________________________________
Дело в следующем. Жизнь Хан Юджина в Хогвартсе была мирной и тихой по представлению обычных гормональных ведьм и волшебников его возраста. Некоторые из них больше тяготели к квиддичу и преуспевали в этом кровожадном спорте, проводимом на высоте тридцати метров. Другие же преуспевали в обращении со смертельными ингредиентами, которые могли расплавить всё до костей в момент контакта с кожей, и зельеварении. Его же страстью были волшебные звери и существа. С тех пор, как он впервые прочитал книгу «Фантастические твари и где они обитают» и был очарован ими, Хан Юджин осознал, что хочет стать магозоологом. Когда же он случайно забрёл в хижину лесничего ещё будучи первокурсником и подружился со всеми живыми существами, что находились там, мечта Хан Юджина начала воплощаться. Учителя были уверены, что это его призвание, по этой же причине никто не был против его более раннего знакомства с предметом ухода за магическими существами, чем время от времени он помогал лесничему. Возможно, к нему и относились немного по-особенному, но он был обычным чуть успевающим студентом. Хан Юхён не был мирным, тихим или нормальным. На первом курсе он нашел магический камень, который защищал директор, а потом хранил его в своем сундуке до конца семестра, поскольку он «мог бы спрятать его лучше». На втором курсе каким-то образом открыл Тайную комнату и убил живущего в ней Василиска. Его третий год считался бы несколько лучше, если бы не тот случай посреди квиддичного матча, когда полчище преследовавших его дементоров заставило Юхёна для самообороны использовать телесного Патронуса. Хан Юджин хотел, чтобы Хан Юхён провел мирный и весёлый год в Хогвартсе, но статистика была не в его пользу. — В этом году мы будем проводить Турнир Трёх Волшебников! — с гордостью объявил директор школы на первом в этом учебном году банкете. И эта статистика с каждой секундой становилась все хуже. — Руководители школ-участниц совместно с Министерством Магии договорились ввести возрастное ограничение в этом году. Только студенты, достигшие совершеннолетия, то есть семнадцати лет и старше, смогут выдвигать свои имена на рассмотрение. Ладно, статистика немного улучшилась. Хан Юджин бросил взгляд на Юхёна со своего привычного места, — он всегда выбирал именно это, поскольку так ему удавалось видеть брата даже через два стола, — и последний, подперев подбородок ладонью, со скукой смотрел на директора. Он не выглядел заинтересованным в перспективах турнира, а учитывая возрастные ограничения, Хан Юджин сомневался, что в этом году у него будут большие проблемы с этим. Хан Юджин расслабился, предпочитая переключиться на разговор за своим столом. Кажется, они всё ещё обсуждали турнир. — Юджин, думаешь участвовать в турнире? — спрашивает кто-то рядом. — Нет, я не вижу особой прелести в участии, — Юджин лишь пожимает плечами. — Конечно, ведь ты наверняка больше заинтересован в проникновении в Запретный лес, чтобы понаблюдать за существами, не так ли? — кто-то шутит, вызывая смех окружающих. Хан Юджин краснеет и отнекивается, хотя всё напрасно. Все знают, что к концу недели он один раз точно побывает в Запретном лесу.***
— Юхён-а, ты ведь не собираешься участвовать в Турнире Трёх Волшебников, верно? — Конечно, не собираюсь, хён. Ты же знаешь, что в этом году я подумываю взять дополнительные предметы. — Просто спрашиваю. Обещаешь мне, что хорошо повеселишься в этом году? — Обещаю. Хён должен больше беспокоиться о себе, я знаю, что тебя не было на обеде. — По уважительной причине! Лукотрусы наконец-то разрешили мне попасть на их остров и увидеть, как вылупляются яйца! Я не мог это пропустить!***
Месяцы до октября были наполнены всеобщим волнением. Многие ученики с нетерпением ждали возможности записаться на турнир по причинам, которые Хан Юджину не дано было понять. Тем не менее, гораздо больше людей с нетерпением ждали прибытия школ-участниц. Им было интересно, что это будут за ученики, какая у них форма и с кем им предстоит соседствовать в любимой школе полгода. Лесничий пообещал Хан Юджину, что заручится его помощью, чтобы позаботиться о некоторых существах, которые прибудут в школу. На данный момент Хан Юджин знал, что шармбатонцы прибудут на абраксанских крылатых лошадях, но, по-видимому, будет кто-то ещё. Он подозревал, что