***
В Ордене, может, и неплохо умеют махать мечом, но выслеживать демонов — не по их части. Поэтому Данте здесь. Ему не принципиально, на кого работать. За заказ пусть и платят немного, зато занимаешься вправду важным делом, а не успокоением нервов какой-то особо суеверной и богатой дамы. Данте нападает на след — в одном из богом забытых скверов находит остатки хитинового панциря и росчерк острых когтей на земле. И, поскольку иных улик в городе нет, он решает подкараулить демона, дождавшись ночи. С крыши он наблюдает забавную картину: Неро тоже находит брошенные после линьки останки. Они ожидаемо вызывают у него огромный интерес. Он поднимает панцирь с земли, пытается отодрать хорошо сохранившуюся пластину, но одной рукой это сделать не выходит, а вторая у него загипсована. Неудивительно, думает Данте, что он её сломал. С его-то тягой к приключениям на пятую точку. Неро оглядывается. В сквере людей нет, а Данте он не замечает, поэтому думает, что его никто не видит. И потому снимает гипс. А затем отдирает пластину уже обеими, вполне здоровыми, судя по движениям, руками. Вот оно как. Интересно. Ночью Данте, как и планировал, расправляется с заказом. Демона он находит под утро, и много времени тот у него не занимает — падла изворотливая и быстрая, но не быстрее, чем пули его пистолетов. Он стоит у храма Ордена, дожидаясь оплаты. И вовсе не удивляется, когда вскоре обнаруживает там же пацана. В этот раз Данте даже решает завести диалог первым. — Зачем ты с гипсом таскаешься? — спрашивает он. — У тебя же нормальная рука. Неро дёргается и весьма забавно пытается её спрятать. Гипс не позволяет завести её за спину, так что он поворачивается к Данте боком и накрывает её сверху здоровой ладонью. — Ненормальная, — пыхтит ребёнок раздражённо. Данте в ответ лишь хмыкает. Ему не то чтобы очень важно. Просто ждать рыцарей в одиночестве довольно скучно. — Я вам покажу, если вы покажете рога, — решает Неро. Глаза у него хитрючие, пусть и по ангельски голубые. У Данте в детстве были такие же. — Наглость вперёд тебя родилась что ли? — фыркает он. Предложение всё ещё на троечку, но теперь ему интересно, какую же тайну скрывает от него семилетка. — Ладно. Но не здесь. Неро тащит его в сквер за храмом. Непрерывно оглядывается, стреляет глазами в разные стороны и шугается, когда где-то недалеко проходят люди. Данте почти проникается его загадочностью. — Ну? — спрашивает он нетерпеливо, думая, как бы не упустить рыцаря, который должен ему заплатить. Денег на обратный паром он с собой не брал. А аванс уже спустил на жильё и хлеб. Неро смотрит на него укоризненно, но за гипс всё же цепляется. Ловко стаскивает его с руки, и Данте понимает, что… Назвать её «нормально» вправду сложно. У Неро демоническая длань, с когтями и шипами на локте, как положено. На тыльной стороне ладони, где пластины расходятся и соединяются синие жилки, горит забавное угловатое пятнышко. Оно кажется небольшим провалом в руке, и Данте ловит себя на мысли, что ему интересно засунуть в неё палец и посмотреть, что будет. — Теперь ты, — требовательно фырчит Неро. — А не испугаешься? — спрашивает Данте, хитро улыбаясь. Неро одаривает его таким взглядом, что становится ясно — если он сейчас не получит то, чего хочет, бояться будет уже охотник. И выражение его лица в этот момент настолько до боли знакомое, что Данте мутит. — Ладно-ладно, — он в миролюбивом жесте поднимает руки вверх и вспыхивает, обращаясь. Неро морщится от жара и огненных красных искорок, но не взвизгивает и не отшатывается. Так и остаётся смотреть на него, горящими от возбуждения глазами. Тянется рукой, чтобы дотронуться, на что Данте предупреждающе шипит: — Горячий, обожжёшься. В демоническом облике, особенно когда он только входит в триггер, его кожа действительно пышет жаром. Ожог, наверное, и не оставит — он не пробовал. Но с ребёнком экспериментировать не хочет. Неро же слышит замечание и вместо человеческой руки протягивает вперед когтистую лапу. На это Данте действительно возразить нечего. Он теряется, нервно дёргая крыльями. Ладошка Неро по сравнению с его кажется настолько крохотной, что острые коготки смотрятся на ней комично. Он выглядит совсем как котёнок. Данте наклоняет голову, разрешая пощупать рога. Каменистые выросты ощущаются как ногти или волосы — то есть никак. Прикосновения лёгкие, призрачные, он чувствует их скорее интуитивно. Неро проверяет рога на остроту, тычет ладонью кончик и вздыхает почти удивлённо, хотел бы Данте знать, от чего. Он ловит взгляд Неро — любопытный и донельзя благодарный, как будто он только что осуществил свою мечту, превратился-таки из полена в настоящего мальчика. Ребёнок открыт ему так доверчиво и уязвимо. У Данте что-то грохочет в груди, и он поспешно выходит из триггера, пытаясь вместе с чешуёй сбросить умиление. Но оно не проходит. Был ли он раньше в Фортуне? Заводил ли с кем-то романы? Почему этот мальчишка так похож на него, так похож на… — Мне пора, пацан, — говорит Данте. — Взрослые дела, сам понимаешь. Он разворачивается и уходит, ожидая, может, даже надеясь, что Неро возмущённо побежит за ним следом. Станет уговаривать ещё на какие-нибудь глупости или задаст по меньшей мере миллион вопросов. Но ни чьи торопливые шаги не раздаются позади. Неро остаётся в сквере, брошенный среди густой листвы летней зелени.знакомство: «Вы правда демон?»
28 января 2023 г. в 11:47
Ребёнок идёт за Данте хвостиком и думает, что тот не замечает.
Но белую макушку в толпе блекло-серых людей заметить проще простого. И отворачиваясь, Данте отчего-то особенно ярко слышит именно его сердцебиение. Оживлённое, заинтригованное. Он ныряет в тёмный переулок, затем резко сворачивает в сторону, ускоряя шаг. Он уверен, что этого достаточно, чтобы сбить мальца со следа.
Но тот каким-то образом находит его снова.
Данте останавливается, слегка раздражённый. Выжидает паузу для большей драматичности, а потом выдаёт, обращаясь к кустам:
— Пацан, тебе чего?
Живая изгородь шевелится, будто вздыхая. Медлит какое-то время, так что Данте проходится повторить с большим напором:
— Давай, явись миру. Я же знаю, что ты там.
Куст ещё раз шевелит ветвями, выпуская ребёнка на свет. Мальчишка лет семи, может, в школу ещё не пошёл даже. И, судя по одежде, беспризорник. Но Данте волнует совсем не это.
Секунду ему кажется, что он смотрит на тот громадный семейный портрет, что висел когда-то (а, может, и по сей день) у них в гостиной. На нём не то, что Вергилий, даже Данте выглядел угрюмо и чуть убито — конечно, попробуй несколько часов попозировать художнику, когда тебе десять, и у тебя шило в заднице. Отличались они в итоге только причёсками, и обоих это ужасно бесило. «Двое из ларца, одинаковы с лица».
С этим мальчишкой они бы образовали гармоничное трио. Он точно такой же. Нежный овал лица и по-детски розовые губы, отцовские голубые глаза и белые волосы — пропавший отпрыск Спарды, не иначе.
Даром, что намного младше них.
— Вы правда демон? — выпаливает мальчишка. Данте отмирает и улыбается, стараясь, чтобы вышло кровожадно.
— Ага, — говорит от, ставя руки в боки, — тебе рога показать?
Мальчик не пугается. Данте хотелось бы, чтобы испугался — раньше на детях это работало безотказно. А у пацана сердце клокочет в груди, но, судя по покрасневшим ушам, от смущения и только.
— Да, — говорит он решительно. После чего добавляет, — если вам не трудно.
Данте не трудно, конечно, но он же не клоун, чтобы детей таким образом развлекать. Поэтому он выдыхает устало и спрашивает:
— Тебя как звать?
— Неро, — тут же без пререканий отвечает мальчишка.
— Вали-ка ты отсюда, Неро, — говорит Данте и отворачивается. — Не мешай взрослым работать.