Treasure

Учиться оказалось гораздо труднее, чем Тарталья мог предположить. Если с буквами он еще как-то справлялся, постепенно запоминал и даже немного читал, то письмо шло из рук вон плохо. Его рука начинала дрожать уже спустя двадцать минут, буквы выходили корявыми и жирными, потому что он слишком сильно давил на грифель. Тогда Скарамучча предложил писать чернилами, но с ними все стало только хуже: руки альфы, пергаментный лист и даже одежда — все было перепачкано черной краской. Практически всю неделю они пробыли на свежем воздухе. Капитан брал его «на прогулку» и шел за конец города, на холмы, откуда открывался широкий вид на море и порт. Там они могли сидеть часами, пока Тарталья тренировался в письме. Иногда они брали с собой еду и устраивали настоящий пикник, не возвращаясь в дом до самого вечера. Когда альфа уставал писать, он садился ближе к пирату, читая вместе с ним. Книга оказалась сборником пьес, в котором был собраны самые знаменитые произведения их современников. Аякс даже прочел пару строк Шекспира, о котором столько слышал, но которым никогда не интересовался. Ему не нравилась поэзия, стихи были слишком сложны для его понимая, но, когда Скарамучча зачитывал ему какой-нибудь монолог, мужчина чувствовал себя как никогда возвышенно. Вкрадчивый голос погружал его в неведомые миры королевских страстей, трагических смертей и преданной любви. — Мы отплываем завтра? — спросил он, лежа на траве и разглядывая мозоли на своих пальцах. — Мы задержимся еще на пару дней. — Но почему? — мужчина сел, глядя на пирата, что устроился в тени пальмы. Райден не мог торчать под палящим солнцем, а потому всегда прятался от него до вечера. Мужчина перебрался в тень, устраиваясь на покрывале и ощущая прохладу под деревьями. — Не всех здесь так ублажают каждый день, как тебя, дай моим людям хорошенько отдохнуть~. — А меня кто-то ублажает? — А тебе недостаточно того, что было? — пират с улыбкой глянул на Тарталью. Когда Райден начинал вот таким голосом с ним говорить, смущая до горящих пламенем щек, глаза его заливал какой-то неестественный, опасный лиловый оттенок, пронизывая альфу насквозь. Одним этим страстным взглядом он рушил все стены, выстраивая атмосферу, от которой внутри Тартальи все сжималось в тугой узел. — Это было давно!... — в защиту выпалил альфа, напрягшись, стоило лицу Скарамуччи оказаться еще ближе. — Давно? Какой ненасытный. Хочешь еще? — бледные пальцы накрыли ладонь Тартальи, и тот ощутил, как снова летит вниз, снова пропадает, растворяясь и поддаваясь обольстительному лису. — Я… такого не говорил. — Значит, нет? Ладно, — голос Райдена звучал так, словно он собирался уступить горящему стыдом мужчине, но это была лишь хитрость. Его рука ухватилась за поводок, притягивая растерянного Аякса, и их губы соединились в поцелуе. Не давая опомниться, пират любовно облизнул чужие губы, проник в рот, окутывая своими дурманящими феромонами. Почувствовав, как Тарталья начал отвечать, он отстранился, зашептав: — …Знаешь, мне все равно, даже если не хочешь ты, — потянув за поводок сильнее, Райден опустился к его шее, облизывая натертую ошейником кожу, обжигая и пылко присасываясь губами к задрожавшему альфе. Тот тяжело задышал, не зная, куда деть руки, стоит ли отвечать на столь дерзкие слова. Взгляд мужчины поплыл, он почувствовал, как жар наполняет все его тело, отдаваясь возбуждением в паху, и он уже был готов опуститься на покрывало и утянуть капитана за собой. Но резкая боль, пронзившая его шею, сковала, заставляя крик вырваться из груди. Скарамучча по-животному вцепился в него, удерживая, пронзил клыками кожу, ставя свою метку. Аякс инстинктивно заферомонил, зарычав и попытавшись отстранить пирата. Но, делая себе только больнее, оцепенел. Вскоре Райден отпустил его, подняв голову и облизывая окровавленные губы: все же, если метить другого альфу, это не принесет ему никакого удовольствия, как это происходит с омегами. — Ты еще не понял? Ты принадлежишь мне до выполнения нашей сделки~. — Никогда, блять, я никому не принадлежал и не буду… — мужчина коснулся своей шеи, ощутив тепло крови, и зашипел, зажимая рану. Несмотря на укус, полноценную метку он не получит, и все же такая рана будет заживать достаточно долго.