некоторые из этих существ будут использованы в самом турнире. — Я слышал, что студенты Дурмстранга обычно сидят за столом Слизерина, — размышлял Хан Юджин, когда он и Хан Юхён направлялись к Большому залу. Видеть этих двух братьев вместе — обычная картина, даже если повсеместно считалось странным лицезреть пуффендуйца и слизеринца так близко друг к другу. — Если так, то, может быть, ты сможешь подружиться с некоторыми. — Я постараюсь, хён, — искренне поообещал Хан Юхён. — Слышал, что Сун Хёндже может приехать в этом году. Возможно получиться спросить, как тренируются профессиональные команды по квиддичу. — Сун Хёндже?.. — Хан Юджин попытался вспомнить, где раньше слышал это имя. Учитывая, что Хан Юхён упомянул квиддич, тот должен быть игроком? — Он играл на чемпионате мира по квиддичу, хён, — напомнил Хан Юхён. Хотя оба брата смотрели игру, он знал, что у Хан Юджина проблемы с запоминанием имён игроков и их мест в команде. — Он охотник, который забил больше всех в матче — если бы не он, другая команда выиграла, поскольку поймала снитч. История Юхёна пробуждает память Юджина. Вскоре он вспоминает юного блондина, с которого люди падали в обморок. Он помнит, как сам был впечатлен лётными навыками Сун Хёндже; несмотря на то, что тот использовал метлу, летал необычайно грациозно — легко и свободно. — О, он был самым молодым игроком, верно? Значит, это его последний год? — Предпоследний, думаю. Юхён прощается с ним на входе в Большой зал и подходит к столу Слизерина. Как всегда, Хан Юджин ждёт, пока Хан Юхён займёт место, прежде чем найти своё.***
Прибытие Шармбатона было наполнено театральным шквалом блестящих тканей, ленточек и летающих бумажных драконов. Один из них пролетел над столом пуффендуйца, разбрасываясь золотыми искрами, которые мгновенно исчезли, стоило их коснуться. В конце процессии, перед директрисой, шла высокая красивая девушка с короткими тёмными волосами и сверкающим глазами. Она шла с лёгкой, но уверенной улыбкой на лице по коридору, будто он принадлежал ей. В отличие от других учениц, чья красота проявлялась в более изящной манере, у нее были резкие и чёткие линии лица. Хан Юджин мог легко представить её участницей Турнира Трёх Волшебников. Дурмстранг вошёл с меньшим размахом и большей динамикой. Студенты выстроились, стуча длинными посохами об землю, слаженно орудуя ими на ходу. Маленькие вспышки огня и молнии вырывались из посохов, ярко вспыхивая на секунду, прежде чем рассеяться. Как и в случае Шармбатона, директор Дурмстранга шёл последним, пускай и не один. Рядом с ним находилась фигура, одетая в тёмно-красную форму Дурмстранга со свисающим с плеча пушистым плащом, в которой безошибочно можно было узнать Сун Хёндже. Вид безупречных светлых волос и глубоких золотых глаз Сун Хёндже заставлял студентов захихикать от ликования и смущения. Его поза была совершенно прямая, свойственная дурмстрангцам, однако сам он выглядел расслаблено, почти непринужденно. С неторопливой грацией и лёгкой заученной улыбкой он прошёл в холл. Позже, когда ученики Шармбатона и Дурмстранга уже сидели за столами среди студентов Хогвартса, Хан Юджин время от времени кидал взгляд на слизеринский стол, за которым сидел Сун Хёндже. С неохотой он признался, что понимает, почему многим людям нравилась его внешность. Хан Юджин фыркнул и вернулся к своему обеду.***
По словам директора школы, для турнира действительно ввели возрастное ограничение. Чтобы зарегистрироваться, нужно просто написать своё имя на бумаге и кинуть ее в Кубок Трёх Волшебников. Тем не менее, директор установил возрастной барьер вокруг него, чтобы не подпустить к Кубку любого неэмансипированного или младше семнадцати лет. Хан Юджин слышал, как некоторые люди пробовали различные заклинания и зелья, чтобы состарить себя, но никому не удалось обдурить барьер. Доверившись правилам турнира и магическим способностям директора, Хан Юджин слишком рано расслабился. Со слабым интересом наблюдая за тем, как директор создаёт Кубок Огня, Хан Юджин вовлёкся в возбуждённую болтовню своего соседа по факультету. — Несомненно, будет выбран Сун Хёндже. — Да? Интересно, кого выберут для Шармбатона и Хогвартса. Про себя Хан Юджин думает, что студент Дурмстранга, с которым Сун Хёндже проводит больше всего времени, Сон Таэвон, имеет все шансы быть избранным. Что касается