Rockstar

— Слушай, меня откровенно заебало дрочить два аккорда всю песню, может хотя бы соло добавим? — Если хочешь, можешь подрочить мне. Хёнджин замахивается на блондина, после медленно убирая руку, и откидывается на диванчик за кулисами, лениво перебирая струны электрогитары. Пытается настроить ее на слух, понижая четвертую струну, чтобы она была созвучна с шестой и, зажав квинту, высекает вступление к новой песне. Ему откровенно не нравится этот мотив, и парень не придумывает ничего лучше, чем поменять аккорды за пол часа до выступления, заставляя бедного барабанщика и вокалиста подстраиваться на ходу. — Смотри, — красноволосый оборачивается, зовет к себе Минхо, — Лучше будет в начале сделать легато. Он ведет по струнам, немного неуверенно, изучая каждый звук, и советуется с барабанщиком, кто как ни он должен быть в курсе всех изменений. Феликс только и будет, что орать в микрофон, и, хоть у него это и хорошо получается, с ним Хван вряд ли посоветуется — не гоже спрашивать о гитарных партиях незнающего человека. Минхо кивает, соглашаясь с изменениями в партиях, и уходит из помещения к звукарю, поболтать и отвлечься от этих двух бесячих парней, которые готовы разорвать друг друга в музыкальных спорах. Ему, признаться, наскучило сначала разнимать двоих из-за драк, а после слышать за дверью приглушенные стоны, которые они с трудом сдерживают. На сцене — заклятые враги, вечно пытающиеся сбить друг друга в игре и вокале, после концерта — самые сумасшедшие любовники. Ли гадает — им мерзко вместе или слишком хорошо? Впрочем на гневе и бешеной энергии они прекрасно вывозят свои концерты, каждый из которых подкрепляется какой-то выходкой двух музыкантов. Сейчас Хван откидывает от себя провода электрогитары и пытается насладиться тишиной перед оглушающим «нечто» сегодня в клубе. Но не проходит и минуты, как его начинают доебывать. — А игра твоя — дерьмо. Красноволосый даже поднимает брови от удивления — Феликс не бессмертен, чтобы говорить такие вещи. Открывает прикрытые веки и смотрит блондину прямо в его надменные глаза. — Что ты, блять, сказал, певчая птичка? Блондин хихикает, замолкая с ехидным выражением лица, и уставляет взгляд в смартфон и, смотря во фронтальную камеру, поправляет укладку руками. Чувствует на себе взгляд старшего и может поклясться, что в голове у парня ни одной приличной мысли. И, возможно, пока Минхо будет скучать у барной стойки, они незаметно от всех прыгнут в тачку гитариста и дома, либо у Феликса, либо у Хёнджина, разорвут друг друга в страстных поцелуях. Блондин прав — Хван ведет глазами по шее парня, думает о том, что тому нужно будет сделать перерыв с его вокалом — после яростных удушений он вряд ли возьмется за микрофон. — Прекрати пялиться. — довольно осекает красноволосого Феликс, не поднимая на него взгляд. Хёнджин закипает, поднимается и шагает к мерзавцу. Не отрывает глаз от шеи - руки так и чешутся оставить на ней отметины от пальцев. Младший демонстративно не замечает парня, у которого ярость хлещет через край, только хихикает под нос, занимаясь самолюбованием, рассматривая себя в камере. Старший вырывает у него из рук гаджет и бросает на диван. Тот стукается о стену и на защитном стекле появляется трещина вдоль экрана. — Ты, блять, охуевш.. — Чш-чш-чш. — шикает Хван, тут же хватая за горло блондина, от чего из него вырывается хрип, а лицо краснеет, — Ты действуешь мне на нервы. — Ты мне.. — рвано вдыхает через нос, — Тоже. Красноволосый довольно хмыкает, выпуская из своих рук блондина, и медленно следует на свое место, слыша как тот пытается отдышаться. Феликс хватает в руки треснутый Айфон и тянет раздраженное: «Сука…», проводя пальцами по линии вдоль глянцевого экрана. Доигрался, что поделать. Их веселье прерывает Минхо, врываясь к парням, и ставит тех перед фактом, что готовность у них три минуты. Пока Хван вооружается гитарой и усилителем, радостно перетаскивая все на сцену, Феликс ждет, потягиваясь на диванчике, пока не услышит знакомое: — Для принцесс особое приглашение? — от Хёнджина. Тот цокает и выходит к музыкантам. Смотрит на толпу людей от мала до велика, кто с пивом, кто с виски, не тусующиеся отдыхающие женщины — с красным вином в длинных бокалах. Они криком подбадривают трио, смотря исключительно на Феликса, который, как король, стоит в центре и надменно улыбается. Но минута славы проходит, его сильно пихает гитарист своим телом и проходит медиатором по струнам. Звучит вступительная нота. Зал лицемерно меняет