Поверь в чудо

Рождество - самый светлый праздник в году. Его ждут абсолютно все: и дети, и взрослые. Если первые визжат об этом на каждом углу, то вторые пытаются это скрыть за маской взрослого человека. Но мы все прекрасно понимаем, что в душе они радуются похлеще своих отпрысков! Когда ты ещё совсем маленький и веришь в чудеса, этот праздник делает мир намного краше и добрее, чем он на самом деле. Это чувство, когда утром просыпаешься и первым делом не умываешься и завтракаешь, а идёшь смотреть, что принёс тебе Санта. И этот детский восторг в глазах, когда твои маленькие ручки распаковывают, то, что так желанно тобою. Тебе даже кажется, что ожидание и предвкушение чуда намного важнее самого подарка. Но, когда ты заглядываешь в коробку, то всё вокруг становится неважно. Ведь твоё заветное желание, хоть и такое маленькое, как плюшевый мишка, сбылось. Оно сбылось, и ничто не сравнится с этим ощущением счастья. И первое, что хочется сделать - это показать его родителям. Да что там родителям, всему миру. И ты бежишь в их спальню с широкой улыбкой и протягиваешь им медведя. Всем видом показывая, мол, смотрите и завидуйте. Они счастливы и на самом деле завидуют, что настолько несущественная вещь может принести кому-то столько радости. И всё бы хорошо, но... Что, если ты никогда не праздновал Рождества, не получал подарков, и ты уже давно не веришь в чудеса? Если всё своё детство ты только и делал, что страдал, а единственный лучик света в твоей жизни - твой приёмный отец - был убит собственными руками. Вы скажете, что такого не бывает? А я скажу, что бывает. И перед вами этот человек. И зовут его - Аллен Уолкер. Человек, который никогда не праздновал Рождество. - Аллен, Аллен! Ты знаешь, что завтра за день? - с чеширской улыбкой на губах, чуть ли не прыгая от счастья, сказал Лави. - Знаю, и что? - никогда не понимал этого восторга, может, это потому, что меня его лишили? - Аллен, ну не будь такой бякой! Завтра ведь Рождество! Я, кстати, уже и подарки приготовил. - Я не буду праздновать, - сухим тоном произнёс я. - Ну, Аллен, без тебя это будет уже не то. Тем более, кто ещё будет отвлекать на себя Юу, когда мы будем над вами смеяться? - отрезать бы ему язык. Так вот, для чего я им нужен. Ну да, я же всего лишь клоун, король клоунов. Не зря же: чистая сила полностью соответствует своему хозяину. - Сколько раз тебе говорить, не называй меня по имени, тупой кролик! - Канда... и как давно он здесь. Надеюсь, он не слышал наш разговор, а то потом весь год надо мной будет издеваться. Мол, "мелочь, а Рождество не празднует. Что, почувствовал себя слишком взрослым, Мояши?!" Ну, как-то так. Э, стоп. И почему я придумываю сам себе обидные издёвки? Чёртов БаКанда, даже в голове меня достаёт! - Канда, и тебе доброе утро. Ты, как всегда, сама вежливость! - Тч! Заткнись, Мояши. Бобовым слова не давали. - Аллен я, Аллен! Неужели твой мозг настолько маленький, что не может запомнить самых элементарных вещей! Манеры, БаКанда, манеры! - Ну всё, стручок, ты нарвался! Муген, активация. Иллюзия первая, "Адские жуки"! - Надоело, - скучающим тоном, даже не обращая внимания на атаку. Просто уклонившись, иду к выходу, - я к себе, - сказал, уже выходя из библиотеки. - Что это с ним? - в недоумении спросил Лави у Канды. - А мне почём знать! Я пошёл! - и, развернувшись, ушёл с кислой миной на лице. Без четверти двенадцать. Скоро Рождество, а я сижу в своей комнате и голодаю. Идти в столовую совсем не хочется. Там сейчас все празднуют. Им, наверно, там весело. И что это я думаю, как им хорошо, мне же всё равно. Мне абсолютно наплевать, как они смеются, обмениваются подарками и хорошо проводят время в компании друг друга! И я не хочу к ним присоединиться. Да кого я обманываю; я действительно хочу ощутить это чувство волшебства, о котором так много говорят. Говорят так сладко, что поневоле сам этого захочешь. Я же всего лишь пятнадцатилетний мальчишка, и я тоже хочу праздника. Вот, сейчас, как возьму, как пойду и... И что дальше? Я же никогда не праздновал Рождество. Что мне делать? Как себя вести? А, на месте решу, вытаскивать свою задницу из неприятностей я всегда умел. Хотя, сам её туда и впутывал. Так, всё! Иду, и