Шармбатона, единственная кого может представить на этом месте Хан Юджин — способную Риетту. Однако для Хогвартса всё было не так предсказуемо. — Из Шармбатона, — пламя Кубка вспыхивает красным, и оттуда вылетает небольшой листок пергамента. — Риетта Луир! Громкие восторженные возгласы и аплодисменты раздаются со стороны студенток Шармбатона, когда Риетта гордо выходит вперёд. — Из Дурмстранга, — Большой зал затихает. — Сун Хёндже! Студенты Дурмстранга разражаются оглушительным ревом и аплодисментами, когда Сун Хёндже выходит, расслабленный, но бдительный. — И наконец из Хогвартса, — голоса окончательно стихли, на этот раз от томящегося предвкушения. — Мун Хёна! Студенты Хогвартса кричат от волнения, гриффиндорцы встают со своих мест, а слизеринцы вежливо хлопают в ладоши, явно разочарованные тем, что чемпион Хогвартса не с их факультета. Мун Хёна ухмыляется, направляясь к другим избранным. — Превосходно! — радостно огласил директор, когда всё стихло. — Теперь у нас есть все три чемпиона. Я уверен, что все вы, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга, окажите чемпионам всю возможную поддержку. Поддержав своего чемпиона, вы внесёте большой вклад в… Внезапно, будто до этого дремлющий, ярко-синий огонь в кубке становится красным, и вылетает ещё один пергамент. Хан Юджин чувствует комок страха в животе. Пожалуйста, только не то, о чём он думает. Директор ловит пергамент и смотрит на имя в течение ужасных, напряжённых, долгих секунд. — Хан Юхён. Блять. Те, кто плохо знали Хан Юхёна, подумали, что его не беспокоит то, что сейчас происходит, насколько спокойным он выглядел. Но Хан Юджин провёл почти всю свою жизнь, заботясь о Юхёне, и знал, что лёгкий изгиб его бровей и слегка поджатые губы означали шок и сильное недоумение. Кто-то подталкивает Юхёна подняться на ноги, и тот медленно двигается в полной тишине Большого зала. Хан Юджин вскакивает со своего места, игнорируя шокированные крики со своего факультета, и бросается к Хан Юхёну. Он догоняет его как раз в тот момент, когда он появляется перед директорами школ и чиновником Министерства, которому поручено наблюдать за турниром. Чуть дальше трое избранных чемпионов наблюдают с едва скрываемым интересом и недоумением. — Нет, — жёстко пресекает Хан Юджин, вставая перед Юхёном и преграждая ему путь. — Мой брат не записывался на турнир, должно быть, произошла ошибка. — Боюсь, Кубок Огня не делает ошибок, — мрачно констатирует директор, выглядя одновременно сердитым и сочувствующим. — Он не мог показать имени, которого не было. — Как его законный опекун, я запрещаю Хан Юхёну участвовать в турнире и требую, чтобы он был лишён права участия, — Хан Юхён напрягается позади него. Никто ещё не должен был знать, что Хан Юджин является его законным опекуном, тем более когда он сам ещё не достиг совершеннолетия. Единственная причина, по которой Хан Юджин мог претендовать на опекунство, заключается в том, что тот подал заявление на раннюю эмансипацию, — и это то, что два брата решили сохранить в секрете от всех. Чиновник министерства поднимает бровь и испытующе смотрит на Хан Юджина. — К сожалению, те, чьи имена названы Кубком Огня, обязаны участвовать в турнире, иначе они потеряют свою магию, — затем он качает головой, а его лицо выражает притворную жалость. — Я также обеспокоен, и поскольку в этом году для участия требуется семнадцатилетие, Хан Юхён теперь будет юридически признан волшебником Министерством и Магией. Ваша опека над ним не действительна с этого момента. Хан Юджин таращится на мужчину. Он трясется от ярости и едва ли замечает попытку Юхёна его успокоить. Стряхнув с плеча руку Хан Юхёна, Хан Юджин бросается прямо к чиновнику министерства, рыча: — Ему четырнадцать, вы… Речь Хан Юджина обрывается наполовину, когда декан факультета Пуффендуя крепко хватает его за плечо. В следующую секунду Хан Юджин чувствует, как его тело перемещается, а желудок сжимается. Его трясёт, и, когда он приходит в себя, видит гостиную своего факультета. Декан его факультета смотрит на него сверху вниз, сурово, но не злобно. — Хан Юджин, — предупреждает она, когда Хан Юджин сердито смотрит на нее. — Так ты не поможешь своему брату. — Ему четырнадцать! — взрывается Хан Юджин. — Он ещё только на четвертом курсе! Он не должен бороться за свою жизнь в неравном соревновании! Декан факультета не двигается с места, а руки Хана Юджина дрожат, сжатые в кулаки так сильно, что ногти врезаются в ладонь. — Я не могу допустить, чтобы он был в опасности! — Ты хочешь, чтобы он потерял свою магию? Хан Юджин напрягся. Ответ ясен как день, даже если его губы плотно сжаты. — Что мне тогда делать, профессор? — его голос почти ломается. Он понимает, что ужасное чувство, тяготящее его желудок, — страх. — Он мой младший брат. Я не могу потерять свою семью. — Делай то, что сказал директор, — говорит она. Увидев остекленевшие глаза Хан Юджина, она смягчает голос. — Окажи чемпионам всю поддержку, которую можешь оказать.***
