Катастрофа

«Я люблю людей!» — надрывалась автомобильная акустика в новенькой ламбе. Кирилл Гречкин, молодой сын питерского миллиардера, громко подпевал песне, пролетая на красный. Вслед ему летели длинные гудки и надрывная ругань, почти не слышные из-за орущей в салоне музыки. День был прекрасный во всех отношениях: начиная с того, что Кирилл наконец выпросил у отца эту красотку — Кирилл погладил пальцами кожаный руль, — и заканчивая тем, что ехал он на тусовку к местной «золотой молодежи», где обязательно будут дорогая выпивка, дорогие девочки и дорогие развлечения. Чертовски хорошо! Почти проскочив по пешеходному переходу на красный, Кирилл вжал в пол педали тормоза. Что не остановило бесстрашного велосипедиста от столкновения. Велик вмазался в капот, а его водитель перемахнул через машину и рухнул на асфальт. Кирилл вцепился в руль, глаза невидяще вперил в стекло. Сквозь музыку до него долетали крики людей и сигналы машин. — Блять, — прошептал Кирилл, чувствуя, как его потряхивает. — Блять, блять, блять! — бормотал он, выбираясь из машины и резко захлопывая дверь. — Я кого-то ебнул, — смирялся он, обходя автомобиль. Слева от помятой ламбы сидела ревущая девочка, рядом валялся еще более помятый велосипед, но ни оторванных конечностей, ни размазанных мозгов, ни хотя бы луж крови нигде не наблюдалось. Только стертые в мясо коленки и ладони. Кирилл выдохнул и еще раз шепотом выругался. А потом заорал: — Больная, что ли?! Кто по пешеходу на велике ездит?! Мозги твои где?! Девочка только громче завыла. — Прости-и-те! — захлебываясь слезами, тянула она. Сзади им посигналили водители, которым они мешали проехать. «Накрылась моя тусовка», — подумал Кирилл тоскливо. — Так, малая, кончай реветь и прыгай в тачку. — Он подхватил с асфальта велосипед, закинул его в багажник, открыл заднюю дверь авто и уставился на девочку, которая по-прежнему сидела на пешеходном переходе. Кирилл терял терпение. — Лезь, я сказал! — прикрикнул он. Но девочка только замотала головой. — Нельзя садиться в машины к незнакомцам. А вдруг маньяки! — Да я тебя, дуру, в больницу отвезу! В спины им снова посигналили. — Себе посигналь, уебище! — заорал Кирилл на водителя, показывая средний палец, а затем вновь повернулся к девочке. — Садись по-хорошему, пока я добрый! Девочка вытерла лицо руками, из-за чего только размазала грязь, шмыгнула носом и поднялась на дрожащие ноги. Пошатываясь, дошла до машины. Кирилл, стоило мелкой только забраться на темное кожаное сидение, тут же захлопнул дверь. Девочка как раз пристегнулась, когда Кирилл упал на водительское сидение и, не утруждая себя ремнем безопасности, нажал на газ. В этот раз музыки не было, только раздражающе шумное дыхание ребенка, периодически переходящее во всхлипы. Кирилл бросал на девочку мрачные взгляды в зеркало заднего вида. — Как зовут-то? — поинтересовался только чтобы не слушать опостылевший уже плач. Девочка вздрогнула. — Л-лиза Макарова. Кирилл только хмыкнул. Взглянул на навигатор, построивший путь до клиники, и уставился на дорогу.

