Услышь зов моего сердца (и прислушайся к своему)

Каэдэхара Кадзуха всю свою жизнь имел три слабости: музыка, коты и матушка-природа, а Куникудзуши волшебным образом совмещал в себе все это. Он был грациозен, словно представитель семейства кошачих, он так же питал любовь к музыке с детства, а внешне походил на грозу в летний день. Скарамучча был невероятным. Кадзуха готов был посвятить все-все свои стихотворения и песни лишь одному ему, чем он и грешил особенно часто в последнее время, смущая не только самого Куникудзуши, но и их вокалиста — несравненного Венти — которому и приходилось петь чуть ли не признания в любви одного светловолосого басиста. И ладно бы, если песни его авторства спокойно принимались их аудиторией, но они, назло менеджеру группы, песни которому и посвящались, становились чуть ли не самыми популярными и звучали из каждого угла Тейвата. Кадзуха даже не пытался скрывать свою влюбленность, что неимоверно раздражало и смущало Скарамуччу, который в собственных личных сообщениях чаще видел не желанные просьбы о рекламном сотрудничестве, а вопросы по типу: "Господин Райдэн, а когда вы станете господином Каэдэхарой?" И если все в их группе мягко посмеивались, кроме разве что их вечно угрюмого и серьезного барабанщика, то Куникудзуши было не до смеха, только до красных щек. И не потому что Каэдэхара ему был не интересен или, что еще хуже, противен. Сам Кадзуха, стыдно было признать, так же сильно нравился ему, до трепета в сердце и дроже в голосе и коленях. Куникудзуши никогда не имел нормального примера отношений и семьи в принципе. Конечно, у него была мать, с которой он не общался уже года 2 или даже 3 и младшая сестра, на дух его непереносившая, что, собственно, было взаимно, отца и в помине не наблюдалось. Скарамучча не умел общаться тепло, по-дружески, имея до основания группы лишь отношения, завязанные на взаимном сотрудничестве и контрактах. Он боялся нового и неизведанного, чем Кадзуха по своей природе и являлся. Он был подобен солнечному дню после недели дождей, кем-то таким, каким самому Скарамучче было никогда не стать. Вообщем-то, Куникудзуши продолжал закрываться от мира вместе с собственными страхами и комплексами, а Кадзуха отчаянно его добиваться и петь о собственной нежной любви к нему.

***

То, что утро их менеджера пошло не по плану, все члены группы поняли сразу. Скарамучча, вопреки всеобщему мнению, не был злым и агрессивным человеком на постоянной основе. Да, возможно, у него действительно были небольшие проблемы с агрессией, но чаще всего его можно было увидеть в преспокойнешем состоянии, были ли причиной успокоительные, никто не знал, но мнение подобное бытовало, что у самой  группы, что у поклонников. Но в этот раз Куникудзуши находился меж огней раздражения и некой тоски. Он был недоволен всем, начиная от непопадающего в прежний ритм Каэдэхары, заканчивая Барбатосом, недостаточно тянущему ноты. Скарамучча был на грани между убийством всей группы и тем, чтобы оставить в живых хотя бы гитариста, боявшегося и лишнее слово вымолвить, на пару с барабанщиком, не замечающего, кажется, подвешенного состояния менеджера. В конечном итоге, репетиция закончилась недовольным воскликом Скары с каплей, скорее целым морем, а то и океаном, раздражения, гласившем о том, что некоторым музыкантам нужно серьезнее подходить не только к выступлениям. А после Дзуши быстро ретировался в свое излюбленное место, знакомое всем участникам, что было неудивительно, учитывая несколько лет совместной работы и, наверное, даже дружбы. Куда же направился один светловолосый бас-гитарист, отчаянно влюбленный в одного темноволосого менеджера? Правильно, в тихое и непримичательное место позади здание, где и находилась их студия, чтобы полюбоваться олицетворением грозы воочию, заставляя сердце биться чаще, волнуя этим юношу. Куникудзуши действительно любил это место, скорее всего, из-за его тишины и незаметности для чужих глаз. Наверное, это был его некий ритуал: каждый раз после репетиций он уходил туда и просто стоял несколько минут, смотря то ли в стену, то ли совсем сквозь нее. Сегодня он выглядел даже уязвимее обычного, к несчатью Каэдэхары, тихонько подходившего и так же аккуратно вставшего около темноволосого. Куникудзуши только устало посмотрел на басиста, спустя несколько секунд перемещая свой взгляд вновь на стену. — Что-то случилось, Скари? — тихо спросил Кадзуха у парня, даже не ожидая ответа, на самом деле. Со Скарамуччей было уютно и хорошо даже в тишине, которую они оба явно любили. Куникудзуши только мельком посмотрел вверх, будто бы обдумывая ответ, и вздохнул так тихо-тихо, совсем незаметно. — Да так... ничего интересного и страшного, — только ответил он, переведя свой взгляд на блондина, обнаруживая, что все внимание Каэдэхары пренадлежало ему, из-за чего слегка смутился. Кадзуха только слабо улыбнулся, прикрыв глаза, а после сразу же их открывая. — Я так влюблен в тебя, Скари, — прошептал Каэдэхара, не переставая улыбаться, в то время как Скара отчаянно боролся со смущением, заполонившем его щеки и шею. — Басистов не слышно! — смущенно пролепетал он, отходя от стены и максимально быстро ретируясь, чувствуя чужой взгляд на затылке. Кадзухе оставалось только влюбленно смотреть парню вслед.