Большая часть школы избегала Хан Юхёна. Гриффиндорцы больше всех прочих говорили о нем — не ограничиваясь словесными оскорблениями, открыто преследовали за пределами классов. Студенты Дурмстранга и Шармбатона не ставили перед собой задачу преследовать Хана Юхёна, но держались от него подальше, глядя на него с едва скрываемым презрением. После того, как Хан Юджин поклялся перед пуффендуйцами, что участие Хан Юхёна было делом рук кого-то постороннего… (— Торжественно клянусь своей Магией, что у меня не было никаких намерений и действий, поощряющих участие и помогающих Хан Юхёну участвовать в Турнире Трёх Волшебников. Да будет так.) …они поставили перед собой задачу помочь Хан Юджину защитить своего брата. Преданность Пуффендуя дорогого стоила, особенно для их семей. Слизеринцы, по крайней мере, выступили единым фронтом, сплотившись и сомкнувшись змеиными кольцами вокруг Хан Юхёна. Однако в общежитиях их поддержка почти полностью сходила на нет. В конце концов, Хан Юхён никогда не был тем самым популярным парнем, даже будучи стереотипным благородным чистокровным. Несколько недель спустя профессор по уходу за магическими существами попросил его помочь после ужина. Простившись со своими соседями по комнате, Хан Юджин направился к хижине лесничего, великана-полукровки. Тот уже ждал его, одетый во всё тёплое и держащий два фонаря. — Держи это, это тебе, — мужчина вручил Хан Юджину один из фонарей и начинал идти. Рядом с ним послушно шла его собака. — Пойдём, в Запретный лес. У Юджина не было никаких особых предчувствий по этому поводу — он сам частенько отправлялся в Запретный лес. Он начинает понимать, что что-то здесь не так, только когда они заходят глубже в лес и не начинают слышать множество шумов, среди которых были рёв и человеческие голоса. Они идут через густые кусты, и Хан Юджин останавливается как вкопанный от того, что видит. Драконы. Несколько драконов в больших, просторных клетках, вокруг суетятся укротители драконов, таскающие различное снаряжение. Чуть дальше от клеток стоят несколько тележек с чем-то вроде больших гнёзд. Хан Юджин с уверенностью мог сказать, что в этих гнёздах есть яйца. — Что здесь делают драконы? — задыхаясь, спрашивает Хан Юджин. — Профессор думает ознакомить с ними последние курсы, — нервно говорит лесничий. — К счастью, укротители драконов готовы одолжить одного или двух. — Профессор хочет дать студентам доступ к драконам? — Хан Юджин медленно повторяет, всё ещё не веря своим ушам. Этот человек даже не хотел, чтобы его ученики вживую видели акромантулов, хотя те живут поблизости, в Запретном лесу. — Эм… да, — неубедительно говорит лесничий. — Ну, пойдём. Здесь есть чем помочь. Хан Юджин с волнением последовал за полувеликаном. Помимо весьма сомнительных причин, это чрезвычайно редкая возможность увидеть и понаблюдать за драконами вблизи, и Хан Юджин никогда не думал, что сможет сделать это в Хогвартсе! Они идут к полностью экипированному мужчине, выкрикивающего различные команды другим укротителям драконов и в целом наблюдавшим за работой. Профессор по уходу за существами стоял рядом с мужчиной. — Почему здесь студент? — мужчина, который, должно быть, был главным укротителем, делает паузу, скептически оценивая Юджина. — Это опасное место! — Ах, Хан Юджин! Рад видеть тебя здесь, — профессор поворачивается, чтобы представить его. — Он мой ценный ученик. Невероятно хорош в обращении с волшебными существами и зверями. Я подумал, что эта возможность станет для него отличным шансом лично пообщаться с драконами и изучить их. Главный укротитель хмурится, уже не такой подозрительный по отношению к Хан Юджину. — Нам не нужен любитель, что будет замедлять