***

— Капитан! — крепкие руки старпома обвили тело Тартальи. Они не виделись больше недели, и альфа даже надеялся, что его другу удалось сбежать. Тогда для подчинения — а после произошедшего он этого делать совершенно не хотел — станет гораздо меньше причин. Но Тома был на месте, ожидая их у готового к отплытию галеона, и вместе они взошли на корабль. — Как ты? Как прошел отдых? — …Нормально, — Аякс многозначительно глянул на капитана, что уже отдавал какие-то приказы, и старпом все понял без слов. Вдвоем они вернулись в свою каюту, долгое время не нарушая молчания. Тома наверняка заметил укус на его шее, который было не скрыть ни одеждой, ни ошейником, но, судя по всему, начать разговор все никак не решался. — Вы с капитаном… — нерешительно начал он, оборачиваясь к своему другу. Услышав тяжелый вздох, он растерянно замахал руками. — Вы… он тебя… — Он ничего со мной не делал, — холодно ответил Аякс, пряча глаза. Он никогда не рассказывал Томе о том, что у них с пиратом происходило, и сейчас стыд огнем пылал в его груди. Старпом был хорошим другом мужчины, и все же они редко обсуждали личную жизнь друг друга, а тему отношений с другими альфами и вовсе никогда не затрагивали. — Он снизу, — добавил альфа, чтобы у друга наверняка отпали последние сомнения в том, что его капитан мог лечь под другого капитана. — О-он?... — голос Томы дрожал, он весь покраснел, бегая глазами по каюте. Что сейчас творилось в его голове, Тарталья мог лишь догадываться. — Тогда… ты его… — Не было у нас ничего! — Ясно… — старпом сел на койку, обдумывая услышанное. Молчал он недолго, и когда мужчина сел рядом, то продолжил: — Он явно положил на тебя глаз… Может, это даже сыграет нам на руку? Ты очаруешь его и… — Что?! Тома!... — Н-ну а что? — и старпом вновь замахал руками, поясняя свои мысли: — Я просто ищу любые способы, которые могли бы улучшить наше положение на корабле. Северные сокровища — это, конечно, здорово, но я же вижу, что ты сам не свой здесь… Свобода лучше любых сокровищ. — Тогда ты должен был бежать, пока находился на острове. — Я никуда без тебя не сбегу! Ситуация казалось безвыходной. С корабля им не сбежать, уговор, о котором они с Райденом условились, может быть в любой момент нарушен, а они убиты. К тому же этот ублюдок вечно играет на его нервах, сначала подпуская к себе, а после вытворяя невесть что. Тарталья точно был уверен, что «очаровать» ему никого не удастся, а вот сам он может и пострадать. Так что лучше держаться от Скарамуччи и его козней подальше. Так он думал, и первые несколько дней мужчине действительно везло. Они практически не пересекались, капитан не звал его к себе в каюту, не унижал и даже не разговаривал с ним. «Может, я ему надоел?» — подумал в один из дней альфа, ощущая двоякие чувства от этой мысли. С одной стороны, можно было навсегда избавиться от издевательств и домогательств, сосредоточившись на своих планах. С другой… после сладких ночей, разделенных общим теплом на двоих в уютной постели, Аяксу хотелось еще больше. Он уже не мог так легко уснуть на своей койке под сопение Томы, не хватало тела под боком и запаха сладкой черники. К тому же, несмотря на мерзкий характер Скарамуччи, большую часть времени они все же провели… нормально. Готовили и гуляли, занимались письмом, обмениваясь колкостями, к которым мужчина даже успел привыкнуть. Это льстило, что только ему позволялось грубить пирату, иногда драться с ним и видеть его настоящего. Понемногу