***

Встреча с поклонниками после успешно проведенного концерта прошла даже лучше, чем участники предполагали, что здорово их порадовало. Особенно был счастлив Скарамучча, которому не пришлось лицезреть мило улыбающегося Каэдэхару, отвечающего на вопросы о его влюбленности в менеджера, стоявшего буквально в двух шагах. И причем самих вопрошающих так же ничего не смущало. Казалось, что лишь один Скарамучча считал это вопиющим и неправильным. И, конечно, фанаты группы могли сколько угодно шутить про то, что менеджер слишком стар уже для многого, но ему еще совсем недавно исполнилось всего лишь 27, он был в самом расцвете сил. Просто некоторые детишки были слишком невоспитаны, как и сам Каэдэхара, по мнению Куникудзуши. Вообщем, группа решила отметить завершение очередного тура, а Скарамучча не смог отказать умоляющим глазам Венти, так что сейчас он сидел за столиком вместе с Кадзухой и Итэром, их гитаристом, наблюдая за тем как Венти мучает, что видно было по лицу темноволосого, Сяо, их барабанщика, объятьями. Ну, наблюдал за чужими страданиями скорее только Куникудзуши, ибо Кадзуха занимался разглядыванием то полок с алкоголем, то лица Дзуши, а Итэр вообще был погружен в переписку со своим загадочным партнером. Все они, кроме Барбатоса, выпили совсем немного, к счастью Кадзухи и его переносимости алкоголя, поэтому вели себя вполне адекватно и тихо. Почему же Венти не входил в их счет? Этот "ценитель вина" со стажем пренебрег советами и слегка перебрал, и теперь его жертвой пал Сяо, мягко придерживающий вокалиста за талию, несмотря на все страдания. Куникудзуши, хоть и был истинным интровертом всю свою сознательную жизнь, сейчас действительно наслаждался компанией ребят, чего раньше с другими своими приятелями не испытывал. Он чувствовал себя непринужденно и спокойно сейчас, когда мило беседовал с Каэдэхарой и Итэром на совершенно разные темы или вместе с ними смеялся из-за Венти с Алатусом неподалеку. По крайней мере он не сидел с румянцем на щеках из-за комплиментов одного басиста. Или... — Мне кажется, или ты сегодня еще прекраснее, чем обычно, Скари? — прошептал ему прямо на ухо Кадзуха в тот момент, когда Итэр на секунду отвлекся на свой телефон, заставляя менеджера покрыться легким румянцем. Внутри у Куникудзуши вновь затрепетало, но он подавил возникший в нем визг и чуть отодвинулся от Каэдэхары, не замечая своих красных ушей, которые зато успел увидеть Кадзуха, из-за его лицо озарила улыбка. — Бас-гитаристов не слышно, знаешь ли! — притворно возмущенно воскликнул Дзуши, заставляя Итэра слабо рассмеяться. Кадзуха только продолжал улыбаться и влюбленно смотреть на него, вызывая у Скарамуччи ответную улыбку.

