Персики

Больница. Осталась неделя. «Сегодня особенно солнечный день» -, мысленно подмечает пациент, смотря на заходящие через окно солнечные лучи, что освещали скромную больничную палату. Его пушистые, растрёпанные волосы слегка развивает лёгкий ветерок с улицы. Он лежит в полном одиночестве, пока двери палаты не распахиваются. В проёме двери появляется запыхавшийся шатен, с пакетом персиков. — Нагито! Прости я опоздал, потому что очередь в магазине была огромная. Ещё и лежишь ты на 3 этаже, так что да.прошу прости! — умоляет подходящий к койке парень, предварительно закрывая дверь. Он садится на край койки и вздыхает, далее восторженно произнося: — кстати я принёс тебе персики, как ты и просил! Ещё у меня с собой пару книг и… Ой о чём это я. Как ты? Цумики говорила, что в не особо хорошем состоянии, но я хочу убедится сам. Нагито временно сидит в ступоре ещё не успев сообразить, что происходит. Но через секунду неловко улыбается, медленно поднимаясь и садясь возле шатена, приобняв его. — со мной всё хорошо, Хината-кун. Не стоит так волноваться об жалких отбросах вроде меня. И большое спасибо за персики, а то в больнице они какие-то странные, хех. -, всё также улыбаясь спокойно произносит Комаэда, принимая небольшой подарок и сразу же принимается увлечённо расправляться с персиком, пока капли сока капают на тонкое одеяло и немного пачкают бледное лицо. Хаджиме лишь закатывает глаза на самокритику и с удовольствием наблюдает за беловолосым, получая чувство эйфории от столь милой картины. Нагито напоминает маленького ребёнка, которому только что дали шоколадку, и он радостно её поедает. Беловолосый замечает на себе пристальный взгляд и поднимает глаза, вопросительно смотря на шатена. — Хината кун? Я сделал что-то не так? Почему ты так смотришь на меня. Всё хорошо? — волнительно спрашивает Комаэда, начиная также пристально смотреть на собеседника. Хаджиме же резко приходит в себя и покрывается слабым румянцем. После чего слабо улыбаясь, спокойным тоном произносит: — Что? Нет-нет! Нагито всё хорошо, просто мне нравится смотреть, когда тебе хорошо. В такие моменты ты выглядишь ещё более милым чем обычно. Беловолосый заливается краской, что ещё больше умиляет шатена. На это тот лишь улыбается и прикрывает глаза «Его иногда так легко смутить, это в какой степени даже смешно. Учитывая какой он может быть доминант в посте… СТОП! Хаджиме, что за мысли боже мой!» -, думает Хината, хлопнув себя по лицу и краснея от собственных мыслей. Он снова поднимает взгляд на ничего не понимающего Комаэду и просто просит его не обращать внимание. На это тот всё еще со слабым ступором пожимает плечами и спустя небольшую паузу они начинают как обычно беседовать на все возможные темы. Спустя примерно через пару часов их прерывает медсестра, выпроводив шатена из палаты, под предлогом того, что Комаэде-куну нужен отдых. — эх.ну ладно. Раз так надо, то я пойду. До завтра Нагито! Обязательно мне пиши о своём самочувствии, потому что я очень волнуюсь за тебя. -, грустно улыбнувшись произносит Хаджиме, чмокнув беловолосого в лоб всё-таки входит в коридор. — я тоже люблю тебя, Хината кун., — на прощание грустно говорит Комаэда, провожая того взглядом. • • • Телефонный звонок. Осталось несколько часов. — ох… Нагито ты бы знал, как я скучаю-ю-ю-ю… , — грустно тянет шатен последнее слово, держа телефон у уха. — Хината-кун я тоже безумно скучаю по тебе. Но не думаю, что мы увидимся в дальнейшем. Просто. , — Комаэда не успевает договорить, как слышит взволнованные возгласы через трубку. — не смей так говорить! Всё будет хорошо! Скоро ты придёшь домой и снова всё будет как раньше. , — взволнованно и одновременно строго говорит шатен в трубку, ругая беловолосого за такие мысли. — Хината-кун.