узнавать Райдена ближе. Будь этот ублюдок до конца адекватным, все могло сложиться по-другому. В один особо жаркий день — это был конец августа — Тарталья не смог нигде отыскать Тому. Никто его не видел, и альфа не знал, что и думать. Не случилось ли чего страшного, волновался мужчина, оббежав весь галеон и заглянув в каждую дыру. Отчаявшись и перепугавшись, что старпом мог случайно выпасть за борт и остаться никем не замеченным, Аякс направился прямиком к капитану. Несмотря на долгий разрыв в их общении, сейчас он не думал ни о чем другом, как о Томе. Каково же было его удивление, когда, не успев постучаться в дверь капитанской каюты, он услышал голос старпома. И застыл. Смутные догадки полезли ему в голову. С чего бы Скарамучче звать того к себе, если не… С силой распахнув дверь, Тарталья застал друга пишущим за столом. Тот пискнул от неожиданности, выронив грифель из неуверенной руки, а курящий трубку и читающий на постели капитан лениво повернул голову в сторону шума. — Стучать не учили? — вяло протянул он, при этом усмехаясь. Одного взгляда на переполошившегося альфу ему было достаточно, чтобы все понять. — Какого черта ты ушел на весь день, ничего не сказав?... — бледный от испуга, Аякс не посмел поднять глаз на пирата, вместо этого обращаясь прямо к Томе. — Я, эм… учусь писать. Я подумал, это может быть полезно, раз уж ты тоже учишься… — Тома почти догнал тебя, не желаешь присоединиться? — не дождавшись ответа, Райден отошел в дальний угол каюты, чтобы достать больше пергамента. — Я думал, он с тобой что-то сделал… — пользуясь моментом, зашипел Тарталья, склонившись над низким столиком, за которым можно было сидеть только на полу. — Капитан!... — Не капитанкай тут, я испугался… — вздыхая, прошептал он, в глубине души понимая, что вовсе он не испугался. Заревновал было бы более точным описанием его чувств, вот только вслух он этого бы не произнес и под страхом смерти. — Я бы не стал! — возмущенно воскликнул старпом. — А он бы тебя не спрашивал… — Не спрашивал о чем? — Скарамучча бросил пергамент на стол, вопросительно глядя них двоих притворно-невинными глазами. Не нужно быть ясновидцем, чтобы понять: он все прекрасно слышал. — О чае. — Вовсе нет, я спросил это еще давно и узнал, что Тома любит черный~, — присаживаясь вместе с Тартальей за столик, он устроился так, чтобы они оба были напротив Томы. Взяв один лист и положив его перед альфой, он добавил: — Неудивительно для коренного европейца. — Откуда вы сами, капитан Райден? — поинтересовался старпом, возвращаясь к своим тренировкам. Опустив глаза, он не стал свидетелем того, как рука Скарамуччи опустилась на бедро скрещенных ног альфы. Да и будучи бетой не услышал вспыхнувших феромонов друга. — Я родился и провел детство в Японии. — Япония… — Тома задумчиво ткнул кончиком грифеля в щеку, обдумывая услышанное. Порывистого вздоха Аякса он не заметил. — Это Дальний Восток, — поглаживая чужую ногу, пират оставался спокоен, и его мелодичный голос ни разу не дрогнул. Выдать пикантную ситуацию мог только покрасневший Аякс, смущенный присутствием друга во время очередных пиратских игрищ. Все же взяв грифель в руку, которая за несколько дней успела забыть тренировки, альфа принялся писать, чтобы хоть как-то избавиться от навязчивых мыслей и отвлечься от блуждающей по телу руки. Скарамучча ласкал его почти ненавязчиво, но это не мешало мужчине перевозбудиться до дрожи. Рука гладила только ногу, и все, чего