***
Кассандра с довольной улыбкой вдыхала чистый, по утреннему тёплый воздух. Смотря на восходящие вдали шпили главного замка Короны Кэсс, впервые за эти долгие пять лет, чувствовала приходящее в душу умиротворение. Её душа наконец избавилась от терзающего её столь долго чувства вины. Конечно, ей всё ещё было страшно возвращаться в королевство. Страшно увидеть перекошенные в отвратительной гримасе презрения и ненависти лица жителей. Но ей хотелось верить, что её всё ещё ждут. Что она сможет исправить то, что натворила. Кассандра тихо выдохнув, сжала в руке ожерелье с фиолетовым камнем. Даже если её все будут ненавидеть, она знала, что Рапунцель, Юджин, отец и… Вэриан точно простили и ждут её возвращения. Почувствовав прилив уверенности, появившийся как только она сжала в руке Кассандриум, Кассандра решительно посмотрев вперёд, хлестанула Фиделлу поводьями и рысцой поскакала вперёд, постепенно переходя на галоп. Жители Короны испуганно смотрели на истерзанный скот. При одном взгляде на окровавленные выпотрошенные туши не оставалось никаких сомнений в том, что это сделал либо человек, либо дикий зверь. Юджин узнав о трагедии фермеров, тут же приказал оцепить местность и удвоить охрану на границах королевства. Гвардейцы смотря на растерзанные туши лишь молча разводили руками. Было решено устроить засаду этой же ночью. Вэриан с ужасом смотрел на истерзанные им же лошадиные туши. Не было ни сердец, ни кишок, ни лёгких. Все эти органы, были вырваны и обглоданы диким порождением тьмы, живущим внутри молодого парня. Он ненавидел свою болезнь. Мерзкую, иррациональную, содержащую в себе первородную ярость и жестокость. Она не поддавалась логическим объяснениям и даже могущество алхимии было практически бессильно против неё. Всё что алхимику удалось сделать — обезопасить процесс. Сделать себя безвредным для общества. Вот только, ликантромен был лекарством достаточно сильно бьющим своими ингредиентами по карманам. Вэриан устало вздохнул. Ему хотелось просто пронзить себя серебряным клинком и покончить с этим. Эта мысль посещала его разум практически постоянно. Но всегда при её обдумывании, Вэриан внутренне содрогался от страха и чувства вины перед отцом. Квирин определённо был не виноват вырастив такого ужасного во всех смыслах сына. Чувство вины перед королевством и друзьями никуда не исчезло. Вэриан по-прежнему видел по ночам кошмары с участием самого себя. То как он вёл себя с королевой, как хладнокровно парировал все приказы исходящие со стороны его величества короля, как в злом отчаянии сверлил неломающийся янтарь, игнорируя ухудшающееся состояние принцессы и как безжалостно, и жестоко сжимал в механической руке автоматона любовь всей своей жизни. Каково быть оборотнем? Знать что в тебе живут две личности и одна из них, всегда берёт вверх стоит лишь полной луне выйти из-за сумрака? Вэриан с ненавистью посмотрел на своё отражение. Сколько же зла он причинил. А ведь ещё хотел приносить пользу обществу. Теперь он стал ещё опаснее себя прежнего. Вернувшись к телам, он всё же продолжил проводить химические анализы.***
Увидев подъезжающего к воротам путника, гвардейцы мгновенно скрестили копья в знак того, что вход воспрещён. — Пропустите меня к королеве Рапунцель. — холодно произнёс странник. — Капитаном было приказано никого не пускать. И кто вы такой, чтобы сходу просить аудиенции у самой королевы? — ответил гвардеец. — Тогда прошу позовите его сюда. — В этом нет необходимости. — приглушённо произнёс выходящий из-за спин стражников Юджин. — Кто ты и что тебе нужно от моей жены? — стальным голосом спросил Фицерберт. — Смотри-ка, а ты очень сильно изменился. — странник откинул капюшон, представляя поражённому взору Юджина бледное аристократичное лицо с выразительными болотными глазами. — Разве так встречают старых друзей, а Юджин? — Кассандра?***
