, если примечала знакомую фигуру после пар, а Мегуми не был сильно против, тем более, если взамен ничего не просили. И сейчас, под палящим солнцем, последнее, чего хотелось, так это плестись пешком до дома или же душиться в забитом автобусе. Поэтому, уже приловчившись, паренек ловко запрыгивал за спину приятельницы и застегивал шлем, который, видимо, она брала только ради него, ведь ремешки никогда не нуждались в регулировке даже спустя время.       — Держись.       Фушигуро сразу же прижимался ближе, обхватывая девичью талию, так как знал — слова были брошены не просто так; Шимада принадлежала к тем, кому ощущение скорости и риска кружило голову, и шанс почувствовать в крови выброс адреналина девушка никогда не упускала. Поначалу Мегуми стеснялся во время езды случайно дотронуться не там, где положено, или же слишком крепко вцепиться в Хину, но после пары резких поворотов и одного падения при неожиданном торможении решил, что его жизнь важнее какой-то там подростковой неловкости. Ему, в конце концов, было давно не пятнадцать, и краснеть из-за девчонок в его возрасте было уже несерьезно.       Стоило выжать сцепление и повернуть ручку газа, как тихий рев двигателя начал стремительно нарастать, давая тронуться с места. Они выехали с парковки на оживленную дорогу, и мотоцикл стал набирать скорость, лавируя между автомобилями и душными автобусами. Порывы воздуха приятно обвивали изгибы тела, проникая под легкую ткань рубашки. Фушигуро прикрывал в блаженстве веки и слегка ослаблял хватку в руках, чтобы ветер еще сильнее окутал его и спас от вездесущей жары, пока мотоцикл удачно проскакивал на перекрестках в последние секунды, оставляя за собой поток гудящих машин.       С быстрой ездой Мегуми за столько времени более-менее свыкся, однако никогда не знаешь, что взбредет Шимаде в голову. Так, пару месяцев назад, они чудом не столкнулись с другим мотоциклистом, решившим обогнать образовавшуюся пробку на дороге. Обошлось без происшествий, но Фушигуро все-таки намекнул, что жить он пока еще планировал и на медленной скорости не заскучает. Собственно, этим днем они ехали довольно неспешно, по сравнению с привычным полетом, да и девушка не решалась на резкий обгон, а лишь чуть подкручивала газ на перекрестах, чтобы проскочить. Неужели решила подумать о безопасности? Парень сомневался. Такая мелочь вряд ли бы остановила ее желание получить дозу адреналина, о чем Мегуми сразу же и поинтересовался, когда они подъехали к дому и заглушили мотоцикл, всю поездку издававший непривычный стучащий звук.       — Двигатель барахлит, — кратко ответила Хина. — Никак не могу добраться до мастерской. Вот и мучаюсь.       — Так загоняй ко мне, — парень указал большим пальцем за спину и поймал непонимающий взгляд. — Отец вечно с подобным барахлом в гараже возится. Думаю, и твой байк сможет посмотреть.       — Мы уже столько общаемся, но почему я узнаю об этом только сейчас? — удивленно произнесла Шимада, однако на ее лице виднелась легкая улыбка. Ей определенно нравилось такое удачное стечение обстоятельств, а Фушигуро нашел не затратный способ отблагодарить девушку за помощь. Тем более, что заниматься починкой будет не он.       — Подгоняй к гаражу и подожди немного, — кинул Мегуми, открывая ворота во двор и направляясь к гаражу, заходя внутрь через приоткрытую дверь. Оттуда доносилась довольно знакомая мелодия, завертевшаяся на языке, и которой Хина даже пыталась подпевать, но, как назло, не помнила слов.       Она подкатила мотоцикл к дому и молча дожидалась приятеля. Если это правда, то ей несказанно повезло. Несмотря на не первый год знакомства с Фушигуро, его отца девушка знала лишь косвенно из разговоров. Отзывался он о нем не то чтобы положительно, однако до крайностей не доходило. А зная не особо дружелюбный характер Мегуми, приятельница отбросила все его речи в надежде составить собственный портрет и первое впечатление о человеке. Может быть, он окажется довольно располагающим к себе мужчиной.       Ожидания частично себя оправдали. Из гаража вышел Мегуми, а следом и отец, одетый в рабочий комбинезон со спущенными по бедрам лямками. Широкие плечи и руки местами, где не были прикрыты майкой, были измазаны либо в смазке, либо в моторном масле, так же, как и угловатая челюсть. Стоило ему подойти ближе, как Шимада поморщилась от резкого запаха химии, но виду старалась не подавать. На фоне мужчины, Мегуми выглядел довольно стройно, пусть девушка и знала, что он с физическими нагрузками дружил. Однако по его отцу это было видно невооруженным взглядом. Уж слишком большой между ними был контраст.       — Тоджи, — мужчина протянул ладонь, достав ее из испачканной перчатки. Хина мельком взглянула на его лицо, но не увидев ни единой эмоции, неуверенно протянула руку в ответ. Чужая она казалась грубой и шершавой, а еще горячей, даже по сравнению со стоявшей невыносимой жарой. Несмотря на внешнюю властность и силу, ее тонкие пальцы сжимали бережно, едва ощутимо.       — Шимада, — негромко представилась девушка.       — Хина, — тут же поправил Мегуми, отчего на безэмоциональном лице мужчины проскочила ухмылка.       — И в чем, собственно, проблема? — разорвав рукопожатие, Тоджи снял вторую перчатку и засунул обе в карман.       