—
17 августа 2022 г. в 17:38
1. Сестра
Мы с тобой были очень близки. Даже ближе, чем бывают некоторые влюблённые. Мы оба не понимали что это за чувства. Точнее ты не понимал, а я просто подыгрывала. Я сразу поняла, что мы влюблены друг в друга, но ты не мог признать любовь между братом и сестрой. Ты бы никогда не принял этого, а я не хотела, чтобы ты со своими принципами растоптал мои чувства. Поэтому я начала колоться, чтобы удержаться от признания. Сначала это помогало, но с каждой дозой всё меньше и меньше. Я с каждым днём повышала её.
В тот день я случайно превысила допустимую дозу буквально на пол кубика. Прости меня, прости если сможешь, но это был лучший выход..
2. Галина Николаевна
Мы с тобой были ближе, чем начальница и подчинённый. Когда я вытащила тебя из тюрьмы и устроила на работу в ФЭС, первое что ты сделал — рассказал мне о смерти сестры и обо всём, что ты чувствовал тогда. Я сразу поняла, что это было что-то большее, чем боль от утраты сестры. Я поддерживала тебя как могла.
Всё шло своим чередом, пока ты не признался мне в чувствах. Я не хотела тебя огорчать и просто молчала, но вдруг ты впился в мои губы страстным поцелуем, и я поняла, что тоже люблю тебя. Мы жили счастливо, я бы сказала, даже в какой-то идилии. Я уже около месяца была беременна твоим ребёнком.
Обычно ты возил меня на работу, даже в свои выходные, но в тот день ты лежал в постели с температурой под сорок, и я уговорила тебя остаться дома хотя бы на денёк и поехала сама. Какой-то урод подрезал меня, и я, не справившись с управлением, улетела в кювет. Бесконечно переворачиваясь, машина катилась по склону, превращаясь в груду металла, зажимавшую меня всё сильнее. Я сразу поняла, что мне не выжить. В последние минуты моей жизни я думала о тебе и надеялась, что ты сможешь пережить это. Прости, не вини себя в моей смерти, ведь я сама уговорила тебя остаться..
3. Амелина
На похоронах ты стоял спокойно, но было видно, что твоя душа рвётся за ней. Я многократно пыталась тебя поддержать: говорила что-то, обнимала тебя, но ты меня отталкивал. В принципе тебя можно было понять, но мой мозг решительно отказывался это делать. Я любила тебя, давно любила. Когда я впервые побывала в ФЭС, в качестве подозреваемой, а ты в допросной откатывал мне пальчики и брал ДНК, я влюбилась, безнадёжно влюбилась.
После похорон я долго говорила тебе что-то о том, что это нужно пережить, что со временем боль утраты уменьшиться, но ты меня почти не слушал. Тогда я взяла тебя за руку, посмотрела в твои глаза и сказала: «Просто расскажи мне всё». После этого ты разрыдался и кинулся в мои объятия. Ты что-то быстро и сбивчиво говорил, половину было не разобрать из-за твоих всхлипов и слёз. Я просто сидела на скамейке, поддакивала и гладила тебя по спине.
Я понимала, что ждать нормальных отношений мне не стоит, поэтому попросила тебя переехать ко мне ради твоей же безопасности. Ты не сопротивлялся. Мы заехали за твоими вещами и поехали ко мне. Я тебе всё показала и рассказала. После «экскурсии» по квартире я призналась тебе в своих чувствах и попросила об одном одолжении — каждый день засыпать с тобой в обнимку. Ты опять не дал отпора, ведь где-то в глубине души тебе нужны были эти объятия. Было уже довольно поздно, поэтому мы легли спать, конечно же обнявшись. Думаю, что твои мысли тогда были целиком и полностью посвящены Галине Николаевне, а я думала о своей безответной любви к тебе..