Бесценно

Тодороки славился в академии не только силой причуды, но и сдержанностью. Перешла ли холодность к его характеру от ледяной способности или это чистой воды черта темперамента – загадка за семью печатями. Но все его самообладание летело к чертям рядом с Изуку. Тот же, в свою очередь, удостаивался быть свидетелем проявления заботы, нежности и всего того, что не видел никто собственно. Но на самом деле этот путь был равносилен марафонскому забегу. По дистанции, разумеется. По скорости он может соревноваться разве что с улиткой, и то у последней шансов на победу больше. Первый шаг был прыжком в неизвестность: «А, бог с ним, будь что будет». Именно этой фразой руководствовался Тодороки, когда предложил Деку попить кофе. – Конечно, Тодороки-кун! – все, Рубикон перейден, канаты перерезаны, мосты сожжены, Тодороки в ступоре. Это конечная. Не было неловкости, не было бормотания и отговорок (в фантазиях самого Шото: «Ты не в моем вкусе, прости, и вообще Бакуго вон лучше») в словах Изуку. В этой фразе был четко слышен звон радости и неизмеримого счастья, поэтому герой-романтик пялился ровно три секунды, еще две стоял с открытым ртом и ровно за секунду оценил, насколько Изуку рад по десятибалльной шкале и счел нужным вводить двадцатибалльную. * * * Изнуренные тренировками Айзавы-сенсея ученики еле плелись в общежитие. Мало кто отважился в несвойственную для летнего вечера знойную жару бежать наперегонки, поэтому Деку с Шото не торопясь шли в самом конце всей процессии класса. Возникшая тишина не казалась неловкой, даже совсем наоборот. Было до мурашек приятно идти с Изуку бок о бок, неловко стукаясь плечами и так же неловко хихикая. В коридоре, разделяющим направления в комнаты, Изуку остановился, заставляя Шото замедлить темп, обернулся к нему и выпалил: – Встретимся через полчаса во дворе? Выглядел при этом он так, словно скажи фразу он чуть медленнее или позже, Тодороки бы отказался. Он бы не посмел. – Конечно, – спокойствие в голосе так и блещет, хотя внутри разрываются вены. Кровь бегает по телу со сверхзвуковой скоростью. Кажется, он покраснел. Но он уверен, что это от жары. Храбрым из них двоих был явно не Шото, поэтому как Мидория сказал, так и будет. И такой расклад устраивал обоих. К назначенному месту он пришел на двенадцать минут раньше. Тодороки вовсе не волновался, он просто собрался пораньше. Мидория пришел на две минуты позже, второпях объясняя причину опоздания, извиняясь за себя, за неуклюжесть, за душ, решивший, что самое время повеселиться с подачей горячей и холодной воды, за надоедливые шнурки… Шото готов ждать его целую вечность. * * * Кафе располагает своей комфортной атмосферой и дружелюбным персоналом. Мягкий свет, льющийся из стоящих возле столиков торшеров, создает домашний уют, простая бежевая обивка диванов, круглые столики из какого-то темного дерева, длинная барная стойка возле касс с парой высоких стульев расслабляют парней. Витрины ломятся от привлекательных сладостей, начиная печеньями и леденцами и заканчивая праздничными тортами. Тодороки, как истинный джентльмен, подходит к миловидной девушке за кассой и озвучивает заказ: – Добрый вечер, мне, пожалуйста, глясе, – тут он вопросительно посмотрел на рядом мнущегося Изуку. – Я буду какао… – Деку скромно взглянул на парня, якобы извиняясь за такой простой заказ, и за то, что это вообще не кофе, а пришли-то они пить кофе, а он вдруг со своим какао… – Какао с зефирками, – договаривает Шото, и, если бы девушке позволяла работа, она прыснула бы со смеху. Не каждый день к тебе приходят будущие профессиональные герои и с абсолютно невозмутимым лицом заказывают какао с маршмеллоу. Тодороки оплачивает заказ, и да, хоть где-то он ведет себя уверенно с Изуку, придерживает для того дверь со звякнувшим колокольчиком и прощается с кассиром. – Спасибо большое! Но правда не стоило оплачивать за меня, я вполне могу… – Стоило. Ты стоишь всего. Стоило, ради искрящихся зелеными искрами глаз, ради смущенной улыбки, ради благодарного взгляда, ради прогулки под тенью кленов, ради испачканного в пенке от какао уголка губ, ради поцелуя со вкусом кофеина и чего-то сладкого. Точно. Зефир. * * * Они не бежали семимильными шагами в своих отношениях, упаси Всемогущий, не торопили события, не подгоняли время под себя. Они наслаждались любыми мгновениями близости, случайными взглядами, смущающими касаниями, вечерами у Шото в комнате, где Мидория мог позволить себе лежать на коленях у первого, исподтишка любуясь. Их отношения стоили преодоления всех неловкостей, бурных поздравлений от одноклассников, проверки временем и расстоянием. Это точно стоило теплого Шото под боком поздно ночью, мягкого поцелуя в щеки Изуку, потому что все его веснушки собирались в галактику, на фоне которой Млечный путь блекнет и перестает быть таким уже великолепным. Стоило тех блестящих глаз, обрамленных изумрудной каймой и дарящих любовь только ему. Стоило Изуку.

<center>

</center>