взгляды с блондина на красноволосого, и тот лепечет, что очень рад представить новый альбом их группы. Барабанщик перебивает палочками по тарелкам и кричит, что ему надоели эти выебоны двоих придурков. Хван кивает, соглашаясь, зажимает струны и принимается чесать медиатором по инструменту, складывая хаотичные звуки в гармоничную композицию. Блондин становится рядом, орет своим хорошо поставленным гроулом, благо, позволяет низкий голос, и дожидается момента, когда в песне должны начаться слова. Внутри красноволосый закатывает глаза на блондина, для которого группа — чисто потешить эго и побыть в центре внимания. Но Феликс может не переживать — он еще поплатится за колкие фразочки в сторону гитариста. На небольшом танцполе клуба парни начинают слэм, наваливаясь друг на друга, затем поднимая упавших, а после снова бросая на пол. Конечно, такой тухляк происходит только в их маленьком городке, жители столицы ломают конечности, вставая в «стену смерти» и с разбега валяться друг на друга, захлебываясь в толпе. Тусовка сейчас — первый город в списке тура с представлением новых песен, и парни не могут дождаться снова заехать в Сеул, посмотреть на реально сумасшедших поклонников. Лицемерно, да, но такие они люди. А пока Хван находит лучшее время для своей импровизации, сталкивает Феликса опять и тот падает на пол, матерясь под нос. Красноволосый проходит ловкими пальцами по высоким струнам почти в конце грифа, лыбится и дарует людям эксклюзивное соло, которое придумывает на ходу. Минхо останавливает свою игру, оценивающе слушая какие ноты высекает парень, и гордо улыбается, потому что это не слышится, как что-то откровенно дерьмовое. Красноволосый заканчивает, орет в толпу, которой понравился данный перформанс, и парень, одаривая вокалиста ядовитой улыбкой, выплевывает: — Прежде чем пиздеть, сначала попробуй научится правильно гитару держать. — на ухо Феликсу. Он закатывает глаза и берет бутылку воды, отпивая пару глотков. Не теряя времени, красноволосый выхватывает из рук парня микрофон и со смешком лепечет: — Феликс, солнышко, ты не устал? — В смысле? — непонимающе окидывает его взглядом блондин. — Дыхалка пошла по пизде и жажда замучила? — смеется Хван, — А мы только разогреваемся. Хёнджин снимает с себя гитару, чтобы поменять ремешок, но очень зря, потому что инструмент был единственной защитой от выходки блондина. Он подходит, открывая недопитую бутылку, и выливает воду старшему на голову. Струйки сразу начинают стекать по ярко-красным волосам на лицо, а футболка неприятно прилипать к телу. Среагировав, тот выхватывает воду у него из рук и швыряет полупустую бутылку куда-то вдаль. Минхо сзади лишь смеется — опять они шоу устраивают. Последующие треки обошлись без выходок, двое ограничились лишь обжигающими взглядами и матами куда-то вдаль, а толпа постепенно разогрелась и орала в такт гитарным риффам и гроулу Феликса с улыбками до ушей. Обошлось без выходок. Кроме крайнего трека. — Вы просто сумасшедшие, парни и девчонки, — начал блондин, — Конечно, со столицей не сравнится. — он хихикнул и кто-то из людей в шутку послал его, — Но это был прекрасный концерт. Наша последняя песня и увидимся мы еще не скоро, поэтому запомните этот легендарный момент! Все дружно заорали, поднимая кулаки вверх, а блондин кивнул двоим музыкантам, мол, начинаем. Ловкие пальцы Хёнджина проходятся по ладам, высекают слайды, руки крепко хватаются за рычаг на гитаре, он ловит эйфорию, последний трек — его любимый, он техничнее и круче, чем весь альбом. Кажется, он самовлюбленно кончит от того, насколько он виртуоз, в сложной композиции не лажает ни в одном месте, пока его не сбивает Феликс. Блондин дожидается соло, чтобы уж точно опозорить Хёнджина, проходит пальцами по затылку и становится напротив, ловя агрессивные взгляды, а потом резко прижимается губами к губам красноволосого, сразу забирается проворным языком в рот и ехидно улыбается. Все мысли вдруг исчезают — что этот мудозвон позволяет себе на людях? Он точно поехал крышей, другого оправдания Хван не находит, соскальзывает с аккорда из-за неожиданности, но быстро приходит в себя, бегая пальцами по высоким струнам вслепую, понимая, что точно самый гениальный гитарист в этом захолустье. А может и в стране. Феликс отдаляется от него, и от его губ тянется ниточка слюны. Он гаденько улыбается и ждет прекращения концерта. Блондин получит. Но именно этого ему сейчас хочется больше всего. — А ты правда хорош. — говорит тот на ухо, облизывая мочку.