нас. — Он не будет. Видите ли, это его призвание, — профессор говорит со всей уверенностью в мире. — Вы поймёте, как только увидите. После напряженного, критического взгляда и полуминутных размышлений главный укротитель даёт Хан Юджину пару перчаток. — Надень хотя бы это. Ты навредишь себе без надлежащей экипировки. Хан Юджин берёт перчатки и направляется в указанном направлении. Все укротители драконов смотрят на него в замешательстве, но позволяют помочь, хотя все что он делает — перемещает часть оборудования. Хан Юджин украдкой посматривает на драконов, которых всего четыре. Один спит, свернувшись калачиком вокруг чего-то, а двое других бодрствуют и бдительны, но неподвижны. Оставшийся борется с оковами веревок и цепей, ревя и рыча в намордник. — Что-то не так с ней? — спрашивает Хан Юджин ближайшего укротителя. — Ах, эта, — тот тяжело вздыхает. — Мы не хотели её заковывать, но она чуть не убила нас. Она опасный, удивительный зверь. Хан Юджин не может не заметить, что укротитель сказал это скорее с почтением, а не страхом. — Это венгерская хвосторога? — Хан Юджин узнал её по описанию из книг, которые читал. — Почему она сердится? — Ну, мы хотели вернуть ей гнездо, — кивнул укротитель на тележку с гнездом, стоящую в нескольких метрах от клетки. В нём было несколько яиц. — Но она не подпускает нас к нему и не подпускает к клетке. Сильно взбешивается, когда мы пытаемся сделать одно из двух. Затем укротитель уходит, чтобы заняться каким-то другим делом, прощаясь с Хан Юджином, который едва это замечает. Вместо этого Хан Юджин изучает поведение дракона. Она недовольна, но всерьёз не борется со своими оковами — всё равно бы не смогла сбежать. Её пылающие глаза, полные гнева и желания защитить, сосредоточены на своём гнезде. Отдалённо Хан Юджин вспоминает себя в ту ночь, когда были избраны участники Турнира Трёх Волшебников. Он помнит, как был зол на мир, что казалось, будто он смог бы сжечь его весь дотла, если это означало бы, что он защитит Юхёна. Может быть, это странное чувство родства дало Хан Юджину смелость подойти к клетке. Он медленно подходит к клетке, показывая обе руки, пытаясь доказать, что не представляет угрозы. Оказавшись на расстоянии от клетки, достаточно близком, чтобы быть в полной видимости дракона, но далёким до её досягаемости, Хан Юджин медленно низко поклонился, держа руки в воздухе. Рычащий дракон внезапно затихает и тяжело вздыхает. Хан Юджин чувствует, что это знак, медленно выпрямляется, и когда он это делает, его глаза встречаются с глазами дракона. Мгновение и Хан Юджин погружается в себя. Суета укротителей стихает, лес исчезает из его видимости, пока не остаётся полностью белый пейзаж, где находились только Хан Юджин и дракон — не разделяемые цепями и клеткой. Должна защищать их. Моё потомство, нужно беречь их. Защищать. В безопасности. Оберегать. — Этот смиренный покорно приветствует вас, — мягко произносит Хан Юджин. Дракон прекращает бормотать и поднимается. Без каких-либо ограничений она могла свободно перемещаться в их общем сознании. — Ты говоришь? — с любопытством спрашивает дракон. — Нет. Ты не понимаешь моего языка. — Многие называют меня Эмпатом, — объясняет Хан Юджин. — Ценный навык моей родословной, позволяет мне общаться с такими великолепными существами, как вы. Дракон оглядывается. — Значит, мы в твоём сознании? Я давно не видела волшебника с твоими способностями. — Это не мой разум, так и не ваш. Просто место, — Хан Юджин улыбается. — Смиренный может спросить, что вас беспокоит? — Я не доверяю тебе, — Дракон рычит. — Это твой вид забрал меня из дома, украл у меня драгоценные яйца. — Мне жаль, что вам приходится это переживать, — искренне извиняется Хан Юджин. — Они хотят вернуть ваши яйца, однако боятся, что вы причините им вред. Сильный, гортанный смех вырывается из горла дракона. — Какой смысл был вообще их забирать? Зачем подвергать меня и моих детей ненужному вреду? Хан Юджин прекрасно осознавал это. — Я понимаю ваши гнев и стресс, — они используют всех четырех драконов для испытания в Турнире Трёх Волшебников, что вызывает у Хан Юджина здоровую дозу страха. Мысль о том, что Юхёну придется столкнуться с любым из драконов, пугала его. — Они тоже заставляют моего младшего брата участвовать. — Брат? Получается твой однопомётник? Хан Юджин кивнул. Он