Холодно, но не надолго.

Бледная тощая фигура двигалась по полю, передвигаясь поразительно быстро и хаотично. Никто бы и не подумал что это человек. Смертельно уставший, страдающий и умерший морально. На ней была ободранная форма красной армии. Девушка, кажется. А ведь так и не разберёшь. Закусывая губы, она ходила среди рядов погибших. "Чёрт, оказаться на поле боя после боя намного хуже чем во время него." Бледные васильковые глаза, напоминавшие девушке за какое небо и свободу она боролась, сейчас совсем потускнели. Она была словно завядший цветок. Глазницы покраснели от слёз. Дыхание сбивчивое, словно сердце вот вот выпрыгнет из груди и истекающая кровью..она проснётся от страшного кошмара. "Но это не кошмар.." Наконец, она заметила знакомую макушку. И тут же закричала от отчаяния. Простреленная голова её лучшего друга взирала на неё с перекошенным телом. Поломанные кости, пустой взгляд и испуг, застывший на лице. Больше нет, больше нет. Как так?... Она подбежала к нему. Сердце бешенно барабанило. В ушах с каждой секундой усиливался странный звон. Руки тряслись, а худое бледное лицо побледнело ещё сильнее. Взяв за подбородок, она тут же отпустила. Не дышит. Его больше нет. Нееееет.... *** Туша девушки висит в цепях. Можно подумать, что её душа покинула тело. Едва заметное дыхание. Русые свалившиеся волосы, стеклянные посеревшие глаза, едва заметные окровавленные губы. Она шепчет лишь одно слово "Кошмар ли это?..."       В камеру заходит юноша, примерно её ровесник, с блондинистыми волосами и карими глазами. Когда он замечает её, его глаза округляются и он шепчет "я помогу тебе, я исправлю это, пожалуйста, не умирай" Он приходит ещё и ещё. Он не знает, слышит ли она. Но она слышит, видит и ощущает. Остекленевшие глаза научились скрывать эмоции, но они всё ещё их выражают. В очередной раз он помогает ей снять кандалы,и она едва заметно улыбается, стирая с губ кровь. Он ойкает. Он до сих пор в шоке. Как в первый раз. В детстве папа говорил мне, что можно уничтожить боль одной песенкой. Потеряв больное место и обняв себя. Лишь ты можешь вылечить свою боль. Так он говорил. Но я не могу, как бы ни старалась. Мне больно, папочка, и с каждым днём всё больнее. Полечи меня, забери меня отсюда. Пожалуйста пожалуйста Смерть приходит ко всем, к пленникам Рейхстага в первую очередь. И теперь, тот парень с карими глазами. Оказалось, всё хуже. Хуже чем я думала. Когда блондин с алыми, как огонь, глазами, направил дуло пистолета мне в голову , я вспомнила тоху. И его желание жить, чертовское желание жить. Он желал этого, желал всем без остатка. Папа говорил, что подводить умерших это подводить себя. Тоха всегда был жизнерадостный. Её вели в его кабинет. Тоха любил гулять по парку днями и ночами, лишь бы насладиться жизнью как в последний раз. Её усадили на стул. Когда мы только начали воевать, он сказал что хочет чтобы я и он остались живы. И что когда война закончится, он сплетёт мне венок из ромашек. Мужчина в нацистской форме и с надменным взглядом медленно повернулся ко мне. От него прозвучал голос с отвратительным немецким акцентом: Я сплету венок, сплету венки для нас обоих. И для отца, и для сестёр и братьев. Я сплету венки вам всем, лишь бы остались живы, у меня в сердце. –Последний шанс? –Нет. *** –Мне было больно..и ты. Я хочу чтобы ты прочувствовал каково это, Германия. –Россия...