Он обошел мотоцикл и присел за ним на корточки, положил ладонь на топливный бак и поднял глаза, выжидающе глядя на Шимаду. Для лучшей понятности его ладонь невзначай коснулась оголенного бедра, закрывавшего обзор на механизм. Спохватившись, девчонка слезла с сидения, чуть забавляя своей заторможенностью.       — Двигатель барахлит.       — Сама придумала или кто подсказал? — усмехнувшись, поинтересовался Фушигуро, рассматривая устройство.       Услышанный смешок лишал всякой уверенности, и Хина не рискнула ответить честно. Сказать, что на слово поверила знакомому, который пьяным взглядом, выйдя покурить на улицу, сразу же вынес диагноз, значило выставить себя полной идиоткой. Однако неисправность явно присутствовала, иначе бы при езде мотоцикл издавал привычное плавное рычание, а не давил на уши периодичным стуком. Шимада выдала нечто неразборчивое и смутное, избегая какой-либо конкретики, но от тяжелого вздоха со стороны это все равно не спасло.       — Закатывай, посмотрю, — небрежно махнул рукой Тоджи и пошел открывать ворота гаража.       — Не обращай внимания на него, — произнес Мегуми, перехватывая два шлема и шагая рядом. — Он часто порет откровенную херню, но байк твой починит. Просто не реагируй на его издевки. Ему лишь бы кого достать.       — Буду иметь в виду.       Помещение выглядело просторным, пусть в нем и царил полный хаос. Стены были заставлены стеллажами с различными инструментами, баллончиками, емкостями с жидкостями. В углу валялись шины и разобранная рама от мотоцикла, с которой, по всей видимости, возились до их приезда. На диване в углу скомкано лежала рабочая одежда, а на своеобразной столешнице из поддонов покоился бумажный мусор и пара колонок, подключенных к старенькому радио. Из них лилась та самая песня, слова которой раздражающе вертелись на языке.       — Получится до вечера сделать?       От столь наивного вопроса Тоджи не смог сдержать удивленной улыбки. Перехватывая руль и ставя байк на подножку, он еще раз оглядел предполагаемое место поломки и с серьезным выражением лица принялся копошиться в ящике с инструментами.       — Я не волшебник, милая. Приходи через пару дней, тогда и узнаем, — бубнил мужчина под нос, не отрываясь от поиска нужного инвентаря.       — А по цене?       — Зависит от работы. Если потребуется замена деталей, то можно попасть и на круглую сумму, — продолжил Фушигуро, но, заметив, как девушка после сказанного слегка поникла, добавил: — Договоримся. В мастерской с тебя бы содрали вдвое больше, так что, считай, тебе еще повезло.       Не согласиться с этим было нельзя. Так что, хотелось ей или нет, Хине придется вывернуть карманы, если она не собралась ходить пешком. Выбора особого и не предоставлялось, потому с добродушным, но погрустневшим лицом Шимада вежливо поблагодарила за помощь и попросила написать ей позже, во сколько встанет работа, даже если Тоджи посоветовал не париться на этот счет.       — Держи, — порывшись в карманах комбинезона, мужчина протянул слегка помятую самодельную визитку. — Наберешь, если будут вопросы.       — Спасибо, — кивнула Хина. — Тогда… до встречи?       — Бывай.       Фушигуро напоследок прошелся беглым взглядом по девчонке, ухмыльнулся собственной проскочившей мысли и вернулся к работе, не заботясь о том, чтобы проводить гостью. Мегуми на такое невежество цокнул языком и сам вызвался сопроводить ее до ворот.       — Шлемы пускай остаются здесь, тебе они пока без надобности, — завел разговор парень, на что приятельница молча согласилась. — Провести до остановки или доберешься?       — Сама справлюсь, не волнуйся. И спасибо, что вызвался помочь.       — Я буквально ничего не сделал, так что прибереги слова благодарности для отца. Главное, не переусердствуй, а то у него крыша поедет на фоне своей важности.       — Хах, запомню, но ты все равно просто так не отвертишься, — с улыбкой произнесла Шимада, как только они остановились у ворот. Она подошла ближе к Мегуми и оставила на щеке мягкий поцелуй. — До завтра.       Попрощавшись, Хина быстрым шагом направилась к остановке, приметив вдалеке подъезжавший автобус. Фушигуро лишь шмыгнул носом. Знакомство с этой девчонкой привнесло в его жизнь еще одно нововведение — внезапные поцелуи. Они всегда выражали нечто разное: радость от встречи или же благодарность после несущественной помощи, порой это бывало после коротких разговоров по душам, хотя парень не назвал бы их близкими друзьями. Возможно, Шимада считала по-другому, и все же Мегуми определенно знал одну вещь — в ее действиях не было ни капли романтики, а потому причины подобной выходки его не особо волновали. Границы девчонка не переходила, на что-то большее не намекала и взамен ничего не требовала. Да и самому Фушигуро неудобств такой способ сказать «спасибо» не доставлял. Разве что однажды после увиденного Юджи еще сильнее убедился в надуманном бреде про их, так сказать, отношения. Но это не заботило от слова совсем. У Итадори было слишком бурное воображение, а Мегуми было откровенно наплевать, когда на его щеке оставался ни к чему не обязывающий поцелуй.       — Решил по блату своей подружке помочь? — уже с нескрываемым озорством выпалил Тоджи, когда сын вернулся в гараж. Игнор с его стороны лишь раззадоривал. — Учти, если она с тобой спит, это не значит, что ремонт ее байка включен в абонемент. Вывалишь за него из своего кармана.       — Она мне не подружка, — наконец фыркнул Мегуми, освобождая место на полке одного из стеллажей и оставляя на ней шлемы.       — А это что тогда?       Мужчина усмехнулся и дотронулся указательным пальцем до своей щеки, намекая взглянуть в зеркало. Следом послышалась ругань, а после и емкое послание пойти куда-подальше, стоило парню понять, что ничего на лице не осталось от поцелуя. Очередная идиотская попытка отца подшутить.       — Лучше ты расскажи, для чего был этот цирк, — голос Мегуми звучал серьезно. — Там ведь работы на час, максимум.       — А ты внимательный, — с привычной улыбкой, которую пересекал кривоватый шрам, проговорил Тоджи, — но совершенно несообразительный. И раз уж подружка не твоя, то ебать тебя это не должно, сынок.       Речь отца невольно заставила парня скривить рот.       — Старые мужики явно не в ее вкусе. Так что можешь даже не пытаться за ней приударить.       — Я беру свои слова о твоей внимательности обратно, — не ведясь на издевку, спокойно ответил мужчина. — Теперь понятно, почему с тобой дальше этих детсадовских поцелуев она так и не зашла. Сразу увидела бессмысленность затеи.       Мегуми захотел кинуть что-то язвительное в ответ, да только не нашел подходящих слов. Начать опровергать сказанное было бы максимально нелепо. Парень сам выдал, что они совершенно не близкие друг другу люди. А начать доказывать обратное еще позорнее. Тешить чужое остроумие Мегуми не собирался, так что вместо того, чтобы вступить в спор, он просто-напросто молча хлопнул за собой дверью, ведущей из гаража в дом, и оставил отца наедине со своим сарказмом.

***

      Новый день начался крайне непривычно по нескольким причинам. Во-первых, Шимаде пришлось встать раньше положенного на приличные полчаса. Во-вторых, ей на личном опыте посчастливилось прочувствовать каково это, добираться до университета в автобусе, битком набитом такими же студентами. И в-третьих, уже ранним утром девушка поняла, насколько беспомощной она будет без собственного транспорта.       На первый взгляд, пара дней не такой уж и большой срок — где-нибудь на станции требовалось ждать намного дольше из-за очереди, — да и цены бы задрали втрое. Так что Тоджи вызывал больше доверия, ведь он являлся не посторонним человеком, а отцом Мегуми, с которым Хина знакома не один год. Однако, как бы ни утешала себя девушка, после дороги до университета она уже чувствовала себя вымотанной. Жара также заявляла свои безоговорочные права, как минимум, до позднего вечера. А из-за отсутствия привычной адреналиновой подзарядки кончики пальцев неприятно покалывало. Они рефлекторно поджимались, чтобы повернуть ручку газа и почувствовать под собой вибрацию, набирая обороты.       Поскорей бы мотоцикл починили.

***

      Телефон разрывался от входящих и напрочь убивал весь настрой и концентрацию. Фушигуро был готов оторвать звонившему не только голову. Тот, кто уже в третий раз набирал, вел себя крайне нагло, если решил, что даже после такого продолжительного игнорирования трубку возьмут. Но если изначально мужчина еще кое-как пытался вернуть внимание к важному на тот момент делу, то после новой трели поклялся лично добраться до этой звонившей сволочи, как только узнает ее имя.       — Чё надо? — с неприкрытой злобой рявкнул Тоджи сразу после начала разговора. Ответ последовал не сразу.       — Это ведь Фушигуро? — неуверенно раздался в телефоне девичий голос, начавший суматошно мямлить на ходу. — Я звоню по номеру, что вы мне дали тогда при встрече, и хотела узнать, можно ли сегодня забрать мотоцикл… два дня уже прошло.       Чтобы обработать поток информации, мужчине потребовалось некоторое время. Затем он кинул взгляд на байк, к которому никто не прикасался с тех пор, как его привезли. Сил хватило разве что на то, чтобы разобрать двигатель и отыскать причину странного стука — цепь привода износилась и требовала замены. Плевая работка, для которой придется всего-то купить расходник и собрать механизм воедино. Фушигуро довольно хмыкнул и принял расслабленное положение на диване.       — Ну и нашла же ты время для звонка, — неприкрытая усмешка красовалась на его губах так, будто девушка могла ее увидеть.       — Извините, я помешала? — Шимада звучала смущенно.       Тоджи сделал паузу, опустив взгляд на расстегнутую ширинку и приспущенное белье.       — Ни капли.       — Тогда что насчет мотоцикла?       — Подходи в любое время. Я сегодня свободен, — заметно смягчившись, ответил мужчина и, опередив назревавший вопрос, договорил: — Об оплате не сильно заморачивайся. И зови меня по имени. Я не настолько старый, милая.       На том конце провода, видимо, последовало молчаливое согласие.       — Кстати, какой вкус вам больше нравится: фруктовый или ягодный?       — Если решила меня чем-то порадовать, то не нужно. Обойдусь без подарков.       — И все же, — не отступала Хина.       — Шоколадный.       — Поняла… — Тоджи довольно хмыкнул из-за легкого замешательства девушки. — В таком случае, я зайду после учебы.       Кратко попрощавшись, мужчина повесил трубку и тяжело выдохнул. Времени оставалось вагон и маленькая тележка, так что идея пока расслабиться в душе выглядела намного заманчивей, чем продолжать сидеть со спущенными штанами.