***

Было ли у Куникудзуши в планах сидеть рядом с гитаристом их группы и наблюдать за придурившимися Венти и Кадзухой, понимая Сяо каждой частичкой своей души? Точно нет, но именно этим он сейчас занимался, к своему собственному сожалению. Итэр был непривычно молчалив, а еще заместо своих излюбленных футболок с изображением любимых рок-групп он сидел в рубашке и пиджаке, что наводило Скарамуччу на определенные мысли, тут же прогоняемые им, ибо в личную жизнь членов группы он никогда не лез и не желал. Сейчас у Куникудзуши складывалось четкое ощущение того, что их басист и гитарист поменялись местами, потому что обычно спокойный Кадзуха сейчас смеялся на всю комнату, а Итэр наоборот, тихонько сидел на диване. А где его постоянно непонятные для никого, кроме него разве что, шутки? Серьезный гитарист был действительно чуть ли не восьмым чудом света явно... — Если вы с человеком взаимно нравитесь друг другу, то стоит ли, несмотря на свои страхи, идти... дальше? — вдруг тихо вырвалось у Скарамуччи, Итэр в этот же миг с вопросом взглянул на него, но его глаза через пару секунд озарило понимание. Он слегка улыбнулся, побуждая Куникудзуши поднять одну бровь вверх и непонимающе глядеть на него. — Не уж то наш басист наконец стал услышанным? — со смехом в голосе ответил ему гитарист, Куникудзуши только успел закатить глаза. — Итэр, не забывай в чьих руках твоя зарплата, — серьезно сказал Скара, из-за чего блондин только шуточно закатил глаза, но в ту же секунду он будто подумал над чем-то, а спустя несколько мгновений ответил Дзуши без шуток и подколов: — Думаю, если тебе действительно нравится человек, а ты ему, то стоит хотя бы попробовать. Наша жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать ее на лишние страхи и думы, ты так не думаешь? Скарамучча только легко улыбается в ответ, чувствуя некое облегчение на душе, но спустя несколько мгновений он серьезно смотрит на Итэра, говоря: — Когда ты, кстати, успел нашего Альбедо охмурить? Он же из дома не выходит. Гитарист только смеется в ответ, загадочно улыбаясь.

***

Кто же думал, что очередная песня, написанная Каэдэхарой для нового альбома группы, будет про Скарамуччу? Да все так и думали, в принципе. Так что никто не удивился, когда Венти на первом концерте их тура исполнял любовную балладу про одного темноволосого менеджера. Но вот чему все действительно удивились, так это тому, что после этого самого концерта этот самый менеджер поцелует в щеку бас-гитариста, бегавшего за ним чуть ли не с создания группы. Конечно, наиболее опешевшим оказался Кадзуха, но Скарамучча только одарил его загадочным взглядом. Сначала бегал от него, а теперь сам тянется? Кто поймет этих благородно воспитанных менеджеров, да? В итоге это все привело к тому, что Кадзуха и Скарамучча стояли сейчас на том самом месте за зданием со студией, но сейчас на их губах царили мягкие и нежные улыбки. — Я тоже влюблен в тебя, Кадзу, я наконец могу это признать, — тихо сказал Дзуши, вызывая у Каэдэхары еще более яркую улыбку. — Ты наконец-таки услышал меня? — тихонько рассмеялся Кадзуха, на что Скара только шуточно закатил глаза. — Люблю тебя, Скари. Кадзуха только мягко поцеловал Куникудзуши в щеку, обнимая его аккуратно и нежно. Скарамучча только ответил на его объятья, а потом притворно возмущенным тоном сказал: — Ты же не надеешься на поблажки теперь, надеюсь? — Конечно нет, мой всегда серьезный менеджер.