Старший

Найлу всегда нравились отношения с теми, кто «постарше». В начальной школе он дважды целовал шестиклассницу в щечку (что было для него тогда величайшим достижением всех времен и народов), в двенадцать он был уверен, что нет ничего сексуальнее качков из выпускного класса, в шестнадцать он был без ума от их молоденького преподавателя английского, а в свои девятнадцать он уже жил у своего тридцатилетнего бойфренда и был удовлетворен этим фактом больше, чем поступлением в Университет и независимостью от родителей. Зейн был опытен, самодостаточен и, безусловно, красив. В то же время, имея хорошую должность, стремительный карьерный рост и уверенность в своем будущем, он не забывал о клубах, выпивке и траве, - Зейн умел веселиться. Они познакомились в одном из гей-клубов Лондона, никакой романтики: Найлу нужен был член в себе, а Зейну - податливая задница, поэтому они быстро нашли общий язык. И, как оказалось, зад Хорана пришелся азиату по вкусу, они решили «получше узнать друг друга», скажем, через пару дней в vip-комнатах того же клуба. А потом еще. И еще. И еще. В общем и целом, теперь Найл живет с Зейном, готовит ему и удовлетворяет не только природные инстинкты, но и моральные, духовные и вся эта гетеросексуальная хрень, из-за которой вот уже три месяца Малик не хочет никого, кроме очаровательного ирландца, любимой домашней одеждой которого была растянутая борцовка Зейна. И все. Входная дверь с громким хлопком (со второго раза) захлопнулась, оповестив блондина о приходе возлюбленного, падение кожаного портфеля на тумбочку – о том, что Малик только из офиса, а громкий мат, сопутствующий глухой стук ботинок о паркетный пол – о том, что он пьян. Или накурен. Зейн, лишь немного покачиваясь, вошел в гостиную, которая отделялась от кухни лишь барной стойкой, поэтому Найл мог наблюдать за тем, как его парень освобождается от приталенного к идеальному торсу пиджака и теряет запонку между диваном и креслом. И судя по тому, что он ищет ее у стеллажа с книгами, он, действительно, пьян. Разочаровавшись в надежде найти аксессуар, брюнет машет рукой и на удивление, быстро расправившись с остальной одеждой, поковылял на кухню. - Вот ты где, - расплывается в глупой, пьяной ухмылке Малик, увидев своего (как впрочем, и всегда, нагого, в одной борцовке) бойфренда за столом с учебником. Он выхвает кладезь знаний из рук ирландца и отбрасывает книгу на стол. – Тигре-е-енок, - то ли ласково, то ли с издевкой протягивает Зейн и неуклюже сгребает парня в охапку. - Привет, - шепчет Найл и коротко целует Малика в губы, чувствуя резкий запах алкоголя и сигарет. Слишком резкий. – Ужинать ты, как я понимаю, не будешь - Не-а, - отрицательно машет головой азиат и громко хохочет, - но я бы слизал с тебя взбитые сливки и съел пару клубничек. - Фу, какая гадость, - отмахивается Хоран, - ты только что оскорбил все прелести гей-секса. - Почему геи не мог.. Блять, не могут слизать сливки друг с друга? - Потому что это примитивно и у нас для этого есть сперма. Вдвое больше спермы, чем в гетеро-сексе, - пожимает плечами Найл, взяв благоверного за руку, повел в гостиную. - Тебе-то откуда знать? Твой зад, - Зейн размашисто шлепнул любимого по ягодице, - был создан для мужского члена. - Малик, ты ведешь себя, как ублюдок. - Можешь позлиться на меня. - Козел, - фыркает блондин, но все равно садиться ко второму на колени, обхватывая его талию стройными ножками. - Я напился со своими коллегами на корпоративе, Найл, я, кажется, старею. Найл. Морщась от едкого запаха спиртного, которым разил его благоверный, громко рассмеялся. - Ты… что? – блондин, игнорируя раскосый взгляд брюнета, который пытался выглядеть строго, но он был слишком пьян для этого, и поерзал у последнего на коленях. – Я расскажу об этом парням. И Луи. О, да, Томлинсон будет в восторге. - Кстати, о Том.. Томлинс.. Блять, Луи. У меня в сумке во внутреннем кармане, Блять, я в стельку просто. - Я заметил, - хохотнул Хоран, медленно слезая с Зейна, за что получил еще один увесистый шлепок. Через пару минут Зейн уже затягивался отличной травой от лучшего друга, одновременно наблюдая за любимым бойфрендом, точнее за его задницей. - Тигренок, - расслабленный от марихуаны, пьяный Зейн – один из любимейших Найлом образов азиата, потому что Малик не брился уже около недели, его тату и оливковая кожа – идеальны, подкаченный торс восхитителен, а все это слишком сексуально для девятнадцатилетнего