***

      Пары с профессором Ханом становились скучнее с каждым днем, потому что Мегуми насчитал уже раза три, когда мужчина рассказывал одну и ту же историю, которую все слышали на прошлом занятии. Повторение — это безусловно хорошо, однако если и дальше будет так продолжаться, то к сессии студенты запомнят одни лишь приключения преподавателя, и вряд ли, пересказав их «от и до», можно сдать экзамен. Не изменял себе и Юджи, укладывая голову на скрещенных руках и с любопытством прожигая дырку во лбу приятеля. Фушигуро хватило на минут десять такого бесстыдного залипания, после чего он бросил раздраженный взгляд вниз и шикнул:       — Что?       — Как свиданка прошла? — шепотом спросил Итадори, и глаза напротив тут же закатили. — Я что ли зря свалил тогда? Ты уже несколько дней молчишь. Давай, выкладывай.       — Ничего не было. Она просто как обычно подвезла меня домой, — раздраженно фыркал парень, пригнувшись и стараясь не привлекать внимание профессора и однокурсников. Лишние уши им были ни к чему. О полученном конспекте он промолчал, решив поделиться им только в том случае, если Юджи перестанет собирать несусветную хрень.       — Ага, конечно. Тогда почему вчера вы после пар разошлись, даже не встретившись? Делись, где проебался.       — Потому что у нее байк сломался, дебила кусок, — шипел Мегуми.       Словесную перепалку прервала вибрация смартфона. Пришло сообщение от Шимады: она собиралась наведаться к ним домой и спрашивала, подождать ли приятеля. Фушигуро ненадолго замер над открытой перепиской. Повисший на его плече Итадори без чувства стыда также пялился в телефон.       — Ну, и чего тупишь? Соглашайся.       — Если ты не забыл, у нас еще одна пара будет.       — Нет, не забыл. Я на нее не пойду, — непринужденно ответил одногруппник. — Мне хватило сказок профессора Хана на сегодня. И тебе тоже.       Юджи попытался втихаря подобраться к мобильнику и напечатать краткое «да», однако его палец был ловко перехвачен и предупредительно вывернут до легкой боли. Парень дернулся в сторону, прижимая к себе ладонь и злобно ругаясь на Мегуми за такие проделки. На слова о том, что нечего лезть в чужие телефоны, он ткнул приятеля в бок, только на этот раз успел среагировать и не попался в цепкую хватку. Сообщение с отказом было отправлено в ту же секунду.       — Идиот.       — Сам разберусь, — холодно бросил Фушигуро.       Больше доставать приятеля Итадори смысла не видел. Тот понятно обозначил конец диалога, который ему продолжать, по каким-то причинам, было не в радость. К тому же оговаривать вслух, из-за чего сегодня он вообще не в настроении был идти домой, Мегуми также не желал. Как парень уже сказал, разберется с этим сам.

