мой парень слишком хорош

Когда очередная капля пота вновь падает на мраморное покрытие пола, Цукаса не выдерживает, и начинает тарабанить по двери с большей силой. В связи с недавним ремонтом во всем здании, коридоры апартаментов были временно лишены охлаждающей установки. Цукаса томно вздыхает, кажется уже в сотый раз поправляя прилипшие ко лбу пряди волос. — Руи, если ты прямо сейчас не откроешь, я!.. В одно мгновение дверь распахивается, и в проёме показывается силуэт парня, угроз к которому и конца не было. Цукаса раздражённым взглядом оглядывает парня с ног до головы, когда в то же время тот отходит в сторону, позволяя Тенме пройти в помещение. Тот видимо только с душа, о чём говорили капающие с его волос капли воды и почти оголённое тело. (полотенце висящее на уровне таза, увы, ничем не помогало.) — Стоит видите ли раздетый у открытой двери! Остальным вообще-то всё видно, ты что теперь, голышом будешь меня встречать? — он недовольно скалится на еле сдерживающего насмешку парня, закрывая дверь за собой. — О, поверь, я бы никогда не позволил себе встретить кого-либо голым, помимо тебя, милый. — Ты идиот! И не называй меня так. — он устало прикрывает глаза, когда Руи наклоняется к его лицу, видимо чтобы поцеловать, а после подносит к его лицу палец, разуваясь. — Я пошёл в комнату, а ты лучше оденься. — Как скажете, Тенма-сан! — он загадочно ухмыляется, на что Цукаса лишь закатил глаза. А вообще, учитывая что эта привычка сохранилась у него ещё с подросткового возраста, он не был удивлен. Тенма торопливым шагом наконец направляется в общую спальню. Он тихо закрывает за собой дверь, тут же плюхаясь на чистую постель, хватая первую попавшую под руку подушку. «Чёрт.» — тихо доносится из сжатых губ. Обмякшие руки слабо сжимают простынь, а щёки, с каждой новой мыслью, загораются ещё сильнее. Вода, что берёт начало с прилипших к лицу волос, далее падает на точёные плечи, по ключицам, медленно стекая по обнажённой груди, и всю эту дорогу оканчивают на рельефном торсе. Цукаса про себя отмечает, что с каждой новой деталью, фантазии становятся всё извращённее, а тело всё напряженнее. Он нервно кусает ноготь на большом пальце, а краску на лице он чувствует даже не глядя в зеркало. Вот это извращения. — Боже, Цукаса, о чём ты только думаешь?.. — дрожащим голосом вырывается из уст, сжавшихся чуть ли не в полосу. Он и не думал произносить это вслух, однако рядом никого не было, чего там стыдиться? — Действительно, о чём же. — раздаётся у двери, и Цукаса вскакивает как ошпаренный, готовый вновь устроить взбучку парню у открытой двери. — О, хорошо-хорошо, уже ухожу. — Ты!.. — единственное что успевает выдать из себя Цукаса, когда Руи юрко скрывается за дверью, а после и вовсе обессиленно падает на кровать. Он вновь оказывается в плену собственного сознания, представляющего самые невероятные картины с участием его парня. "Так, ладно!" — Цукаса наконец отбрасывает ненужные мысли прочь, и решительно покидает комнату, надеясь что этот инцидент будет им забыт. Из кухни доносились звуки возни, и несомненно, Руи был там. Цукаса ленивым шагом направился туда, пытаясь собраться и вести себя максимально неопрометчиво. Он терёт виски, тем самым «очищая» голову. — Руи-и.. — протягивает Тенма, прежде чем заглянуть в дверь кухни. — О, ты как раз вовремя, Цукаса-кун. — Руи оборачивается, ловко крутя в руках алюминиевую сковородку. Закатанные рукава обнажали картину жилистых рук, волосы были собраны в небольшой пучок, а чёлка убрана назад, закреплённая заколкой. Всю эту картину завершал обычный кухонный фартук, туго завязанный у пояса. — Чем буду полезен? — Цукаса осматривает столешницу, замечая упаковку риса, и миску сырых яиц, ожидающих