парня. – Тигренок, - чуть раздраженно повторил Зейн, смотря в потолок, - иди ко мне. Хоран, ухмыльнувшись, сложил руки на груди, игнорируя незамечавшего его азиата, хоть он и стоял в шаге от него. - Я сказал, блять, живо подошел сюда, шлюшонок. Если бы Малик не был пьяным и накуренным, он бы никогда не назвал его так, но, Найл знает, завтра утром он будет целовать ему зад (в прямом смысле), вымаливая прощения, хотя сам ирландец не против вот таких игр. Еще можно было бы вывести брюнета из себя и, возможно, напороться на жесткое изнасилование, но у Хорана уже у самого стоит, поэтому изнасилование не задалось с самого начала. - Маленький, - выдыхал Зейн дым в потолок, - глупый, непослушный… - Ирландский мудак, знаю, проходили, - закончил за него Найл, усаживаясь на коленях старшего. - Встал, - рявкнул Зейн и Найл, выпятив губу, повиновался. – Отвернись, - продолжил азиат, прислонив косяк к губам. Зажав косяк между зубами, Малик положил смуглые ладони на покрасневшие от сильных шлепков ягодицы, разводя в стороны. - Прекрасно, - прокомментировал Малик и, отложив косяк в пепельницу на журнальном столике, приблизился к пульсирующей розовой дырочке. Даже в пьяном, накуренном, наполовину разбитом состоянии, язык Зейна ловко скользнул в розовое отверстие, прохаживаясь по слегка растянутым стеночкам ануса ирландца. Все же ежедневный секс и любовь Найла к инородным предметам в своей заднице дают о себе знать. Хоран наклоняется, оперевшись руками о свои колени, тем самым больше подставляясь под ласки Малика. Зейн, вслушиваясь в громкие, по-блядски пошлые стоны, трахал сильнее, проталкивая язычок как можно глубже, подготавливая это великолепие к своему члену. Когда вскрики стали практически отчаянными, а коленки блондина тряслись, и парень готов был рухнуть на пол, Зейн в последний раз широко лизнул слегка раскрасневшуюся влажную дырочку и откинулся на спинку дивана. Рывком, стянув с себя боксеры, Зейн вновь зажал между пальцами косяк и, затянувшись, аккуратно притянул любимого к себе. - Я не девственница, Зейни, - просипел Найл, обхватив напряженный член Малика ладонью и направляя его в себя, так и не повернувшись лицом к своему бойфренду, - можешь не осторожничать, не порвешь. - Шлюха, - бросил Зейн, насаживая Хорана на изнывающий член до основания. - Шлюшонок, - поправил его Найл, прогибаясь в пояснице и откидываясь на плече азиата. - Затянись, - приказным тоном произнес азиат, приставляя к губам Найла косяк. Хоран охотно обхватил его губами и, затянувшись, выдохнул густой дым в рот Зейна. Оттолкнув от себя блондина, Малик ощутимо стиснул зубы на его шее, на что ирландец громко ахнул. Делая поступательные движения. С каждой секундой, наращивая темп, ирландец глубже насаживался, наслаждаясь губами старшего парня между лопаток. Зейн слишком увлекся, помечая спинку своего тигренка, поэтому не заметил, как догорающий окурок выпал из рук. - Упс, - громко произнес Малик, пытаясь дотянуться до дорогой (сердцу и кошельку) дотлевающей дури, но, все же будучи пьяным, не рассчитал и отправил и Найла вслед за косяком. - Пья-я-янь, - проскулил Найл, стоя на четвереньках и уткнувшись лбом в холодный паркет. – Сука, трахай давай!! - Не буду, - по-детски протянул полностью дезориентированный Малик, в последний раз затянувшись и положив ладонь на поблескивающий естественной смазкой член. - Зейн, - тише проскулил Найл, заменяя член старшего парня тремя пальцами, но этого катастрофически мало и он добавляет еще один, раздвигая пальчики внутри себя. – Зейни…ааххх. Развернувшись к слегка неадекватному Малику, Найл грубо оттолкнул его ладонь от его же члена и взял головку в рот. Стал посасывать, вылизывать свое лакомство, слизывая смазку и пару капелек спермы. Пальчиками Хоран все так же продолжал удовлетворять себя, слушая хриплые стоны Зейна. Долго Малик не продержался, выкрикнув нечто нечленораздельное, бурно кончил на подставленное лицо Найла, который в очередной раз, задев простату, последовал примеру старшего, изливаясь на пол. *** - Тигренок, - обеспокоенный шепот Зейна эхом донесся до сознания Хорана. Найл что-то промычал, зажмуриваясь от яркого дневного света, развернулся на живот и засопел. Малик умилился картине спящего блондина и продолжил аккуратно протирать бледное тело мокрым полотенцем. - Ты блядский мудак, Малик, - донеслось неразборчивое бормотание ирландца. - Это не у меня засохшая сперма на лице, - показал ему язык Зейн.