***

      Ближе к вечеру наконец-то пообещали дождь. В его предвкушении Хина направлялась к дому семьи Фушигуро, надеясь забрать мотоцикл раньше и успеть вернуться, пока небо окончательно не затянуло тучами, так как зонтика она с собой не взяла. Ноги несли ее быстрее, надеясь вскоре вновь ощутить под собой приятное рычание двигателя и утолить жажду скорости, по которой девушка сильно истосковалась за эти пару дней.       Кнопка звонка и минутное ожидание. Ворота открыл Тоджи, приглашая зайти в гараж. Выглядел он намного опрятнее, чем в их первую встречу, а в помещении не столь сильно разило моторным маслом. Видимо, мужчина действительно был сегодня совершенно свободен, несмотря на надетый рабочий комбинезон и перчатки.       — Еще раз спасибо, что согласились помочь, — щебетала под боком Хина. — Это вам в качестве небольшого комплимента.       Шимада открыла аккуратно запакованную коробку, и взору предстал небольшой шоколадный пирог, заранее порезанный на кусочки.       — Попробуйте, — девчонка протянула коробку Фушигуро, однако он дегустировать не спешил.       — Угости меня сама. Руки замарал.       В доказательство своих слов, мужчина демонстративно показал перчатки со въевшимися в ткань масляными пятнами. От них все еще исходил специфический запах, к которому почти что удалось привыкнуть, а вот к ухмылке напротив — не совсем. Тоджи выжидающе разглядывал смутившуюся Шимаду и не предпринимал никаких действий. Чтобы снизить уровень неловкости, девушка все-таки взяла один кусочек и поднесла его к чужим губам, что в тот же момент накрыли не только угощение, но и тонкие пальцы, испачканные в шоколаде, сочившимся из промазанных коржей. Довольная улыбка, и влажный язык мазнул меж пальцев, слизывая остатки начинки. Хину словно прошибло током, отчего коробка едва не полетела на пол. Мужчина успел подхватить ее и отставил на стол у стены, что предназначался для мелкой работы, но сейчас в его край вжималась девушка, не в силах сказать и слова. Она ошарашенными глазами прожигала Фушигуро, который нависал над ней непозволительно близко. Сняв перчатки и уперевшись ладонями в столешницу по обе стороны от Шимады, мужчина не сокращал дистанцию, оставляя между ними хоть какое-то пространство.       — Я не собираюсь ничего делать, — его голос звучал необычайно мягко и томно, вызывая мурашки по коже. — Но вполне мог бы, если…       Оборвав речь на полуслове, Тоджи с ехидным прищуром взглянул прямо в девичьи глаза. На удивление, испуг сменился смесью удивления и чего-то еще. Неизвестного. Неясного. Отчего зрачки Хины трепыхались, а руки заходились мелкой дрожью, вызывавшей двоякие ощущения.       — Можно вопрос? — робкий кивок. — Ты ведь не собираешься внезапно признаваться Мегуми в чувствах?       — Нет, м-мы просто…       — Тогда все в порядке, — хохотнул мужчина, слегка наклонив голову. — А то не хватало еще у сынка подружку увести. Он ведь и так меня недолюбливает. Накалять отношения не хотелось бы, сама понимаешь.       — К чему все это? — голос девушки стал тверже. Надломанные брови сошлись ближе к переносице. Давать отпор в столь уязвимой позе было непросто, однако Хина требовала точного ответа, стараясь не выдавать забившееся в быстром ритме сердце.       — Ты мне приглянулась, — напрямую сказал Фушигуро. — И если мне не изменяет чутье, то это даже взаимно. Ну, так что?       По мере сокращения дистанции, мужской голос звучал притягательнее. Его приятный тембр проникал глубже и откликался в груди волнами того самого чувства, от нехватки которого Шимада едва ли не сходила с ума. Этот недолгий, на первый взгляд, период спокойствия отразился на девушке самым предательским способом. Хотелось. Хотелось вновь прочувствовать весь спектр эмоций, заставлявший сердце с бешеной скоростью гонять по венам кровь. Масло в огонь подливал запах. Специфический, резкий, казалось, впитавшийся в кожу без возможности его смыть, но в то же время пьянивший, смешивавшийся с жаром тела. Убийственное сочетание, что окутывало сознание и отключало разум. Оно заставляло глубже дышать и тем самым манило еще сильнее. Порочный круг, войдя в который, уже не разорвать изнутри.       — Рискнешь, милая?       Слово, сорвавшее стоп-кран и отодвинувшее на задний план любые принципы и установки. Услышав его, назад не уходят. Не разворачиваются и не сбегают. И Тоджи это прекрасно знал. Прочитал на лице девушки. Увидел в бегавших расширенных зрачках. Ощущал в районе неприкрытой воротником шеи учащенное дыхание. Чувствовал первые легкие касания пальцев поверх своих ладоней. Мужчина обращал желание получить дозу адреналина в свою сторону и осознанно распалял нужду собственным бездействием. Наблюдал и выжидал, подобно хищнику, когда жертва сделает неверный шаг и полностью выдаст себя. Он подмечал малейшее движение Хины: ее пальцы, нежно проходившиеся по грубоватым костяшкам, ее грудь, что вздымалась выше, чем в состоянии покоя, ее глаза, которые задерживались на шраме, пересекавшем рот. Не оставляя изучавший взгляд без внимания, Фушигуро медленно растягивал губы в самодовольной улыбке и с наслаждением смотрел, как менялось выражение лица Шимады. К ее щекам прилила кровь, вызвав румянец, а зрачки вновь забегали в поиске того, за что можно было зацепиться, пока не вернулись обратно. Только теперь не к шраму. На этот раз фокус оказался на губах.       