только друзья?

сонхва осматривает дом и оборачивается к ёсану, спокойно улыбаясь и стуча в дверь, которая вскоре открывается и с порога их встречает юнхо. он пропускает парней в дом, где их встречает тёплая компания, большую часть которой сонхва ещё с утра в участке видел. альфа берёт омегу за руку и идёт рядом, пока видит сразу несколько пожирающих взглядов на друге, чего позволить не может. он ведь пообещал родителям ёсана, что защитит их чадо. пара садится на мягкий диван, который не отличался большими размерами, поэтому, кроме сонхва, ёсана и юнхо с его омегой, там никто и не поместился. разговор начался с пустого места, будто ничего и не менялось. там даже ёсан принимал участие, пусть и не такое активное, но даже этого хватало. вскоре кто-то притащил закуски и алкоголь, который все с привеликим желанием разобрали, начиная спорить, чьей участью будет сказать тост. в результате простенькой игры, где нужно было на счёт «три» указать на нужного человека, человеком, после слов которого начнется пьянка, стал хва. — опять я?.. — хмурится, но встаёт с рюмкой соджу в руке и самым важным видом на свете. — за хорошую работу и отличные результаты во всех делах! в ответ раздались согласные возгласы в унисон с чоканьем стаканчиков и рюмок, которые заметно растягивают секундное затишье, которое воцарилось только на момент, пока все заливали в себя первую дозу алкоголя. сонхва садится обратно и сразу тянется за второй рюмкой, выпив и её. он пьёт не так много, стараясь поддержать беседу, во время которой даже у ёсана развязывается язык. вскоре непонятно как они пересаживаются на подушки рядом с диваном и пьют на брудершафт, заливаясь смехом из-за того, что кан мило икает после выпитого. за весёлым общением проходит немало времени, и альфа продолжил бы смеяться, если бы не стакан, что впихивают в руки и чуть ли не скандируют выпить, что парень и делает. сонхва отталкивает от себя какую-то странно возбуждённую омегу и фыркает, когда чувствует, что далеко не один запах усилился. сразу вся палитра ароматов омег бьёт в нос и пробирается в легкие, начиная жечь изнутри, а запахи альф начинают немного раздражать. это было нормально для их природы, но никак не одновременно в одном месте. ёсан, что уже недвусмысленно поглядывал на некоторых альф, придвигается ближе и мотает головой, будто пытаясь скинуть опьянение. это не очень помогает, поэтому блондин кладёт руки на диван, опуская на них голову, и ерзает слабо. в это время кто-то уже посадил какую-то омегу в кресло и жадно впивался в девичьи губы, заставляя ту простонать. пак замечает, что народ разошёлся то по домам, то по комнатам особняка, а из кухни, находящейся неподалёку, стали слышны пьяные разговоры. судя по всему, это был юнхо, в чём-то сердечно кого-то заверяющий. после непонятных перешёптываний послышался тихий стон с предупреждением о том, что их могут услышать. далее сонхва не вникал, передёрнув плечами. — что-то тут не так… сонхва и сам чувствует лёгкое возбуждение, но понять не может, с чего бы. вроде не воздерживался так часто, чтобы вот так от алкоголя завестись. он замечает, как вечно тихий и спокойный ёсан двигается ближе к нему, вбирая в лёгкие, видимо, усилившийся запах альфы. сонхва тупо смотрит на младшего ещё пару мгновений, но потом решается поднять лицо друга за подбородок и посмотреть в глаза с искорками, пока в нос бьёт приятный запах лаванды. он… возбуждён? улыбка появляется на лице парня, когда он понимает, в чём дело. раз уж все тут понаглотались афродизиака и уже давно заняты своими делами, — да и вряд ли завтра они вспомнят об этом, — то и пак не отступает от нарастающего желания и берёт стакан яблочного сока, смешанного с виски. он неспеша делает глоток, смотря в глаза напротив, и садится рядом, поднося к чужим губам напиток, а ёсан послушно пьёт и после облизывается довольно. секунда. вторая. пак делает последний глоток алкоголя и льнёт к чужим губам. струйка приятного янтарного цвета тут же стекает с уголка губ ёсана, который с довольной улыбкой поцеловал старшего и расположил руку на его плече. сонхва кое-как отстраняется и стирает алкоголь с подбородка кана, и после встает, протягивая руку омеге, который встаёт и почти сразу же утыкается в шею старшего, вызывая мурашки и заставляя его быстрее соображать. они идут на второй этаж, открывая дверь в первую попавшуюся комнату. сонхва поспешно щелкает замком внутри комнаты и сразу же прислоняет ёсана к двери, вновь целуя, будто ждал этого все годы дружбы. будто это не действие афродизиака и не чисто животное желание, которое нужно утолить, а любовь, о которой они оба так часто говорили. сонхва понимает, что ёсан не особо отвечает за свои действия сейчас и вся ответственность лежит на старшем, но не решается что-либо отменить. вскоре пара оказывается на кровати. альфа лезет руками под кофту младшего и тянет ткань вверх, открывая вид на подтянутое тело и… альфу циклит. он в ступоре наблюдает за тем, как под ним ёсан нетерпеливо ёрзает с меткой. такой же, как и у сонхва. — так ты это скрывал? — с лёгкой улыбкой шепчет альфа, издевательски медленно поглаживая рёбра младшего — заткнись