он хотел сейчас, так это чтобы она наконец поднялась выше и начала ласкать его по-настоящему. Пытка длилась недолго. Капитан отпустил беднягу, видя, что тот уже еле дышит от возбуждения. Он дал Тарталье остыть, возвращаясь к тренировкам и что-то объясняя. — Хорошо, что вы взялись за чтение. Большинство великих пиратов были более чем образованы, они часто оставляли какие-либо таблички или подсказки о местонахождении своих сокровищ, которые нужно читать. Вам это обязательно пригодится. — Спасибо! — признательно глянув на пирата, Томы искренне улыбнулся. Он был рад, что, несмотря на все невзгоды, они здесь чему-то обучаются и становятся опытнее. — Через несколько недель мы прибудем на тот остров, о котором прежде говорили с Кадзухой. Тот, что по пути к Острову пиратов. Глядите в оба, возможно, там оставлены письменные указатели или вроде того. В любом случае, готовьтесь скоро спуститься на сухой песочек. — Спасибо! Ой… — покраснев, старпом опустил взгляд. В самом деле, он так радостно благодарит на каждом шагу, словно дитя. Растерянно поднявшись из-за столика, он забормотал: — А, н-ну… на сегодня все, я уже так устал, — он улыбнулся более скованно и взглянул на друга. Тарталья начал подниматься следом, но капитан сказал: — Ты остаешься. И лицо Томы, вечно показывающее, что он думает, выразило все чувства, заставляя покраснеть и его самого, и Аякса. Он понял намек, он знает об этом «снизу» и теперь не может перестать думать о том, что, возможно, произойдет, когда эти двое останутся наедине. Промямлив что-то невнятное, старпом вылетел из каюты, покинув опешившего друга. — У меня все мышцы затекли сидеть так весь день, — вставая из-за столика и раздеваясь, пират кивнул на комод. — Достань розовое масло оттуда. Все еще чувствуя стыд перед Томой, мужчина поднялся следом. Он достал какой-то флакон, а когда обернулся, то застал Скарамуччу уже полностью нагим. Можно было не сомневаться в том, что тому нужен не просто массаж. — Умеешь его делать, надеюсь? Вперед. И сними верхнюю одежду, прежде чем забраться на чистую постель, — развалившись на своей чудаковатой кровати, капитан не стесняясь светил белым задом, хищно следя за каждым движением альфы. Аякс же, ругнувшись, но покорно раздевшись до нижней одежды, забрался к нему. В своих навыках массажа он не был уверен, так как никогда его не делал, но примерно представлял, что ему предстоит, так что смело плеснул побольше масла на спину. — Агх! Кто так делает?! — А как еще?!... — глядя, как растекается масло по спине, альфа невольно загляделся на выступившие мурашки. Он опустил взгляд ниже, к ямочкам на пояснице, к упругой заднице, и снова ощутил, как теряет над собой контроль. Но нет, нельзя, больше он не даст завладеть собой, не будет игрушкой в чужих руках. — Масло растирают в руках, остолоп, — ерзая от щекочущего кожу масла, Скарамучча потребовал наконец приступить к массажу. Когда горячие руки начали растирать масло по спине, а после принялись массажировать плечи и шею, он протянул руку, беря гребень, что лежал все это время возле постели. Заколов длинные пряди сзади, он наконец расслабился. Комнату наполнил приятный аромат роз и тихие вздохи капитана, полные удовольствия. Его мышцы и правда были напряжены, и когда Тарталья мял податливое тело чуть сильнее, Райден отзывчиво вздрагивал, не в силах сдержать голос. Сейчас, обнаженный и покладистый, он выглядел таким слабым в руках Аякса. И тот заводился, фантазируя все