знал, что драконы не особо защищают своих однопомётников, но они все равно признавали друг друга семьёй. — Я долго за ним ухаживал. Для меня он такой же ребёнок, как и ваш собственный. — Они добровольно подвергли опасности кого-то своего вида? — теперь дракон звучал намного любопытнее. Она медленно опускает голову, чтобы посмотреть в глаза Хан Юджину — больше не принимая угрожающую позу. — Зачем? — Я не знаю, — Хан Юджин грустно улыбнулся, чувствуя себя сейчас очень жалость к себе. — Все, чего я хочу, — это защитить своего брата, но сейчас я мало что могу для него сделать. Тем не менее, я могу помочь вам защитить ваши яйца. Если вы позволите мне, я обещаю вернуть вам яйца в целости и сохранности. — Ты чужак, посторонний, — дракон напрягается. — Я не могу легко доверять твоему обещанию. — Тогда не стесняйтесь заглянуть в мой разум, — Хан Юджин пожал плечами, широко разводя руками. — Эта связь работает в обе стороны, вы можете понять меня так же, как я понимаю вас. Проверьте сами, заслуживаю ли я доверия. Дракон успокаивается и задумчиво смотрит на Хан Юджина. Секундой позже Хан Юджин чувствует, как что-то лезет в его сознание. Он охотно опускает все свои щиты и выплёскивает все свои эмоции на передний план. Желание защитить Хана Юхёна и отгородить его от бед. Чувство искреннего желания помочь, просто потому, что он понимает. Он понимает и может помочь, и если он этого не сделает, то как он сам может рассчитывать на помощь, когда она нужна ему? Со временем мысленный ландшафт исчезает, и Хан Юджин возвращается в Запретный лес. Для окружающих проходит едва ли минута, но для Хан Юджина и дракона возникает чувство понимания. Хан Юджин получил её разрешение и теперь точно знал, что ему нужно делать. Хан Юджин подходит ближе к клетке, где дракон перестал сопротивляться. Ему потребовалось несколько минут, пока не удалось снять некоторые ограничители и намордник. Дракон мог бы безопасно сбежать через оставшуюся часть ограничений самостоятельно. Чудесным образом никто из укротителей драконов не обращал внимания на происходящее, пока Хан Юджин не открыл клетку. Скрип металла, оповещающий о снятии решетки, заставляет всех, кто находился поблизости, замереть и резко повернуться на звук. Ужас наполняет каждого из них, когда те видят освобождённого дракона в открытой клетке и намного более маленького и слабого ученика, бесстрашно стоящего перед ним. Затем дракон выдыхает в сторону укротителей большое огненное кольцо, эффективно блокируя доступ к ним остальных укротителей драконов. Но больше она всё не двигалась. Не напала на Хан Юджина. Даже не рычала. Грациозно поднявшись, спокойно смотрела на Юджина. И Хан Юджин даже не дрожит перед воплощением смерти. Вместо этого он поворачивается, показывая спину, и идёт к ее гнезду. — Что вы все делаете? Быстро тушите огонь! — шипит укротитель, едва удерживаясь от желания закричать, но не решается спугнуть дракона. Главный укротитель не позволяет никому двигаться, вместо этого напряжённо наблюдая, как Хан Юджин медленно подкатывает тележку ближе к дракону. Все они, затаив дыхание, смотрят, как Хан Юджин благополучно оставливает её у входа в клетку. Затем он отступает ещё дальше, когда дракон перемещает гнездо из ящика внутрь клетки. Лёгким движением лапы она отбрасывает уже пустую тележку за пределы клетки, где та врезается в верхушку дерева и разбивается. Все вздрагивают, когда Хан Юджин тихо смеётся. Дракон, закончив обустраивать гнездо так, как считает нужным, вытягивает шею и опускает голову на уровень глаз Хан Юджина. Без страха с широкой улыбкой на лице, Хан Юджин благоговейно гладит дракона. Все замирают. Не подозревая о созданной им суматохе, Хан Юджин закрывает глаза и упирается лбом в дракона. Их разумы, хотя и не связаны, по-прежнему понимают друг друга. Дракон отстраняется первым и защитным жестом обнимает свои яйца. Хан Юджин вежливо отступает, но не закрывает ворота. Он долго смотрит на гнездящегося дракона, но, как бы он ни был расчувствован и рад, всё равно замечает направленный на него взгляд, чутко чувствуя тревогу. Хан Юджин резко поворачивается в направлении взгляда и… ...смотрит прямо в золотые глаза. Сердце Хан Юджина замирает, когда он смотрит на непоколебимого Сун Хёндже, чьи глаза почти плавятся, когда он смотрит на него сквозь пламя. Ему интересно, что видел Сун Хёндже, когда он стоял перед драконом, омываемый теплым сиянием ее огня. Он считает его глупым или что-то ещё? Кто-то, наконец, догадался потушить огонь бо́льшим количеством воды. От рассеивающегося пламени клубится густой дым, закрывая Хан Юджину обзор. Когда Юджину удаётся убрать дым подальше от покрасневших глаз, Сун Хёндже уже не было.***