уже, пак сонхва, — грубо отвечает ёсан, потянув на себя обратно сонхва улыбается и спускается к ключицам, целуя метку и немного грубыми поцелуями переходя к шее, втягивая тонкую кожу в рот под томный выдох. первый засос. второй. третий. джинсы, к слову, неприятно жмут, вынуждая двигаться осторожнее, чтобы не остаться без одежды. старшему это не нравится, но ёсан особо не распространялся о своей личной жизни, поэтому пак решил быть осторожнее. младший вплетает пальцы в мягкие пряди и оттягивает назад в нетерпении. парень в прострации легкой: он тихо постанывает, выгибается навстречу тёплым рукам и кайфует от прикосновения тёплых губ. отчета действиям омега не отдает, ведь даже не особо и отмечает, что перед ним, на секундочку, его друг детства, а не шикарный пак сонхва с охуенным телом и руками, которые умело обращаются с ним. ёсан тянется к торсу старшего и изучает его через ткань рубашки, которая вскоре отлетает в сторону и, верно, мнется. хотя разве это важно? альфа вновь жадно целует, уже стянув последнюю одежду с тела ёсана, как впринципе и со своего. пак ведёт рукой вниз по животу младшего, чувствуя сокращение мышц под своей ладонью. он обхватывает член омеги и медленно ведёт по нему вверх и вниз, вынуждая простонать в поцелуй и вскоре вовсе забыть про ровное дыхание и логику. в пару движений кан стоит в коленно-локтевой и нетерпеливо виляет бёдрами, пока старший пальцем массирует анус ёсана, распределяя естественную смазку и аккуратно начиная растягивать ёсана, которого ещё час назад считал лучшим другом. даже при учёте факта, что хва не против секса по дружбе, этой уверенности не хватало, чтобы теперь называть ёсана другом. после этого не дружат. тем более, они ещё и истинные. младший подкладывает под грудь подушку и тихо стонет в неё, потому что до одури приятно вот так гнуться навстречу, слышать тяжёлое дыхание сзади и чувствовать, как сонхва растягивает его, задевая особо чувствительные места. сонхва уже не может, у него глаза на лоб полезут скоро от отсутствия хоть какой-нибудь стимуляции из-за его гипер опеки над ёсаном, поэтому вскоре он заменяет пальцы собственным членом и опирается на матрас целуя ёсана в плечо, пока тот стонет от резкого движения и начинает тихо поскуливать. ёсану хорошо до звёздочек перед глазами и дрожи в ногах. сонхва кажется, что он кончит ещё через несколько движений, потому что с ёсаном, оказывается, так хорошо. более ничего не нужно. пак начинает двигаться быстрее, и комната наполняется рыком и стонами, скрипением кровати и пошлыми шлепками тел друг о друга. — сон… сонхва-а, — кан стонет несдержанно, за что получает очередной укус в шею. — я. я скоро… он даже не успевает договорить, а ноги уже подрагивают в лёгких судорогах, пока он обильно кончает на простыни. ёсан стонет надрывно и сжимает в руках простыни, пока член ещё пульсирует, а сонхва так и не додумался хотя бы остановиться, продолжая вдалбливать его в кровать. перед глазами картинка плывет, а звуки будто из-под толщи воды слышны. — ёсан-а… — на выдохе произносит альфа и выходит из обмякшего тела «додумался,» — мимолётно произносит внутренний голос ёсана, пока сонхва рукой доводил себя до оргазма, кончая в сторону и опускаясь к нему. они снова целуются, но уже лениво, почти сонно. ёсан нагло устраивается на вздымающейся груди сонхва и прикрывает глаза, вдыхая приятный запах и кайфуя от тёплых рук, что прижали его к себе. сейчас слишком хорошо что означает одно: утро таким не будет. — я к чертям всё забуду на утро, — тихо хрипит ёсан, пока слушает чужое сердцебиение и аккуратно водит пальчиком вокруг метки на ключице сонхва — я тебе обязательно напомню, — шепчет, осторожно накрывая их обоих одеялом, пока кан смеётся и расслабленно улыбается, прижимаясь к груди альфы утром ёсан просыпается с недовольным лицом и хмурится от ощущения тяжести в теле и лёгкого нытья мышц. глаза лениво разлепляются, пока с них медленно сходила пелена сна. омега промаргивается и дёргается с испугом в глазах, чуть не выскакивая с кровати. садится на колени, прикрываясь испачканной местами простынью, и смотрит по сторонам, а потом на спящего сонхва, который лениво приоткрывает глаза и тихо усмехается. — с-сонхва-хён… что.? спрашивает с дрожью в голосе, надеясь на иной ответ, а не на тот, на который указывают все факты. сонхва всё так же улыбается, лениво потягиваясь. — а сам как думаешь? ёсан застывает, но ему не даёт сказать настойчивый стук в дверь. следом — звонок на телефон. — да? — сонхва, я всё понимаю, но то, что вы заняли НАШУ спальню, я не понимаю, — раздаётся прямо за дверью даже не от юнхо, а от его омеги — да? а трахаться на кухне при гостях было удобно? — сонхва язвит, слушая возмущённые вздохи на том конце провода — в общем, — спокойно говорит юнхо, — просто собирайтесь уже домой. мне кое-кто сейчас голову оторвёт или что-нибудь отгрызёт от злости — или я сейчас дверь сломаю сам, и тогда всё будет ещё хуже! у вас три секунды на сборы! — раздаётся злобный голос омеги на фоне, и сонхва остаётся только надеяться, что у юнхо выйдет остановить его, пока они с ёсаном, который до сих пор находился в шоке, собираются.