своего часа. — Можешь разбить яйца. — Руи указывает на ёмкость, протягивая парню пару металлических палочек. Тот с неуверенностью в своих кулинарных навыках, берёт их, далее концентрируя всё внимание на поочередном аннигилированнии яиц. — Размешай. Но специи не трогай, я сам. Ты же знаешь. — доносится ехидный смех Руи за спиной. Цукаса лишь недовольно вздыхает, и аккуратно размешивает содержимое миски. «Я и сам знаю, что ноль в готовке, можно было и промолчать.» — про себя отмечает Цукаса, передавая все нужное парню. — Ещё что? — интересуется Цукаса, наблюдая за тем как Руи настраивает огонь. Он махает головой, не отводя глаз от плиты. — Тогда ладно. — Цукаса облакачивается о столешницу, рассматривая магнитики на холодильнике. Его голова забита самыми различными мыслями, и на описание каждой ушла бы вечность. — Мой руки, Цукаса-кун. — фраза Руи выбивает парня из колеи, и тот направляется в ванную, не замечая всё окружающее: как проходит по коридору, тянет ручку двери, хватает мыло, открывает кран. Шум крана прекращается, и поднимая голову, Цукаса встречается со своим отражением в зеркале, задумываясь. — Возьми себя в руки! Долго ты будешь ходить, словно выжатый лимон! — едва слышно произносит Тенма, хлопая себя по щекам. Наконец, полный уверенности, он шагает в сторону кухни. Руи уже сидел за столом, листая ленту телефона, держа одной рукой палочки. Цукаса присаживается напротив, с изумлением глядя на еду. Омурайсу с небольшим количеством овощей выглядел так, словно его готовили в роскошном ресторане, а не дома, на самой обыкновенной сковородке. Только Руи мог создавать из обыденных вещей невозможное, и это касалось не только его изобретений, но и вполне повседневых вещей, вроде готовки. — Вкусно! — восторженно восклицает Цукаса, с удовольствием пробуя каждого по немного. — Рад, что тебе понравилось. — ухмыляется Руи, подперев подбородок рукой и наклоняя голову вбок. Он деликатно смотрит на довольного парня, не спеша возвращаться к гаджету и своей порции. — Как проходит учеба? — интересуется Камиширо, не отрывая взгляда от парня напротив. — Ну, могло быть и хуже. Но нескончаемые лекции, а потом ещё и курсовые сверху. Приходится в библиотеке дописывать. Толком поднадоело. А ведь на носу сессии, и.. это так выматывает. — Цукаса устало терёт переносицу, тыкая палочки в рис. — А что у тебя? Небось, снова пары прогуливать стал. — Ты же знаешь меня, Цукаса-кун. Но думаю, живётся мне легче чем тебе. — усмехается Руи, расплываясь в фирменной улыбке. — Тебе-то конечно. — под нос буркает Цукаса, отправляя в рот очередную порцию омлета. Руи тянет руку к волосам парня, поправляя каждую прядь Тенмы, одну за другой. Он довольно наблюдает за тем, как Цукаса возмущается на него, хотя скорее всего, так он хотел скрыть красноту на лице. До конца трапезы Руи не умолкая рассказывал о своих идеях, которые он пообещал воплотить по окончание учёбы, и с каждым днём, таких идей становилось всё больше. Каждая новая затея парня становилась всё невероятнее и недостижимее, не слушать рассказы парня было просто невозможно: они затягивали любого. Но Цукаса, как бы тот не хотел послушать своего парня, не мог сконцентрироваться ни на едином произнесённым им слове, обеспокоенно наблюдая, как одна эмоция на его лице сменяется другой. Его мысли вновь застали его в расплох, не позволяя думать ни о чём более. — Так что ты думаешь, Цукаса-кун? — Камиширо смог вернуть парня в реальность лишь тогда, когда задал этот вопрос и приблизился к его лицу. — Что? — Цукаса лихорадочно трясёт головой, устанавливая зрительный контакт с человеком напротив. — Ты меня даже не слушал.. — Руи, будто оскорблённый, отдаляется от Тенмы, кажется, чувствующего