Выдержать по-детски восторженный и в то же время, обеспокоенный взгляд Рапунцель, было тяжело. А уж её крепкие, подобно обхвату здоровой змеи объятия — ещё тяжелее. Кое-как успокоив подругу, Кассандра настояла на приватном разговоре в её комнате. Вернуться обратно, оказалось даже слишком приятно. Тёмная, заваленная разнообразным оружием комната, прекрасно отражала прежнее настроение и личность воительницы. К её приятному удивлению, всё стояло на своих местах. Кассандра, втянула носом воздух. Пахло свежестью и недавней уборкой. Воительница прикрыла глаза и усмехнулась. Приятно было осознавать, что даже несмотря на её долгое отсутствие, о её комнате и оружии заботятся. — Это всё Вэриан. — заметив взгляд с долей восхищения оглядывающий комнату, заговорщически прошептала русоволосая. — Вэриан? — удивлённо расширив глаза, спросила брюнетка. — Да. Он приходит сюда каждый день и с помощью своих реактивов убирает твою комнату. Кассандра растеряно отвела взгляд. Ей было ужасно стыдно перед Вэрианом, за то что она будучи Лунной Девой, так ужасно поступала с ним, держа в плену и нанося физический вред. А ведь он пытался помочь ей. Образумить. Не дать повторить собственных ошибок. С силой зажмурившись, Кассандра попыталась заткнуть уже так привычно ноющее чувство вины. Не получалось. Внезапно, перед её глазами всплывает образ испуганного алхимика, глядящего на неё своими голубыми глазами столь отчаянно и умоляюще, с искренней надеждой на поправимость ситуации. «Кассандра, ты злишься, я понимаю. Поверь мне, я прошёл через это. Ты совершаешь ошибку.». — эти слова преследуют её в самых страшных кошмарах, где её лунная версия столь безжалостно, садистски ухмыляясь пронзает чёрным пиком молодого алхимика. А он смотрит на неё умоляюще, истекая кровью и лишь шепчет своё пресловутое: «Кэсси». И каждый раз, она видит в его глазах своё собственное отражение и больную нежность, плескающуюся в небесной радужке, и от этого становится ещё больнее. Кассандра не замечает, как схватившись за голову заходится надрывным воем, не замечает как её лучшая подруга, с беспокойством окликает её и потрясывает за плечо в попытке вернуть в реальность. Для неё всё растворилось в эфемерном взгляде голубых глаз и тихом, нежно произносимым: «Кэсси.» В панике, Рапунцель выбегает из комнаты, крича всем проходящим слугам, чтобы звали лекарей, да поскорее. Просыпаться, чувствуя запах свежеиспечённой выпечки и тепло касающейся её лба руки, оказывается приятно. Медленно разлепив веки, девушка несколько раз моргает, пытаясь вернуть концентрацию и сфокусировать взгляд. Когда у неё это получается, она видит перед собой бледное обеспокоенное лицо алхимика, чья рука так бережно и нежно прикасается к её лбу в попытке определить наличие жара. Увидев, что воительница очнулась, Вэриан подрывается со своего места и подбегает к заваленному рабочему столу. Отыскав среди разнообразных колб и мензурок с веществами графин с водой, он берёт небольшую колбочку и влив туда воду, с вытянутой рукой подбегает ко всё ещё приходящей в себя Кассандре. Молча приняв из его рук колбу, брюнетка подносит её к глазам и переводит на алхимика недоверчивый взгляд. — Это всего лишь вода. — сконфуженно отвечает парень, примирительно выставив руки вперёд. Кивнув, Кассандра залпом осушает колбу и прокашлявшись от долгой сухости во рту, хрипло спрашивает: — Что со мной произошло и что важнее: почему я у тебя? Вэриан сцепив руки утыкается взглядом в пол и переминаясь с ноги на ногу, неловко отвечает: — У тебя произошёл припадок и тебя направили ко мне, как к главному лекарю. Во имя деманитуса, Кэсс, ты представляешь как я перепугался? Я чуть не получил сердечный приступ, когда увидел тебя в таком состоянии. — начав эмоционально жестикулировать руками, быстро тараторил алхимик. — Но сумев взять себя в руки, я дал тебе одну травяную настойку, которая к счастью похоже помогла. Кассандра чувствовала: это не всё. Но из собственного опыта зная, как сложно вытащить из Вэриана информацию, которую он пожелал скрыть, она не стала допытывать его расспросами. — Вэриан — перебила монолог алхимика девушка. — Спасибо. Лицо алхимика мгновенно покрылось румянцем из-за чего, он опустил голову, тщетно пытаясь скрыть смущение за длинной чёлкой. — Я… Мне нужно идти. Работы ещё много — вяло на ходу придумывая отговорки, Вэриан направился спиной к двери. Хмыкнув на странное поведение алхимика, Кассандра через пару минут после его ухода, направилась к Рапунцель.***