больше о том, что он сейчас может сотворить с разнеженным капитаном. Растерев спину докрасна, мужчина начал втирать масло в руки, а после спустился к ногам. Тело пирата было хорошо натренировано и в то же время казалось таким утонченным и нежным, что Аякс и сам не заметил, как вновь возбудился. По ногам он поднимался все выше, раздвинул их, сминая бедра, оглядывая блестящее от масла тело. «Интересно, бреется ли он и там?...» — пронеслась в голове навязчивая мысль, и руки сразу накрыли ягодицы, пачкая их маслом. Альфа нетерпеливо провел по гладковыбритому анальному колечку, вспыхивая от удивления. — Извращенец… — протянул пират почти обиженно, глядя на вторженца через плечо. — Зачем ты и там бреешься?... — как очарованный, Аякс продолжал трогать это интимное место, раздвигая ягодицы шире. Он словно ласкал омегу, настолько нежно и соблазнительно смотрелось то, на что он глядел. Даже цвет был совсем не похож на тот, что он обычно видел, когда вставлял альфам. Проход Скарамуччи был малиновым и возбуждающим, и альфа машинально надавил на него, чтобы попытаться проникнуть внутрь. Но за это он тут же получил шлепок по рукам. — Мне просто нравится, когда все выбрито, — пояснил капитан, глядя в перевозбужденное лицо. У него самого лицо слегка порозовело, и это не могло ускользнуть от взгляда альфы. — Мы разве закончили массаж? — Ты разве не хотел видеть меня в своей постели? — Стоило раздеться, и ты снова возбуждаешься как по щелчку пальцев?~ — соблазнительно изгибаясь, поджимая одну ногу, пират вновь опустил голову на постель, вздыхая, когда руки Тартальи вернулись на прежнее место. В такой позе тело было даже больше раскрыто, мужчина видел не только колечко, но и возбужденный член капитана. — Тебе нужно больше масла, — подсказал тот, когда Аякс вновь собирался проникнуть внутрь. Это действительно казалось хорошей идеей, и альфа с энтузиазмом смочил свои пальцы в масле, медленно проникая одним в горячее узкое нутро. — У нас на корабле не было ничего такого… — тяжело дыша, проговорил он, двигая мокрым пальцем внутри. От масла ли или от чего-то другого, но Тарталье совсем скоро удалось вставить и второй палец, сжав другой рукой узкий таз и не позволяя пирату ерзать. Собственный член уже натягивал ткань белья, горел сквозь одежду и требовал ласки. Но он был слишком сосредоточен на расслабленном проходе, растягивая нежные стеночки и никуда не торопясь. Обычно его секс с альфами был похож на борьбу, а входил он почти насухо, растягивая партнера слюной. Здесь же пальцы скользили туда-сюда без боли, было видно, что Скарамучча наслаждается его ласками, и потому прекращать совсем не хотелось. Но вот капитан дотронулся до его паха, развязывая шнурки на бельевой одежде и освобождая его член. Он вновь, как и в первый раз, умело принялся ласкать его, слизывая капли выступившей смазки. Слушая задыхающийся голос альфы, пират взял флакон с маслом, выливая холодные капли на разгоряченную головку, и тогда Аякс понял, почему сначала масло растирают в руках. Хлюпы и стоны наполнили комнату. Тарталья терялся от наслаждения, не в силах сосредоточиться из-за дрочащего ему капитана, и оттого растягивал его более грубо. — Какой же ты неумеха… — соблазнительным голосом прошептал Скарамучча, поднимаясь и отпуская его член. Он опустил мужчину на постель, давая немного отдышаться, а сам забрался сверху. — Просто не надо ласкать меня… — наблюдая, как пират поворачивается к нему спиной и вставляет