я… прости меня, что оставляю тебя одного. Прости за то, что такой отброс как я заставляет тебя волноваться и тратить нервы. Я не заслужил столь хорошего человека как ты. Прости, что тебе приходится слушать это. Прости меня.Прости.мен.я, — дальше тишина. Всё, что Хината мог услышать, был лишь какой-то писк и звуки двери. Потом какие-то крики. Он уже не слушал. Шатен сразу же начал надевать первые попавшиеся вещи и прихватив телефон с ключами от машины, выбежал на из дома и сразу поехал в больницу. Но… было уже поздно • • • Ам.Здравствуй. Наверное, неприятно вот так вот резко останавливать твоё чтение, но ты знаешь какого терять человека, которого ты сильно любил на протяжении долгого времени? Даже если нет, то не желаю тебе такого. Это…больно. Как-будто твоё сердце просто взяли и скинули с самой высокой скалы в этой вселенной, и оно разбилось на миллионы маленьких осколков. А если ты захочешь их собрать, то они вонзятся тебе в кожу и будет намного больнее. В такие моменты мозг просто отключается, и ты не понимаешь, что происходит. Становится очень жарко, ты как будто сейчас расплатишься. Тело пронзает невероятная. боль, когда всё-таки осознание приходит до конца. Когда ты понимаешь, что больше нету твоего лучика света, за который ты был готов отдать всё. Когда ты понимаешь, что это конец. Всё кончено и просто падаешь, пока из твоих глаз течёт океан. Когда эти маленькие осколки твоего сердца, вонзившиеся в кожу и царапая всё изнутри. Такие чувства пережили тысячи, а то и миллионы людей. И один из них шатен с великолепными светящимися оливковыми глазами. К сожалению глаза этого мальчика, больше не светятся. И никогда больше не будут светиться. А теперь продолжим. • • • Больница. Времени больше нет. Хаджиме разбудила тонкая рука медсестры, которая обладает прекрасными фиолетовыми волосами, что сейчас убранные в неаккуратный хвост. Она аккуратно трясла его за широкие плечи. Шатен поднимает на неё свои опухшие глаза и сощурившись пытается понять, кто перед ним. — Хината-кун я.мм., — неуверенно говорит Цумики, сжимая в дрожащих руках свою небольшую записную книжку. Она выглядела ещё более растерянно, чем обычно. Шатен привстал со скамьи около палаты, которую он отказывается покидать уже долгое время. Только сегодня его смогли выпроводить от туда, под предлогом того, что пациенту надо отдохнуть. Точно, пациенту! — Нагито! Цумики-сан, что с ним? Я должен знать, иначе зачем вы меня выгнали от туда! Пожалуйста.скажи мне., — отчаянно умоляет вскочивший со скамьи шатен, игнорируя ноющую шею и головную больно. Микан ещё больше растерялась и искала точку, в которую она может смотреть, лишь бы это не было отчаянное лицо Хаджиме. — Микан прошу! Не молчи, пожалуйста.Я.Я обязан знать, что с Комаэдой-куном.Микан! — уже переходят на крик умоляет Хаджиме, вцепившись в дрожащие плечи неуверенной медсестры. В тоже время она глубоко вздыхает и поднимает грустный взгляд не шатена, в чьих оливковые глаза наполнились отчаянием. — Хината-кун.м-мне безумно жаль, он., — не успевает закончить фразу она, потому что видит, что творится сейчас на лице шатена. Он подрагивающими глазами отчаянно смотрит в пустоту, понимая, что хотела сказать Цумики. — Микан.нет. Он не мог.Ты лжёшь нет.