Всю следующую неделю после возвращения, Кассандра к своему глубокому огорчению, заметила, что Вэриан старательно её избегает. То при встрече отнекивается на работу и новые эксперименты, то заметив её взглядом, тут же отворачивается и направляется в противоположную сторону. Возможно, если бы это был посторонний человек, Кассандра бы не реагировала на это так остро, но поскольку избегающим был её близкий друг, все неприятные чувства только удваивались, заставляя что-то внутри болезненно ныть. Вэриану же, с каждым днём становилось всё хуже. От нескончаемых слёз, глаза заметно покраснели. «Побег от проблемы — не решит проблему.» — сказал бы самому себе он из прошлого. Да вот только Вэриан столкнулся с проблемой, решить которую попросту невозможно. Лекарства от недуга, поразившего его нет, а он был не намерен подвергать близких друзей и в особенности Кэсси опасности. Алхимик понимал, что теперь, находясь с Кассандрой так близко, уже не сможет завалить себя работой, не сможет даже хоть на какие-то жалкие мгновения выкинуть её из головы. Наконец, после абсолютно бессонной недели, он решился. Уехать. Исчезнуть со всеобщего поля зрения. Они найдут другого алхимика. Они должны найти другого алхимика. А он, а он больше не может здесь оставаться. С этими мыслями собирая походный рюкзак, он печально вздохнув, в очередной раз посмотрел на рисунок Кассандры. Как он будет без неё? Без её задорного саркастичного смеха? Без напущенной холодности и грубоватой манеры общения? Он ведь уже не сможет так. Не сможет держать всё это в себе, в попытке убежать от давно закрепившихся и укоренившихся чувств. Очередной поток слёз оросил лицо молодого парня. Нет, он сможет это сделать. Он должен это сделать. Ради неё. Ей будет лучше, если в её жизни не будет присутствовать постоянный риск быть убитой лохматым монстром. Внезапно, послышался стук в дверь. — Войдите. — вяло произнёс алхимик. Развернувшись, он увидел перед собой хмурую Кассандру. Схватив его за грудки, она раздражённо посмотрев в его ошалевшие небесные глаза, злобно прошипела: — Потрудись объяснить мне, что происходит. Почему каждый раз, стоит тебе увидеть меня, ты тут же сбегаешь? Я тебе противна? Да? Отвечай! — Нет, нет, нет. Как ты могла так подумать? — воскликнул Вэриан, с силой отстраняя её от себя. — Ты не оставил мне другого выбора, кроме как думать так. — заметив на его плечах походный рюкзак, она разозлилась ещё сильнее. — И куда же ты собрался? — ядовито спросила она у него. — Да какое тебе дело? — не выдержал Вэриан. — какое тебе дело до того, куда я собрался? Да, я виноват и я признаю это, но мне нужно уйти. Я понимаю, что возможно причиняю тебе боль, но хэй, ты ушла даже не попрощавшись. — То есть, ты меня обвиняешь? — перейдя на крик, спросила Кассандра. — Я ждал все эти пять лет, надеялся что ты появишься и мы снова станем друзьями. Но обстоятельства изменились. Я ухожу, потому что не хочу причинить тебе или кому бы то ни было вред. Я оборотень Кассандра, оборотень, ты можешь себе это представить? Я опасный монстр, каждое полнолуние причиняющий вред сельскому хозяйству и людям. Я просто не могу остаться здесь. Больше не могу. Я избегал тебя, потому что, считал, что так мне будет легче пережить мысль о скором расставании с тобой, да и тебе так было безопаснее. — Вэриан чувствовал, что вот-вот снова расплачется. — Я не могу подвергать тебя такой опасности, понимаешь? Не могу. Я должен уйти. — Но ты даже не спросил моего мнения на этот счёт — немного успокоившись, возразила Кэсс. Она была шокирована изложенной алхимиком правдой. Не поверить ему, видя такое отчаянное выражение лица, было бы попросту глупо. Вэриан, безжизненно усмехнулся и ответил: — В этом не было смысла, ты бы всё равно возразила и сказала бы, что я ошибаюсь и, что я полный идиот. Послушай Кэсс, я не хочу уезжать отсюда, правда, но я должен это сделать, пока ещё кто-нибудь не пострадал. — Ты ничего не должен, кончай нести чушь. Если то о чём ты говоришь правда, мы найдём лекарство. — От этого проклятья нет лекарства. Есть только успокоительное на достаточно дорогих и редких