в себя пальцы, Аякс почувствовал новую волну жара во всем теле. Он уже больше не мог терпеть и потому ухватился за узкий таз, опуская Райдена ниже, чтобы тот наконец сел на его член. Покрытый маслом зад проскользил по члену альфы, вырывая неудовлетворенный вздох, и тогда Тарталья сам схватился за него, направляя прямо в Скарамуччу. Наконец они соединились, и ощущение горячей узости затуманило мужчине разум. Он уже ни о чем больше не думал, вслушиваясь в возбужденные вздохи сверху и пошлые шлепки от толчков. Ничего восхитительнее он никогда не испытывал. Как бы ни ускорялся пират, этого было недостаточно, и альфа сел, несдержанно обхватывая его тело, прижимаясь носом к мокрой от пота и масла спине. Он сжал стройные ноги, удерживая тело весу, и сам начал толкаться, вырывая более громкие и жаркие стоны. Казалось, Скарамучча был готов кончить и просто от этих толчков, даже не прикасаясь к собственному члену, но Аякс все равно отпустил одну его ногу, начиная надрачивать, и тогда пират впервые жалобно вскрикнул. — Ах, нет… — скулил он, наконец заставляя Тарталью ощутить полную власть над ситуацией. Теперь пират не мог сказать и слова, только дрожать в его руках, лаская слух своим сладким голосом, и Аякс почувствовал, как от осознания того, что это он делает все это с капитаном, оргазм поступает все ближе. Он опрокинул Райдена вперед, нависая сверху, и вошел еще глубже, толкаясь как безумный в пылающее тело. Пират тут же заметался по постели, гребень съехал с его головы, заставляя волосы беспорядочно растрепаться, делая его образ со спины еще более нежным и опьяняющим. Альфа почувствовал, как напряглось тело под ним, собственный член сжали тугие мышцы, а в ладонь брызнула сперма, и тогда оргазм накрыл его самого с головой. Тело Скарамуччи еще долго дрожало под ним, он вышел, отпуская его, все еще находясь в какой-то прострации. Мужчина лишился всех сил и упал рядом с пиратом, глядя на пылающее алым лицо и прилипшие ко лбу влажные пряди. — Ох, как же так вышло…~ — удовлетворенно зашептал он, касаясь щеки пирата. Видеть, как тот не в силах пошевелиться после того, как был оттрахан им, было лучшим зрелищем. — Заткнись… Скарамучча повернулся на спину, отдыхая и остывая после произошедшего. Они оба были мокрыми и липкими. Масло и все их соки впитались в постель, неприятно стягивали кожу. Нужно было помыться. Когда способность передвигаться вернулась, капитан поднялся, подходя к шкафу. Порывшись там и достал оттуда позолоченный рог, он взглянул на удивленно раскрывшего рот Аякса. — Что? А ты думал, он у меня в сундуке под семью замками? — усмехаясь, пират ушел за ширму, и послышались звуки воды. Они оба обтерлись полотенцами, усаживаясь в горячую воду. Проводя губкой по телу, разнеженный и почти сонный, Скарамучча произнес: — Мне понравился массаж. — Внутримышечный? Мне тоже. Секс был хорош, настолько хорош, что Тарталья еще нескоро отойдет от него. Но все же хотелось еще чуть-чуть, совсем немножко ласки после, и он придвинулся к удивившемуся пирату. — В чем дело? — нежно протянул тот, касаясь его коротких, уже чуть отросших волос. Он придвинул голову альфы ближе, шепча в губы: — Ты хочешь еще? — Хочу… — ответил Аякс и первым поцеловал горячие губы. Он практически лег на пирата, насколько это позволяла ванна, и крепко обнял, не позволяя отстраниться. В ванне они застряли еще надолго, не в силах оторваться друг от друга и упоенно лаская. В ту ночь Тарталья ночевал не у себя.