***

— Феликс! — кричит в пустоту гитарист, — Где этот мудак? — Он в курилке. — хихикает Минхо, — Вот это шоу, парни, даже я чуть палочки не выронил. — Я его уебу за такое «шоу». — яростно говорит Хёнджин, оставляя гитару на стойке. Он шагает из-за кулис прямиком на улицу, где блондин курит свои дохуя понтовые сигареты с надменным лицом. С пинком открывает дверь в накуренное помещение и видит картину, которую и ожидал — тот потягивает дым, держа в руках курево в табачном листе. Феликс поднимает взгляд на Хенджина, расплываясь в улыбочке. — Хёнджин, я ждал тебя! Но его тут же припечатывают к стене чужие руки, глаза смотрят гневно, но блондин улавливает искорки возбуждения в глубине души красноволосого. — Феликс, эдакая ты мразь. — сжав зубы, высказывается гитарист. — Могу быть для тебя кем угодно. — без смущения отвечает парень, ведя рукой по груди Хвана, на что получает сильное давление в плечах. А затем поцелуй, страстный и мокрый, заставляющий Феликса потеряться в нем, прильнуть к музыканту с желанием утонуть в ощущениях. Его язык вылизывает рот вокалиста, и тот стонет в поцелуй, ведет руками по прессу красноволосого и притягивает к себе. — Какая же ты мразь, Феликс. — шепчет Хенджин в губы парню. — Так накажи меня за это, смелый на словах музыкантишка. Он вырывает из рук младшего сигарету, грубо берет за руку и ведет прямиком из клуба, встречается взглядом с Минхо, который, как и предполагал Хван, пиздит со звукарем у бара. Он машет рукой двум придуркам и опять принимается что-то яро доказывать в споре. Феликс прикусывает губу, чуть ли не бежит за летящим на выход музыкантом. Хенджин хлопает дверью и достает ключи от своей машины, открывая водительское место, и ждет, пока блондин усядется. И он садится. Рядом с красноволосым, значит, возможно, они попадут в аварию из-за вокалиста. Хван заводит авто и, выезжая с парковки, даёт по газам, сжимая в руках руль. Феликс пользуется моментом, приближается, обжигая дыханием шею парня, от чего тот дергает ей, пытаясь будто смахнуть с себя выдохи блондина. — У тебя уже встал? — шепчет вокалист и проводит языком по шее, оставляя мокрую дорожку. — Дай мне сосредоточиться на дороге. — сквозь зубы осекает его красноволосый. — Сколько раз на этом унылом мероприятии представлял, как я стону тебе на ухо, захлебываясь в наслаждении? — ведет свои руки вниз, к ширинке, и немного надавливает, из-за чего у Хенджина вырывается рык. Он игнорирует вопрос, хотя Феликсу ответ и не нужен, блондин знает, что миллионы, судя по раздевающему взгляду на сцене. Медленно, проворными пальцами расстегивает ширинку и достает полувставший член, наклоняясь, ведет языком по головке и немного заглатывает, дразня гитариста. Ему нравится, как бегают его зрачки, как руки сжимают руль до белых пятен на коже, как сжимаются скулы, чтобы не застонать. Он, останавливаясь на светофоре, опускает взгляд вниз и встречается глазами с Феликсом. Они смотрят друг на друга, пока блондин пытается заглотить больше, немного давясь, но всё сбивает человек, что сигналит им сзади, потому что зеленый свет уже давно загорелся. — Блять, тебе не жить, чертёнок. — тихо говорит Хенджин и вжимает педаль газа. Тот делает несколько движений головой и отстраняется, оставляет парня с колом стоящим членом, откидывается на сидение и медленно водит руками по своей шее, спускаясь вниз к своему возбуждению. — Папочка, возьми меня. — жалобно скулит блондин, прикрывая глаза. Хёнджин мечтает как можно быстрее долететь до своей квартиры, замучить его до смерти, не щадя, как в прошлые