нет. нет. нет. нет. Такого не может быть! Комаэда не мог сдаться.нет.чёрт нет не может такого быть! я.что., — Хаджиме резко останавливается говорить, опускаясь снова на скамью и смотря в пустоту. Он игнорирует Цумики, которая начала его трясти, пытаясь получить реакцию. Это действие прерывает забежавшая в коридор брюнетка. Она задыхаясь бежит в их сторону и кричит на всю больницу. —ЦУМИКИ САН! ИБУКИ БЕЖИТ СО ВСЕХ НОГ! ТОЛЬКО НЕ ВРИ ИБУКИ, ЧТО ЭТО ПРА.Хаджи.? — останавливается Ибуки, с волнением смотря на шатена, что сейчас сидит и смотрит в пол пустыми глазами. Две девушки переглядываются и снова смотрят на него. — Хи-Хината кун.мне сложно это говорить, но Комаэды-куна больше.-, Микан не успевает договорить, как её прерывает резко вставший Хаджиме, который игнорируя всё вбегает в палату беловолосого парня, который был для него всем. Девушки сразу идут за ним и видят, как шатен отчаянно сидит на коленях перед койкой, держа в руках холодную, бледную руку. — Нагито.НАГИТО! Ты меня слышишь? Вставай! Давай вместе пойдём домой! Я позабочусь о тебе! Нагито.пожалуйста.пожалуйста.пойдём.домой.пой.дём.-, умоляет Хаджиме, рассматривая бледноте лицо со слабой улыбкой. Это ещё больше ранило и так разбитое в дребезги сердце. Шатен медленно кладёт свою ладонь на скулы беловолосого поглаживая холодную кожа большим пальцем. — Нагито.почему ты.сначала Нанами сан, теперь ты.Нагито пожалуйста о.оч.очнись, почему твоя у-удача подвела тебя именно сейчас? — заикаясь шепчет он, продолжая аккуратно гладить неотразимые скулы. В то время как Микан и Ибуки стоят и с искренной горечью смотрят на всё это. Из глаз брюнетки льются чёрные слёзы горечи, но она борется с желанием подбежать к койке и обнять безжизненное тело, рыдая вместе с Хаджиме. Всё таки беловолосый был её лучшим другом. Даже не смотря на его странности в его поведении, Ибуки любила проводить с ним время. — Как ты мог улыбаться.почему ты. делаешь это. Комаэда.-, уже начиная лить горькие слёзы в пустоту спрашивает Хината. Опустив голову на твердоватую койку, тот уже не может сдерживать океан из глаз и сжимая кулаки отчаянно кричит, сидя у койки, на простыни, которой уже образовалось мокрое пятно. В этот момент Ибуки не выдерживает и подбегает к нему, падая на колени рядом и также начиная отчаянно плакать. Микан стоит в ступоре, не зная, что делать. Ей больно смотреть как её близкие друзья рыдают прямо в пару шагах от неё. В палату заходит ещё одна девушка, которой Цумики сообщила об неприятном инциденте. Она стоит также в непонимании, не решаясь подойти. — Миода-сан.Хината-кун. простите меня, но вы вынуждены выйти из палаты. Скоро придут за Нагито, забрать его в морг. -, спустя пару минут с сожалением тихо произносит медсестра, решившись подойти к ним. К ней присоединяется Невермайнд, встав рядом. — согласна с Цумики-сан, пойдёмте. Вам нужно успокоится и., — не успевает договорить принцесса, как она отходит на шаг назад, смотря в оливковые глаза, в которых смешалось отчаянье и ярость. —НЕТ! Я НЕ МОГУ ОСТАВИТЬ ЕГО ТАКИМ! Я ПОЕДУ С НИМ! Я.я не могу его оставить снова. Господи.Комаэда, прости меня. Прости…меня.