Неизвестная

-Если не смотреть на закат, то он не станет от этого менее красивым, правда? — Эмерсон устремляет взор в бескрайнее небесное пространство, куда то в пустоту. -Мы слишком много тратим энергии для тех, кто не ценит этого- собеседница опускает голову, скрываясь за широкими полями шляпы и отросшими волосами, которые не желала состригать уже второй месяц. Так даже лучше. Ей даже нравится этот образ загадочной-презагадочной ученицы художественной школы, которую словно боги искусства поцеловали в самое темя. Рядом со ней такой же товарищ сидит, интересно, правда? Такой же отдаленный от всех, как и она, безымянная героиня дешевого романа. Мир вокруг них как будто замер и не двигается. Как в вакууме, в котором даже не слышно шепота. -Художники вкладывают энергию в белый холст. Люди для меня это пустой звук. Я ненавижу людей. Мы-отбросы этого общества, не кажется ли тебе так? -Странная ты. Даже захотелось написать маленький философский очерк об этом да поразмыслить о жизни…- брюнет тушит сигарету и поджимает ноги, шурша травой и ежась от холода. Розовые лучи заката почти забрали с собой свет, направляясь куда то вперед, в западную неизвестность. -Я люблю разглядывать красоту людей и при этом ненавижу их. Действительно противоречивый дуэт выходит. Кто из нас не играет роли? Кто из нас не марионетка в руках кукловода? Творческий кризис снова давал знать о себе, как ни скрывай. Ничего не шло в больную и бестолковую голову. Словно ты готов спрыгнуть с обрыва, остались последние миллиметры, вот вот и сорвешься, но забываешь о том, что тебе обрубили крылья и вместо них одели тяжелые кандалы, которые только тянут вниз. Без вдохновения нет жизни, без любви я погибну. На закате так красиво смотрится струйка дыма от только что подожженной Эмерсоном сигареты. Она тянулась ввысь хаотичными полосками, а потом и вовсе исчезала. Это был наш последний закат. *** Ты играешь на фортепиано какую то мелодию о неком Алистере из неизвестного мира, придуманного тобой же. Стены комнаты сотрясаются от звонких ударов, а огонек в керосиновой лампе на тумбочке напротив вот-вот потухнет. Когда нибудь мы станцуем вместе под эту грустную мелодию. Когда нибудь.

Никогда

Зеленые глаза устремлены в бесконечность. А бесконечность может быть только во времени и в полотне летнего звездного неба, сотканного из миллионов частиц. Я тянусь к твоему лицу и путаюсь в твоих бесконечных бусах и шарфиках, которые закрывают мне доступ к Тебе. Мы тянемся руками вверх, в ту же неведомую бесконечность, не зная о том, что мы уже никогда не выберемся из нее. А этот хитрый взгляд напротив… -Отдай шляпу.

-Не отдам.

Крышка фортепиано громко хлопнула, отдаваясь резким звуком в ушах и туманя разум. Огонек в лампе потух. Теперь есть только мы и наш загадочный внутренний свет ярче утренних лучей. -Наверное мы сами придумали себе это все. Скажи, мы ведь ненормальные? Или все вокруг такие же? — твой указательный палец скользит по моему лицу с присущей тебе аристократической нежностью, а голос пропитан неким волнением и уверенностью одновременно. Передо мной ангел и демон в одном лице. -Смотря что ты считаешь ненормальным. Мы безумцы и сами себе философы. Сами себе двигатели судьбы. За нами стоит будущее. Но действительно, общество не принимает таких, как мы. Давай хотя бы мы примем друг друга. Тянусь к запретному плоду и ощущаю твою руку на моей шее, что пытается не дать свершиться безумию. Но оно свершается. Пусть мир навсегда замрет и ничего не останется, кроме наших дурацких мыслей и странных шляп. И последнего поцелуя, который ты грубо даришь мне на прощание. Потому что как только ты наденешь шляпу, я исчезну в этой пустоте. Это был наш последний закат. Проснись, Эми. Пора на репетицию.