ничто меня не остановит! Выхожу из комнаты и сталкиваюсь нос к носу - угадайте с кем - с самим Юу Кандой! Вы в шоке? Я - да! - Мояши, ты что здесь делаешь? Почему не со всеми? - Хочу задать тот же вопрос! Хотя, не отвечай, я и так знаю. Там было слишком много народу. - Смотрю, ты научился думать. Может, ещё не всё потеряно, - с ехидством в голосе, ответил он. - Стоп, твоя комната в другом крыле, так что здесь забыл? - Ну... это... как бы... - ЭЭЭЭ?! Он что, нервничает?! Мир сошёл с ума, Канда Юу нервничает. Ну, точно, Граф в отставку уйдёт вместе со всеми Ноями! - Я пришёл за тобой. - Аааа!! - это всё, на что я в данный момент способен. ОН. ПРИШЁЛ. ЗА. МНОЙ!!! - Короче, пошли! - и, схватив меня за руку, повёл по направлению к столовой. Я даже не сопротивлялся, в таком глубоком шоке я был. У него очень теплая ладонь, хотя, на первый взгляд, кажется такой холодной. И мне абсолютно не хочется её отпускать. Это прикосновение сводит меня с ума. Ты уже очень давно так на меня действуешь. Это ещё с нашей первой встречи, хотя тогда ты меня изрядно потрепал. Первое, что я тогда заметил, так это твои глаза. Бесконечное ночное небо, такое спокойное, и океан, в котором бушует морской дьявол. Я влюбился в твои глаза, ты украл мою душу одним лишь взглядом. Я пытался подкатить, но ты словно неприступная стена. Всё, как об стенку горох. Ты первый начал эту игру в кошки-мышки, и это делало тебя ещё неприступнее, ещё желаннее. Поначалу мне это казалось забавным, но потом стало невыносимым. Твоё горячее дыхание у меня на шее, когда мы слишком близко в драке. Твои касания, которые длились чуть дольше, чем требовалось. Я знаю: ты уже обо всём догадался и просто дразнишь меня. Ты очень жестокий. Разбивать ещё одну мечту ребёнка о первой и чистой любви. И, вот, только я постепенно начал остывать, как ты снова разжёг тот костер, что тлел в моей душе всё это время. Всего одним касанием, всего одной фразой. И, вот, ты меня ведёшь... стоп! - Канда, куда ты меня ведёшь? Столовая в другой стороне! - Секрет! - и он улыбнулся широкой улыбкой, которую я ещё ни разу не видел. В сердце что-то больно кольнуло. Эта улыбка, она предназначена не для других, а только для меня. Что это всё значит? Не ломай мне душу окончательно, я же знаю, что не дождусь никакой взаимности. Так зачем мучить? А тем временем, пока я думал, мы вышли на крышу Ордена. - Вроде успели! - куда успели? И что мы вообще здесь забыли? Не хочу оставаться с ним наедине, я и так уже на пределе. - Прекрати! - кричу дрожащим голосом и вырываю свою руку из его - Прекрати, не делай мне больно! - А из глаз уже капают слёзы. - Аллен, ты чего? - Я чего? Зачем, зачем ты даёшь мне ложные надежды! Зачем!? Ты же прекрасно знаешь, что я тебя люблю! Зачем!? Что, решил поиздеваться над ребёнком? Да, я всё ещё ребёнок, но тоже умею чувствовать! И мне больно! Не губи до конца, мою, и так сломанную, душу! - и слёзы с новой силой покатились из глаз. - Дурак ты, Мояши. Просто дурак, - без злобы в голосе, даже с какой-то нежностью. Он что, издевается? Решил окончательно добить? - Почему, думаешь, я ругаюсь с тобой, дерусь? - И что всё это должно значить? То, что он мазохист?! - Не понимаешь? Тогда смотри... После этих слов Канда подошёл, поднял за подбородок моё лицо и вытер слёзы. Его глаза... в них сейчас столько нежности. Я просто тону в этом океане. Неспешно, словно пробуя на вкус, он прикоснулся к моим губам. Поцелуй получился лёгким и, в тоже время, волнительным. Словно от этого касания зависело всё твоё существование. Так оно и было, весь мир перевернулся. Поддавшись порыву, я впился страстным поцелуем в губы Канды. В это время прогремел взрыв и в небе раскрылись красочные цветы салюта. Все праздновали Рождество: кто в компании друзей, кто под елкой, свернувшись калачиком. Все были счастливы, потому что эта ночь наполнена волшебством. И эта ночь подарила ещё одному человеку подарок, которого он ждал всю свою жизнь. - Ну, что? Теперь ты веришь в чудеса? - произнёс Канда в губы своему, уже любимому, человеку. Его сбившееся дыхание и распухшие от поцелуя губы завораживали. - Ты - моё чудо, - и, не выдержав столь долгой разлуки, потянулся за новым поцелуем.