разы. В прошлые разы блондин хотя бы так не наглел. Он небрежно паркуется, еле-еле застегивает свои джинсы и выходит, хлопая дверью. Вокалист бежит за ним с гаденькой улыбочкой, хватается за него, облизываясь. Лифт закрывается, Хван набрасывается на шею вокалиста, кусает его, почти до крови, чувствуя еле заметный привкус железа, блондин хватается за стенки, думает, что упадет от наслаждения, но руки красноволосого подхватывают его, крепко держат, пока зубы исследуют нежную кожу, после делая багровые засосы. Кажется, Феликс стонет на весь дом, но это не волнует ни одного из музыкантов, которые скоро утопятся в страсти. Гитарист оттягивает кожу на шее младшего, тот всхлипывает и прижимается ближе. Он вслепую выходит из лифта, ведь всё, что он видит перед глазами — метки на Феликсе, по которым он так скучал. Парню приходится отпустить блондина, но придерживая за талию, проворачивает ключи и быстро заталкивает его в дом, закрывая дверь, и громким звуком идет на младшего, медленно, угрожающе, заставляя все внутри него сжаться, а бабочек внутри плясать и чуть ли не вылетать наружу. Парень ведет взглядом по новым засосам и кровавым укусам, ухмыляется, а его глаза от зрелища темнеют. Он прикасается к талии Феликса, впечатывая его в стену, тот смотрит в глаза, его зрачки бегают, а дыхание загнанное и быстрое. — Что за выходка.. — сжимает талию и наслаждается стоном, сопровождающим это действие, — Была на сцене? Феликс молчит, он не знает, что лучше сказать Хвану, лишь наслаждается каждой секундой этой, наверно, бесконечной ночи. Но парень повторяет еще раз, настойчивее, тот ломает брови и скулит: — Прости меня, прошу. — Нет. — строго говорит Хван, с искорками ярости и явной страсти. Блондин жалобно смотрит на того, желая пробудить в холодной душе Хёнджина капельку жалости, но он непреклонен. В его мыслях воспользоваться вокалистом, растянуть его дырку своим членом и наслаждаться криками от наслаждения и боли, которые будут разбиваться о стены. Он разворачивает младшего спиной, проходится руками по позвоночнику на удивление нежно, а после доходит до задницы, сжимает ее в руках, оттягивая нежную кожу. — Выпорю тебя, как последнюю шлюху. — Прошу. — скулит парень. Хёнджин усмехается, вооружается ремнём и, прижимаясь своим стояком к ягодицам младшего, расстёгивает пуговицу на ширинке, стаскивая с него джинсы и белье, сжимает голую кожу. Феликс призывно виляет и старший отвешивает ему удар, от чего парень взвизгивает. На ягодице остается красный след, Хван проходит по нему пальцами и неожиданно припечатывает ремень к половинкам второй раз, чуть сильнее. — Ты прекрасен, когда беззащитен. — низко лепечет гитарист и делает третий шлепок. — Воспользуйся мной. — стонет блондин, тяжело дыша. Он улыбается, руками идёт по телу Феликса, задевает соски и скручивает их, вызывая у вокалиста писк. Тот царапает стену, хочет ещё сладкой боли, и старший даёт ему ее, больно сжимая горошины в пальцах, а на глазах у блондина выступают маленькие слезинки. — Бесишь меня. — гневно шепчет Хёнджин на ухо. — Я готов попросить прощения. — скулит Феликс и проезжается ягодицами по бугорку. — Не надо просить. — Хван кусает мочку уха, улыбаясь, — Надо вымаливать. Тот поворачивается, смотрит в опьяненные возбуждением глаза. — Я буду вымаливать прощение, сидя на твоём члене. Парень рычит, берет податливое тело и кидает на кровать, от чего та пружинит. Разрывает футболку на младшем, прикусывая губы, ведёт мокрые дорожки языком по животу к груди, задевая чувствительные соски, затем прикусывая их. Звонкий