***

Детский дом «Радуга» буквально стоял на ушах. Пока дети тревожно переговаривались, обсуждая пропавшую куда-то Лизу Макарову, воспитатели обзванивали больницы и мониторили социальную сеть «Вместе», куда пару часов назад кто-то выложил видео того, как воспитанница детского дома садится в машину вместе с Кириллом Гречкиным. А майор Игорь Гром, вместо того чтобы собирать показания, допрашивать свидетелей и вышибать все дерьмо из упомянутого Гречкина-младшего, успокаивал брата Лизы, Лешу Макарова. — Я убью его! — орал мальчик, пытаясь вырваться из удерживающих его рук Грома. — Почему вы не едете за ним?! А что если он… Там же Лиза! У Грома уже в ушах звенело от его воплей. — Да тихо ты! Найдем мы и Гречкина и сестру твою. Скрылись они куда-то, но это еще не трагедия. Всех найдем и накажем, если ты перестанешь орать и начнешь содействовать следствию. Леша посмотрел на него круглыми, блестящими от слез глазами. После слов Грома он весь как-то мгновенно потух, опустил голову и, всхлипывая, закивал. Отлично, наконец можно поработать. Только Игорь собрался пойти допрашивать воспитателей, как за воротами взвизгнули тормоза. Гром дернулся было за пистолетом, но, обернувшись, увидел, как задняя дверь красной ламборгини открывается и оттуда выпрыгивает взорвавшая сегодняшнюю ленту новостей Лиза. Издалека было видно, что коленки у нее перебинтованы, одежда грязная, кое-где порванная, а в руках — два больших бумажных стаканчика. Следом за Лизой с переднего сиденья вылез Гречкин, потянулся лениво, будто он тут вообще случайно, просто мимо проходил, потом открыл багажник и достал велосипед. Гром вытаращился на все это, не зная, что и думать. Леша, только увидев сестру, тут же бросился к ней. — Лиза! Лиза засмеялась. — Леша, смотри! У меня коктейли молочные, один мне, один тебе. Это все Кирилл купил. А еще он велик починил! Игорь в сомнении изогнул бровь. Кирилл? Кирилл, который Гречкин? Что за аттракцион невиданной щедрости? Гречкин, поймав на себе взгляд Грома, гаденько ухмыльнулся и поставил на землю велосипед. Игорь пошел к нему, сжимая и разжимая кулаки. Его ждет допрос с пристрастием. Леша, держа сестру за плечи, посмотрел на Гречкина исподлобья и зашипел: — Что ты с ней сделал, ублюдок? Гречкин оскалился, показывая золотые виниры. — Не слышу благодарностей, шкет. И Леша снова сорвался на крик: — Да за что мне тебя благодарить?! Ты мерзкий, высокомерный… — Леша! — завизжала Лиза. — Кирилл меня к доктору отвез, когда я на велике в его машину врезалась, а потом еще его в ремонт отдал и коктейли купил! Не кричи на него! Подошедший Игорь одной рукой сжал Лешино плечо, а второй погладил Лизу по голове. — Так, ну все, хватит криков. Идите к воспитателям, они уже обыскались тебя, Лиза. А остальное оставьте полиции, лады? Лиза согласилась охотно, Леша надулся, но тоже кивнул. Дети развернулись и поплелись в сторону входных дверей. Гречкин бросил им вслед: — Будьте паиньками! Слушайся родителей, шкет, а ты, малая, больше под колеса не бросайся! Под радостное Лизино «ладно» Леша — так, чтобы сестра не видела, — показал Гречкину фак. Гром вздохнул. Ну и нервная же у него работа. — Так, а теперь ты… — Он обернулся к Гречкину, который вот только что стоял рядом, а теперь уже садился в свою ламбу. — Все вопросы задавайте отцу, он вам, товарищ полицейский, популярно объяснит, что сегодня было. А мне ехать надо. И с ревом мотора тронулся с места. Игорь надвинул кепку на глаза. Он уже знал, что ему расскажет Гречкин-старший: его сын, практически современный герой, не только не стал требовать компенсацию с ребенка, въехавшего в его машину, но и отвез ее в клинику, частную, судя по тому, что в государственные никаких Лиз Макаровых за последние два часа не поступало. А если и решат завести дело против ехавшего на красный, так еще и по пешеходному переходу Кирилла Гречкина, — спасибо анониму в соцсети, снявшему это на видео и выложившему в общий доступ, — стопка красных купюр быстро это дело закроет. Еще и с детского дома компенсацию затребуют. Сетуя на то, что с такими, как Гречкин, надо поступать по справедливости, а не по закону, Игорь Гром поплелся обратно в участок. А Лиза тем временем все тараторила брату о том, как здорово было ездить по улицам Питера в быстрой-быстрой машине Кирилла и как тот цыкнул на работника ремонтной мастерской, который назвал ее велосипед «куском ржавого железа», и как потом он вообще предложил купить ей коктейль, чтобы она «перестала ныть», а Лиза попросила сразу два, чтобы и Леше тоже досталось. Леша послушно тянул коктейль через трубочку, потому что «а почему ты не пьешь, тебе, что, не нравится, ну пожалуйста, Леш, ну хотя бы чуть-чуть», и слушал сестру сквозь шум в голове и бьющую набатом мысль о том, что он не переживет, если однажды ее потеряет.