вину. — Нет, я!.. — Ты чем-то обеспокоен? — парень встаёт из-за стола, небольшими шагами приближаясь к месту Цукасы. Он берёт его руку: с осторожностью, будто опасаясь. — Нет! Руи, я лишь.. немного не в себе, понимаешь? — виновато выдаёт Цукаса, держа Камиширо за руку, вставая следом за ним. Чувствуя, что это не лучшее оправдание, он продолжает. — Я действительно пытался слушать! — взгляд Руи притуплен, сбит с толку, не готовый принимать такого рода ответов. — Тебе больше не интересны мои идеи? Если ты слушаешь их через силу, я бы понял. — уже более раздраженно произносит Руи, разжимая скрещённые пальцы. — Цукаса-кун, может, ты что-то скрываешь от меня? Цукасу бросает в дрожь. Фраза звучала слишком твёрдо, словно у Руи больше не оставалось предположений для причины странного поведения Тенмы. Дрожь пробирает самые кончики пальцев, не желающие отпускать чужую ладонь. Он нервно взглатывает, не в силах решиться раскрыть свои истинные мотивы. Кажется, отсутствие толкового ответа лишь сильнее нагнетает не только Камиширо, но и самого Тенму. — Тебе неинтересны мои идеи. Тебе неинтересен я. — Цукасу лишь сильнее пробирает, сдерживать себя становится гораздно труднее. — От моей инициативы тебя будто током пробивает. — капля за каплей. Фитиль бомбы уже подожжён. Хватка рук Тенмы лишь слабеет. — Я провинился перед тобой? — с каждым словом Камиширо его догадки становились всё абсурднее. Цукаса никак не мог переосилить себя, чтобы взглянуть парню в глаза. — Ты уже неделю ведёшь себя так. Неужели ты меня разлюбил? Цукаса перестаёт сдерживается, и бросается к груди Камиширо, сжимая ткань его футболки. Его руки обхватывают его лицо, тем самым приближая к собственному. — Нет, ты идиот!! — Руи в замешательстве от реакции парня, но он не позволяет себе испустить и лишнего вздоха. — Ты настолько невероятен, что я не понимаю, что ты действительно мог так подумать! Я бы мог смотреть на тебя вечность. Я мог бы поражаться твоим талантам столько же. И ровно столько же я бы мог быть благодарен тебе! Руи, я настолько люблю всего тебя, что мне трудно признаться об этом даже самому себе. Я не могу представить и мысли без тебя, ты наотрез отказываешься покидать мою голову! Это твоя вина, что я так себя веду!! — слова вылетают словно пули, никто и никак не сможет контролировать их поток. — Иногда, я даже не понимаю, почему такой как я, с таким как ты. — фраза под конец звучит в более грустной интонации, завершающей. На лице Руи больше не красуется измученный вид, лишь слабая улыбка. Кажется, он доволен ответом, и даже очень. Цукаса восстанавливает дыхание, всё так же смотря в глаза собеседника, нашедшие упоение. — Ты.. доволен? — единственное что выдаёт из себя Тенма, рухнув в объятия крепких рук. Стыда от столь откровенного признания, было ни чуть не больше той облегчённости, что наконец обрела покой в груди. Думать над тем, правильное ли то было решение совсем не было сил, но оно и не было нужно. — Более чем. — Руи гладит парня по волосам, мысленно хваля того за проделанную работу. Решение на признание лишь воодушевило его, и оно ни чуть не смутило или удивило. — Руи.. — дрожащие руки тянутся к шее, так легко, что чувствительная кожа еле улавливает касания. Голова лишь сильнее прижимается к груди, слушая биение сердца. Тенма поднимается выше, к лицу парня, и почти достигает чужих губ, пока внезапно не останавливается. — Ага. Я понял. — Руи устраняет лишнее и совсем ненужное расстояние между их лицами. Губы соприкасаются почти невесомо, но Камиширо бы хотел, чтобы Цукаса сам взял поцелуй в свои руки. — Ты, кретин.. — шипит Цукаса в губы, располагая одну из рук у чужой щеки. Он чувствует, как Камиширо улыбается в поцелуй. — Какой есть.