Её аромат

Ее аромат — Нормально, две задачи по физике, — отодвигая мою руку сказал объект моего обожания — наша учительница по физике. Я всегда старалась быть лучшей в ее предмете: конспекты, написанные идеальным, несвойственным для меня почерком, чтение домашних параграфов, нарещивание самых сложных задач — все ради того, чтобы быть лучшей в параллели. Но, видимо, этого было недостаточно. Заглядевшись на аппетитные формы объекта моего воздыхания, я совсем забыла о примитивных 10-ти задачах, которые Ю. сказала решить в течение 15-ти минут. Я опомнилась лишь тогда, когда ее мягкая, почти что бархатная рука, аккуратно взяла мою, чтобы отодвинуть и посмотреть на практически пустой листок. Лишь сердечки, адресованные ей красовались на полях, но кроме двух решённых задач ничего не было. Какой же стыд. Я опустила голову, но ее рука с тем непередаваемым ароматом ёлочки для машины взяла меня за подбородок и подняла так, чтобы мои глаза смотрели прямо в ее. Кажется, в тот момент что-то пошевелилось внутри меня. Земля словно ушла из-под ног. — П..п…простите, я..я не знаю что на меня нашло, — от предательски трясущегося голоса, а вместе с тем и коленок стало тошно, но я ничего не могла с этим поделать. — Огорчаешь, останься после урока, зайди в лаборантскую, объясню тебе третью задачу, самый примитив, — казалось, она смеётся, но было и что-то, желающее мне помочь, нечто другое, доселе неизвестное чувство. – Д..да..хорошо..я поняла. После урока С. как обычно позвала меня в туалет, но ей пришлось идти одной, ведь Елена позвала меня к себе в лаборантскую. Это дорого стоило, претворится дурочкой ради того, чтобы ещё раз вдохнуть чудесный запах ее духов? Проще простого! — Проходи, что конкретно тебе не понятно? Ты же лучшая в параллели, а эта задача — проще и не придумаешь! — казалось, она знает причину, но просто играется со мной. — И..извините.. но, — и вдруг я спотыкаюсь о чёртову ступеньку, которую Андрею Сергеевичу поручили убрать ещё год назад, но вместо этого он решил убрать всеми любимый бюст Ленина, ведь это важнее безопасности школьников, попозже я ещё скажу спасибо этой злосчастной ступеньке, — goddamn, — я упала лицом прямо Ю. в киску, оказалось, она пахнет ещё вкуснее тела моей преподавательницы. И тут я.. впала в транс.. я, не спрашивая разрешения, начала задирать платье Елены, а позже, не встретив сопротивления, стащила и трусики, мешающие моей цели, которая была совсем близко. Мне хотелось ощутить её ладонь у себя между ног, но первее достигает ее ложбинки именно мой язык: проводит вдоль слизистой, собирая самым кончиком мгновенно выступившую смазку, и с нажимом упирается в горошину. Лижет, посасывает, целует; толкается внутрь меня быстрыми, ритмичными движениями; оставляет приятно-неприятный след от слюны вокруг клитора и повторяет всё с самого начала, по кругу. Это так стыдно и так хорошо: особенно когда клитор оказывается захвачен губами и язык часто-часто трёт по нему, стягивая низ живота нитями удовольствия. — Ч..черт, — шепчет она, находясь на самом пике, — А..аааааа…аааааааа, — и вся ее жидкость оказывается у меня во рту. Звонок звенит. Дети ждут Елену. Тамара Александровна ждёт меня. Но только я жду хоть каких-то слов от Ю. . Хоть каких-то, но получаю резкую пощёчину, а после неё и удар валявшиеся неподалёку амперметром. Она тихо-тихо говорит: — Отойди от меня, не смей приближаться! — амперметр в ее руке опасно покачивается, давая понять, что я совершила ошибку. — д..да, мне было приятно, но.. ты.. ты меня изнасиловала.. я не давала согласия.. у меня есть муж.. и дети.. и.. и..и, — вольтметр падает, а Елена П. начинает рыдать и едва различимо говорит мне — уходи.