я не., — Хината вновь падает на колени перед мисс Соней, в то время как брюнетка даже не дрогнула, продолжая сидеть перед койкой. Соня лишь помогла им встать и всё-таки вывела из палаты. Они сидели так ещё несколько минут, пока безжизненное тело беловолосого парня не вывезли за пределы больницы. Из глаз Хаджиме по-прежнему лились слёзы, но он снова впал в ступор, просто провожая взглядом уходящих врачей. Хаджиме сломлен. Он не хочет ничего, кроме как вернуться домой вместе с его любимыми серо-зелёными глазами и белоснежными мягкими волосами, которые невозможно нормально уложить. Только этого больше не произойдет. • • • Кладбище. Спустя неделю после смерти. На улице вновь солнечная погода, как примерно две недели назад. Надгробия светятся под лучами солнца. Люди чистят могилы от всяких сорняков, что успели вырасти. Как бы странно не звучало, но на кладбище царит жизнь и быт. Шатен кладёт искусственные цветы на землю около надгробия. На его лицо появляется слабая улыбка, когда он смотрит на фотографию. На ней в чёрно-белом свете изображён он. Даже на могиле, он улыбается. — меня всегда удивляло, как ты можешь улыбаться в сложных ситуациях. Учитывая, какой ты пессимист бываешь. О кстати! Чуть не забыл, — вскрикивает парень, начиная лазить в своей небольшой сумке. Оттуда он достает пакет со свежими персиками. — смотри, что я принёс тебе! Ты, наверное, очень рад, я прав? Тут ещё парочка твоих любимых конфет, просто, чтобы было ахах., — грустно улыбается Хаджиме, пытаясь делать вид, что всё хорошо. Но ничего не может быть хорошо, когда ты стоишь и смотришь на могилу, с осознанием того, что там лежит человек, который был для тебя всем. Хината кладёт пакет на землю, садясь на колени. Его глаза сейчас на мокром месте, потому что ему больно. Любое напоминание о Комаэде причиняет ему боль. Но он никогда не выкинет его вещи, никогда не перестанет ходить на его могилу и никогда не перестанет приносить туда персики. И ему плевать, что от этого ему невыносимо больно. — Комаэда… Твоё персиковое дерево уже почти совсем-совсем большое, ты рад? Оно будем таким, каким ты себе представлял и в нашем доме всегда будут твои любимые и сладкие персики. Хочешь я сделаю тебе пирог? А, Комаэда.? — спрашивает у надгробия Хаджиме, пока его тело начинает пронзать дрожь. Он усердно делает вид, что всё хорошо и сейчас он это говорит сидящему перед ним беловолосому парню, что мило улыбается, поддерживая его идею и намереваясь помочь. Но…вместо пушистых волос только чёрно-белая фотография на дорогом камне. Хаджиме никто не отвечает и по его щекам медленно начинают литься тонкие, солёные ручьи. — по… почему ты молчишь… Ко-комаэда. Ты не рад? Почему ты… Почему ты снова молчишь? Как в больнице… Нагито… НАГИТО ПОЖАЛУЙСТА ОТВЕТЬ МНЕ! — кричит шатен, игнорируя недовольные возгласы людей и приближающуюся охрану. — ПОЧЕМУ ЭТО СНОВА?! ПОЧЕМУ ТЫ ОСТАВИЛ МЕНЯ, НАГИТО?! НЕТ! ОТПУСТИТЕ, Я ДОЛЖЕН ПОГОВОРИТЬ С НАГИТО! — продолжает кричать Хината-кун, пока его взяв под руки выводит охрана кладбища, чтобы он не мешал другим людям. — НЕТ ПРОШУ ВАС! НЕТ! НЕТ! Нет… Нет… Нагито прости меня, я снова оставляю тебя… — под конец переставая кричать, начиная смотреть в пустоту также как в больнице и на похоронах. «Почему они уносят меня? Почему я не могу поговорить с Нагито?! Он там… один. Ему холодно! Почему… почему он так просто дает меня унести… почему снова это происходит… Почему меня все оставляют. Чиаки… Комаэда. Почему всё так?! Почему.» думает Хаджиме, пока по его щекам всё также льются слёзы. Охрана вывела его за пределы кладбища и поняв, что сам он не уйдет попросили дать его телефон. Хаджиме не думает. Просто даёт телефон и спустя какое-то время его забирают взволнованные Невермайнд и Танака. Он не слышит. Он не думает. Ему опять очень больно. Он не уверен, что хочет жить дальше и его потерявшая жизнь смысл не закончится сегодня