ингредиентах. — отвернувшись от Кассандры, горько усмехнулся Вэриан — Но в любом случае, Вэр «побег от проблемы — не решит проблему», разве это не твои слова? — Эту проблему нельзя решить, я же уже говорил. Даже алхимия перед ней почти бессильна. Кассандра злилась. Как никогда. Злилась от того факта, что ничем не может помочь вновь отчаявшемуся другу. С силой сжав кулаки, она резко развернула его к себе и упрямо посмотрела в его глаза. — И это говорит мне Вэриан? Великий алхимик, создавший элементарный преобразователь и первым во всех семи королевствах проведший горячую воду? Не верю. Вэриан которого я знаю, не успокоился бы пока не нашёл решение. Если дело не в так любимой тобой науке, может быть стоит посмотреть решение в области магии? — Это проклятье необратимо. Думаешь, что если я ненавижу магию, я бы не стал прибегать к её помощи, в случае когда алхимия не помогает? Ошибаешься. Я пробовал: ездил к местному знахарю, добился аудиенции самого сильного мага во всех семи королевствах и знаешь что? Ни черта мне это не помогло. Все как один, сказали что проклятье необратимо и его невозможно снять. Кассандра бессильно отстранилась от него. Она не могла поверить, что выхода нет, но факты били в лицо своей правдой. Похоже, ей всё же придётся расстаться со старым другом. — Рапунцель, сказала, что ты убираешь мою комнату. Спасибо за такую заботу. — неуверенно произнесла она, чтобы хоть как-то заполнить звенящую пустоту. Лицо алхимика, озарила вымученная улыбка. — Когда ты планируешь уехать? — убито спросила Кассандра. Вэриан, подошёл к ней и обняв, тихо произнёс: — Сегодня вечером. Больше они не произнесли ни слова, выкладывая все свои чувства лишь крепкими объятиями.***
В ночной тиши, нарушаемой свистом ветра и поскрипыванием застоявшихся на улице телег, тихой поступью передвигались две тёмные фигуры. Дойдя до причала, они уселись в первую же лодку и отвязав её, принялись грясти в сторону противоположного берега. Доплыв до него, они слезли с лодки, привязали её к одиноко стоящему пню и направились в глубь лесной чащи. Остановившись через десять минут ходьбы, они сбросили с голов капюшоны. Ветер тут же, не упустив возможности, растрепал их смоляные волосы. Развернувшись, они наградили друг друга грустными взглядами. — Когда планируешь вернуться? — холодно спросила Кассандра, стараясь лишний раз не проронить слезу. — Не знаю, Кэсс. Ты права, мне стоит начать искать решение данной проблемы, но я намерен начать это делать, без риска причинения вам вреда с моей стороны. Если я найду лекарство, может быть вернусь. — Пообещай мне! — грубо схватив парня за руку, потребовала Кэсс. — Торжественно клянусь, что в случае нахождения лекарства и избавления мною от недуга, я обязательно вернусь в Корону. — играючи поклонившись, с ухмылкой произнёс Вэриан. Отпускать её на удивление тёплую руку совсем не хотелось, но всё же в очередной раз за день пересилив себя, Вэриан отпустил руку девушки. Грустно улыбнувшись, он нежно заправил холодно взирающей на него Кассандре мешающуюся прядь за ухо. Нет, он не может уйти, не сделав этого. Он должен оставить для себя хотя бы одну причину, чтобы вернуться. Поддавшись порыву, он резко прикоснулся губами к губам возлюбленной. Губы Кассандры были невероятно мягкие и в то же время сладкие. Ни ответа, ни сопротивления со стороны девушки за весь процесс не последовало, что можно было списать на банальную дезориентацию. Поцелуй получился до ужаса смазанным и мокрым, но в то же время, отлично передавал все чувства испытываемые алхимиком так давно. Отстранившись, он лукаво прошептал: — Теперь я просто обязан вернуться, чтобы снова почувствовать вкус твоих губ и заставить тебя ответить, Кэсси. — Кассандра с пунцовым лицом, хлопающая глазами, решительно не понимала только что произошедшего события. Вэриан же, вновь накинув на голову капюшон, со всех ног бросился вперёд, оставив всё ещё приходящую в себя после поцелуя Кэсс в одиночестве. Теперь он действительно обязан вернуться. Вернуться, чтобы заставить её ответить на его чувства. Кассандра легонько коснулась пальцами губ и ухмыльнулась — губы были всё ещё тёплые.