Конечно, Хан Юджин поспешил рассказать Хан Юхёну уже на следующий день. — Драконы? — повторил Хан Юхён. — Мы будет драться с драконами? — Я не думаю, что тебе обязательно нужно с ними драться, — Хан Юджин прикусил губу. — Но ты столкнешься с ними. Как ты собираешься подготовиться? — У меня есть несколько идей, — чуть позже говорит Юхён, но не разглашает их. Вместо этого он спрашивает: — Не будет ли у тебя неприятностей из-за того, что ты рассказал? Хан Юджин фыркает. — Я бы не стал слишком беспокоиться об этом. Я видел в лесу Сун Хёндже и директрису Шармбатона. А у меня, по крайней мере, была причина быть там. Хан Юхён медленно кивает, затем резко останавливается. — Хён, ты помогал заботиться о драконах? —…Да. — Хён, ты общался с кем-нибудь из драконов? — снова спросил Хан Юхён, на этот раз более конкретно. — Знаешь, я просто немного помог укротителям драконов. У них все драконы в клетках, понимаешь, и эм, — Юхён не выглядел впечатленным бредом Хан Юджина. Его спасение приходит в виде некой Мун Хёны, которая выходит во двор со своей группой друзей. — Мне нужно идти, мне нужно поговорить с Мун Хёной кое о чём. — Хён! Хан Юджин практически не слышит Юхёна, быстро направляясь к группе гриффиндорцев. Они затихают, когда он приближается. — Мун Хёна, можно с тобой немного поговорить? Одна грозно нахмуренная гриффиндорка открывает рот, явно собираясь выругнуться на него, но Мун Хёна останавливает любые комментарии кивком. — Хорошо, — поворачивается она к своим друзьям. — Я догоню вас, ребята. Найдя угол, который выглядит наиболее скрытным, они останавливаются под деревом, когда Хан Юджин тут же выпаливает: — В первом испытании будут драконы. Очевидно, Мун Хёна никогда не подозревала, что Хан Юджин скажет это. Оказалось, что она действительно была единственной, кто не знает. Она потеряла дар речи на долгое мгновение, затем ее шок превратился в подозрение. — Откуда ты это знаешь? — Я видел их в Запретном лесу. — Мун Хёна явно хочет спросить, зачем, поэтому Хан Юджин просто продолжает. — Слушай, ты последняя, кто об этом узнал. Я хочу дать моему брату шанс, а это означает равные условия для всех. Если мой брат выиграет, я не хочу, чтобы кто-то мог обвинить его в том, что у него это получилось только из-за преимущества перед другими чемпионами. Мун Хёна серьезно обдумывала информацию. Её обычная гриффиндорская спесь ушла, сменившись чем-то более резким и задумчивым, обдумывая поведение Хан Юджина. Он смотрел ей прямо в глаза, не дрогнув, и это, должно быть, убедило ее, потому что она кивает. — Драконы, ага. Должна была догадаться, что они сделают всё возможное в этом турнире, — бормочет она, более неуверенно и немного испуганно. — Спасибо за информацию. Хан Юджин наблюдает, как Мун Хёна подходит к ожидающей группе друзей. Её уверенная улыбка и веселая чванливость уже подостыли, когда она дошла до них. Он не знает, что она им говорит, но они идут дальше, не оглядываясь на него. — Ты ужасно уверен в способностях своего брата, — Хан Юджин подпрыгивает и инстинктивно смотрит вверх. Его сердце замирает, когда он видит Сун Хёндже, сидящего высоко на одной из ветвей дерева, частично скрытого толстыми листьями. — Из-за разнице в опыте, не лучше ли было скрыть информацию от других претендентов? Хан Юджин пытается успокоить плящущее сердце и прищуривается. — Подслушивать нехорошо, — в нём поднимается неприятное чувство, когда Сон Хёндже дежурно улыбается. — И я думаю, ты уже слышал мои доводы. Развернувшись на каблуках, Хан Юджин собирался броситься прочь, вдруг услышав шелест листьев и стук позади себя. Он инстинктивно оборачивается и отступает, как только видит Сун Хёндже прямо перед собой. — Ты так ко всем подкрадываешься? — Хан Юджин почти задыхается. К ещё большей ярости, та самая улыбка вновь появляется на лице другого. — Прошлой ночью ты показал очень интересную способность. Интересно, у твоего брата она тоже есть? Хан Юджин вместо ответа прищуривается. Между ними проходит