Рискнешь, милая?       Ответом послужил неспешный, чувственный поцелуй. Из-за него тело бросало в жар. Из-за него дыхание учащалось. Из-за него меж ребер приятно трепыхалось до покалывания в конечностях. Это оно. То самое. Чувство, когда девушка отдавалась скорости и реву мотора. Жажда, которую можно было утолить разве что ощущением риска, бушевавшем потоками в крови и пульсацией в голове.       — Я приму это за положительный ответ, — усмехнулся в поцелуй Тоджи и сам прильнул к губам.       Ладони, смиренно покоившиеся на столешнице, подхватили девушку под бедра и усадили на поверхность, но отпускать не спешили. Они по-собственнически мяли их до белых пятен на оголенной коже, что так привлекательно выглядывала из-под юбки. Они рывком подняли мешавшуюся ткань до пояса. Они сжимали и гладили с переменной частотой, чтобы на каждом движении ловить ртом резкие вздохи или тягучие стоны. Этот контраст сводил с ума. Хотелось больше. Хотелось громче. Оттого мужчина крепче впивался пальцами в нежную кожу, а затем успокаивающе заглаживал оставленные метки. Наслаждался рваным дыханием, неразборчивым шепотом, мелодичными постанываниями.       Пока Фушигуро получал чистое удовольствие от бедер, Хина не могла оторваться от его губ. Прикусывала, когда чувствовала сильную хватку на ногах, и зализывала раны, стоило чужим рукам смягчить напор. Когда Тоджи давал передохнуть, переходя на нежные до безумия поглаживания, девушка перенимала главенство, углубляя поцелуй. Ее пальцы зарывались в пряди на затылке и в порыве чувств оттягивали до легкой боли, чем предоставляли вид на дергавшийся кадык.       Укус на шее Шимада успевала оставить лишь один, пока мужчина не возвращал ее на место, властно впиваясь с новой силой в бедра, на которых завтра наверняка зацветут лиловые синяки, и предупреждающе кусая припухшие губы. Она молча принимала правила игры, обещая не переступать границы доступного, и все же опасливо ходила по краю. Проверяла условия на прочность. Рисковала, проходясь по черте незатейливыми жестами. Игралась и кайфовала, когда у самой грани ощущала, как крепчала хватка на ее изгибах, а губы кусали до боли.       Новый выброс адреналина спровоцировал жест со стороны Фушигуро, который заявлял о большем желании. Одна из его ладоней переместилась на внутреннюю сторону бедра и требовательно развела ноги шире. Затем приблизилась и огладила чувствительные складки через белье.       — Не желаешь остановиться сейчас?       Тоджи откровенно насмехался над девчонкой, замечая растерянность в затуманенном взгляде. Видимо, на словесный протест у нее не нашлось сил, отчего Хина лишь сползла на край столешницы и молча потребовала продолжить. Ее немая просьба в виде пальцев, ухватившихся за ремень, забавляла и одновременно с этим еще больше распаляла полыхавший в груди огонь. Особого приглашения не требовалось, как и дополнительных убедительных ласк, которые частенько можно было встретить в подростковые годы, когда сперва требовалось преодолеть стену из стеснения и страха неизвестности. В осознанном возрасте понимание друг друга происходило почти что безмолвно, на уровне жестов и взаимных тактильных знаков.       Желание девушки понять было проще простого, и Фушигуро медлить не стал, подхватывая ее под ягодицы и усаживая сверху, опустившись на диван. Возбуждение перехватывало дыхание и заставляло сбросить лишнюю одежду, к чему мужчина приступил сразу, стоило им присесть. Сначала он стянул с себя майку и бросил в сторону, открывая вид на крепко сложенное тело. Затем помог снять верх и Шимаде, обнажая небольшую грудь. Ладони сами потянулись к ней, бережно сжимая и вызывая тяжелый вздох. Приятный голос звучал всякий раз, когда пальцы проходились по набухшим соскам и чуть их сдавливали. Он ласкал слух и подначивал узнать, что же случится, если сменить руки на язык.       Впрочем, Тоджи не медлил с воплощением возникшего желания, притянув девушку к себе. Широким мазком пройдясь по левой груди, мужчина обхватил губами сосок, а ладони опустились на выпяченные ягодицы. Звонкий шлепок по нежной коже и моментальный укус вместо влажного поцелуя слились в очаровательный вскрик, перешедший в стон. Хина попыталась приподняться на бедрах, однако ее грубым рывком усадили обратно и повторили манипуляции. Девичьи пальцы, насколько это было возможно, впились в твердые плечи, оставляя на них полукруглые вмятины от ногтей. На этот раз шикнул уже Фушигуро. Дразнить Шимаду он не продолжил, в качестве извинений смягчаясь и прокладывая влажным языком дорожки от груди к ключицам. Там же оставил и несколько аккуратных поцелуев, пока ладонь оттягивала ткань женских трусиков, чтобы собрать проступившую смазку.       — Попробуй, — с ухмылкой прошептал Тоджи, приблизившись к вспыхнувшему алым лицу. — Должно быть, ты такая же вкусная, как и твой пирог.       Грязно. Пошло. Вызывающе. А ехидный взгляд напротив снова бросал вызов, которому проиграть было нельзя. Хина покорно раскрыла рот, когда свободной ладонью мужчина надавил на челюсть и просунул внутрь два пальца, блестевших от выделений. Они давили на язык и слегка расходились, призывая их тщательно вылизать.       — Не медли, — шлепок по ягодице подталкивал к действиям.       За такую дерзость хотелось прикусить чужую руку, чтобы неповадно было командовать, однако желание пойти на поводу и подчиниться чьему-то приказу оказалось заманчивее. Первый мазок пришелся ровно промеж пальцев, собирая протянувшиеся между ними нити смазки. Вкус был чуть солоноватый, но терпимый. То, с каким старанием Шимада проходилась языком, собирая все до единой капли, приводило в экстаз. Наблюдать за процессом, чувствовать стенки горячего рта, наслаждаться влажным хлюпаньем, когда она с особым старанием работала губами, — все это срывало крышу. В голове красным неоном мигала потребность вырвать пальцы изо рта и грубо насадить его на собственный член, истекавший выделениями в штанах. Но Фушигуро еще оставался в сознании, чтобы не перегнуть палку. Во всяком случае, не в этот раз.       Зрелище завораживало и рождало в воображении новые картины, которые мужчина грезил увидеть вживую. И он действовал, создавал их словно искусный художник и талантливый музыкант. Девушка же выступала чистым белым холстом, где, благодаря звукам и ласкам, пестрыми пятнами вырисовывалось целое произведение. Хаотичное, абстрактное, подобное всплеску разнообразных эмоций, что вызывали умелые прикосновения. Однако картина должна была выглядеть еще ярче. Тоджи снова оттянул белье в сторону и приставил пару пальцев к лону. Нежные ласки перевели внимание Хины вниз.       — Насаживайся, милая. Не торопись.       Протянув последнюю фразу нарочито медленно, Фушигуро расслабленно откинулся на спинку дивана. Представший взору вид очаровывал каждой мелочью, будь то влажные от слюны распухшие губы, или же подрагивавшие от возбуждения бедра. Слух уловил, как тихо ругнулась Хина. Мужчина хохотнул. Она явно имела на него совершенно иные планы, но послушно выполняла все, стоило об этом заикнуться. Казалось, его слова Шимада воспринимала как руководство, инструкцию, которой безоговорочно следовала и тем самым приводила в восторг.       Девушка опускалась не спеша, крепкой хваткой держась за широкие плечи и интуитивно прижимаясь к ним. Пальцы погружались плавно, аккуратно разводили стенки влагалища и ощущались все глубже и глубже. Горячо и влажно. В сочетании с тихими стонами, что звучали ровно над макушкой Тоджи, грудью, которую вылизывал размашистыми мазками его язык, и мокрыми от смазки пальцами, переменно раздвигавшимися внутри, ощущение близости тел и проступавшего на коже пота было равносильно обгону на полной скорости по встречке в сильный ливень. Экстрим для отчаянных и зависимых от риска. Его невозможно было утолить раз и навсегда, только приглушить на время, пока вновь не начнется ломка, а конечности не станет выворачивать.       Резким движением Фушигуро вытащил пальцы и шлепнул девушку по ягодице, требуя ненадолго приподняться. Достав из кармана заранее припасенный презерватив, он расстегнул ремень и, пока Шимада добродушно приспускала комбинезон вместе с бельем до колен, вскрыл упаковку, доставая резинку.       — Не обижайся, но в этом деле себе я доверяю больше, — усмехнулся мужчина, заприметив попытку перехватить защиту.       Раскатав презерватив по всей длине и проведя на пробу пару раз рукой, Тоджи пригласил девушку присесть на законное место.       — Ничего нового. Ты знаешь, что делать.       Наглость и желание полюбоваться Фушигуро умело заворачивал в обертку из игривости и ложной видимости выбора. Он знал, что такое привлекало, и пользовался этим в своих целях. И Хина исключением не оказалась, осознанно или нет, ведясь на незамысловатый трюк. Она насаживалась постепенно, несмотря на бушевавшее в груди желание ощутить все и как можно больше. Чувствовала, как в лоно проскальзывала сначала головка, а затем и пульсировавший член до самого основания. Когда на последних сантиметрах девушка резко опустилась, Тоджи невольно издал гортанный стон, запрокинув голову на спинку дивана.       — Ты знаешь, что делать, — с озорством в глазах произнесла Шимада и качнула бедрами.       Губы мужчины дрогнули в усмешке. Он мысленно отсчитывал минуту, давая девчонке желаемую свободу действий и усыпляя ее бдительность. Пускай играется. Ее упорство быстро сойдет на нет, когда с баловством будет покончено. А пока ладони Хины обхватили чужое лицо, большими пальцами пройдясь по уголкам губ и, в частности, шраму. Истоки его происхождения знать не очень-то и хотелось. Мало ли. Так что внимание перешло к самим губам. На них виднелись небольшие ранки — результат работы девушки, чему она несказанно была рада, хоть в качестве прощения и мазнула по ним языком. К слову, извинений Фушигуро не принимал, о чем говорил укус, стоило чужому языку задержаться на его губах слишком долго. Он также пресек и попытку углубить поцелуй, сжав челюсти и нахально взглянув в глаза напротив. В них плескалось замешательство. Качнуть на пробу бедрами также не позволили, мертвой хваткой прижав их к крепким ногам.       — Тоджи… — неуверенность в голосе Шимады заводила.       — М? — с притворным недоумением дернул подбородком мужчина, но улыбка с его лица не сходила.       