Music

      У Хинаты был странный музыкальный вкус. Кагеяма ёжился, когда Хината пел одну из своих странных английских песен, пока они шли вместе. Один наушник болтался в воздухе, а второй был в ухе Хинаты.       — Розовый пушистый единорог, — снова и снова повторял Хината на английском, а Кагеяма уставился на нападающего с выражением замешательства на лице. — Что? — спросил Хината, вытаскивая второй наушник, широко открыв глаза и качая головой. Кагеяма снова перевел внимание на путь, по которому они вместе шли каждое утро. — Почему ты так посмотрел на меня? — Хината промычал, как разъяренный ребенок.       — Из-за твоей дерьмовой музыки, тупица. Не пой вслух, — ворчливо рявкнул Кагеяма. Хмуро глядя на связующего, Хината сердито выпятил нижнюю губу.       — Но моя музыка хороша, ты просто завидуешь.       — Завидую чему?       — Моей хорошей музыке.       — Откуда у тебя вообще эта странная хрень? — спросил Кагеяма, сгорая от любопытства. Конечно же этот тип музыки не был популярен в английском языке, верно? Песня, в которой повторяется фраза «розовый пушистый единорог», не может быть популярной.       — Интернет... Эти песни очень, очень запоминающиеся. И я слушаю их, хоть они и все странные, но хорошие!       — Докажи, тупица, — проворчал Кагеяма.       — Как!? — закричал Хината раздраженным голосом. Как он мог что-то доказать, если Кагеяма с трудом понимал английский?       — Спой свою любимую английскую песню, которая не такая странная.       — Но ты даже не знаешь большинство английских слов!       — Заткнись! — огрызнулся Кагеяма. Он ненавидел тот факт, что Хината знал английский лучше, чем он.       — Поздно! Мы в спортзале! — объявил Хината. Он оставил Кагеяму стоять в шоке, до того как тот побежал за ним, выкрикивая его имя. Дуэт чудаков побежал в зал только для того, чтобы быть встреченным с остальной командой, которая угрюмо сидела вокруг них.       — Наконец-то! Мы думали, что нам придется отправиться в Некому без вас двоих! — рявкнул Даичи, выглядя злее, чем обычно. Нервно сглотнув, оба парня бросились в раздевалку. Почти через минуту они оба спорили и уже были готовы к тренировке.

***

      Хината впервые сел в автобусе у окна, его глаза были прикованы к проплывающим пейзажам, а в ушах были наушники. На этот раз Некома победили, после всех усилий что приложили обе команды.       Вся команда была истощена, игроки либо спали, либо тихо говорили друг с другом, пока по радио играла нежная мелодия.       Кагеяма почти заснул рядом с нападающим.       — Кагеяма, — мягко позвал Хината, высунув наушник, чтобы слышать себя и Кагеяму лучше. «М-м» — было единственное, что смог сказать связующий сквозь сон, — ты можешь использовать мои колени как подушку, если хочешь. Ты можешь повредить шею, если будешь спать так, — выдал застенчивый нападающий. Его лицо покраснело, и он почувствовал, как все его подавленные чувства закружились в животе. Они заставляли его чувствовать себя немного замученным, но в то же время счастливым.       Даже не сопротивляясь, Кагеяма довольно легко согласился, что удивило Хинату. Связующий положил голову на маленькие колени Хинаты и почти мгновенно уснул. С любовью улыбаясь своему связующему, Хината храбро провел своими маленькими пальцами по мягким локонам Кагеямы. Его густые волосы казались такими мягкими, словно облако. Мягко улыбаясь, мальчик проигнорировал слонов в животе и запел одну из своих любимых английских песен: Ты мое солнышко, мое единственное солнышко, Ты делаешь меня счастливым, когда небо серое, Ты никогда не узнаешь, дорогой, как сильно я люблю тебя, Пожалуйста, не забирай мое солнышко. Прошлой ночью, дорогой, когда я спал, Мне приснилось, что я держал тебя в своих руках. Когда я проснулся, дорогой, я ошибся, И я опустил голову, и заплакал. Ты мое солнышко, мое единственное солнышко, Ты делаешь меня счастливым, когда небо серое, Ты никогда не узнаешь, дорогой, как сильно я люблю тебя, Пожалуйста, не забирай мое солнышко. Я всегда буду любить тебя и делать счастливым, Если ты будешь говорить то же самое. Но если ты оставишь меня, чтобы любить другого, Одним днём ты пожалеешь об этом. Ты мое солнышко, мое единственное солнышко, Ты делаешь меня счастливым, когда небо серое, Ты никогда не узнаешь, дорогой, как сильно я люблю тебя, Пожалуйста, не забирай мое солнышко. Пожалуйста, не забирай мое солнышко.       Голосом, который теперь можно было бы назвать простым шепотом, Хината закончил песню и с нежностью улыбнулся связующему. Нападающий не мог перестать чувствовать себя до ужаса нелепым из-за того, что пел эту песню Кагеяме, но он ничего не мог с собой поделать. Песня всегда приходила ему на ум, когда он думал о нем.       — Ты знаешь, моя мать пела мне это. Я понял каждое слово, которое ты сказал... Идиот, — заговорил Кагеяма, заставив Хинату застыть.       Покраснев как можно ярче, Хината взвизгнул и встал, отчего Кагеяма скатился с него и застрял между сиденьями.       — Идиот! — рявкнул Кагеяма, возвращаясь на сидение.       Снова покраснев, Хината перевел все внимание на окно, игнорируя связующего, который пристально смотрел на него.       — В следующий раз признайся мне нормально.       — А? Я не признавался, — запротестовал Хината, чувствуя, как будто стены автобуса сжались вокруг него.       — Уверен, что не каждый друг поет это своему другу, — саркастически заявил Кагеяма, заставив Хинату захлопнуть рот и замолчать. Кагеяма знал. О боже, он знал, что у Хинаты есть чувства к нему. — Ой, — крикнул Кагеяма, поймав застенчивый взгляд Хинаты, слегка покраснев. Кагеяма схватил Хинату за подбородок своей мозолистой рукой и прижал свои огрубевшие губы к губам Хинаты. Осознание заняло мгновение, но Хината ответил на поцелуй так же страстно. Они оба чувствовали все свои подавленные эмоции, выплескивающиеся через их поцелуй.       — Капитан! Король и его крестьянин трахаются на заднем сидении! — крикнул Цукишима через притихший автобус.