долгий молчаливый диалог, который прерывается только тогда, когда они слышат отдаленные выкрики постоянно растущей фанбазы Сун Хёндже. — Их навыки слежки действительно потрясают, — Хёндже растягивает слова, глядя на студенток, толпящихся во дворе. Хан Юджин показалось, что он выглядит недовольным. — Ты прятался от них? — спрашивает Хан Юджин. «На дереве» остаётся недосказанным. — Ты неплохо справлялся, пока не решил спрыгнуть вниз. Улыбка Сун Хёндже стала шире. Хан Юджин бросил взгляд в сторону, не желая признавать как потеплели щеки из-за чуть более искренней улыбки. — Я пойду, — говорит Хан Юджин. — Не хочу разлучать с поклонниками. — Увидимся, Хан Юджин. Хан Юджин только быстрее уходит со двора.***
Наступает день первого задания Турнира Трёх Волшебников. Им действительно предстояло столкнуться с драконами, точнее, им нужно было украсть фальшивое золотое яйцо, спрятанное среди настоящих драконьих яиц. Первой выходит Риетта Луир, которая сталкивается с валлийским зелёным драконом. Судя по тому, что она наполовину превратилась в дракона, можно было сделать вывод, что та была потомком дракона. Она попыталась поговорить, но мать находит присутствие другого дракона рядом с ее гнездом угрожающим и атакует. Риетта совершила обманный манёвр, оставив её позади, и умудрилась украсть золотое яйцо посреди ученённой суматохи. Хотя она была внешне невредима, в неё попало несколько огненных шаров, которые могли бы быть последними в её жизни, если бы она была обычной ведьмой. Второй идёт Мун Хёна, которая сражается со шведским тупорылом. Она окружает яйца защитным барьером, а затем насылает чары на дракона, делая его слепым и глухим. Дезориентированный дракон паникует и пятится назад. Если бы Мун Хёна не бросила щит, дракон ещё в начале раздавил бы яйцо. Хан Юджин был рад её предусмотрительности. Мун Хёне удается схватить золотое яйцо целым и невредимым, хотя ей понадобилось больше времени, чем Риетте. Сун Хёндже идёт третьим и сталкивается с драконом-львом. Толпа тут же кричит, когда он появляется на поле. Он дразнит дракона для того, чтобы тот покинул гнездо, и как только она это делает, он накладывает различные связывающие заклинания. Цепи появляются из ниоткуда и оборачиваются вокруг дракона. Как будто было недостаточно было приковать её к земле, искры электричества пробежали по цепям, заставляя дракона выть несколько долгих минут. Хан Юджин, прибывая в ужасе от ненужного насилия, кинул быстрый взгляд на укротителей драконов, которые тоже были недовольны. После этого Сун Хёндже быстро забирал золотое яйцо, и судьи дают ему наибольшее количество баллов, ставя на первое место. Публике, похоже, понравилось выступление, но Хан Юджин чувствовал себя плохо. Хан Юхён уходит последним, и сталкивается с венгерской хвосторогой, с которой говорил Хан Юджин. Она самый опасный дракон из четырех. По своему опыту Хан Юджин знает, как сильно та оберегает детёнышей, что делает её ещё более грозным противником. Оказавшись на поле, Хан Юхён призывает свою метлу и улетает от дракона. Насмехаясь, она рычит и бросается в погоню за Хан Юхёном. Моментами, дракон почти дышал в спину Юхёну своим огнем и хватал когтями, но потом произошло что-то удивительное. Она практически укусила Хана Юхёна, её морда находилась всего в нескольких дюймах от его метлы, но она резко останавливалась. Хан Юхён отлетает на безопасное расстояние, но дракон все ещё не двигается. Вместо этого она делает глубокий вдох и оглядывает поле. Она находит Хан Юджина, который замирает, когда их взгляды встречаются. В голову проникает мысль. Я верну твою доброту. Затем дракон возвращается в поле, приземляется рядом со своим гнездом и спокойно ложится. Хан Юхён колеблется и медленно подлетает к гнезду, но дракон не двигается. Даже когда он протягивает руку в гнездо, чтобы схватить золотое яйцо, дракон только фыркает от недовольства, но позволяет ему взять его без боя. Как только Хан Юхён улетает с золотым яйцом, дракон сворачивается клубочком вокруг ее гнезда. Судьи кажутся такими же сконфуженными, как и зрители, но быстро приходят в себя и сразу же оглашают результат, согласно которому Хан Юхён получает второе место. Хан Юджин первым поднимается на ноги и аплодирует. Вскоре остальные следуют его примеру, осыпая Хана Юхёна бурными аплодисментами, когда тот покидает поле.