Ликование, когда главенство почти что добровольно возвращалось к нему, пробирало до глубины души. Еще приятнее было прослеживать понимание и во взгляде Хины. Играться с ним она могла лишь тогда, когда Тоджи давал на это разрешение. Пытаться противиться было крайне невыгодно в положении девушки, ведь ноги уже разъезжались от ощущения наполненности, а сил хватало разве что на томные стоны и никаких разговоров. Но Фушигуро вынуждал.       — Пожалуйста, — каждое слово давалось ей с трудом.       Еще одна попытка двинуться на чужих бедрах потерпела провал. Ее прервали ладони, крепче прежнего впившиеся в нежную кожу. Теперь можно было сказать с уверенностью — завтра тело будет пестреть синяками.       — О чем ты просишь меня? Скажи прямо.       Тоджи издевался. Выводил на эмоции, дразнил и нарывался на кулаки. При других обстоятельствах Шимада бы развернулась и ушла. Возможно, даже влепила пощечину на эмоциях. Однако ситуация складывалась иначе, и если девушка хотела что-то заполучить, то приходилось постараться. Бережно огладив щеку мужчины и прислонившись к уху, она едва слышно прошептала. Так, чтобы никто, кроме Фушигуро, не услышал, словно в гараже еще мог кто-то находится. Не суть. Главным оказывалось показать, что прозвучавшие слова принадлежали лишь одному ему.       — Трахни меня, милый.       Сладко. Тягуче. Пьяняще. Настолько, что маска непринужденности слетела с Тоджи в то же мгновение, а разум уступил место влечению. Ладони уже привычно, по-хозяйски мяли ягодицы. Зубы жадно впивались в шею и грудь, оставляя болезненные укусы. И вместе с тем резкие размашистые толчки в чужое тело срывали крышу. Член вгоняли с силой, создавая звонкие шлепки и хлюпающие звуки. Цепкая хватка на девичьих боках не давала даже приподняться, насаживая до основания. Голос девушки разливался по комнате и ублажал уши: протяжные постанывания сменялись короткими вскриками, затем они преобразовывались в умоляющий жалобный скулеж и так по кругу. С ее губ не переставая срывались обрывки слов, схожих с мольбой или же с пощадой. Пальцами Хина то изо всех сил хваталась за плечи, то зарывалась в волосы Фушигуро и вплотную прижимаясь грудью к его лицу.       Напряжение нарастало стремительно. Воздух становился жарче, отчего дышать было невыносимо. Хватая его остатки широко открытым ртом, Шимада слезно умоляла сделать хоть что-нибудь, чтобы прекратить эту сладостную пытку. В легких не хватало кислорода, а от взрыва ощущений кружилась голова. Прикосновения были слишком горячими, мужской хриплый голос — слишком томным. Когда внимание привлекло долгожданное чувство дрожи в ногах, девушка машинально напрягла мышцы, замерев в одном положении.       — Твою мать, — сдавленно прохрипел Тоджи, дернувшись и ударившись затылком о диван. В его планах было продержаться еще пару минут, однако стенки влагалища сжали чересчур внезапно и сильно, что напрочь разрушило все его намерения. Пришлось кончить, находясь внутри. — Предупредила бы хоть.       Мужчина издал негромкий смешок и ненадолго прикрыл глаза. Его грудь тяжело вздымалась, по ней стекали капли пота. Хватку на чужих бедрах он не ослаблял, не желая двигаться от слова совсем. Им обоим была нужна небольшая передышка, так что Фушигуро любезно предоставил плечи в качестве опоры. На них повисла Хина. Уткнувшись во взмокшую шею, она жадно глотала пересохшими губами воздух. Ее тело до сих пор пробирала мелкая дрожь.       — Живая хоть?       Ответа не последовало. Только вялый кивок, который Тоджи почувствовал плечом. Его вновь пробрало на смешок. Издеваться над девчонкой в таком состоянии было слишком даже для него, пусть в голове он едкую фразочку, вертевшуюся на языке, и озвучил.       После незатяжного отдыха, мужчина помог Шимаде слезть с него и сесть на диван, а сам направился к столу. Там в мусорку скинул перевязанный презерватив и оттер оставшиеся выделения влажными салфетками, предусмотрительно кинув пачку с ними и Хине.       — Если хочешь, то можешь сходить в душ, — бубнил под нос Фушигуро, пока натягивал штаны и застегивал ремень. Лямки надетого комбинезона по привычке болтались в районе бедер, не скрывая обнаженного торса. — Но тебе придется подождать. Мегуми всегда там долго возится.       От услышанного сердце девушки пропустило удар. Усталость как рукой сняло, и Шимада распахнутыми от испуга глазами уставилась на мужчину. Связать беспорядочный клубок накативших мыслей получилось с огромным трудом.       — Он… дома?       — Конечно. А ты разве не слышала, как хлопнула входная дверь еще минут десять назад? — не особо заинтересовавшись причиной такого неожиданного беспокойства, все же спросил Фушигуро. Он открыл коробку с самодельным угощением и закинул в рот кусочек. Не услышав ответной реплики, продолжил о своем: — Извиняй, до байка руки не дошли, приходи завтра. Заодно захвати еще шоколадного пирога. Мегуми любит такое, угостишь и его, а я закрою глаза на плату за ремонт.       Мужчина облизнул оставшийся на пальцах шоколад и усмехнулся, а Хина почувствовала, как бросило в дрожь, но уже от резко наступившего холода. Тоджи не предупредил ее о возвращении сына совсем не случайно.