Успела

Цуюно стояла на краю. На краю скалы, на краю, казалось, бесконечной пропасти из солёной воды, нарастающей волнами, очень большими и злыми, разбивающимися о скалы побережья из камня, сурового и холодного. Брызги временами долетали до девочки и во рту уже чувствовался соленый привкус моря, которое сегодня как никогда ранее бушевало. Она стояла, закрыв глаза, и, казалось, пыталась понять, о чем думает море, будто бы это было так важно, как понять смысл жизни. Ведь многие, очень многие вещи так и остаются нами не поняты. Вещи, и люди. А, может, она рассказывала морю свою историю. Молча, с тяжёлым сердцем, повествовала о своей вовсе не беззаботной жизни. Возможно, умирая, самое ужасное ощущение, которое может испытать человек - одиночество. Вовсе не в смысле, что всех знакомых сейчас рядом нет с тобой, а их просто нет. Возможно, это самое тяжёлое бремя - быть одному в этой жизни. Может, и в других тоже. У Цуюно была семья, и они все были счастливы вместе. Они улыбались, смеялись, родители заботились о детях и безумно любили их. Они вместе создали целый мир, нет, целую вселенную, где Цуюно чувствовала себя действительно дома. Но они покинули её, так и не дождавшись малыша. Из-за него, из-за того ублюдка у Цуюно забрали самое дорогое, что у неё было. У неё забрали тех, с кем она была по-настоящему счастлива. Забрали навсегда. Только от этой мысли сердце больно сжималось, и на глаза наворачивались горькие слезы. И уже не было понятно, плачет Цуюно или море. Шаг. Ещё шаг. Цуюно не знала, что ей делать. Шаг. Шаг. Цуюно не знала, к кому ей пойти, чтобы хотя бы выплеснуть все то, что было у нее на душе. Она оказалась на самом краю обрыва. Внизу бушевали волны. Огромные, рано или поздно настигающие утёс и разбиваясь о него, высвобождая огромное множество брызг. Холодные темные капли доставали до ног, в носу начинало пощипывать от количества соли. Может, она верила, что море может ее утешить, потому что сделала ещё один шаг. Она была готова к тому, что море полностью поглотит её, что её тело и душа отныне будут принадлежать только ему. Она была готова к резкому холоду, обвившему её тело, она была готова к неминуемому исходу событий, она была готова остаться здесь навечно, отдав всё, что у неё осталось безжалостному морю. -Цуюно!! - раздался пронзительный крик, перебивший даже волны. Чья-то мягкая рука подхватила её, и не дало потокам воды окончательно забрать. ... Ая успела. Ая помогла Цуюно встать на ноги после небольшого полета и посмотрела ей в глаза. -Цуюно, - ее имя из уст Аи звучало не так, как говорили остальные. Ая аккуратно обхватила руками ее плечи, будто бы работая с произведением искусства. -Цуюно, - Ая могла повторять ее имя бесконечное количество раз, а другая могла сколько угодно слушать, потому что так её имя ещё никто не произносил. Ая посмотрела Цуюно в глаза, а другой казалось, что прямо в душу. Этот взгляд был наполнен искренней любовью и желанием защитить, что у Цуюно невольно из глаз снова полились слёзы, может от того, что она только что пыталась сделать, а может от того, что она могла потерять. Асагири прижала к себе Цуюно, а у той по коже побежали мурашки. Мурашки побежали и у Аи. -Цуюно, я рада, я очень рада, что нашла тебя, - вырвалось из Аи, которая прижала Цуюно ещё сильнее. Цуюно не думала, откуда девочка с тёмными волосами знает её имя и то, что она была здесь. Ей хотелось узнать её имя, узнать кто она и её тоже. Цуюно казалось, что её будто бы магнитом потянуло к этой девушке, но она не думала о причинах. Она опустила голову на плечо, и позволила себе за долгое время стать слабой в присутствии другого человека. Она не понимала, почему ей хотелось рассказать всё, что с ней произошло, всё, что занимало её мысли последние несколько лет. И Ая выслушала. Выслушала, будучи слушателем, покуда капли обдавали их тела, но сердца были согреты присутствием друг друга. Девушки так бы и продолжили стоять и слушать рев воды снизу, уже где-то далеко, если бы Цуюно, промокнув, не стала подрагивать от холода. -Цуюно....-снова сказала Ая,- пойдем домой. И она согласилась даже не отдавая себе отчёта о своих же словах. Думать совсем не хотелось, хотелось только пойти за ней. Казалось, что теперь она могла отправиться с ней куда угодно.