стон срывается с губ блондина, он сжимает руки в кулаках. Хенджин метит каждый сантиметр его сладкого тела, оттягивает зубами кожу на рёбрах, до боли, что сводит с ума нижнего. Он не знает, куда ему деться от ощущений, хочет согласится на все, главное — с красноволосым. На торсе Феликса багровые засосы с кровоподтеками, они идут нахальному парню, что выводил его пару часов назад. Тот.. смущается? Да, вокалист отводит глаза от Хёнджина с красным румянцем на лице. — Тебя смущает всё это? — с удивлением спрашивает Хван. — Мои мысли не такие.. как раньше, когда у нас было.. — А какие? — перебивает его гитарист, подходя ближе к Феликсу. Он молчит, пытается сделать вид, что этого короткого диалога не было, но красноволосый настаивает — берет того за волосы и больно оттягивает, повторяя сказанное. — Мысли, что я, возможно, могу влюбиться. — тихо тянет блондин, смотря прямо в глаза. Хван сам запутался. Они ненавидят друг друга вне сцены, или всё же нет? Минхо говорил правильно — шоу, вот что они хотят представить публике. Это весело, это яростно, это возбуждающе. Но вот оскорбления и колкие словечки в «шоу» не входили и стали привычной обыденностью, которая, наверно, устраивала? Видимо, только Хёнджина, потому что блондин чаще стал показывать свой характер. — Да что ты. — саркастично говорит Хван, улыбаясь. — Иди нахуй и выеби меня. — произносится с небольшой обидой. — Я то выебу, только вот мне не понятно — как ты мог влюбиться в того, кто тебя так сильно ненавидит? — таким же гаденьким голосом тихо произносит Хван. Блондин злится, впервые не он действует красноволосому на нервы, а он нахально забирается в душу и копается в самых грязных ее уголках. Он пытается отпихнуть от себя гитариста, но тот только сильнее вжимает его в кровать, ухмыляясь. А потом решает поцеловать его — медленно, горячо, не так как раньше. Впиться в податливые губы и успокоить Феликса, который разрывается от страха, гнева и возбуждения. Позволяет ему вести поцелуй, обхватывать гитариста за шею, прижимаясь сильнее. — Ты не ненавидишь меня. — тихо лепечет блондин. — Аллилуйя, до тебя так туго доходит. — Хван поднимает брови и чувствует, как Феликс бесится. А потом спускается к его шее, целует мокро и горячо, обжигая дыханием кожу, от чего вокалист уже не может думать о чем-то другом, кроме как о старшем, который исследует его тело. Гитарист улыбается, опускается низко, прямо к члену младшего и проводит языком по длине, вызывая бесстыдный стон из Феликса, резко поднимает его ноги, укладывая их себе на плечи, пальцами проходит по сокращающемуся анусу, смакуя в голове каждый звук вокалиста. Тянет руки к бутылочке смазки и, ради приличия, выливает себе на пальцы небольшое количество. — Этого мало. — шепчет тот, замечая. — Да что ты. — саркастично говорит Хван. Упирается двумя прямо в блондина, и тот понимает, что задумал чертов гитарист. — Стой, ты же не можешь просто засунуть. — Могу. — перебивает того красноволосый. И проталкивает фаланги в парня, от чего тот замирает в немом стоне, жмуря глаза. На них появляются маленькие слезинки, а губы младшего уже искусаны до крови. Он хнычет, затыкая себе рот рукой, пока Хенджин с трудом толкает в него пальцы до основания, а после резко начинает двигаться внутри него. Сердце Феликса замирает, ему походу нравится такая боль, она растекается по всему телу с наслаждением, он пытается насаживаться на пальцы старшего. Хёнджин замечает это и ускоряет темп, выбивая из блондина всхлипы. — Смотрю, ты можешь принять еще один. — Нет, постой. Слова резко останавливаются, когда красноволосый добавляет третий палец, от чего по щекам младшего начинают течь слезы, он кусает внутреннюю сторону ладони, захлебываясь в ощущениях. Хёнджин с трудом двигается внутри блондина из-за маленького количества смазки, но тот привыкает, не сопротивляется и хочет большего, чтобы гитарист до конца растянул его уже своим членом. Он трахает его рвано, сбивая дыхание и выбивая каждый всхлип. — Больно. — стонет Феликс во внутреннюю сторону своей руки. — Мне остановиться? — язвит тот, улыбаясь. — Нет, прошу. Хёнджин делает еще несколько рваных толчков до упора и выходит, заставляя младшего тяжело вздохнуть, стягивает с себя штаны с бельем и видит, как на это вокалист тянется к нему, скользя руками по бедрам и языком по длине. Тот быстро реагирует, запускает пальцы в волосы блондина и давит на затылок. Он давится, кашляет, жмурит глаза. Но Хёнджина это не останавливает, гитарист повторяет действие несколько раз, полностью лишая парня кислорода. Слышит сдавленные стоны и кашель, вдалбливается младшему в глотку, откидывая голову назад. — Я не могу дышать. — Ты так хорошо стараешься, хочешь меня в себе? Он коротко кивает и ложится животом на кровать, призывно виляя. Красноволосый отвешивает ему шлепок и низко смеется. Тянет его за таз, прижимаясь членом к ягодицам, раскрывает младшего и льет небольшое количество смазки на возбужденный орган, проходясь по нему рукой. Толкается в Феликса и входит только головкой, растягивая парня до конца. Тот поджимает пальцы и подается назад, желая большего, Хван принимает вызов, резко войдя на всю длину, усмехаясь на выкрик блондина. Он кусает губки до крови, дает гитаристу самому руководить процессом, лишь млея от ощущений. — В тебе безумно горячо. — стонет Хёнджин, немного ускоряясь. — Я люблю тебя. — не осознавая, лепечет Феликс. — Что? — Люблю тебя. — жалобно протягивает парень, заламывая брови. На это красноволосый ускоряется, сжимая кожу блондина до красных отметин на теле. — Скажи это еще раз. — Я люблю тебя, Хёнджин. — чуть ли не плачет блондин, зарываясь красным лицом в подушку. Он рычит, сжимает бока Феликса в руках и отчаянно вдалбливается парню в простату, теряясь в звонких стонах, что разбиваются о стены его квартиры. Вокалист дрожит, кажется, он совсем скоро кончит, задыхаясь и всхлипывая. Спустя несколько сильных толчков он изливается на кровать с замученным стоном и загнанным дыханием, падая лицом на подушки. — Блять, почему ты так быстро сегодня? — рычит музыкант, не останавливая движения внутри нижнего. Он позволяет воспользоваться им, чтобы сделать парню приятно, терпит, пока он не кончит прямо в него, заполняя изнутри горячей спермой. Хочет быть любимым и послушным только для него, пока Хван тараторит что-то несвязное о том, какой он прекрасный. — Малыш.. блять, Феликс! С гортанным стоном он заполняет его, пытаясь выравнять дыхание. Падает рядом с парнем, который тянется к салфеткам, чтобы все вытереть и ложится рядом с музыкантом, закрывая глаза в расслаблении. Вздрагивает, когда руки красноволосого обнимают его и смелее, льнет к нему, чувствуя сердцебиение парня. — Любишь меня? — тихо шепчет Хван. — Что? — невинно, будто ничего не понимая, пискнул блондин. — Ты любишь меня? Он смущается, поворачивает к нему голову и коротко кивает, заливаясь румянцем. Жмется ближе, обнимая Хёнджина рукой. — С того концерта, когда ты первый раз набросился на меня. — смелеет и честно признается. Тот усмехается, целует Феликса в макушку. Он тоже любит бесячего до ужаса вокалиста. Наверно, с первого взгляда.